Собрав чакру в груди, начал всеми силами лечение, чтобы быстрее встать в строй, да и избавиться от вспыхнувшей боли. Тут же опомнившись, начал втягивать в себя природную энергию — потрачу остатки на лечение и тогда мне не долго останется.
Первоочередные задачи были выполнены крайне быстро. Это заняло наверное всего секунд пять, и мое тело уже начало регенерировать, стягивая раны, останавливая кровь и избавляясь от заразы. Но и эти пять секунд ровно на четыре с половиной больше времени, достаточное для того, чтобы тварь сделал повторный бросок и добила меня. Так почему же я еще жив?
Только тогда я бросил взгляд вперед, начав искать глазами чудовище. И что забавно, с трудом нашел его. Кажется, я сильно недооценил силу удара! Меня отбросило глубоко в лес, и поле боя оказалось далеко. Настолько, что я едва видел стремительно мельтешащие точки — бойцов АНБУ, что поливали огнем как-то вяло отбивающегося монстра.
Задуматься о причинах такой слабой активности чудовища не позволила вовремя возникший образ девушки в окровавленной безликой маске. И холодная тяжелая рука сковала мое нутро. Неужели....
Я встал и направился вперед. Сначала шел медленно, так как организм не мог позволить большего. Но постепенно, по мере движения, мои раны стремительно затягивались, а моя скорость росла. Я оказался на поле боя и посмотрел на все новыми глазами. И увиденное меня не обрадовало.
Из членов второй группы в живых оставался один. Пока оставался.... Разорванные пополам люди, львиную часть останков которых сдавливают огромные когтистые лапы, обычно долго не живут. Тварь атаковали члены нашей группы, поливая ее железом, а она стояла и медленно выпивала из останков последние капельки жизни. Все остальные бойцы уже были мертвы. Но я нигде не видел ее....
Она нашлась практически сразу же, стоило мне подумать, что ее уже нет. Тело лежало вдали, на другом краю поля и медленно лишалось жизни с каждой потерянной каплей крови. И капель в ней оставалось мало. Слишком мало.... Но шанс был!
Я сделал стремительный бросок, проигнорировав и тварь, и бойцов АНБУ, которые, казалось, были для чудовища неинтересны. Пришло время выполнения моей миссии! Я здесь медик, и моя задача — спасение жизней. Хотя бы одной, хотя бы последней... В моей руке появился свиток с печатью — единственное, что могло спасти ее.
Инстинкты взревели в тот момент, когда я почти добрался до нее. Невидимые щупальца сбили меня с ног, возникнув из неоткуда. Я мгновенно сгруппировался, вспомнив старые уроки, вскочил на ноги и бросился было вперед, но тут же застыл как вкопанный. Монстр стоял между мной и ей. Позади себя я услышал крики товарищей, которые неслись на помощь, но я не обратил на это внимание. Враг был передо мной, и враг этот мешал выполнить мою миссию.
Все зло, что только могло быть во мне, вылилось наружу. В это ки я вложил все: боль, ненависть, ярость, усталость, жажду спасти товарища, который неожиданно показался мне дорогим, страх.... Вырывающиеся наружу вместе с чакрой и природной энергией кипящие чувства раздирали мое нутро. Я не сдержался, и закричал. Маска, что каким-то чудом до сих пор оставалась на моем лице, разлетелась осколками. Хотя.... Какой это был крик? Это было что-то жуткое, напоминавшее рев, смешанный с безумным воем, пропитанное чакрой.
А потом был прыжок вперед. Такой же безумный, каким был тот, первый. Только тогда я бросался на черепаху с тремя хвостами, а сейчас несся на землеройку с щупальцами. Тогда за моей спиной теплилась жизнь, которую я хотел защитить, а сейчас искорка жизни угасала за спиной монстра. Тогда в моей руке был смертоносный наруч из страшного металла. Сейчас же все, что было, это раскрученный вихрь чакры, со всей вложенной туда яростью.
