Преодолеть расстояние от ворот Конохи до башни Хокаге оказалось легче всего. Тогда натиск чувств и воспоминаний схлынул, оставив после себя лишь тонкий привкус радости от того, как ее встречали. Много людей. Множество. Целые толпы, выстроившиеся вдоль улиц и приветливо махавших рукой. Видеть всех этих жителей, на глазах некоторых из которых стояли слезы счастья... Да, тогда внутри нее что-то шевельнулось. Уверенность, что была раньше, теперь только укрепилась. Она вернулась верно. Поступила правильно, приняв предложение.
С момента входа в башню Хокаге изменилось все. Нет, уверенности не стало меньше. Ее решение было твердым. Об отступлении она даже не думала. Но первое же появление перед ней советников Митокадо и Утотане породило в ней бурю негодования. Негодования, которого она в первый миг и сама не смогла бы объяснить.
Тяжесть шляпы Хокаге обрушилась на нее столь неожиданно, столь внезапно, что в первые мгновения она даже растерялась. А ведь этот головной убор еще даже не коснулся ее головы. Уже первая беседа с этими двумя ударил под дых. Советники ее ждали. Они ее заждались. Им не терпелось погрузить ее в свой мир, заставить играть ту роль, ради которой ее сюда вызвали. В эти мгновения, наблюдая эти два лица, таких старых и уже давно въевшихся в интерьер этой башни, и не видя при этом Джираю, она поняла, от чего он прикрылся ей и скрылся.
Уже успев прочувствовав весь этот гнет, от которого в ближайшее время не избавиться и не спастись, она все же сумела сбежать. Воспользоваться вездесущим Наруто, что примчался к ней с требованием немедленно отправиться лечить ее друзей. И направилась в Госпиталь. Пожалуй, единственное место, которое она хотела посетить.
Госпиталь произвел на нее противоречивое впечатление. С одной стороны стоящие закрытыми целые корпуса, число которых с момента ее ухода только увеличилось, что удручало, не говоря о следах недавнего сражения. Количество ирьенинов, даже близко не подходившее к тому, который был до прошлой большой войны и даже момента ее окончании... А с другой стороны, удивляло количество раненых. Несмотря на то, что битва за Коноху закончилась едва меньше месяца назад, здание Основного Корпуса стояло чуть ли не пустым. И царящее здесь невероятное спокойствие и обычный рабочий ритм. Словно не было сражения. Словно не было раненых после полномасштабного вражеского вторжения.
Медики встретили ее радушно. Высыпали из своих кабинетов. Глава Госпиталя лично вышел навстречу ее во главе целой когорты, собранного из А-ранга. Все были сдержаны и вежливы. Провели ей экскурсию. Показали палаты, операционные, аптечные. Все было чисто, аккуратно, свежо...
— Странно, никак не могу найти Какаши-сенсея и Саске, — сказал, выскочивший откуда-то Наруто, который на момент начала встречи куда-то исчез, — А все ирьенины чем-то заняты, на вопросы не отвечают.
Стоявший рядом с ней у входа в закрытое, наиболее пострадавшее во время боя крыло, глава Госпиталя, бросил на него озадаченный взгляд. Когда она посмотрела на него, он пожал плечами.
— Хатаке-сан и Учиха-кун давно выписаны. И наверняка уже выполняют миссии.
С самого начала упорные просьбы Узумаки о необходимости вылечить тех двоих были не более, чем смешной идеей ребенка. Пусть столкновение с обладателем мангеке шарингана не сулило ничего хорошего пострадавшему, она не думала, что бедолагам можно помочь. Потому тоже просто пожала плечами.
— Да, кажется ты меня жестоко обманул, Наруто, — хмыкнула она тогда, щелкнув того по лбу, отчего тот едва не завопил, — 'Только ты можешь помочь, больше никто!'. Эх, надо было сделать ставку.
— Но мне так Извращенный отшельник сказал! — возмутился тот, потирая лоб.
