— Да — наливая себе вина, кивнул помощник старшего следователя — труп для доктора доставят каретой.
Щедрым жестом сняв с плеч свой красивый голубой плащ, он запустил его на спинку стула и бухнулся с кубком на диван, потеснив было усевшегося с краю Вертуру.
— Разве плотоядные чудовища это не дело охотников? — недовольно отстраняясь к подлокотнику, спросил детектив.
— Да — кивнул Бенет — если это не инсценировка.
— Когда-нибудь я напишу историю о клубе вампиров, которые живут среди людей и стараются сохранить в тайне свое существование — выглянула из-за кресла Мариса — и о том, как один детектив проникает в эту зловещую тайну и оказывается вовлечен в их козни и таинственный заговор против... Нет, не против, как раз наоборот, о том, что эти вампиры платят избранным чинам города для сохранении их тайны, а те...
— А, леди Анна! — в фамильярном приветствии взмахнул рукавом Элет — хорошая идея для книжки в начале серии из десяти томов и побольше крови. Какие вампиры без крови?
— Энергетические — мрачно отозвался на его выпад Вертура — а еще механические и цубернетические.
— Как бы эта ваша идея не вылезла за пределы идей для книжки — не слушая его, продолжал Элет.
— Бросьте — налил и себе вина Ларге — самое страшное чудовище — это человек. Способен абсолютно на все что угодно.
-Так утверждают только разочаровавшиеся в жизни неудачники-циники — парировал детектив и многозначительно кивнул, сделал выразительный жест фужером Марисе — просто вы еще не видели настоящего демона. Я должен поехать туда и убедиться собственными глазами.
— У вас уже есть поручение — в канцелярию вошла Миц — от сэра Динмара. Он ознакомился с бумагами сэра Вайриго и распорядился, чтобы вы съездили в тюрьму.
— Наконец-то меня решили повесить? — мрачно поинтересовался Вертура.
— Нет. Вот официальные бумаги. Как представитель тайной полиции, вы встретитесь с арестованной Райне и выясните обстоятельства этого дела...
— Я? — изумился детектив — почему я?
— Наверное, потому что вы лучше всех знаете арестованную — отсалютовал ему кубком Элет.
— Какая-такая Райне? — изумилась Мариса — я поеду с вами.
— Вы? — вскинул брови, заулыбался Элет — вам нельзя, перед смертью её еще надо допросить.
— Да, я! — вскакивая со своего кресла, блеснула глазами Мариса — не терпится увидеть в кандалах женщину, о которой в этих стенах говорят больше всех.
— Может, лучше чуть позже полюбуетесь на виселице? — подначил Элет.
— На виселице надевают мешок на голову — передавая детективу плащ, чтобы он надел его ей на плечи, отозвалась Мариса — а я хочу заглянуть ей в лицо.
— А, ну как ей отрубят голову, попросите достать из корзины палача — махнул рукавом Элет.
— Это мысль — оправляя волосы и шарф, деловито улыбнулась Мариса — хотя... Ненавижу кровь. Кто будет отстирывать рукава?
— Ну, попросите сэра Вертуру вначале отмыть — присоединился к игре Ларге — Марк, вы же не откажетесь помочь?
— Обязательно с мылом — делая губки бантиком, отсалютовал кубком в сторону зеркала Элет.
— Между прочим, леди Райне подруга вашей жены — устыдила его Миц — и крестная ваших сыновей, а вы говорите такие вещи...
— Я не со зла — как ребенок обиделся Элет — в конце концов, я же должен поддержать друга в беде?!
И хлопнул пальцами своей могучей ручищи по столу так, что стоящие на нем письменные приборы и кубки едва не попадали на пол.
— Благодарю — смущенно кивнул Вертура и отвернулся.
— Пойдем, детектив Марк Вертура — подхватила его под локоть и повлекла на выход Мариса. Ее крепкие длинные пальцы сильно, до боли, сжали его руку.
— Кажется, снова будет дождь — глядя с крыльца на небо над двором полицейского дома, чтобы сказать хоть что-то, поделился мыслями детектив.
