— Потому что это единственный способ избежать повторения истории Второго!
Сарутоби с трудом отвел взгляд от так и не шелохнувшегося Данзо и перевел его на своих старых соратников. Их общее давление было сложно побороть, особенно теперь, когда в их руки попала информация о том, что должно было остаться в секрете. Первой мыслью было, что виноват во всем этом именно Шимура — тот, чья идея изначально заключалась в использовании псевдо-джинчюркии, и которую разрушил он, как только наткнулся на информацию о проекте в лаборатории Орочимару. Не смирившись с нанесенным оскорблением, глава Корня подождал некоторое время, а потом сделал свой ход, раскрыв информацию советникам, сделав их оружием собственных амбиций. А то, насколько он сейчас был спокоен — это лишний аргумент за этот вариант.... Но Хирузен не был тем, кто делал поспешные выводы. Никогда. Данзо, безусловно, был разочарован тем, что его игрушка теперь попала в его руки, и его планам хода нет, но было бы глупо полагать, что он стал бы раскрывать сведения о таком козыре так просто. Особенно понимая, что даже если Сарутоби пойдет на попятную, и воспользуется его планом, власти над 'инструментом' он не получит. Советники ни за что не допустят этого, наделив Корень таким оружием. И Шимура это прекрасно знает. К тому же в его ведении есть информация — одна из причин, по которой оружие следовало держать в тайне. Кажется, он недооценил степень влияния своих соратников на структуру АНБУ.
— Это невозможно, — ответил Хокаге, максимально ожесточив свой взгляд, готовый побороть любое противодействие.
— Ты конечно, в своем праве, Хирузен, но сейчас твое упрямство смертельно опасно! — сказал Митокадо.
— Особенно в нынешних условиях, — немедленно получил он свою поддержку.
— Вы правы. Я в своем праве. И я буду пользоваться этим правом, пока того требует ситуация, — жестко высказался Третий, выдерживая пристальный взгляд своих товарищей, — И дело тут не упрямстве, как может показаться. Не ради этого я рискую жизнями наших людей и всем положением на фронте. На то есть причины. И эти причины, уж поверьте мне, стоят того.
На то, что советники поверят ему на слово, Хирузен не рассчитывал. Не такие уж они люди. Прожженные прагматики, с огромным опытом в политике и недюжинным влиянием среди шиноби Конохи, они, когда им нужно, будут действовать прямолинейно и жестко. Давить, используя сильные аргументы, давить, используя свое положение, связи во дворце дайме и своих собственных кланов, крепко спаянных между собой.
— Каковы эти причины? — поинтересовалась Кохару, полностью подтверждая мнение Хокаге на этот счет. Они не намеревались отступать. И простыми словами отмахнуться от них было невозможно. Особенно, если они считали, что находятся в своем праве и на их стороне правда. Даже если это было не так.
Хирузен вновь бросил взгляд на Данзо. Глава Корня все также делал вид, что происходящее в помещении его интересует куда меньше, чем плывучие по небу облака.
'Все как всегда', — подумал он. Шимура не собирался вмешиваться, оставаясь чуть в стороне. Впрочем, это пока на него никто не обращает внимание. В должной степени.
— Это связано со смертью Четвертого, — уклончиво сказал Сарутоби. Для того чтобы тщательно продуманный план был приведен в исполнение, ему требовалось единство. И если сейчас он был абсолютно уверен в том, что Данзо в этой ситуации особо возражать не будет, то в советниках такой уверенности не было. Их поддержку или хотя бы невмешательство требовалось обеспечить нужными аргументами.
— Минато? — оживился Митокадо, — Причем здесь это?
— Его смерть далеко не случайна, — продолжил Хокаге, продумывая нужную линию, — За высвобождением Девятихвостого стоял кто-то со стороны. Именно он пробрался через защитный барьер, перебил охрану и освободил Лиса.
