— Треххвостый говоришь?
— Да. Он утверждает, что корабль, на котором он путешествовал, был атакован и уничтожен биджу, а сам он остался в живых.
— Ты уверен, что он говорил правду?
— Если меня не обманывает мое чутье, то да.
— А было, похоже, что он может обманывать твое чутье?
— Все также, как и всегда, господин. Двойное дно в словах...
— Ясно.... Что еще по нему?
— Характер уравновешенный. Я бы даже сказал, предельно уравновешенный. Реакция на все вялая, как результат общего состояния, но есть и в принципе нормальная. Утверждает, что подготовкой шиноби не владеет и отношения ни к каким скрытым селениям не имеет. Но пытался пройти таковую, в Стране Снега, однако не прошел отбор....
— Отношение к заключению?
— Абсолютно спокойное. Никакой враждебности не проявляет. Неискренности практически не замечал, хотя были случаи, когда что-то проскальзывало.
— В каких случаях?
— Упоминание о врагах. Несмотря на то, что при каждом заявлении о них он оставался спокоен, но всегда при этом я чувствовал, что он немало скрывает. Ответы с двойным дном обычно всегда касались именно этого.
— Что-то еще?
— Да. И основное. Акцент.
— Акцент?
— Язык содержит много устаревших слов и оборотов. Произношение специфическое. Некоторые вопросы он понимал не так.
— Можешь привести аналогии?
— Почти. Акцент специфический. Можно сказать, противоречивый. Стиль произношения и многие слова вроде бы соответствуют его рассказам о жизни на севере. Что-то подобное встречалось мне в Водопаде. Но есть и существенная примесь южных слов.
— Южных?
— Страна Воды. Острова. Страна Чая. Морское и приморское.
— Понятно. Можешь идти. Я должен изучить твой анализ.
— Да, Данзо-сама!
Будь я 'попаданцем обыкновенным', то есть существом, только что явившимся в этот мир из другого, был бы я напуган? Находился бы я в состоянии шока и чувствовал бы себя не в своей тарелке? Боялся бы сделать малейшее лишнее движение, находясь в столь необычной действительности? Находился бы в состоянии страшного пессимизма? Скорее всего, да. Не обладая нужными навыками, закалкой и прочими особенностями, постоянно находиться в подземельях, попутно не имея возможностями толком двигаться, нормально есть и пить, да еще и наслаждаться сомнительным удовольствием пребывания в лаборатории местного безумного ученого в качестве объекта исследования, я, скорее всего не выдержал бы этого. Произошел бы нервный срыв, паническая атака и еще что-нибудь этакое, что неминуемо приведет не к лучшим последствиям. Так что, наверное, можно только порадоваться тому, что к категории 'попаданец обыкновенный' я имел весьма отдаленное отношение, давно перейдя в несколько иную плоскость.
Закалка, которую обеспечила мне обжигающе огненная и пропитанная ядом чакра девятого осколка Древа за те сотни лет, проведенная в его желудке, вместе с опытом прошлого в роли Ямагами Широ дала мне удивительно спокойное отношение к тому, что происходило со мной в данный период времени. Окружающая реальность, в которую я, мягко говоря, пока что никак не вписывался, мало меня напрягала. Хотя, вроде бы и должна была. Я находился в подземной лаборатории в качестве объекта исследования, с неясными перспективами в будущем, окруженный довольно специфическими людьми. Я был в весьма плохой форме, которую не мог сам быстро восстановить, а другие этим особо озабочены не были (даже 'родная кровь', видимо выполняя приказ, а может просто не заинтересованный в этом). Что уже накладывало серьезный отпечаток на мои возможности и отношение ко всему. Но состояния апатии, нервного напряжения и ярости я не испытывал. Просто потому, что понимал, что это скоро должно закончиться. Не знаю как, но уверен, что перемены были близки. И моя закалка позволяла мне терпеливо ждать этого момента.
