— Можно и сегодня, — ответил ему, задумчиво просмотрев корешки попавших мне в руки папок, — В принципе, не стоит тратить время. Мы и так ного его потратили....
— Отлично! — обрадовался тот, уже готовый вскочить на ноги, — Если что, наш небольшой 'полигон' цел и невредим.
Я кивнул, при этом невольно выудив из головы воспоминание клона, что видел, как звуковая волна прошибла барьер и разнесла все стекла на одной стороне Госпиталя. Мощная же там была штука, пусть и одноразовая.
— Как Анко?
— Нормально, — пожал он плечами, — В последнее время было трудно. Она вечно на миссиях, я торчал здесь. Но вроде бы все налаживается.
— Еще не передумал с серьезными намерениями?
— Пф... Конечно нет!
От улыбки парня стало и одновременно радостно, и тоскливо. А еще несколько завидно. Вот ведь везет этому вчерашнему задохлику!
— Что же, давай в таком случае, займемся делом. Я тут оставлю клона, он если что заменит. Хочу посмотреть на твой прогресс лично.
— Да какой прогресс? Эти недели я вообще ничего, кроме пациентов не видел. Хотя какой там пациенты. Я ничего кроме их ран не видел. Переломы, отравления, проломленные головы, порезы, царапины, колотые раны.... Весь набор. Все, что только можно придумать!
— Можешь не рассказывать.
— Да, — Ясуо отмахнулся, — Извините, немного лишнего накопилось. Не берите в голову.... Хм, кстати, тут мне в процессе работы одна занимательная мыслишка пришла в голову. Это касаемо методики использования 'энергии' для заживления ран. Не знаю, может вам уже она известна, но даже если это так, мне все равно хочется ее обсудить.
— Валяй. Это кстати, очень хорошо, что ты про это думаешь. Мотивация, как-никак.
Мы уже собирались выйти, а я создать клона, как в дверь постучали. Мягко, но в то же время уверенно. И отложив клонирование, открыл ее.
Передо мной выросла изящная фигура. Женщина. Уже в возрасте, с тонкой сетью морщин на лице, с седыми волосами, в которых еще проблескивала чернь. Сохранившиеся остатки былой красоты подчеркивали карие глаза, излучавших какое-то свое внутреннее обаяние.
— Харада-сан? — спросила она, глядя на меня, а затем переведя взгляд на Ясуо, стоявшего поодаль.
— Это я, — кивнул ей.
— Мое имя Танака Акико. Рада Вас приветствовать!
— Чем могу служить?
— Прошу меня простить за то, что я отвлекаю Вас от работы, но мне нужно поговорить.
Она бросила легкий взгляд в сторону Ясуо, и тот быстро понял намек, начав собираться.
— Тогда, встретимся позже, Харада-сан? — спросил он.
— Постой, — я сложил печать и рядом со мной появился клон. Ирьенин улыбнулся и вышел, а мой двойник последовал за ним, — Кхм....Прошу внутрь, Танака-сан.
— О, благодарю, Харада-сан.
Женщина вошла и быстрым взглядом осмотрела помещение. Не знаю, как она восприняла мой достаточно скромный кабинет, но что бы она не подумала, она успешно скрыла это. Я указал ей на то место, которое до этого занимал Ямада.
— Прошу, присаживайтесь.
Она кивнула и заняла указанный стул.
— Итак, о чем вы хотели бы поговорить, Танака-сан? — спросил у нее, расположившись на своем месте.
— Я давно хотела до вас дойти, Харада-сан, но первое время все ирьенины были очень сильно заняты, и я не желала нарушать рабочий режим. А потом мне передали, что вам дали небольшой отпуск, и снова не сочла правильным отвлекать во время отдыха.
Она сделала небольшую паузу. Я не торопился что-либо ей отвечать. Просто сидел и ждал, когда последует продолжение. А оно последовало. Через некоторое время.
