Это место было чуждым для таких существ, как они. Даже в огромной и невероятно шумной Конохе они чувствовали себя почти как дома в любое время суток и почти в любую погоду. Что уж говорить о тех свободных от людей краях, полных зелени, тепла, обилия мелкой живности, готовой стать отменной добычей. Даже остальная часть этой страны казалась местом больше подходящим для них, нежели это. И это несмотря на погодные условия, угрозу постоянной смерти от клинков суетливо перемещающихся двуногих или их повсеместных ловушек. Здесь же все было иначе.
Странный мир, необычная система, расположившаяся на берегу озера и на фоне мрачного темно-серого неба кажущаяся органичной частью окружающего мира, она все же была другой. Слишком много камня. Слишком много железа. Слишком много шума. И слишком много людей....
По сравнению с огромной Конохой это поселение было не таким большим. Едва ли оно занимало хотя бы половину от территории того же Скрытого Листа. И едва ли половина от нее была предназначена для жизни людей. А вот самих двуногих здесь хватало. Тот, кто следил за ними глазами скрывающихся разведчиков, невольно сравнивал их количество с тем, что он мог наблюдать вокруг себя. Подсчеты и анализ говорили ему — народу здесь может и меньше, чем в Листе, но ненамного. И оттого плотность заселения просто поражала.
Но причиной раздражения таящихся в закоулках шпионов являлись не звуки, испускаемые столь огромным населением. Вопреки всему, они были не столь шумны, как во все той же Конохе. Мало было случаев, когда народ заполнял улицы, поднимая гвалт и порождая суету. В большинстве случаев местные вообще предпочитали находиться либо у себя по домам, либо же в тех местах, которые наблюдающий разум называл рабочим местом. Нет, шум как таковой существовал здесь отдельно от людей. Вне зависимости от того были люди на улицах, и когда никто из них не покидал своих домов. Этот шум, этот остающийся для тех же людей в большинстве своем незамеченным, а для чувствительных разведчиков неприятный гул, доносился, казалось отовсюду. От башен, от приземистых крупных зданий, что расположились на окраинах, из-под земли, из бесчисленного множества труб, пронизывающих каждый уголок этого немаленького селения. Селения, которое наблюдающий разум именовал образом, малопонятным для шпионов, но явно несущим для него самого особый смысл. Город. И то был не один из городов, что могли наблюдать бесчисленные элементы огромной сети, простертой на просторах целого ряда стран. Это был город — особое место, олицетворяющее какое-то понятие, ведомое только тому разуму....
Было трудно привыкнуть к новым условиям. К этому городу. Их повсюду поджидала опасность. Каждый закоулок таил в себе смерть. Люди, камень, железо, бесконечные трубы, внутри некоторых из которых проносилась кипящая жидкость, что в некоторых местах прорывалась наружу и ранила, а порой убивала. Странный, жестокий мир, являвшийся полной противоположностью всей той природе, в лоне которой они до сих пор существовали. Мир, в котором для них не было места.... Но у них была цель. У них была сила, обеспечивавшая возможностью не только выжить, но и выполнить поставленную задачу. И что самое главное, у них был единый разум, быстро учившийся и от того очень скоро придумавший необходимую стратегию. Город быстро перестал быть для них смертельной ловушкой, пытающийся их переварить в себе, убив своими антителами. Они растворились внутри, найдя тайные пути, места для лежок и способы наблюдения, поиска информации. И скоро большая часть всего окружающего жестокого синтеза камня и железа была у них как на ладони. Они начали видеть и слышать то, что никто до этого не видел и не слышал. А через них все это видел и слышал тот, кто стоял за ними. И который с каждым увиденным зданием, каждым увиденным человеком или странным элементом все больше и больше корректировал их первоначальный план. И все чаще заставлял хладнокровных наблюдателей ощущать такие чуждые им вещи, как эмоции, переполнявшие его.
Деревня Пейна поражала воображение. Хотя принятое в Мире Шиноби понятие 'деревня' отчего-то и вызывало какой-то внутренний скепсис (Коноха, которую к слову, тоже обозначали этим словом, больше походила на крупный город, нежели ассоциировавшееся у меня с чем-то небольшим, поселение), Скрытый Дождь одним своим видом отбрасывал в сторону это слово. Это не могла быть деревня. Это был город. И не город в привычном в этом мире понимании, что я неоднократно наблюдал глазами своих разведчиков. Нет, тут было нечто совершенно иное. Нечто, что будто призрак давно минувшего прошлого из другого мира пробился сквозь мокрую землю у озера, и из-за постоянного орошения дождем, стремительно разрастался. В голове всплыли такие странные выражения, как 'индустриальный центр', 'промышленная революция', 'производственный комплекс' и многое другое, подобное. Термины странным образом соответствовали всему тому, что видели 'мои' глаза. Город. Город, застроенный многоэтажными домами, чьи шпили уходили высоко в небо и нередко терялись среди низких облаков. Город, от начала и до конца пронизанный таким сумасшедшим количеством систем коммуникации, что это порой сводило с ума. Бесчисленные кабели, провода, трубы, что тянулись, казалось бы, в хаотичном порядке, производили сильное впечатление, особенно учитывая тот немаловажный факт, что все это функционировало. К какой бы трубе не подползал мой разведчик, в каждой ощущалось движение то ли воды, то ли еще какого-либо вещества. Каждый провод, каждый кабель пропускал энергию или же разнообразные импульсы, при помощи которых явно подавались непонятные мне сигналы. И за всеми этим без устали следили. Неоднократно глазам рептилий попадались люди, занятые работой с некоторыми элементами. Они то устраняли какие-то недочеты, то заменяли некоторые детали, то прокладывали какие-то новые коммуникации.