Этому должно было предшествовать одно весьма серьезное испытание. Окажись я вновь только в самом начале своего пребывания тут, в этой лаборатории, то наверняка испытал бы напряженность по этому поводу. Но сейчас, когда три других испытания уже остались позади и закончились они, по моему мнению, не так плачевно, как могли бы, можно было ожидать последнее с относительным спокойствием. Этими тремя испытаниями, безусловно, были три моих контакта с тремя разными людьми. Менталист, попытавшийся вскрыть мою память и провести экспресс-допрос своими особыми техниками. Пожалуй, это был самый успешный из всех. Это ведь не просто сохранение моих тайн, но и защита от посягательств подобного рода в дальнейшем. То есть возможность хранить в своей голове разные сведения и планы без опаски того, что кто-то их потом считает.
Родная кровь Орочимару, от установления конкретных взаимоотношений с которым зависела моя успешная легализация в этой новой для меня реальности — второй контакт. К сожалению, змеиный саннин все же оставался по большей части представителем местной существующей системы, со всеми ее особенностями, а также человеком, отдаленным от того пути, которым раньше следовал я и мои последователи. А во мне слишком мало осталось от прошлого меня, что снижало мою связь с кровью родича. Как результат, связь между нами образовалась, но сказать, что она была достаточно крепкой, я не мог при всем желании. Только холодный прагматизм и признание существующих реалий. Изменить это может и удастся, и тогда мы, как два представителя одного рода сможем держаться вместе.
Следователь, с которым я прошел самый странный допрос в жизни был третьим, по результатам которого я был уверен, меня и будут судить. Я был искренен настолько, насколько это было возможно в рамках моей легенды. И бросил нужные крючки, на которые должна была клюнуть главная рыба — Данзо, от решения которого зависело все.
Встреча с этой крупной рыбой и была последним испытанием. Уровень того, с кем предстоял разговор, был заметен совершенно отчетливо: меня к старейшине и главе Корня доставили отнюдь не сразу после допроса. Ни через день, ни через два, и даже не через неделю. Собственно, именно поэтому и потребовалась моя закалка внутри зверя и все терпение, которым я обладал. Более десяти дней я был чем-то вроде овоща, поддержание стабильного состояние которого было возложено на все того же Орочимару (который, к слову, отстранился от основных бытовых вопросов, полностью сосредоточившись на вопросах моего медицинского состояния) и какого-то незнакомого человека в маске. Этот человек, как я догадался, был представителем Корня, и приставили его специально по приказу Данзо, дав возможность моему родичу полностью отойти от грязной работы. Он постоянно находился поблизости, чтобы по любому зову мгновенно оказать помощь в приеме пищи, справить нужду, умыться и сменить одну распашонку на другую (к сожалению, никакой другой одежды мне не полагалось, что раздражало).
Когда лидер Корня нашел время для разговора, за мной вновь пришли бойцы в масках, которые живо доставили меня в какое-то очередное помещение в этой подземной базе. Оно, кстати, отличалось от других виденных мною комнат в лучшую сторону. Хотя бы потому, что вместо жесткого стула, к которому меня раньше привязывали, здесь было установлено подобие кресла. Ну, по сравнению со стульями, на которых меня раньше удерживали, оно было мягким. А так вроде ничего особенного: дерево, обтянутое кожей. Положительное впечатление оставило и отсутствие ремней, которыми мое тело обычно фиксировали на месте. Видимо оперативники Корня решили, что не способный толком двигаться человек не представляет угрозы даже для ребенка, не говоря о могучем шиноби, на минуту, одного из кандидатов на титул Хокаге в свое время.
Напротив меня находился небольшой пустой столик, за которым расположилось точно такое же кресло, что и у меня. Весь остальной интерьер помещения мало чем отличался от других виденных мной комнат. Сдается мне, что абсолютное большинство рабочих кабинетов в этой базе почти полностью идентичны, и различаются лишь одной определенной деталью. Которая, и определяет их функциональное назначение. Хотя я могу и ошибаться.
