Не доставая оружие, Спонсоне поднялся наверх по лестнице и сделал вид, что он тут по делу.
-Стой — прогнусавил первый стражник и ткнул в сторону повара острием — кто такой?
-Я Повар — гордо качнул подбородком Спонсоне.
-Повар? — недоверчиво расчесывая ниже кирасы, проговорил второй.
-Повар — достал из сумки походный бутерброд с майонезом Спонсоне — сказали отнести вашему старшине поесть. Что неясно? Булка. Мясо. Майонез.
-Тебя что так и зовут — Повар-Майонез? — с противным смешком выкрикнул первый.
-Багага! — запрокинув голову, загоготали стражники.
* * *
Спонсоне вынул нож из развороченного горла противника и, опустил снова заляпанный фальшион. Его левая штанина была слегка распорота прошедшим вскользь ударом. Презрительно оглядев дырку, Спонсоне только покачал головой и взялся за кольцо двери.
* * *
Снова загремела канонада. Орденские корабли и присоединившаяся к ним наземная артиллерия обстреливали прикрывающий баронский замок барьер. Отсюда, сверху, от мраморного парапета чуть ниже садика, открывался живописный вид на верхушки растущих ниже по склону елей и крыши домов раскинувшегося между двумя горами города. На крошечных и далеких площадях темнели расставившие свои упоры острые силуэты орденской мобильной артиллерии. С бесшумными сполохами выстрелов они ритмично посылали вверх стремительные сияющие снаряды. Разноцветные шлейфы рассекали небо высокими уходящими далеко ввысь дугами. А в невидимую преграду над вершиной горы врезались и с короткими яркими вспышками сгорали раскаленные падающие метеоры, сгорали, прочерчивая в толще непреодолимого барьера короткие ослепительные линии.
Некоторые дальнобойные боеприпасы улетали особенно высоко и, проходя через ионосферу, рождали в ней радужные вспышки северного сияния, а под ними, где-то внизу, по проспектам мчались всадники и спешили люди. Солдаты, полиция и гвардейцы заходили в дома, выводили из них напуганных людей, чтобы отвести их в безопасное место — на север, через мост Ниры, к Северо-западной резиденции Ордена, к собору Архангела Михаила.
— Как с гравюры Даллета — взирая на город с парапета, как благородный рыцарь на картинке, со стен замка обозревающий свои владения, проговорил учитель Юкс.
— Мильда очень красивый город — останавливаясь рядом и, глядя на панораму, согласилась Гирке.
— Они проверяют емкость щита, чтобы измерить, какая мощность нужна, чтобы перегрузить его — пояснила наставница Салет — они могут применить расщепительное оружие, чтобы положить барьер. Но если он коллапсирует. Весь Южный район будет разрушен.
— Двести тысяч человек без угла, пледа и кружки юва к зиме, это уже перебор — кивнул учитель Юкс.
— Ну так хоть раз в жизни давайте сделаем так, чтобы не вышло как всегда, очередной ерунды! — призвал всех Пемкин — вам еще жить и жить, а я старый, перед Богом стыдно...
Они спускались вниз по безлюдным, засаженным могучими черными елями, террасам парка к скалам, туда, где на узкой площадке на отвесном склоне должна была быть маленькая, отпирающаяся только специальным ключом дверь. Запасная лестница, по которой можно было спуститься в подземелья горы, минуя ангары, казармы и технические галареи.
И вот она. В дальнем углу парка в конце рыжей, аккуратно посыпанной песком дорожки, калитка в мраморном парапете, а за ней бескрайнее серое море и уступ над отвесной скалой шириной не более метра. Когда-то тут была огороженная перилами тропинка, но прошли века, и камень не выдержал бесконечного напора ветров и обрушился в бездну, оставив только опасный, обрывающийся в море карниз.
Первой прошла Гирке, легко-легко, словно ее усиленное огромными круглыми очками в массивной оправе зрение не позволяло ей осознать ту высоту, с которой она может упасть в бушующие внизу, под скалами свинцовые волны. Завернула за угол и остановилась перед запертой на кодовый замок дверью.
— Вот! — крикнула она.