Это было самое необычное место во всем Мире Шиноби. Место, которое еще не закончило процесс своего формирования, не приняло свой конечный вид, поскольку разведчики обнаружили целые районы, возводившиеся в данный момент. Огромные здания из железа и камня росли как на дрожжах. Множество бригад строителей (многие из которых были обучены владеть чакрой) работали здесь в круглосуточном режиме посменно. При этом даже ночью стройка не погружалась во мрак, будучи освещенной мощнейшими прожекторами и огромным множеством фонарей. Странности добавляло еще и то, что над этой частью города не лил дождь. Над ней даже облаков не было, и чистый пятачок голубого неба целыми днями блистал среди завесы свинцовых туч. Сюрреализм!
Змеи проникали везде, куда только могли. Старались подглядеть и подслушать все, что только удавалось. Да, к сожалению не все было ясно. Не было возможности просочиться всюду. Особенности местного климата способствовали существованию крайне защищенных зданий и лишь у малого числа сооружений находились какие-либо недостатки в планировании, что позволило шпионам выполнить свою миссию. Но и того, что они увидели и услышали, хватало с избытков, чтобы прочувствовать нечто. То что, пожалуй, можно было обозначить одним словом — 'масштаб'. Пейн в своей столице творил такое, что воистину дико смотрелось на фоне всего остального Мира Шиноби. Уникальный проект чего-то действительно продвинутого и невероятного.
Город был насыщен большим количеством того, что мной было идентифицировано как 'промышленный объект'. И говоря насыщен, я, мягко говоря, скромничал. Такие объекты занимали больше половины нынешней площади поселения. А ведь они продолжали строиться! Было сложно определить, что производит львиная доля этих предприятий, но кое-что удалось найти. Судя по всему, местами здесь производилась обработка металла, разнообразных химических веществ. Вся та масса труб, кабелей, проводов, материалов для строительства, кажется, должна была производиться также где-то неподалеку. Откуда бралось сырье на все это великолепие, определить толком не удавалось — слишком сложна была существующая структура и слишком мало разведчиков для того, чтобы уследить за всем. Но глядя на все, нельзя было сомневаться в главном — то, что нужно тот, кто затеял все это, уже имеет. И знает, где искать в дальнейшем....
Население города тоже поражало. Во всей Стране Дождя до этого дня не встречалось люде даже близко к тому, что собралось в городе. Словно вся страна нашла для себя спасение среди этих многочисленных высоких башен. Хм.... А что если я прав и это в большинстве своем беженцы с пострадавших от войны частей страны?
Изучая данный необычный феномен, я все больше и больше задавался вопросами. Как все устроено, и как это все работает? Откуда для всей этой массы городского населения берется еда? Откуда Пейн взял такое количество подготовленных строителей, которые возводят огромные многоэтажные здания невероятными темпами? Зачем ему такое количество промышленных объектов, количество которых продолжает расти? И список вопросов продолжало удлиняться, при этом с ответами было не все однозначно, как хотелось бы.
Открытия сыпались на голову как из рога изобилия, и не все из них удавалось точно понять или просто интерпретировать. К некоторым я просто не знал, как относиться, ведь они продолжали ломать сложившуюся и устоявшуюся картину мира.
Одним из таких открытий были люди. Не те люди — простые гражданские, жившие в многоэтажных домах нового города вдали от практически уже затухшей гражданской войны. Им повезло оказаться на 'правильной стороне' в отличие от раздавленных людей Ханзо. Хотя и с ними было не все так просто. Я имел в виду иностранцев. Тех, за которыми мои разведчики следили по всей стране и чьи боевые команды перемещались в разных направлениях, участвуя в стычках. Так вот в городе Пейна их было очень много. Конечно, поначалу этот факт остался незамеченным. Но стоило разведчикам, да и мне самому приноровится, грамотно воспользоваться природной энергией среди целого океана живых людей, как внезапно все стало ясно как день. На фоне огромной массы исконных жителей Страны Дождя с их особым неповторимым следом чакры, чужаки выделялись. Проследив за ними, обнаружилось то, что немалый процент действующих в городе солдат — именно гости из-за границы. Многие из них носили офицерские звания — они командовали крупными отрядами, мелкими группами, работали тренерами и инструкторами. Одному из моих шпионов удалось обнаружить что-то вроде лагеря подготовки или даже может быть местной Академии шиноби, где подобные заграничные специалисты занимались подготовкой местных вояк. Причем, судя по различиям подготовки разных групп и подхода к занятиям, инструкторы были выходцами из разных стран, каждый из которых привносил в тренировки подход собственных селений. Это также заставляло задуматься.