Старые соратники прищурились. По их лицам нельзя было сказать, что они удивлены. Хирузен отчетливо понимал, что новость эта явно не нова для них. Что снова вызывало серьезные вопросы к АНБУ.
— Высока вероятность того, что этот кто-то способен также контролировать лиса. Именно он натравил биджу на Коноху. И именно с этим кем-то Минато сражался, пока мы пытались оттеснить зверя.
Хирузен взял паузу. Советники же никаких вопросов не задавали, то ли ожидая продолжения, то ли просто переваривая то, что услышали. В том, что они не смогут сложить дважды два, он сильно сомневался.
— Полагаю, нет смысла объяснять, кто способен контролировать биджу на таком высоком уровне, — после долгого молчания продолжил он, так и не дождавшись дальнейших выпадов.
— Есть подозрения? — осторожно спросил Хомура, как-то боязливо покосившись в сторону все того же главы Корня. Тот все также оставался вне беседы, невольно вызывая вопрос у всех остальных вопрос, что он вообще здесь забыл, если все о чем тут говорилось, уже ему прекрасно известно.
— Мы не можем утверждать, кто это был, — тяжело вздохнул Сарутоби, внутренне чувствуя облегчение. Старые друзья прониклись его заявлением, и кажется, дошли до понимания, — Процент недовольных среди них всегда был. Не говоря о том, что за все времена количество тех, кто пропал без вести, тоже хватает. Каков у них был потенциал сказать сложно. Но исключать вероятности нельзя.
— Значит, он — страховка? Козырь на случай повторной попытки? — осведомилась Кохару.
— И если мы воспользуемся им, то факт наличия такового раскроется, — подтвердил Хирузен, — Потому его существование должно оставаться в тайне. Иначе мы лишимся преимущества.
Советники задумались. И молчание их длилось достаточно долго.
— Значит, будем полагаться на Волка? — спустя время поинтересовался Митокадо.
— Не только на него, — возразил Сарутоби, — группа поддержки уже сформирована. Самые опытные бойцы. Они сделают все возможное, чтобы биджу не стал проблемой.... Во всяком случае, не такой серьезной, как мог бы быть.
— Что же.... — протянула Кохару, переглянувшись с товарищем, — Думаю, тогда мы примем план.
— Согласен, — поддержал Хомура, кивнув, — Хотя над некоторыми моментами плана следует подумать еще раз.
— Не думаю, что Шикаку проигнорирует ваши советы, — удовлетворенно кивнул Сарутоби. Весь этот порядком надоевший ему разговор был завершен и каждый мог считать себя победителем. Пусть его победа была достигнута раскрытием некоторых сведений, которые он до поры до времени желал оставить в тайне, — Есть еще вопросы ко мне?
— Один, — прозвучал в тишине бесстрастный голос руководителя Корня, — А ты уверен, что сможешь сохранить тайну существования 'козыря' после всего этого?
Шимура наконец, оторвался от зрелища за окном и соизволил повернуться к ним, бросив привычно безразличный взгляд левого глаза. Судя по тому, как встрепенулись советники, Хирузен рано праздновал победу. Это был тот редкий случай, когда бывший руководитель АНБУ решил действовать в их общем собрании.
— О чем ты, Данзо? — спросил он. Взгляды советников, пусть пока и не понимали до конца того, что хотел Шимура, но уже были готовы немедленно подключиться.
'Акулы почуяли кровь' — раздраженно подумал он.
— О существовании объекта уже знает слишком много людей, чтобы сведения о нем можно было хранить в секрете, — спокойно начал излагать свое мнение старейшина, прожигая всех взглядом, — Это означает, что через месяц о нем узнают все, кому не лень. И никакого преимущества. Скорее одни недостатки.... Каким образом ты собираешься обеспечивать секретность?
— Больше об этом никто ничего не узнает! — с нажимом сказал Сарутоби, бросив цепкий взгляд на остальных, — Я ведь правильно полагаю?
В глазах советников тут же мелькнуло сомнение. И Хокаге просто полыхнул своим раздражением.