— Ничего страшного — тряхнула челкой Мариса — у меня есть зонтик.
Они вышли под арку, миновали широкоплечего квадратного постового у ворот и остановили извозчика.
Вертура вполоборота сидел на скамейке коляски и смотрел на сосредоточенно-задумчивую Марису. На металлические застежки ее огромных, с большими округлыми носами сапог, на полы ее длинной черной юбки. На рукава ее темной мантии. Положив ногу на ногу, она сидела, откинувшись на спинку сиденья напротив него, крутила в руках ручку зонтика, улыбалась. Первые крупные капли дождя хлопнули о черную, с концентрическим рисунком, ткань и рассыпались звездными брызгами.
* * *
— Подождете нас тут — сверившись с адресом, приказал извозчику, остановил коляску детектив.
Перед ними темнел фасад трехэтажного серого дома. Два больших дерева с пожелтевшими листьями оттеняли большие квадратные окна. За низким заборчиком из рыжей опавшей листвы торчали пожухшие стебли топинамбуров, безвкусные, как репа, клубни которых так любят печь в кучах тлеющих осенних листьев дети. У самого крыльца и под окнами пестрели увядшие, но еще не облетевшие кусты шиповника. Наверное, летом, в окружении желтых и розовых цветов здесь было красиво.
— А, леди Гарро! Сэр Вертура! — приветствовал маленький усатый постовой — вы совсем чуть-чуть разминулись с лейтенантом Басиком и инспектором Фиком! Прямо на минуточку!
— Эти двое уже успели затоптать все улики? — скептически поинтересовался Вертура — Это же Южный Район. Не их округ, что они тут делают?
— Ну, это уже не мое дело — отмахнулся веселый постовой — у них был жетон от мэтра Гигельмота, а он у нас самый главный. Не угостите табачком?
— Угощу — мрачно кивнул Вертура и достал кисет.
— Значит, вот кого полковник Гигельмот отправил на расследование этого дела — делился соображением с Марисой детектив, пока они поднимались на третий этаж.
— Вы приехали за вещами? Можно освобождать комнату? — заметив табличку официального служащего, потребовал домовладелец — клянусь, я ничего не трогал!
Этот невысокий мужчинка с брюшком, в модных полосатых штанах и толстой шерстяной жилетке, какую носят в сырую погоду моряки, шмыгнул в пахнущую кошками и тряпками темноту прихожей и вывел детектива и писательницу к какой-то неприметной двери.
— Любуйтесь, делайте что хотите — махнул рукой хозяин, так, будто уже сдавал внаем эту комнату.
— Уютненько — войдя в помещение, поделился впечатлениями Вертура.
— А с виду ничего необычного — кивнула Мариса — что ты ищешь?
— То, что заставило полицейских обратиться в наш отдел — ответил детектив — Например то, что дверь была заперта изнутри, окно опущено, но не заперто, а тут третий этаж.
Он сделал круг по комнате, пригляделся к рабочему и тут же обеденному столу, к кровати с толстой старой периной и темным пятнам крови на полу. Подошел к окну, поднял раму, выглянул наружу.
— Кусты, конечно же, не примяты — разочарованно констатировал он, пожал плечами и снова опустил раму. Вернулась Мариса.
— Соседи — пьяницы. Развлекались до утра — сообщила она — ночью услышали крик, прибежали, а из-под двери кровь.
— Да, тут написано, что кто-то задул свечу, и выпрыгнул в окно — кивнул детектив — а еще рама с фиксатором. Под собственным весом не захлопывается. Пойдем. Ничего интересного.
— Как в плохой книжке — покачала головой Мариса.
* * *
— Бумаги от графа Михаэля Динмара? — с подозрением поинтересовался дежурный надзиратель — никогда не слышал о таком.
— Скажи вы это здесь шесть лет назад, его личная печать стояла бы на вашем приказе об отставке — строго указал служащему, где его место детектив.
— Нет, с бумагами все в порядке — сделал вид, что пошел на тяжелую уступку надзиратель — проходите.
