Тревога возросла. Установка печатей четко говорило, что Данзо был готов осуществить свой план и это одно из основных приготовлений на пути к этому. Это напрягало. И напрягало серьезно. Я хотел поговорить по этому поводу с Орочимару, как с единственным человеком, который знал куда больше остальных и мог дать подсказку или совет. Но проблема заключалась в том, что саннина я не видел уже несколько месяцев. С момента начала обучения в наших с ним встречах, по мнению вышестоящих начальников, не было смысла. Я не мог связаться с ним, не вызвав какого-либо подозрения, а что до самого родича, что было у него на уме сказать было сложно. Возможно, он сам не жаждал особого общения. С получением моего генетического материала для него интерес ко мне мог резко пропасть. В конце концов, мы не являемся одной семьей. То, что он получил от меня, ему может вполне хватить для дальнейшей жизни. Возможно, что я ошибаюсь, и саннин был заинтересован в дальнейших контактах (не зря ведь делал намеки относительно разнообразной информации), но сказать наверняка было невозможно. Вот и приходилось переживать все это в одиночку, размышляя о перспективах побега. К сожалению, пока со всеми допущениями выходило только одно: провал. Я видел, на что способны оперативники Корня, с которыми я тренируюсь. Я ощущал на себе сложную систему печатей, что защищали эти стены. Даже если мне и удастся вырваться за пределы базы, то, что меня ждет снаружи? Коноха? Огромная база для еще большего числа шиноби, которые отреагируют на появление чужака весьма непредсказуемым образом. Стоило дважды подумать, прежде чем искать спасения у них....
— И все-таки вы меня нашли.... Я оставил много ловушек, чтобы защититься, но вас они не остановили. Хм.... Не удивительно....
Это место мало соответствовало понятию лаборатория. В его истинном смысле. Мало места. Мало света. Сыро. Что еще ожидать от одного из стародавних подземелий, давно не посещаемых никем и служившим многие годы как убежище редко забредавшим сюда крысам и прочей живности? Он многого и не ожидал. Просто место, куда никто не сунется без особой необходимости, а при создании определенных условий, то и при необходимости быстро не прорвется.
Это была одной из самых первых его лабораторий. Кажется второй по счету. Обустроенной еще тогда, когда он начал постигать тайны человеческого тела и задаваться серьезными вопросами. Да с тех пор у него лабораторий только прибавилось. Далеко не одна, представлявшими собой просто превосходные места для проведения сложных операций и опытов. Там, где было полно света, достаточно лучшего оборудования, которое только можно достать, необходимое количество генетического материала, и что самое главное, материала, на котором проводились те самые опыты. Там было все. Кроме одного: независимости. Везде над ним стоял старик с перевязанной головой, готовый в любой момент заглянуть через плечо и вдумчиво просмотреть все записи и материалы. То, что в некоторых условиях нельзя было позволить сделать.
С тех пор, как упомянутый старик доставил к нему очередной материал, в его доступе оказался образец поразительного свойства. Поразительного настолько, что он просто не имел права позволить кому-либо узнать о них. Пожалуй, тот факт, что кровь того человека была для него родственной, оказалась самой меньшей из особенностей. Он не собирался доверять подобный дар Корню и Данзо. Поэтому, как только в его руках очутился весь необходимый набор проб, эта лаборатория немедленно ожила, став местом, где эти пробы тестировались в различных экспериментах на самых разных подопытных. Приходилось быть максимально осторожным. Без прикрытия Корня действовать было опасно. Но результаты экспериментов позволяли заглянуть далеко в будущее. Он видел то, что раньше казалось немыслимым. И его захватил энтузиазм. Родич предоставил то, что никто другой предоставить не мог.
То, что за ним пришли, было закономерным. Энтузиазм несколько притупил его чувство самосохранения, что привело к раскрытию. Но он не боялся. Результаты были обнадеживающими. Он приблизился к главной цели куда ближе, чем когда-либо с момента начала поисков.