— А какова сейчас защита объекта? — тут же спросила Кохару, подключившись к беседе.
— Он находиться в безопасном месте, — ответил Хирузен.
— В недостаточно безопасном, — холодно отреагировал глава Корня.
— Значит, он не у АНБУ? — сделал вывод Митокадо.
'Будто ты не знаешь, что это так' — подумал каге про себя.
— Нет.
— Это безумие! — тут же возмутилась Кохару, — Если такой козырь не находиться под защитой АНБУ, то это по меньшей мере глупо!
— Это не так, — внезапно холодно отмахнулся от ее восклицаний Данзо, отчего та с озадаченным лицом замолкла, — Спрятать на виду, это действительно верное решение. То, что храниться у АНБУ, всегда привлекает к себе внимание. А это опасно.
— Так чего ты хочешь? — откровенно разозлился Профессор, не понимая мотивов старого соперника.
— Дать разрешение на использование особых свойств, — немедленно ответил тот, слегка прищурившись, — Объект под присмотром в любом случае привлекает внимание. Особенно наблюдение без видимых причин. Наличие доступной и достойной причины же, наоборот, создает понимание. Помогает отвести глаза. Особенно если эта причина не простая легенда.
Данзо требовал разрешить Дайчи перевести исследования на совершенно иной уровень. Приступить к опытам.
— Рано, — отрезал Хирузен, — После того, что произошло с Орочимару, я не буду рисковать приступать к такого рода разработкам, пока не будет должного результата и уверенности в успехе.
— Идет война, — напомнил Шимура, — И у нас не хватает медиков для обеспечения должного лечения всех раненых. Нет времени долго ломаться и ждать. Нужны испытания. И немедленно. Это ускорит процесс и создаст вокруг объекта нужную завесу.
— О чем ты, Данзо? — вмешался Митокадо, — Какие еще свойства объекта?
Хирузен прикрыл глаза. Данзо, как и ожидалось, просто не мог потерять объект из виду и легко отследил место, где его содержали, равно как и то, ради чего его там держали. И разглядев новый неожиданный потенциал своего бывшего инструмента, тут же потребовал использовать его. Одно было не ясно. Ратовал ли он только за то, о чем собственно сказал, или же решил, что привлечение объекта для помощи раненым автоматически ослабит власть АНБУ и лично Хокаге над ним, привязав непосредственно к Госпиталю, а вместе с ним к Конохе в общем. Превратить его из потенциального инструмента одного лишь Хокаге в общее средство. А то, что общее, как известно, значит ничье. Месть со стороны Шимуры?
— У объекта есть одна особенность, — ответил тот, — И эта особенность, при правильном применении, способна создать вокруг него образ, который защитит его от излишнего внимания. Внимание на него, конечно, обращать будут. Но уже по совершенно иному поводу.
— И что это за способность? — задалась вопросом Кохару.
— Опасная, — мрачно ответил за Данзо Хирузен, — если ее неверно использовать или поторопиться. Вы слышали имя Орочимару. Могли бы и сообразить.
Глава Корня кивнул, соглашаясь со словами соперника и одновременно вместе с ним не раскрывая подробностей. Советники и так прознали излишне много, чем этого хотелось бы остальным присутствующим здесь мужчинам.
— Насколько опасная? — куда менее напористо спросил Хомура, видимо поняв, что дальнейшего раскрытия карт не будет. Во всяком случае, добровольно.
— Смертельно, — прозвучал ответ.
— Но при правильном подходе, это может дать серьезный и важный результат, — продолжил Шимура, — И чем дольше мы возимся, тем медленнее мы его добьемся. Заодно избавимся от лишнего внимания.
— Если это настолько опасно, то быть может все же следовать тому пути, по которому все идет? — осторожно спросила советница.
— Нет! — жестко отреагировал старейшина, — опасным это будет только если мы будем действовать неправильно. Мы все с вами знаем, как делаются дела. Как происходит разработка и испытание запретных техник. Мы многое повидали еще со Вторым на поле, а уж после. Нужно просто следовать этому пути.