— Как бы то ни было, я очень рада, что наконец смогла вас застать здесь и встретиться лицом к лицу. И прошу вас, Харада-сан, примите мою самую искреннюю благодарность. Благодарность за всех тех, кого вы спасли за эти недели, за всех, кого вы спасли за все годы своей службы. Но особенно я бы хотела поблагодарить вас за самого дорогого человека в моей жизни!
От высказанных эмоций у меня чуть не перехватило дыхание. Пусть сказала она все это спокойным голосом, но выражение лица, глаза, в которых в последний момент проскользнули слезы — все это ударило под дых. Это от того, что я так давно не сталкивался с женскими эмоциями?
— Это моя работа, — смог ответить ей, поборов странное чувство внутри себя, — И не нужно никаких благодарностей, Танака-сан. Я делаю это не ради этого.
Она слегка улыбнулась, покивала с важным видом, но чувствую, мои слова мало на что повлияли.
— Понимаю. Вы достойный ирьенин, с достойным отношением к своему делу! Это вызывает искреннее уважение, Харада-сан.... Но даже если это и так, оставить без благодарности человека, который сохранил для меня единственный свет в моей жизни, просто не могу. Это невозможно....
Я кивнул, на этот раз куда легче перенеся натиск эмоций. Интересно, а чего на самом деле мне хотелось, когда говорил о намерении стать лучшим медиком всех времен? Вот она, благодарность — необходимость выслушивать родных и близких излечившихся. И выдерживать их слезы и сопли, не в обиду им будет сказано!
— Еще раз повторюсь, Танака-сан, не стоит благодарностей. Кем бы ни был ваш свет, и какой бы тяжелой не был его случай (заранее простите за то, что никак не могу вспомнить, кого вы имеете в виду), я сделал это просто потому, что такова моя работа. И все. И сделал бы это в любом случае.
— Да, простите, это моя вина. Я должна была сразу вам сказать, о ком идет речь, чтобы вы понимали. Мияки Юдай, его имя. Тот, которого Вы спасли, проведя ночную операцию.
Я искренне пытался вспомнить человека с упомянутым именем, но так и не смог этого сделать. Куда больше информации принесло сочетание 'ночная операция'. Таковых у меня было не так много вообще, а если взять самые последние, то и вовсе можно было сосчитать пальцами одной руки. Хм, а ведь действительно, тот самый последний случай с ранением в живот. Мне было откровенно все равно, кто там лежит на операционном столе. Поскорее бы закончить и пойти спать. Вот какие мысли бродили тогда в моей голове.
— Ну да, случай у него был достаточно серьезным, — кивнул я, — Хотя в любом случае, вылечить его не составило большого труда. Так что вам не о кем волноваться.
Странно, но в беседе с этой женщиной все мои слова приносили обратный эффект. Стоило сказать, что проблемой его случай не стал, так она еще больше раскраснелась (хотя многим бы вот так вот краснеть — невероятная выдержка!). И от очередного эмоционального напора стало совсем не по себе.
— Понимаете, этот мальчик — это все, что у меня осталось, Харада-сан. Возможно, вам смерть давно стала привычной. Что тут поделать, работа в вас такая, иметь дело со смертью, и не всегда ее можно побороть. Но для меня, сколько бы в моей жизни не было ее, привыкнуть к ней никогда не удавалось.... А ведь я жила в не самые лучшие годы.
Ее взгляд потускнел. Казалось, что сейчас глаза ее смотрели не перед собой, а куда-то вовнутрь, в глубину прожитых ею лет. И видели всех тех людей, которые ушли, раз за разом оставляя ее одну.
Она не стала ударятся в подробности, отчего ее потерянно-потускневшие глаза сделались еще выразительнее. Не стала она изливать историю всей своей семьи, хотя призрак ее словно витал за ней, а дух тех лет и тех потерь переполнил рабочий кабинет.