— Орочимару! Что ты здесь делаешь?
Глупый вопрос. Все присутствующие и так знают, что здесь происходит. Неспроста же они прорвались сюда.
АНБУ что-то говорит о похищениях шиноби. А он все стоит и смотрит в глаза человека, который столько лет был его учителем. Тот выглядит неважно. Неужели ожидал чего-то другого? Вряд ли. О его экспериментах Хокаге знал. Даже несмотря на прикрытие Корня, о его увлечениях учитель просто не мог не знать.
Он что-то отвечает АНБУ, не сводя глаз с учителя. От того веет кровью. Неужели решил все-таки покончить с ним. Призыв. Энма — Король Обезьян. Намерения у Хокаге серьезные. Вот только во взгляде у него что-то незнакомое. Разочарование? Жалость?
Он сложил печати, обрушив на них технику стихии ветра. Шуншин за спину учителя. Энма кричит, призывая того покончить с ним. Но никто не спешит наносить удар. Змеиный саннин бросается к выходу. Пришло время его побега. Все необходимые материалы уже запечатаны и в надежном месте. Все следы заметены. Все, кроме одного. Позади осталась небольшая наводящая информация о человеке, имя которому Харада Широ. Единственная помощь, которую он был в состоянии оказать родичу, чтобы избавить того от участи псевдо-джинчюрики и оружия Корня. Помощь в качестве благодарности за то, что тот ему предоставил....
Это был первый раз, когда база Корня стала объектом такого внимания. Сразу несколько входов в подземную крепость были блокированы боевыми командами АНБУ, каждую из которых активно поддерживали сенсоры. Безусловно, полностью блокировать базу было просто невозможно — за годы существования была протянута разветвленная сеть тоннелей, ведущих в разные точки селения, а также за ее пределы с десятками тайных входов и выходов. Но при учете того, что никто из обитателей базы не собирался куда-либо бежать (Корень официально числился в составе действующих подразделений), особой необходимости перекрывать их все не было. Боевые команды блокировали эти входы лишь для того, чтобы в случае поступления приказа немедленно направиться внутрь и оказать поддержку тем, кто отправиться внутрь. А туда направилась достаточно внушительная команда из более чем двух десятков членов личной гвардии Хокаге во главе с ним самим.
Для Корня появление на собственной территории гостей оказалось полной неожиданностью. Глава деревни двигался впереди словно паровой каток, против которого было нельзя что-либо сделать. Не потому, что это было невозможно. А потому, что это был Хокаге. Тот, против которого Корень не имел ничего против (во всяком случае, таких задач не поступало), и даже был обязан выполнять его распоряжения (пусть и передаваемые через лидера структуры). Да и если бы нашелся бы здесь кто-то, кто посмел бы выступить против него, то, скорее всего, это мгновенно обернется бойней. Хокаге выглядел пугающе, что при исходящей от него жажде крови только усиливало это зрелище.
Данзо получил сообщение о появлении незваного гостя мгновенно. И сам, находясь не в лучшем распоряжении духа, вышел навстречу. Причина, по которой старый соратник решил зайти к нему на огонек, была ему уже известна. Буквально меньше часа назад прогремевший взрыв в лаборатории Орочимару и поднявшийся после этого пожар стали для старейшины неприятным сюрпризом. Змей сделал ноги. Уничтожив все то, что тому показалось чрезвычайно важным и не подлежащим чужому вниманию, он исчез, оставив после себя целый ворох проблем. Одна из которых, к слову, сейчас надвигалась на него. Разъяренный учитель блудного ученика пришел требовать объяснений.