Они вышли из канцелярии, миновали караульную комнату на барбикане и вошли во внутренние помещения. Двор старого форта был мрачен. На галереях было пусто. Только одинокий звон кузнечного, кующего кандалы, молота отражался от старых каменных стен.
В сопровождении стражника в кирасе детектив и писательница спустились в сырой подвал, где под тяжелыми каменными сводами располагались казематы одиночных камер. Массивный тюремный ключ повернулся в замке, загремел засов.
Вертура остановился на пороге. Он не выказал ни волнения, ни страха, просто на миг его взгляд скользнул по освещенным тусклым фонарём в руке стражника лицам сопровождающих.
— Вот — кивнул стражник — проходите сюда, пожалуйста. И передал детективу фонарь. Повинуясь, тот вошел в камеру.
Тусклое, зарешеченное окно-амбразура давало едва ли больше света, чем фонарь в руках детектива, но сидящая на нарах, закутавшаяся в старый серый плед фигура подняла руку и заслонила ладонью глаза.
— Снова допрос? — глухо спросила она в ткань — я уже рассказала все...
Вертура молчал. Он стоял и смотрел на сидящую на нарах женщину и не знал что ему сказать ей. Словно почувствовав его пытливый взгляд, узница повела головой, отвела руку в сторону. На сером измазанном тюремной грязью лице блеснули усталые, изможденные глаза. Она вздрогнула.
— Ты? — тихо спросила она — зачем ты пришел?
Вертура не сразу нашел в себе силы подобрать слова, чтоб ответить ей.
— По поручению сэра Динмара... — отстраненно и глухо ответил он.
— Какая ирония... — натянуто усмехнулась узница — тебя прислали чтоб допросить меня...
— Прискорбно — кивнул детектив — но ничего не поделаешь.
— Я рассказала все — махнула рукой Райне — все в протоколе. Прочти его. Мне нечего сказать больше.
— Какое было последнее дело сэра Бастиса? — подходя ближе, спросил Вертура — чем он занимался?
— Много чем — мстительно ответила Райне, словно злость придала ей сил — он был занятым и влиятельным человеком. И благородным.
— Да, не то что я — сделал шаг к ней и понизил голос, согласился детектив — это неофициальное дело. Я...
— Как всегда — бросила на него насмешливый взгляд Райне — ты, как всегда, лезешь не в свои дела. Ты ничуть не изменился.
— Сейчас это не имеет значения — присел на корточки перед ней Вертура. Он попытался заглянуть в ее лицо, но встретил тот усталый взгляд, какой бывает у изможденных, находящихся на грани усталости и цинизма людей — мне надо знать, какую проверку он проводил последней. Скорее всего, его отравили именно из-за нее.
Райне долго молчала, потом спросила.
— Что будет со мной с моими детьми?
— Не знаю — не дослушав, перебил ее детектив — почему они хотят свалить всю вину на тебя? Почему закрыли дело?
— Зачем задавать глупые вопросы — махнула рукой Райне — ты сам все знаешь...
Ее ладонь дрогнула, словно она хотела протянуть руку к нему, но одернула себя. Она спрятала лицо и еще плотнее укуталась в плед. В камере было холодно.
— Он занимался делом герцогини Вальдэ — словно решившись на что-то важное, прошептала она — Алисии Вальдэ.
И ее рука снова бессильно дрогнула, как у сломленного страданиями и пытками узника.
— Уходи. И не возвращайся больше — внезапно, словно передумав, бросила она. Ее глаза вспыхнули — оставь меня хотя бы тут. Уходи. Ты понял?
— Понял — кивнул детектив и, поднявшись во весь рост, едва не упал — колени отозвались страшной колющей болью.
— Убирайся прочь — словно устыдившись сиюминутной слабости, прошептала Райне — дай мне хотя бы последние дни прожить без тебя.
— Ага — размышляя над сказанным, кивнул детектив и, попятившись спиной к двери, вышел из камеры.