— Мияко Юдай — это ребенок, которым я пыталась заполнить образовавшуюся внутри меня пустоту, Харада-сан, — выдала она единственную деталь, и от неожиданно сухого тона которого мне стало еще тяжелее, — Замена, как бы я не ненавидела это слово... Замена погибшего моего собственного дитя, той радости, ради которой я когда-то сделала отчаяннейший шаг в своей жизни....
Дальше она ничего не говорила. Просто смотрела куда-то в пустоту, ну а я сидел напротив нее и чувствовал ее. Чувствовал ту самую пустоту. Чувствовал и сравнивал. Она когда-то попыталась заполнить образовавшуюся брешь другим человеком. Чужим ребенком, в которого вложила всю свою любовь, мысли и надежды. И который не так давно едва не ушел, создав еще одну брешь, которую, скорее всего она бы не вынесла. Напротив же находился тот, кто до сих пор не смог заполнить хоть чем-то ту брешь, что образовалась в его душе сотни лет назад. Чувствующий эту брешь, понимающий, что за ней лежит пустота, и не так давно в которую заглянула сама Смерть. Сорвав налет новых впечатлений, опыта и мелких устремлений, она показала, насколько велика она, эта пустота. Насколько огромна рана, нанесенная мне когда-то. И насколько велики мои потери, от которых до сих пор не удалось оправиться....
— Я рад, что смог вернуть вам ваш свет, Танака-сан. Такова моя ра.... Таков мой путь!
Женщина встала, и одарив меня взглядом, переполненным чувств, склонилась передо мной в поклоне. Я встал напротив.
— Мне нужно идти, Харада-сан. Благодарю, что выслушали меня.
Она ушла, а я остался, размышляя о сказанном ей, а также обо всем том, о чем думать раньше не хотел....
Изучение дерева, за прошедшие недели успевшего неплохо развиться без постоянного присмотра, заняло некоторое время. Время, в течение которого нынешний хозяин этих мест старательно хранил молчание, терпеливо ожидая того момента, когда начнется интересующий его разговор. А поговорить было о чем. Неожиданное исчезновение друга из далеких, когда-то родных земель на долгий срок, и это сразу после того, как он сам упомянул о имеющих место быть проблемах.... Все это уже намекало на то, что отсутствие было вынужденным. В силу определенных, и явно не самых приятных причин.
Клон крутился вдоль творения предыдущего посланника долго. Явно заинтересованный текущим прогрессом, он на время вовсе забыл причину своего прибытия сюда. И попытался внести свои изменения, корректируя видимые только ему одному ошибки или недостатки. Ждущий его будущий пользователь всеми возможностями этого дерева не сводил глаз. Но даже несмотря на то, что наблюдение за растением стало в последнее время одним из его излюбленных способов времяпровождения, многое так и оставалось непонятным. Слишком странные манипуляции производил клон. Слишком специфическими были его взгляды касаемо своего творения.
— Хорошо идет, — в какой-то момент подал двойник голос, соизволив-таки бросить взгляд на собеседника, — Очень хорошо. Совсем чуть-чуть, и можно сказать, основа будет окончательно готова. Остается только подготовить средства соединения. Эх, как же жаль, что мне не удавалось сюда прийти раньше! Наверняка прогресс был бы еще больше.
Он наконец оторвался от могучего ствола и повернулся к главе клана Учиха, ждущего его в сторонке.
— Буду рад услышать объяснения того, почему же вы так долго сюда не приходили.
— Что же, значит сразу перейдем к делу... Так уж вышло, что Коноха подверглась нападению. Скрытый Песок и Звук атаковали деревню. Третий Хокаге погиб. Последние недели были потрачены на разгребание последствий. Вот собственно, причина.
Глава клана некоторое время переваривал новость. Огромное количество вопросов, возникшие в голове, так и остались не заданными. Гордость говорила ему, что не стоит человеку, преданному своей деревней, показывать свои переживания о ней. Единственное, что его интересовало, это судьба одного конкретного мальчика, носящего то же имя, что и он.
— Саске в порядке? — спросил он наконец.