Лидер Корня АНБУ произвел на меня неизгладимое впечатление. Как только дверь отворилась, и в помещение прошествовал этот мужчина преклонных лет, меня сразу посетило чувство присутствия кого-то сильного и опасного. А ведь на вид ничего особенного, казалось бы. Человек как человек. Не очень высокий, сухой стареющий мужчина, одетый в странный темный не то халат, не то что-то вроде того с широкими рукавами и перевязью бинтов на правом глазу. Так может выглядеть всякий. Более того, любой шиноби сможет принять подобный облик.... Но первый взгляд обманчив. Уже чуть присмотревшись можно было сразу отметить множество деталей, меняющих картину радикально. Лицо, 'украшенное' крестообразным шрамом, напоминало маску. Неподвижное, будто бы высеченное из камня и обтянутое сверху тонким слоем кожи. Заметный только при пристальном взгляде пустой правый рукав одежды. Медленный шаг, скрывающий при этом хромоту и боль от шагов. И самое главное — взгляд левого зеленого глаза. Пронизывающий, холодный, цепкий и отстраненный. Под таким взглядом невольно начинаешь чувствовать себя букашкой, пришпиленной к столу, которую медленно и вдумчиво изучают. Такой комплекс всего никто не сможет подделать. Человек, хотя бы раз видевший Данзо и имевшим 'удовольствие' быть изученным его взглядом, вряд ли сможет перепутать оригинал и копию, созданную обычной техникой превращения (хотя, я эту технику еще не видел, в этом не сомневался ни на секунду). А это уже внушало.
Я терпеливо ждал, пока старейшина не расположится напротив, положив объемную папку на столик, и не закончит визуальное изучение моей персоны. Пусть меня не сильно пугала эта ситуация даже под этим тяжелым взглядом, но все же было неуютно. Особенно если при этом вокруг стоит абсолютная тишина (она и в самом деле была абсолютной — все за пределами этого помещения словно перестало существовать).
— Харада Широ, — наконец заговорил он после продолжительного молчания.
— Да, — был мой ответ, — А вы кто?
Мой вопрос остался без ответа. Он не стал представляться, вместо этого предпочтя пойти другим путем.
— Я ознакомился со всеми материалами, касаемо твоей личности, Харада Широ. И у меня возник ряд вопросов, — задумчиво проговорил он. Наблюдать за тем, как он говорит, было любопытнейшим зрелищем. Словно статуя ожила и начала разговаривать, — Вопрос первый. Кто ты?
— Человек, — не задумываясь, ответил я. В конце концов, что я еще могу сказать, если ответ Харада Широ уже был использован.
— Даже не обладая подготовкой шиноби, тем не менее, у тебя есть способности ниндзя. Потому вопрос второй следующий: почему? — совершенно спокойно продолжил Данзо свой вопрос.
— Возможно, это наследственность, — ответил я.
— Хорошо, — вновь спокойно отреагировал старейшина, — Исходя из твоего рассказа, ты не помнишь своих родителей. Твой дядя погиб. У тебя самого определенные проблемы с памятью.
Данзо остановился, как бы давая мне подтвердить, или опровергнуть информацию. Я пусть и с некоторым трудом, но согласно кивнул. Он продолжил.
— Ты провел некоторое время в Стране Снега и пытался освоить ниндзюцу.
Я кивнул снова.
— Но по какой-то причине, не прошел отбор. Вопрос третий: что это был за отбор?
— Пытка, — лаконично ответил я.
— Пытка? — переспросил он. Я согласно кивнул.
Рассказ об отборе был крючком. Одним из тех, что должны были подтвердить информацию о том, что я был выходцем из отдаленного прошлого. Конечно, мне не было известно, как тренируют своих шиноби в Стране Снега, если их вообще тренируют и там они есть, но думаю, знающий человек, вроде Данзо, услышав о методике, явно сделал бы нужное предположение. И я быстро пересказал ему о сути тогдашнего моего испытания. По виду старейшины выводы делать было невозможно, но он определенно задумался.
— После этого тебе поручили доставить что-то в соседнюю страну, и ты после выполнения миссии не вернулся, — вновь продолжил он спустя некоторое время.
— Меня там ничего не держало, — сказал я.