— Как аудиенция? — сочувствующе спросил пожилой тюремщик — жаль девочку. Симпатичная. В воскресенье будет показательный суд.
— Стерва — возразила Мариса. Все это время она стояла у двери и не давала старику подслушивать. Когда тот запер дверь, Вертура снова заглянул в окошечко. В полутьме он едва различил в сумраке камеры сидящую у дальней стены фигуру.
— Ее что, еще и к стене приковали? — внезапно спросил он.
— Такова инструкция — важно ответил старик-надзиратель.
Где-то в соседней камере громыхнула оловянная миска.
— Хой, старик, где обед? — закричал грубый утробный голос — поторопи поваров!
* * *
— Это в этом форте раньше был ваш отдел полиции? — оглядываясь на укрепленные массивными контрфорсами ворота, спросила Мариса, когда они вышли на улицу — мрачноватое местечко.
— Да — кивнул детектив — любое местечко станет мрачноватым, если его превратить в тюрьму. Зимой тут бывало очень холодно.
Они спустились до боли знакомой улицей Башен к Южному проспекту и банковскому дому. Отсюда было рукой подать до полицейской комендатуры Южного Района. Налево в сторону проспекта Лордов.
Часы показывали половину четвертого вечера. Рабочий день подходил к концу. Мариса предложила заглянуть в кабачок. Они взяли себе чаю и уселись у низкого окна. Отсюда были видны колеса телег и карет, сапоги проходящих по улице людей.
— Зря ты о ней беспокоишься — внезапно начала Мариса — она водит тебя за нос. Чем дальше она посылает тебя, тем ближе тебе хочется быть. А на самом деле она обычная пустышка. Знаешь сколько таких? Серая посредственность, самая обычная кухарка. Было несколько мужчин, от одного двое детей. Он пожил с ней, потом она надоела ему, и он ее бросил. Может, нашел кого получше.
В ее голосе проскользнула обида.
— А ты...
— Ревнуешь. Прости. Я не могу просто взять и заставить себя не страдать — глядя в глаза писательнице, признался Вертура — это так не работает.
— Понимаю — кивнула она и попыталась улыбнуться — пойдем. На свежем воздухе думается лучше.
— Там холодно и серое небо — неохотно оставляя недопитую чашку, ответил детектив.
— Все лучше, чем закопченные стены — заверила его Мариса. И подхватила его под локоть.
Они прогулялись вдоль Южного Проспекта до комендатуры. Ветер пригнал с моря низкие свонцово-серые тучи, и стало совсем темно. Люди спешили по улицам, катились кареты. У ворот комендатуры как всегда было особенно людно. Почти прямо, напротив, через улицу, темнела арка королевского банка Мильды. Перед ней стоял воздушный экипаж. Охранники с пистолетами выгружали какие-то ящики, заносили в двери. Несколько вооруженных верховых ожидали в седлах.
— Ух, какие вы мрачные — встретил их развалившийся на диване Ларге — нет, чтоб в Джульбарс-тулл прошвырнуться, а вы под ручку по казематам да по тюрьмам...
— Мрачные сцены жизни придают творчеству особое вдохновение — грозно нависла над ним писательница.
— Что чему придает? — попытался осмыслить сказанное Ларге — а, Бог с ним. Сэр Бенет просил, чтоб вы отчитались ему о проделанной работе.
— Было бы в чем отчитываться — повесил свой плащ на вешалку Вертура — мы объехали полгорода а толку? Вернулись откуда пришли. Перемещение равно нулю.
— Ну, вы все умные. Передайте-ка печенья!
— Мэтр Ларге — сделала ему замечание Миц — можете не орать так громко? Я работаю.
— Ради вас Хелен, все что угодно! — обиделся тот и вышел из комнаты.
— Значит Алисия Вальдэ? Знакомое имя, где-то мы его уже слышали — записала в блокнот Мариса — я все узнаю. А ты пока подумай о Кае Райне на цепи — чем быстрее тебе станет от нее тошно, тем быстрее полегчает!
Она махнула рукавом, нахлобучила на голову капюшон плаща и вышла из канцелярии.