— Пленные? Отступники? Преступники?
— Именно. Что бы ни творил Орочимару, без подобных методов порой не обойтись. Но мы ведь не собираемся что-то делать во имя эгоистических побуждений. Все во имя Конохи. Как это делали учителя.
В глазах советников отразилось понимание. Взгляды всех троих пересеклись на Хокаге.
Бурная, практически круглосуточная активность Дайчи, которая очень часто требовала моего постоянного присутствия рядом с ним, также внезапно, как у меня в последнее время все происходит, изменилась. Если раньше мой непосредственный начальник не вылезал из лаборатории, что-то яростно творя с моей кровью и множеством разнообразнейших веществ в виде порошков или жидкостей, то однажды я попросту его потерял. Зайдя к нему, по обыкновению утром сразу после раннего завтрака, я столкнулся с запертой дверью и, так и не дождавшись его, был вынужден вернуться к себе в комнату. Такая ситуация повторялась несколько дней подряд. Он меня не вызывал, я его не находил ни в корпусе, ни на территории Госпиталя (в той ее части, которая была доступна для посещения с моими то ограничениями). И что самое интересное, остальные сотрудники в нашем корпусе не знали, куда он делся (ну, или просто не хотели говорить, кто их знает). В общем, так вышло, что внезапно я оказался полностью предоставленным самому себе целую неделю.
Особо я не беспокоился. Да, все случилось внезапно, никто не удосужился мне ничего сообщить, но раз все ведут себя, будто ничего и не бывало, почему я должен напрягаться? К тому же, свободное время, которое у меня вроде бы появилось, довольно быстро исчезло. Пошатавшись около недели без дела, мне удалось найти место, куда приткнуться.
Этим местом оказался один из кабинетов нашего корпуса, где работал такой же медик, как и Дайчи, являвшийся, немногим немало, ветераном АНБУ. Настоящий специалист, как я позже узнал, едва ли не гений полевой медицины. Звали этого человека Кио. Завидев меня во время моей очередной попытки добиться ответов от закрытой двери в лабораторию Дайчи, он попросил мне ему помочь (к слову, просьба выглядела как приказ, но я не стал напрягаться по этому поводу, особенно после того, как я узнал то, что мне предстояло делать). Учитывая то, что мне было разрешено общаться с любым сотрудником этого корпуса, я не стал отказываться.
Нужно было помочь в весьма деликатном деле. Удерживание раненого бойца, пока происходила какая-то малопонятная, малоприятная даже на вид, и весьма болезненная для пациента процедура. Человек, прикрепленный к кушетке, бился в конвульсиях, дергался, что-то шипел, испуская пену изо рта, а медик при этом с абсолютно непроницаемым лицом копался у него в животе. Первой моей мыслью было удержать не бойца, а человека в белом халате. Уж слишком в этот момент он походил на палача, занимающегося выпытыванием информации. Но, тем не менее, начал удерживать шиноби на кушетке, у которого, как оказалось, удаляли из организма что-то...что-то. Страшное и мерзкое. Какое-то живое существо. Красное, бесформенное, испускающее противный запах, и одним своим видом вызывающее тошноту. Страшно представить себе, что должен был испытывать человек, у которого эта тварь находилась внутри. Мне не хотелось бы оказаться на его месте.
Операция заняла немногим немалым больше двух часов и все это время меня не покидала мысль, почему тот несчастный раненый до сих пор жив. Его сердце давно бы уже разорвалось от такой ужасной нагрузки, что ей пришлось пережить. Понимаю, что шиноби — народ крепкий, но болевой шок давно должен был его убить. Не говоря уже о потере крови — этот человек во время своих конвульсий извергал ее в пугающих масштабах. Возможно, дело в стимуляторах — ассистент Кио периодически вкалывал ему все новые порции какой-то жидкости.