Монстр подался вперед, рыкнул, и обнажил клыки. Своими глазами я видел, как кокон стремительно втягивается в его тело вместе с щупальцами, а затем из-подкостяных пластин вырываются огромные фиолетовые крылья с лазурными прожилками, что закрыли его с головой. Это было последнее, что я помню перед взрывом....
Моя рука почернела до локтя, а тело почти не слушалось, но глаза видели на удивление хорошо. Вися на плечах товарищей, я наблюдал за тем, как крылатая тварь медленно зарывается в землю, разбрасывая куски костяных пластин, а неподалеку от него догорает синим пламенем тело... Смерть настигла безликую и печать АНБУ уничтожала все, что от нее осталось, дабы она не попала в руки врагов. Пусть мои глаза и не видели этого, но я знал, то же самое происходит со всеми остальными павшими на этом поле. Из второй группы не выжил никто. И вместе с ними сгинуло все то, что они увидели.... Миссия была провалена.
Глава — 12
Заброшенный дом
Возвращение в Коноху получилось чем-то будничным. То ли дело заключалось в ночной мгле, из-за которой последние километры до селения прошли как в потемках, то ли в том, что во мне что-то изменилось за все время моего долгого пребывания среди АНБУ — не знаю. Знаю только то, что когда посреди густого леса неожиданно, будто по волшебству выросла громада стен, опоясывающих Скрытый Лист, а перед нами материализовались фигуры дежурной группы людей в масках, во мне мелькнула лишь одна мысль — наконец-то я высплюсь. И ничего.
Правда, не могу сказать, что мне удастся заснуть в ближайшее время. Последовавшие естественные процедуры убили ту способную существовать во мне радость от возвращения в ставшую привычной среду. Проход по секретному ходу через стены, быстрая пробежка по тайным маршрутам до ближайшего входа в подземный бункер АНБУ вдали от чужих глаз и долгая, в несколько часов, процедура. Доклады, прохождение необходимой медицинской проверки на возможный перенос опасных инфекций, а также специальных тестов, суть которых сводилась на установку личности.... Это выматывало. И без того не самое лучшее мое состояние к концу всего этого безобразия поддерживалось лишь надеждой на крепкий сон и несколько дней выходных, во время которых меня никто не будет трогать.
Все в нашей жизни кончается, кончилось и это. Я сдал экипировку, вооружение и наконец, мог отправиться в свой тихий уголок в Госпитале.
Оказавшись за дверьми объекта, я сделал было несколько шагов, но не смог. Чувство слабости навалилось так внезапно, что мне пришлось даже невольно опереться о ближайшую стену.
Несколько долгих минут я так и стоял, переводя дух. Сказать, что я испытывал какое-то недоумение по поводу своего состояния.... нет, не знаю. Было внутри меня подсознательное понимание, что дело в отсутствии уже ставшей привычной формы АНБУ с ее маской (выданной взамен уничтоженной в Стране Медведя), которая скрывала мои слабости и выпячивала мою силу. Эта форма, словно каркас держала меня на всем протяжении обратного пути. А сейчас у меня не было каркаса. Был лишь я — измотанный человек, которому нужно было пройти изрядное расстояние до своего уголка.
Восстановление дыхание, впрочем, прошло быстро. Дурманящая атмосфера, наполненная всевозможными запахами и ароматами огромного селения, до этого хорошо фильтруемая маской, быстро наполнила мои легкие, а ночная свежесть несколько взбодрила. Я, несколько пошатываясь, направился в Госпиталь.
Корпус АНБУ встретил меня несколько озадаченным взглядом дежурного.
— Ого, какие люди! — только и сказал он, изогнув брови, и попутно изображая сдержанную радость от встречи со старым знакомым, — Когда вернулся?
— Только что, — я сунул в его руки небольшой жетон, который мне вручили перед тем, как меня отпустили после процедур.