Иностранцы выполняли задачи не только инструкторов и командиров подразделений, или же особых боевых команд. Они также играли роль местных тюремщиков или надсмотрщиков. Через природную энергию удалось обнаружить некий закрытый объект в одном из отдаленных районов города, внутри которого находилось большое количество тренированных пользователей чакры из числа как местных, так и чужаков. Среди них внезапно обнаружилось даже несколько знакомых источников силы, за которыми когда-то мои разведчики наблюдали в заброшенном здании. Проникнув туда, шпион нашел настоящий фильтрационный объект, где содержались люди Ханзо, сдавшиеся силам Пейна. Наблюдение и охрану за ними осуществляли исключительно иностранцы. Они следили за заключенными, обеспечивали порядок, а также занимались отбором тех, кого можно было выпустить, включив в число служащих новому правительству.
Глядя на такую концентрацию выходцев из прочих военных деревень, я сделал один вывод и получил ответ на свой старый вопрос — в Страну Дождя шиноби попадали не просто так. Они служили Пейну. А это вызывало лишь новые вопросы. Но они почему-то выветрились из памяти, когда перед моим взором предстала Ангел...
Событие произвело на меня неизгладимое впечатление. Несмотря на все увиденное мной за всю мою жизнь — вопреки всем биджу, божественным глазам, монстрам, змеям, пророчествам, удивительным женщинам и детям, несмотря на столетия, проведенные во тьме и терзающем огне. Все то потускнело, стоило мне через змеиные глаза разглядеть ее.
В какой-то момент моросивший дождь внезапно прекратился, а стоило пройти каким-то минутам, как облака над городом рассеялись столь стремительно, словно их никогда и не было. Голубое небо выглянуло из-за накрывавшей только что завесы и лучи солнца залили город из стали и камня. Окружение буквально запылало в ярчайшем свете. Вдали засияла радуга. Словно волна захлестнуло улицы бесчисленное множество людей, которые не сводили глаз с неба. Тогда же я через змею почувствовал приближение целого облака мощной необычной чакры. Облака, чей источник парил в воздухе.
Небо над городом заполонили тысячи миниатюрных бумажных бабочек, что порхали под солнечными лучами. И воздух дрогнул от восторженного крика тысяч людей, чакра вокруг забурлила, выплескиваясь вместе с безумным накалом эмоций обезумевшей от счастья толпы.
'АНГЕЛ!' — кричали тысячи голосов, и обливались счастливыми слезами, — 'АНГЕЛ! АНГЕЛ!'
И в этот момент бабочки закружились в небе одним огромным роем, раскладываясь в простые листы бумаги и прикрепляясь один к другому. А я стал свидетелем изумительнейшего зрелища, когда эти листы несколько долгих мгновений создавали из себя сложную и великолепную человеческую фигуру, постепенно меняя свой цвет, форму и качество. Чтобы скоро над городом парила женщина в черном плаще с красными облаками, который колыхался даже несмотря на полный штиль, с синими волосами, украшенные белоснежным цветком... Но все это меркло по сравнению с крыльями, что висели за ее спиной — огромные и прекрасные, блестящие при свете солнца, и поразительно смотрящиеся на фоне радуги и ярчайших лучей солнца. Глядя на нее, даже глазами змеи, я ощутил тот эффект, что производила эта фигура. Эта женщина. Словно нечто чудесное, сказочное явилось в этот бренный серый мир, избавив его от всего плохого, что только может быть, озарив одним лишь своим присутствием. Захватывающий дух образ. Образ нового мира....
Народ внизу взорвался бурными овациями, когда Ангел окончательно сформировался. Люди радостно махали руками, дети тянулись к нему, а я продолжал чувствовать то, как резонирует их чакра и насколько мощные эмоции выплескиваются наружу. Восторг. Почитание. Обожание. Благодарность....
— Послание Пейн-сама...
Ее голос разнесся по всему городу. Многие здания, увешанные громкоговорителями, усиливали его, позволяя услышать каждому. И стоило первым словам слететь с ее губ, как народ внизу застыл в немом благоговении, погрузившись в тишину.
— Пейн-сама благодарит народ Дождя за понимание, терпение и верность. Положение в последние годы были тяжелыми, но мы справились и теперь война наконец закончена!
Она сделала паузу, которая немедленно была использована людьми для оваций. Послышались одобрительные крики. Несколько раз я услышал громкие 'ПЕЙН-САМА'.