— Что? — пристроился рядом к скале Пемкин. Дующий вдоль семисотметровой скальной стены ветер заглушал слова и уносил их прочь, рвал волосы и длиннополые одежды, словно нарочно пытаясь утянуть с уступа вниз. Осторожно-осторожно, распластав ладони по скале, словно в случае чего, она могла бы примагнититься к камню и удержаться от падения, наставница Салет прошла к двери.
— Осталось открыть замок .... — продемонстрировала мигающую голубым огоньком панель Гирке. Но наставница не ответила ничего. Приложила руку к прибору и закрыла глаза. Прижавшийся рядом к скале, крепко держащийся за свое ружье, как за поручень в омнибусе, Пемкин вздрогнул. Словно где-то за горизонтом ударила молния. Огонек погас. Гирке толкнула дверь и открыла ее. Все аккуратно вошли в темноту. Последней была канцелярская дева. Лорд Динмар снял с пояса ножны и протянул ей — подложить к двери, чтобы та не захлопнулась. Внизу, через пролет узкой винтовой лестницы светлело глубокое и узкое, пробитое в скалах окно. Здесь гнездились чайки и дул ветер. Ступеньки были заляпаны пометом, а их тревожное кудахтанье заглушало шум задувающих в окно сквозняков. Отсюда не было слышно канонады, но, прислушиваясь к шуму моря, прикладывая к гладко отесанным камням ладонь, могло показаться, что неподъемная монолитная скала вибрирует едва заметным тяжелым инфразвуковым гулом.
— Как песня — прикрыв глаза, тихо заметила Гирке — слышите?
— Это вибрация генераторов — развенчал всею романтику Пемкин — уже близко.
— Нет — спускаясь следом, отвечала наставница Салет — это иллюзия. Клаустрофобия порождает галлюцинации.
— Голоса мертвых — улыбнулся учитель Юкс — сэры Лайнет и Корк зовут к себе.
— Это море снаружи скоро наступит зима — ответил ему лорд Динмар.
Они спускались все ниже и ниже. Круг за кругом по бесконечной спирали лестницы, вглубь хранящей тайны безвозвратно ушедшего античного мира горы.
* * *
Перед воротами внешних замковых укреплений, на узких улочках, между нависших над каменной мостовой домами стояли крики, топот и треск ружейных выстрелов. В нагромождениях обугленных камней порушенных артобстрелом бастионов, в проломах куртин, то там, то тут вспыхивали стычки. Разрозненные группы солдат и рыцарей заходили в разрушенные укрепления, рубились с защитниками. Выводили тех, кто пожелал сдаться или сложил оружие в город за стены.
Большой барьер, который еще ночью прикрывал только дворцовый комплекс на вершине горы, чтобы не мешать исходящей стрельбе, теперь был расширен и прикрывал всю гору, включая почти все внешние укрепления. За его незримой, обозначающейся только сгорающими в активном поле снарядами завесой темнели обожженные, во многих местах обрушенные воздушной бомбардировкой укрепления. Ни интенсивное излучение, ни снаряды, ни пули не могли пройти через эту незримую завесу, рассеиваясь и сгорая в ней.
Черный, жирный химический дым поднимался над куртинами. То там, то тут, на улицах перед воротами крепости чернели покореженные силуэты сожженных, обратившихся грудами металлолома и обожженной, невыносимо смердящей синтетической плоти боевых машин. Люди толпились вокруг них, вляпавшись в вытекшую из них черно-синюю жижу, брезгливо отирали о камни сапоги, разглядывали развороченные оплавленные внутренности и обугленные каркасы как скелеты чудовищ в географическом музее.
Но времени на отдых и промедления не было. Со всей поспешностью велись приготовления к приступу.
В одних не по погоде взмокших рубахах, с повязанными на бедрах форменными мантиями расчеты орудий и инженеры, уже возводили баррикады и разворачивали вдоль улиц свои турели. Стаскивая кирасы, чтобы было удобнее, невзирая на опасность, солдаты тащили к позициям почти у самых стен крепости мешки с песком, накидывали вокруг грозных треножных лафетов блиндажи, тянули толстые, экранированные редкоземельными металлами и композитами кабели высокого напряжения.