На губах клона заиграла легкая усмешка, которая впрочем, скоро пропала. Выдержав паузу, видимо потянув время, чтобы эта гримаса забылась, он начал отвечать.
— В принципе, битву за Коноху парень выдержал неплохо. По крайней мере, мне так показалось, когда я его встретил на поле недавнего боя.
Он снова выдержал паузу, из-за чего поднявшееся было внутри облегчение начало снова опускаться вниз под напором этой самой паузы и внимательного взгляда.
— Так... — осторожно сказал Шисуи.
— А потом, спустя несколько дней после этих событий, случилось кое-что еще. Если быть точнее, кое-кто.
Страшная догадка мгновенно осенила главу клана. И при этом лишь малая частичка его сущности вообще задумалась о таком человеке, как Орочимару.
— Итачи? — сказал он, хотя его вопрос скорее походил на твердое утверждение, — Он?
— Вы очень проницательны. Да, именно Итачи заявился в деревню, в поисках джинчюрики Девятихвостого. Он столкнулся с несколькими джонинами, отступил, отправившись вдогонку за ним. А узнавший об этом Саске последовал за ним. Мне честно говоря, неизвестно, с какой целью он сделал это: хотел отомстить, пусть и понимая разницу в силах, или же желал спасти товарища. Однако ничем хорошим для него это не закончилось.
— Что произошло?
— Второй в его жизни контакт с мангеке шаринганом. Вот что случилось. И вот уже больше недели он находится в бессознательном состоянии.
— И вы не в состоянии ему помочь?
Шисуи в этот момент едва смог себя сдержать. Несмотря на упорные тренировки в самоконтроле, время от времени эмоции бывало трудно обуздать. Горячая кровь Учиха давала о себе знать. И то, что стоящий напротив него клон был абсолютно спокоен скорее мешало, нежели помогало.
— Отчего же, — с тем же ровным голосом ответил его собеседник, — Не только в состоянии, но и делаю это почти все время. И захоти я, он вернулся бы в строй в первый же день, как только мне его доставили.
— Но что-то не так, — не сводя с него пристального взгляда сказал глава клана. В ответ ему только кивнули.
— Тут, уважаемый Учиха-сан, все зависит от того, что так, а что не так. Я вот, например, сказал бы, что проще перечислить все, что с ним так, нежели наоборот. Но давайте не буду сейчас тянуть время и просто поясню всю суть... В общем, исходя из своих наблюдений, можно сделать один вывод: Итачи — это абсолютное зло.
Такая формулировка выбила Шисуи из колеи. Несмотря на свое полное неодобрение поступка бывшего друга, он тем не менее, относился к этому с определенным пониманием. Как бы бесчеловечно это не звучало. Ведь сам он тоже побывал в его шкуре. Пусть вопрос клана ему полагалось решить иными методами. Между тем клон продолжил.
— Сам факт уничтожения клана, как бы это страшно не звучало лично для вас и ваших родичей, не вызывает у меня сколь либо сильного беспокойства. Да, я сделал все возможное, чтобы спасти как можно ваших. Но само уничтожение клана.... Уверен, вы далеко не первый клан, подвергнутый истреблению. Такова жестокая реальность существующего мира. Но оставлять после этого в живых родного брата. Это даже без воздействия мангеке шаринганом — жестоко. А подвергнуть пыткам такого рода неокрепший разум — куда хуже.
Учиха, выслушав тираду, сжал зубы. Сказанное про клан вызывало ярость. Даже звучание этих слов из уст спасителя этого клана. Равно как и то, как сказанное про младшего брата старого друга вызывало скорбь. А затем печаль и боль. В самом конце к этому списку прибавлялось понимание.
Двойник медика, стоящий напротив него, был именно что медиком. Врачом, ирьенинов, человеком, призвание которого спасать жизни и возвращать людям утраченное здоровье. И даже для самого циничного из них сам факт умышленного нанесения вреда здоровью людей это должно вызывать злость. Злость и ненависть. Пусть и не всем людям, а только своим. Но все равно. Та же злость и ненависть.