Как только Сарутоби появился из-за угла во главе своего сопровождения, то его вид сразу вызвал у Данзо некоторое недоумение. Он был внушителен. Боевая экипировка, горящие гневом глаза, источаемая жажда крови, которая выплескивалась наружу вместе с мощной чакрой впечатляла и заставляла напрячься. Не то, чтобы Шимура боялся этого зрелища. Такое могло напугать его оперативников, если жажда крови Хокаге обрушится на них с полной силой, а не его. Он не раз сражался с ним, что в спаррингах, что в реальной схватке, когда-то оспорив решение Второго назначить Сарутоби преемником. Да и сам он мог вполне спокойно изобразить нечто подобное. Пусть и несколько иначе. Нет, дело было в другом. Зачем старый друг вообще явился к нему в таком виде? Уверен в конфронтации? Тогда он не ограничился бы таким маленьким сопровождением. При всей его личной мощи, против Данзо этого не хватит, а учитывая то, что это была территория Корня.... Пытается продемонстрировать свои серьезные намерения? Главу Корня этим не пронять. Сам может заставить сотворить тоже самое с кем угодно.
— Данзо! — сказал Сарутоби, останавливаясь в нескольких шагах от него. Его бойцы немедленно создали защитный периметр. Достаточно специфичный периметр, учитывающий мощь тех, кого они окружают. И стоящих за спиной старейшины бойцов Корня, которые в случае чего, поддержат своего лидера.
— Хокаге-сама, — отчеканил собеседник, — Что привело Вас во владения Корня АНБУ?
— Это, — Хокаге движением пальцев отправил в полет сложенный лист бумаги, который был с легкостью перехвачен лидером Корня. Развернув, он вчитался в те несколько строк, что были там записаны. И с каменным лицом посмотрел на гостя.
— Это дело Корня, — с абсолютным спокойствием произнес он, хотя внутреннее был готов проклясть этого змея. Важнейший проект, над которым он работал с момента смерти Четвертого, теперь оказался известен сопернику. И тот явно воспринял это как вызов.
— Этому не бывать! — грозно ответил Сарутоби, придавив своим ки. Данзо поморщился, остальные вздрогнули, — Джинчюрики в Конохе один! И таковым останется.
— Джинчюрики нам нужен уже сегодня, а не через пятнадцать-двадцать лет, — возразил Шимура.
— Даже если и так, то никакого карманного джинчюрики, Данзо. Джинчюрики — это то, что будет служить непосредственно деревни. И выполнять приказы Хокаге, а не кого-либо другого.
— У Хокаге уже есть свой джинчюрики. Настоящий, а не подделка. Подделке место на поле боя. Ее подготовка уже близится к завершению.
— Нет! После того, что случилось с Кушиной, никто, способный сработать как запасной барьер-сосуд не будет подвергнутым риску гибели на поле боя.
То, что происходило, нравилось Данзо все меньше. Сарутоби, вместо того, чтобы вести дело подобающим образом, без лишнего шума, наедине, сейчас отчего-то создавал этот самый шум. Говорил о важных вопросах при таком количестве свидетелей. Да, можно быть уверенным в своих людях. Сам Шимура был всегда готов положиться на своих парней. Равно как и на бойцов личной гвардии Хокаге. Абсолютное большинство из них оставались его воспитанниками и еще недавно докладывали непосредственно ему. Но ведь это не значит, что стоит исключать вариант, когда о том, что известно им, станет известно кому-то еще. А через них уже непосредственно врагам. Хирузена нельзя было назвать глупым человеком. Ученик Второго недалеко ушел от своего мастера в подобных вопросах и тоже предпочитал действовать разумно. Но не в этот раз. То ли побег ученика подействовал на него так, то ли в его действиях был свой мотив.
— Без этого риска увеличится риск в другом. И вы знаете об этом, Хокаге-сама!
— Знаю, — подтвердил Хокаге и тут же продолжил гнуть свою линию, — Но, это 'другое' — естественный риск при любых обстоятельствах. Так было всегда, и так будет всегда. Такова моя воля, Данзо, хочешь ты того, или нет. 'Объект 01' будет передан мне!