— Разбомбите их! — прищуриваясь в подзорную трубу через окно, приговаривал гранд Попси — стены повреждены, но рукопашная неизбежна. Моя невеста сожжет ворота, а дальше мы порубим их ко всем чертям!
— Вы верите в план сэра Динмара? — с сомнением спросил у маршала Гарфина, гранда и командора Александра генерал Алексий.
— Наши инженерные команды пройдут по старой канализации тут и тут — продемонстрировал кадастровый план подземных коммуникаций командор — здесь стены, которые можно пробить. Возможно, это займет время. Они заложат заряды на магистральных силовых узлах и подорвут их, после чего щит упадет, и мы сможем нанести точечные удары по уцелевшим башням и стенам. После заглушим искажением и возьмем в рукопашную уцелевших. Сэр Эмери должен понимать, что у него нет шансов. Я распорядился отправить ему семафор с предложением капитулировать. Но замок молчит.
— Скорее всего, он еще надеется что-то изменить — задумчиво отвечал маршал Гарфин — мы не должны дать им шанса уйти или применить еще какое-нибудь новое оружие, последствия промедления могут быть катастрофическими.
— В любом случае мы должны дать нашим людям отдых. И дождаться старого графа Динмара — возразил маркграф Вальсон. Высокий и изящный как декоративный кот с выставки, рыцарь облаченный в красивый легкий темно-алый доспех.
Они устроили штаб в епархиальном доме рядом с собором Архангела Гавриила. Отсюда, из окон второго этажа, хорошо просматривались оба периметра замка — внутренний и внешний, но было достаточно далеко, чтобы не опасаться еще скрывающихся в районе у стен крепости снайперов, иногда дающих беспокоящие выстрелы. Отказавшийся покидать свою резиденцию даже в виду опасности епископ принес чай и пироги.
— Меня беспокоит другое, вглядываясь с свою отделанную алой кожей с тесненными золотыми драконами подзорную трубу, проговорил маршал Гарфин — они прекрасно знают, что проиграли эту партию. Хотелось бы знать, на что они надеются, раз до сих пор не предпринимают никаких активных действий?
— Мы развернули барьеры тактической защиты и точки локальной дестабилизации, которые не позволят им задействовать никакую технику и огнестрельное оружие вблизи укреплений — демонстрируя карту города отчитался лорд-бальи Лигура — мы проводим расчеты чтобы задействовать резервные мощности, похоже, у нас есть возможность минимизировать ущерб от аннигиляции щита, если это потребуется.
— Есть много других способов сделать побережье непригодным для жизни — покачал головой маршал — бактериологическое и генетическое оружие, вирусы, искажение, радиоактивные и токсические вещества. Мутагены.
— Тогда помолимся и будем надеяться, что все обойдется — улыбнулся ему командор — наши диверсионные команды должны справиться быстро.
— А я верю Михаэлю — внезапно обернулся от окна гранд Попси и ласково взял за руку свою колдунью, отчего та смущенно заулыбалась — вы не знаете, на что они способны! Настоящие убийцы-головорезы! Это я вам говорю как компетентный мастер по самым коварным темным делишкам!
— Это точно — согласился попивающий в углу епископский чай полковник Гигельмот. Трудно было понять, говорит ли он про эксцентричного гранда, или отдел тайной полиции и возглавляющего его лорда Динмара.
* * *
Как раз в этот момент Спонсоне открыл дверь и заглянул в башню. Тесный, пробитый в толстой семиметровой стене коридор низкими сводами поднимался круто вверх. С обеих сторон светлели необыкновенно глубокие и узкие окошки — по правую руку — наружу, по левую внутрь, в полую сердцевину башни, где вдоль каменных стен из недр горы тянулись цельнометаллические стержни эмиттеров барьера. Даже через толстые стены казалось, что металл как будто поет, словно бы вибрируя под напором проходящего через его сечения бесконечно интенсивного потока энергии. Почувствовав, что что-то не так, Спонсоне остановился. Во рту пересохло, в горле появился легкий привкус горечи. О лучевой болезни он знал не понаслышке, в городке на юге Лиры, где он родился, нередко видели лиловых воздушных червей — залетающих особенно далеко на север из пустынь чудовищ, что при контакте с человеком оставляли зловеще мерцающие в темноте желтым светом ожоги. Спонсоне тряхнул головой и набычил лоб. У него было немного времени, его нож, кольчуга и квадратный кожаный ранец за спиной, чтобы успеть закончить все свои мирские дела. Он ускорил шаги и побежал через ступеньку вверх. Круг за кругом на самую верхотуру башни, туда, где, как следовало из короткой лекции Верита, должны были находиться концентратор и проекторы щита.