Получив то, что ему было нужно, дежурный практически сразу же потерял ко мне какой-либо интерес. Просто сунул мне в руки ключ и пожелал спокойной ночи. А я оставил его за спиной, делая вид, что не заметил, как он убрал руку от кобуры с кунаем. Наш Корпус — это особое место. Здесь ночные визиты никого не удивят, поскольку носители масок предпочитают действовать именно в темное время суток. Но вместе с тем уровень бдительности тут куда выше, чем в основном.
Войдя в свою комнату, и не обращая внимания на то, что здесь кто-то до этого уже успел похозяйничать, завалился спать....
Проснулся я весь в поту. Сон, словно обрывки сорванной пелены кошмара, медленно истлевали перед глазами, а я тяжело дыша, постепенно опознал возникающие контуры своей комнаты.
Глаза с трудом оторвались от угла, где подобно туману рассеялся образ пустых мертвых глаз на бледном лице мертвеца, преследовавших меня все то время, что я был во сне, и уставились на правую руку. На мгновение мне показалась лишь обугленная плоть, через трещины которой сочилась желто-красная жидкость. Я вздрогнул, и страшная картина испарилась, оставив в постели лишь вздрагивающую конечность со скрюченными пальцами, вцепившимися в металлическую часть кровати.
Отцепить руку от железа удалось лишь со второй попытки, после того, как я хорошенько ущипнул свою же собственную плоть. Судорога и подобие паралича отступила, и я смог перевести дух. Вытерев лицо от пота, вновь бросил взгляд на комнату.
В окно вливался яркий, словно зарево, свет.
'Вечереет', — сообразил я, на несколько минут откинувшись в кровать, приходя постепенно в себя. Слишком реальным был кошмар. Слишком тяжело было вновь и вновь переживать те воспоминания. Стоило закрыть глаза, как снова перед глазами возникли те глаза. Поэтому уставился на свою руку.
На вид она была вполне здоровой. Сейчас кровь вновь циркулировала без помех, болезненные ощущения исчезли, а движения снова стали подконтрольны мне. Но я-то знал, что она именно выглядит здоровой, но таковой не является. После того боя, когда от конечности пришлось буквально отдирать обугленную мертвую плоть, чтобы регенерация сделала свое дело, восстановления до конца так и не случилось. Восстановиться-то рука вроде бы и восстановилась, даже работала, но довольно часто случалось такие вот неприятные эксцессы. С ней определенно было что-то не так, и мне это не нравилось. Вот только мне было тяжело взяться за исследования. Я ограничивался лишь стандартными методиками, не требующими особых усилий и внимания. Сделать что-то еще почему-то не получалось. Не было ни желания, ни ощущения, что что-то получится. Какая-то апатия, право слово.... Ну ничего, здесь, думаю, найдется с избытком тех, кому можно доверить такой щепетильный вопрос, раз я сам не в состоянии.
Лежать больше сил не было. Я отправился в душ, сбросив мокрую одежду, как следует, освежился, и после, облачившись в чистое, направился к выходу. Был тут человек, с которым стоило поговорить прямо сейчас, а заодно показать ему свою руку. На выходе остановился и снова обвел взглядом комнату. Определенно, сюда заглядывали, и не один раз, кажется. Несмотря на то, что я не мог бы под страхом смерти сказать, как именно тут все лежало раньше, была абсолютная уверенность, что что-то не так. Что вон та книжка определенно лежала тут, а не там, а вон там вообще должна была валяться ненужная бумажка, а теперь вместо нее лежит другая, пусть и похожая на нее. Пфф.... Было бы что ценное.
Дайчи, я ожидаемо нашел в его кабинете. Наставник сидел за своим столом и увлеченно что-то строчил, периодически заглядывая в микроскоп, стоящий на столе напротив. Когда я вошел, он лишь кивком указал на привычное мне кресло, и продолжил свою бурную деятельность. Пожав плечами, уселся, и вдохнул в себя этот привычный запах, обитавший в этой каморке. Внутри что-то сжалось так, что даже пришлось отругать себя за излишнюю сентиментальность. Да-да, ты вернулся! Радуйся!