Сарутоби остался непреклонен. Как бы Данзо не старался все переиграть, его слова так и остались без внимания. Хокаге пустил в ход все свое влияние, силу и возможности, чтобы забрать то, что было лелеемым проектом старого друга. С холодной решимостью гордый ученик и преемник братьев Сенджу игнорировал все аргументы, продолжая настаивать на своем. Знакомился с документами, внимательно осмотрел помещенный в камеру с печатями после взрыва объект. Убедившись в своих мыслях, Сарутоби отдал прямой приказ и Данзо, впервые за многие годы столкнувшийся с такой прямолинейностью друга был вынужден подчиниться. Личные гвардейцы вошли в камеру, нацепили на руки оставшемуся в полном недоумении человеку кандалы, накинули мешок и уволокли прочь. Именно в этот момент впервые с момента вторжения незваных гостей Данзо остался с Хирузеном наедине. Попытка возмутиться подобными действиями в такой конфиденциальной обстановке ничего не дала. Кроме некоторого изменения тона.
— Ты сам прекрасно знаешь, что это неприемлемо! — сказал тогда Сарутоби, — Никогда не будет такого, что в твоих руках окажется джинчюрики. Полноценный он, или же псевдо. Неважно! Такому не бывать. И уж тем более не бывать такому, что полноценный ВОЗМОЖНЫЙ сосуд, способный собирать чакру лиса, как только та окажется поблизости, будет использоваться для сражений. Для него найдется цель поважней. А для того, чтобы он выполнил эту цель, нам не нужно, чтобы о его существовании узнали все, кому не лень!
— Он был в Корне! — возразил Шимура, — Единственном месте, где о нем никто, ничего не узнает. Не то, что там, на поверхности.
— Как только ты расчехлишь это оружие на поле боя, о нем станет известно всем. И не найдется в мире сенсора, кто не смог бы выяснить, кто он. Это сразу сделает его более важную цель невыполнимой.
— Ты о чем?
— О все том же, Данзо. О все том же, — с этими словами Хокаге взяв небольшой клочок бумаги, выжал из небольшой ранки на пальце капельку крови и вывел несколько закорючек. Прочитав запись, Шимура поморщился и щелчком пальцев превратил бумажку в пепел.
— Значит, опасения подтвердились?
— Расследование продолжается. Но видимо так оно и есть. Потому объект останется в тени. Не в твоих руках. После побега Орочимару это уже глупость. Я позабочусь, чтобы он остался скрытым от всех заинтересованных лиц.
С этими словами Третий направился к выходу, оставив Данзо одного в тяжелых думах. Первоочередная цель старейшины теперь оказалась в руках Хокаге, а сам лидер Корня остался разбирать целую кучу проблем, резко возникших за один день. И предательство Орочимару оказалось лишь одной из них....
День вышел насыщенным на события. Утренняя тренировка, по своей длительности и интенсивности не уступившей предыдущим, короткий медицинский осмотр, смена одежды, душ, разбор всей тренировки с наставником, теоретическая подготовка в течение нескольких часов, пока мой разум не утомился, несколько практических занятий, а потом неожиданный грохот, появление группы сопровождения, которая силой затолкала меня в уже знакомую камеру с печатями. Что произошло, мне сообщить никто не удосужился. Просто подсунули немного еды, чтобы я утолил голод, да и футон, чтобы мог прилечь. Подумав, что возможно дело в каком-то вторжении или боевой операции, на всякий случай подготовился воспользоваться всеми доступными своими силами. Но ничего более не происходило, и я просидел в течение нескольких часов в камере, смиренно ожидая момента, когда за мной придут, ну и готовился, в случае чего, устроить гипотетическим врагам жаркую встречу. Гадать, что произошло было бессмысленно. Кто знает, что могло произойти на военной базе. Мало ли, вдруг у них боезапас взрывных печатей рванул, или возможно даже, что были разлиты отравляющие вещества. Во всяком случае, я был точно уверен, что никто не решил проводить очередной эксперимент с чакрой лиса, просто потому, что йокай вокруг не ощущалась. А может, сама йокай высвободилась и меня на всякий пожарный, упрятали под барьер, от греха подальше? Все может быть.