Усмехнувшись на пару с ирьенином, она направилась дальше, невольно задумавшись над диссонансом. Ее расспросы позволили нарисовать удивительную картину. Глава Госпиталя изливал ей все проблемы, зачатки которой она наблюдала когда-то сама. Еще на заре своей деятельности. Недостаточное финансирование, малая численность корпуса ирьенинов в общем, и недостаточный процент подготавливаемых в частности. Слишком малое количество койко-мест, сложности с обеспечением и многое, многое другое. И вместе с тем, ей рассказали о том, что действия этого недоукомплектованного личного состава оказалось достаточным, чтобы пусть и с серьезными нагрузками, но все же выстоять после битвы. И обеспечить высокий процент возвращенных в строй шиноби. Как-то немного странновато все получалось.
— А я за них еще волновался, даттебае, — между тем где-то позади продолжал бормотать себе под нос Узумаки, поправляя проектор.
— Ну, в волнении за друзей ничего плохого нет, — бросил ирьенин, глянув на него, — Но беспокоиться не о чем. Рока Ли-то вылечили. А там случай был куда хуже этого.
Услышав незнакомое имя, мальчик на мгновение задумался, а потом его глаза просияли и он согласно кивнул.
— Точно! А у меня из головы это как-то вылетело.
— Что за случай с Роком Ли? — поинтересовалась она, хотя при этом ее мысли были далеки от судьбы незнакомца.
— Это Толстобровик! — тут же вставил свое слово Наруто, выровнявшись с ней, — Он ученик Толстобрового сенсея.
— Рок Ли, ученик Майто Гая, — перевел глава Госпиталя, — Получил серьезное повреждение позвоночника во время отборочных боев. Был очень серьезный риск того, что он мог остаться, навсегда прикованным к постели. Благо, удалось справиться с этим случаем.
Выслушав это вроде бы конкретное, а вместе с тем обтекаемое объяснение, она лишь молча кивнула. Ее взгляд в этот момент был прикован к девчонке возраста сопровождавшего ее сейчас мальчугана, которая ходила и помогала медсестрам. Задумавшись о том, что все еще есть люди, стремящиеся стать ирьенинами в таком юном возрасте, она пропустила еще несколько сказанных собеседником предложений.
— О, его я знаю, — услышала она реплику Узумаки, отреагировавшего на слова медика, — Мы у него в Академии медосмотр проходили. Правда, я к нему всего раз ходил. Он какой-то страшный.... До жути!
Услышав эти слова взрослый бросил на него взгляд. Взгляд, в котором она прочитала удивление, злость и... понимание. Что-то недоброе шевельнулось внутри нее.
Узумаки ничего не заметил, потому как отвлекся на ту же девчонку, что не так давно привлекла внимание самой Цунаде. Несколько мгновений он смотрел в ее сторону сильно задумчивым взглядом, а потом, явно ничего не надумав, неожиданно встрепенулся.
— Ой! Тогда мне нужно срочно найти Сакуру-чан и этих двоих! — воскликнул он, подпрыгнув, — Вдруг они в деревне! Пока, бабуля, еще встретимся!
С этими словами он умчался куда-то в сторону выхода. А она недобро посмотрела на главу Госпиталя.
— О ком сейчас шла речь? — задала она вопрос.
Она не смогла понять, осознал ли ее собеседник причину возникшего у нее недовольного тона или нет. На его лице застыла прежняя маска, а от недавнего взгляда не осталось и следа.
— Харада Широ, ирьенин ранга А, — ответил он ровным голосом, — Тот, кто занимался случаями Учиха Саске, Хатаке Какаши и Рока Ли. Ну а еще, в свое время, в составе отделения, занимался медосмотром студентов Академии, в число которых входил и Узумаки Наруто.
В его спокойном тоне она не смогла обнаружить и капельку того недоброго чувства, что только что испытывала. Единственное, за что она зацепилось, так это имя.