Наставник обратил на меня свое самое пристальное внимание очень скоро — минут через пятнадцать. И судя по тому, с какой тоской он оторвался от своей тетради и микроскопа, я мог вполне гордиться — ради меня он пожертвовал уж очень важным и интересным делом. При увлекающейся натуре Дайчи, это было достойно подвигу.
— С возвращением! — сказал он, улыбнувшись при этом так радушно, что мне стало даже не по себе. Не помню, чтобы мне в последнее время кто-то так радовался, — Рад, что наконец-то ты снова с нами!
— Я тоже, — немного неловко молвил я, изобразив гримасу в ответ. Что немедленно вызвало у наставника легкое веселье.
— Вижу-вижу! Все так и на морде написано! — улыбнулся он еще шире, обнажив белые зубы, — Тебя случаем по дороге никто по башке не стукнул? Выглядишь несколько пришибленным.
Блеснув чувством юмора, наставник вскочил со своего места и направился ко мне, и прежде чем я успел что-то ответить, меня подняли, заключили в дружеские объятия, от которых ощутил себя крайне неловко, а через мгновения уже сидел на кушетке, а Дайчи с крайне озадаченным видом изучал мою руку. Зеленоватый свет разливался от его техники, а я постепенно приходил в себя. Снова.
— М-да.... — спустя долгих полчаса произнес наставник с крайне озадаченным видом, — Интересно.
Он отошел к своему столу, порылся в полке, и, вытащив какой-то объемный свиток, что-то достаточно долго там вычитывал, и только после этого посмотрел на меня. Взгляд его мне не понравился.
— Сильно, — сказал он, — Весьма и весьма сильно. Кажется, нам есть о чем поговорить.
Я кивнул. Это уж точно.
— Что не так? — задал я вопрос, бросив взгляд на руку и пытаясь понять, что же такого там увидел мой собеседник. На мгновение мне вновь почудилась обугленная плоть, и я с трудом подавил дрожь.
— Да все, — сказал он, окатив меня спокойным взглядом, — Ты восстановил свою руку чуть ли не с нуля, но вместо того, чтобы получить рабочую конечность, у тебя вышло что-то странное. Неестественное, я бы даже сказал.
Я снова уставился на руку. К счастью, на этот раз не наблюдал черную мертвую плоть, превратившуюся в уголь, но увиденное не дало мне каких-либо ответов. А шестеренки в голове пока отказывались раскручиваться. Ну ладно, положимся на голову Дайчи.
— В чем дело-то?
— Плоть восстановилась, но с определенными изменениями. Какими до конца точно сказать нельзя, но....
Дайчи скривился, и неопределенно повел плечами.
— Но, что? — переспросил я.
— Такое ощущение, что она попыталась приспособиться к тому, что нанесло ей повреждения, но что-то пошло не так, и потому вышло совсем другое.
— Это плохо?
— Ну, как сказать.... Надо провести тесты. Потренироваться. А потом уже делать выводы.
— Понятно.
Я ответил и задумался. Волна малоприятных мыслей поднялась внутри, и пронеслась по застоявшемуся болоту, что собой представлял мой внутренний мир сейчас.
— Не переживай, — все также спокойно сказал Дайчи, — Разберемся. И не с таким разбирались. Пошли!
Резко вскочивший и направившийся к двери наставник был настолько необычным зрелищем, что я слегка растерялся, но очень скоро уже догонял быстро шагающего мужчину. Исходящее от него хорошее настроение словно разогнало мрачные тучи, висящие надо мной, и я почувствовал, как мне стало как-то лучше. И это за те жалкие полминуты, пока мы двигались к нашему общему знакомому — Кио. А уж когда мы заглянули к нему в кабинет, и я внезапно оказался заключен в такие же крепкие дружеские объятия, как это было незадолго до этого, то и вовсе что-то изменилось.