Снаружи, за узким окошечком наклонившись вперед как бегун, который ускоряется за счет веса собственного тела, проскользнула орденская воздушная канонерка. Покачиваясь в воздухе, она описала дугу вокруг щита, сделала несколько выстрелов с борта и внезапно начала терять управление и заваливаться на крыло. Корабль слишком близко подошел к замку и попал в поле барьера. Совершив неуклюжий вираж, канонерка пошла на снижение и по широкой дуге приземлилась в воды залива. Несколько сотен метров она по инерции скользила по воде мимо молов, лодок и кораблей. И в конце своего пути, уже почти потеряв скорость, с глухим грохотом врезалась в деревянный борт стоящего на рейде барка с такой силой, что корабль развернуло на якоре, а все кто был на палубе и в ужасе взирал на светопреставление над городом, с криками попадали на шканцы. С кораблей замахали руками, выслали шлюпки, но каково было удивление напуганных суеверных моряков, когда они не нашли на черном угловатом, похожем на тело воздушного ската, украшенном темно-зеленым орнаментом и крестами корпусе ни дверей, ни окон, ни люков. Только цифры номера 'А — тысяча шестьсот четырнадцать' на крыльях.
Спонсоне не видел всего этого. Глухое многоголосое пение эмиттеров звенело в его голове, склоняя ее к качающимся перед глазами каменным ступеням.
— Это тебе не суп-пижо! — басом подбадривал себя повар и, достав из маленькой крошечной сумочки таблетку, положил ее под язык. Он насчитал девять витков, когда впереди показался люк. Каменные ступени сменились твердым эбонитом. Он поднялся на уровень экранирующего этажа. Выше был только купол, распределительные щиты, лампы маяка и зал для метеорологических наблюдений.
— Когда, а когда? Нас что забыли? — доносились сверху нетерпеливые шаги и лающие крики.
— Заткнись! А то его высочество доложит и весь твой выводок спустят на кровь Богине! Что-то еще не нравится а?
— Нет-нет! — жалобно залаял первый — не надо! Мне все нравится! Меня все устраивает!
— Захлопните пасти придурки — вяло пролаял старший, и дал первому тяжелую глухую затрещину. Послышался грубый и мрачный смешок. Наверху были как минимум трое.
Лестница вела наверх. Но тут же была и массивная, с подведенными к ней проводами, заземления дверь на технический этаж. На двери на лиловом фоне красовался черный крест с подписью — 'не входить'. Потянув за рычаг, повар открыл ее. Перед ним был низкий, подсвеченный тусклыми алыми лампами, оплетенный проводами, с ребрами стальных балок по стенам, коридор. Где-то рядом, за стенами невообразимо громко пели концентраторы барьерного поля. Привкус горечи во рту стал невыносим. Запершило в горле. Спонсоне сбросил с плеч ставший непомерно тяжелым ранец и открыл его. В темноте сверкнули циферблаты двух таймеров. Один — круглый и плоский часов с пружиной для обычных законов физики, второй выпуклый с маятниками-стрелками — для искаженных. На первом красивыми бронзовыми буквами было написано 'Институт точной механики Иргрида, Бальмонт 7-3', На втором крошечная латунная табличка — 'Валор и Гинк'. Спонсоне провернул первый. Пружина тренькнула, часы затикали и пошли. Стрелка побежала по кругу. С непривычки повар немного не рассчитал угол поворота, и до взрыва оставалось еще довольно много времени. Обратно повернуть таймер было невозможно. Оставалось ждать. Но как трудолюбивый, любящий свою работу повар, который пока варится картошка, не сидит без дела и готовит салат, Спонсоне вышел на лестницу, закрыл дверь и поднялся в зал наверх.