— Где сейчас Харада Широ? — спросила она, хотя в то же время не испытывала какого-либо желания вообще сталкиваться с упомянутым человеком.
— Согласно имеющемуся у меня объяснительному документу, он выполняет задачи в рамках Корпуса АНБУ.
Сочетание 'Корпус АНБУ' никогда не вызывало у нее приятных чувств. Это подразделение, несмотря на формальную принадлежность к общей структуре Госпиталя, всегда тяготело к независимости. Если в начале своей службы, она еще могла посетить это место без малейших проблем, то в последующие годы количество ее визитов туда упало до нуля. Она и сама сейчас не помнила, что стало последней каплей. То ли отношение к Данзо, который, будучи главой носителей масок, старался огородить то место, сделав своей вотчиной. То ли отношение самих сотрудников того Корпуса.
— Он из этих?
— Работает и там, и здесь.
Не сказать, что не было таких случаев, когда сотрудники одного корпуса работали в других. Но они, как правило, были чрезвычайно редки. Потому к таким обычно проявляли повышенное внимание.
Некоторое время она еще размышляла о том, стоит ли ей закончить осмотр, забыв об этом человеке, по крайней мере на сегодня? Сейчас копаться в этом случае у нее не было никакого особого желания. Правда мысль об альтернативе в виде продолжении общения с советниками мгновенно изменила все расклады.
— Хочу взглянуть на карту этого Рока Ли, — сказал она, когда глава Госпиталя только начал бросать тоскливые взгляды в сторону.
— Как вам будет угодно, — тут же согласился он, и в его тоне она услышала облегчение. А через несколько минут, когда она оказалась у регистратуры и получила в руки нужную папку, стало ясно, почему.
Рядом с ним появился человек, который всем своим видом показывал острую необходимость начальника в каком-то другом месте. Тут же сославшись на неотложные дела, тот скоро исчез, не забыв сказать, что готов при любой необходимости прийти на помощь.
Оставшись одна, она присела на ближайшее подходящее место и открыла карту. Некоторое время она листала, особо не вчитываясь в то, что видела перед собой, пока не пошли страницы с историей болезни. Первое мгновение она читала, не сказать, что вдумчиво, но по мере того, как иероглифы старательно составляли все новые и новые слова, вместе звучавшие не очень хорошо, невольно заострила внимание. А потом....
Тут было все. Снимки, результаты анализов, общий перечень всех повреждений, с указанием степени тяжести и причин, предпринимаемые попытки осуществить лечение, первичные диагнозы. И ничего из вышеперечисленного не могло оставить ее равнодушной. Это был тяжелый случай. Чрезвычайно тяжелый. И слова главы Госпиталя о существовавшей угрозы потери подвижности нижних конечностей были полностью обоснованы. И совершенно ясным была неудачность самой попытки обеспечить лечение стандартными методами.
Через пару страниц перечисления неудачных попыток во всех подробностях, она наконец наткнулась на описание проведенной операции, что поставила парня на ноги. Описание, которое показалось ей каким-то поверхностным. Все выглядело на удивление простым и сводилось буквально к двум постулатам: извлечь осколок, залечить. Извлечь осколок, залечить. И снова, извлечь осколок, залечить. Конечно, общее количество извлеченных осколков, объемов залеченных тканей и восстановленных позвонков впечатляло. Но тем не менее.
Прочитав о том, что после самой операции парень пролежал в постели от силы двое суток, она только убедилась в своем мнении. Это выглядело слишком легко. Настолько легко, что казалось невозможным. Хотя почему казалось? Это и было невозможным!
Дальнейшие страницы содержали в себе информацию о профилактическом осмотре. Результаты которого впечатляли еще сильнее.
Закрыв дело, она некоторое время сидела, уставившись на обложку и пытаясь собраться с мыслями. Внутри зашевелились неприятные эмоции. Эмоции, в которых ей не удалось сходу разобраться.