— Иными словами ты преодолел после этого всю Страну Молний и оказался у океана. Где столкнулся с хвостатым зверем — треххвостой черепахой.
Я вновь кивнул.
— Вопрос четвертый: после уничтожения корабля, который уничтожила черепаха, насколько долгим было твое пребывание в бессознательном положении?
Тут уж я крепко задумался. Я вообще тогда был без сознания сколько либо или нет? В памяти этот момент несколько затуманен. Помню нападение на корабль, то, как оказался в воде, как монстр появился и я бросился в атаку, используя наручи. И был ли без сознания или нет, не помню совершенно. Причем, пусть я не рассказал всего этого, ответить требовалось все же как можно точнее. Данзо ведь не просто так это спрашивает.
— Вроде немного, — ответил я, наконец.
Мой ответ остался без какой-либо реплики-реакции. Данзо о чем-то размышлял.
— Вопрос пятый: перед тем, как тебя схватили враги, ты успел обзавестись чем-то, что удержало бы на месте?
— Да.
— И что это было?
— Тот, кто ждал меня дома.
— Вопрос шестой: это значит, что сейчас у тебя нет ничего, что удерживало бы на месте?
— Да, — к сожалению, это правда. Сейчас уже нет того человека, кто ждет меня дома. У меня и дома-то нет. Только кушетка в лаборатории.
— Вопрос седьмой: раз тебе некуда идти, то, как ты отнесся бы к мысли задержаться у нас?
Это однозначно был тот момент, когда Данзо намеревался делать определенное предложение. Предложение остаться в составе Корня АНБУ. Иными словами, легализоваться. Именно то, что мне было нужно. Пусть у него явно был свой интерес.
— У меня есть выбор?
— Выбор есть всегда. И ты знаешь, какой он для тебя.
— Жить или умереть?
— Нет. Жить таким, какой ты сейчас или жить свободным.
Очевидный намек на возвращение мне возможности двигаться. Хм, собственно оно и верно. Зачем восстанавливать того, кто бесполезен, верно?
— Восстановление моей подвижности потребует платы, верно? — спросил я, прекрасно зная, что да.
Старейшина кивнул.
— Мне потребуются некоторые твои услуги. Но об этом мы поговорим позднее. Не в этот раз....
Разговор с Данзо стал поворотным моментом. Старейшина был заинтересован во мне (хотя, я до сих пор не понимаю, почему), и заинтересованность эта предусматривало наличие меня здорового и способного к действиям. Что весьма радовало. Во всяком случае, пока. Вне всякого сомнения, мне не скоро позволят выбраться из этих подземелий. База Корня наверняка станет моим домом на долгое время, а самого меня вплетут в систему структуры. Иными словами, меня ожидает роль марионетки. Не сказать, что я хотел становиться чьим-то инструментом, но на данный момент это было лучшим решением. Данзо сделал мне предложение: остаться безвольным овощем, которого пустят в расход или же его подчиненным со здоровым телом и возможностью познать что-то новое (учитывая неясную ситуацию вокруг моей способности использовать природную энергию — весьма хороший вариант, между прочим). И я выбрал второй вариант. Мне нужно было восстановиться. Снова вернуть былую форму, получить возможность тренироваться, стать сильнее. Пусть даже я стану работать на старика и выполнять за него какую-то грязную работу. В конце концов, мне не привыкать кому-то служить. Но ведь это не значит, что в Корне я останусь навечно. Уже сейчас мне было видно несколько вариантов. И побег был самым первым в списке. Вариантов побега было два: либо самостоятельное бегство, что требовало как раз таки обучения у местных или же хотя бы восстановления моих старых возможностей, либо же кооперация с Орочимару, когда тот будет линять сам. Вторым в списке следовало уже шел более пессимистичный вариант, которую можно было обозвать фразой 'Данзо не вечен'. Да, старик силен. Очень силен. Даже без одной руки, он внушителен и просто так справится с ним, мало кто сможет. Особенно если учесть то, что вокруг него всегда целая организация, готовая сделать все ради него. Но это не значит, что он бессмертен. И при грамотном расчете, можно было сыграть и против него.