Вздохнув, она встала и всучила дело медсестре на регистратуре. Несколько мгновений она боролась с искушением позвать главу Госпиталя, чтобы тот устроил ей встречу с этим ирьенином. Как она хотела думать, просто чтобы поинтересоваться всеми аспектами проведенного лечения. Справившись с собой, решила, что для этого не самое лучшее время.
Взглянув на заинтересованную медсестру, Цунаде все же не смогла просто так оставить ставшие когда-то родными стены. И обратилась к ней.
— Скажи, каков график работы Харада Широ?
— Ммм.... Сейчас посмотрю, Цунаде-сама! — тут же бросилась она копаться среди каких-то бумаг. Скоро в ее руках появился листок, который она несколько секунд изучала наморщив лоб, — Ну, если официально, то он здесь работает три дня в неделю.
Она с сильным сомнением отложила лист в сторону и подняла слегка озадаченный взгляд.
— А вообще, этот график мало что значит. На работу он может прийти в любой день. Может пропадать неделями.... Такие дела.
В этом ответе было ноль какой-либо конкретики. Хотя, в данном случае, это выглядело чрезвычайно логично.
— Ладно, спасибо, — сказала она, и направилась к выходу, как вдруг услышала себе вдогонку слова той самой медсестры:
— Но он почти каждый день сюда приходит во время приема пищи в столовой!
Кивнув этой информации, она уже шла в башню Хокаге. На очередную встречу с советниками. А последовавший за этим каждый час ее времени был заполнен тем, чего она с радостью хотела бы избежать....
Это совещание длилось столько, что впору было уже взвыть. Комната, в которой они сидели, успела опостылеть. Воздух, пропитанный запахом пыли от бесчисленного множества папок, извлеченных непонятно откуда, ароматом типографской краски, бумаги, вызывал удушение. А те бесчисленные цифры и иероглифы уже плясали перед глазами. Равно также, как и скрипучие голоса Митокадо и Утотане звучали в голове даже в редкие моменты, когда те замолкали.
Это заседание шло с самого утра. Проклятые советники, ухватившись за имеющуюся возможность, продолжали активно лить воду в свою мельницу, с каждым мгновением переполняя и без того полную чашу терпения. Раздражение росло вместе с усталостью и накатывающим безразличием. И был близок тот миг, когда последняя соломинка переломит спину верблюду.
Она со свистом выпустила воздух между зубами в момент, когда Кохару умудрилась впервые за долгие десятки минут взять паузу, а ее компаньон не успел еще открыть свой рот. Молчание, что воцарилось после такого демонстративного жеста, звучала как музыка.
— Пойду передохну! — бескомпромиссно заявила она, отодвинув опостылевшую стопку с документами в сторону, — Хватит с меня этого балагана!
Шизуне, стоявшая за спиной, и допущенная сюда по ее требованию, несмотря на явное нежелание советников, улыбаясь попыталась немного смягчить ее тон. Ее несколько быстро брошенных реплик, кажется, вызвали обратный эффект. Лица у стариков сморщились, обратившись в противные гримасы.
— Мы не успеем, Цунаде.... — начал было Митокадо, но она решительно отмахнулась. В этот момент ей было плевать на всякие там переговоры, необходимость принести присягу до прибытия посольства из Песка для заключения соглашения о мире.
— Успеется!
Выйти из помещения ей, тем не менее, не удалось. Когда дверь отворилась, взгляд ее глаз наткнулся на лед в единственном глазу пожилого хищника, застывшего у порога.
— Давно не виделись, Цунаде-химе, — прозвучал его ровный голос. Трость в руках, с легким стуком опустился на деревянный пол уже за порогом, — Наконец-то наша дорогая принцесса вернулась домой.
От его попытки изобразить улыбку она против воли почувствовала дрожь, пронесшейся по спине.
— Данзо! — только и смогла она сказать, пытаясь оправиться от столь внезапной встречи. Встречи, которую она ждала с момента возвращения, и о которой успела забыть за эти дни, поскольку ни разу о нем никто до сих пор не вспомнил.
