Теперь я должен был принять участие в заседании комиссии, выслушать мнения других ирьенинов, наделенных рангом А, ответить на их вопросы, возможно даже провести специальную операцию. Иными словами, это был обычный экзамен. Аттестация. И не сказать, что я не был к ней готов. Просто меня немного раздражало то, что это займет слишком много времени и потребует лишних усилий. Усилий, которые в этот момент хотелось приложить в немного других областях. Куда более важных и нужных на данный момент.
Впрочем, не сказать, что я не понимал, почему не вышло организовать все простым росчерком пера. Тут все было до банального просто. То, что я творил в лабораториях Корпуса АНБУ и в отдельных объектах той же структуры, и что могло мне без проблем обеспечить не просто ранг А, скорее уж S или же SS (если таковые вообще существуют), было засекречено. И ребята в масках ни за что не стали бы их разглашать эти сведения. Госпиталь был самостоятельной структурой, со своими действующими порядками, с которым нужно было договариваться, а не указывать.
Заседание комиссии было назначено на той же неделе. Эксперты должны были собраться, изучить предоставленный им материал, а потом уже провести первую встречу со мной, где, если следовать процедуре, они и проэкзаменуют меня. Возможно, назначат какое-то дополнительное испытание. Ну а потом проведут еще одно заседание, с последующим заполнением всех необходимых документов. Вроде бы плевое дело, тем более, в своих способностях и знаниях после недавних экспериментов я не сомневался. Но время, внимание, необходимость возиться с документацией.... Конечно, и тут все ясно, как-никак А-ранг. Можно сказать, практически командирская должность. Такое повышение просто не может обойтись без подобных действий. Но это не умаляло всего вышеперечисленного.
Дел было действительно много. Даже как-то слишком много. Это и работа в лаборатории АНБУ (или называть ее моей лабораторией в АНБУ?), и возня с Ясуо, которому я пытался вдолбить основы искусства пользования природной энергией. Нельзя было забывать и про Саске, за которым я пообещал присмотреть, о самом Шисуи и моем обещании дать наконец ему возможность усилить его клан, своем стремлении все-таки приспособить звезду из Страны Медведя для собственных в том числе нужд. В этот же список входили поиски Орочимару посредством змеиной сети.
Моя скромная комната превратилась в настоящее сосредоточение моих копий, которые сидя под барьером усиленно обшаривали разведчиками всю Страну Огня и ее окрестности. Кое-кого перебросили в Рьючидо, чтобы он немного времени провел там, изучая Древо и разрабатывал создание еще одной его версии, в который можно было бы встроить звезду.
Информации накапливалось много. Порой развеивая даже одного клона я получал мощнейший удар 'информационной дубиной' по мозгам. Все, просмотренное клоном мгновенно оказывалось у меня в голове и с трудом удавалось все это разложить по полочкам. А количество направлений и тех же клонов (впервые численность которых перевалила за ранее установленные оптимальные рамки) только усиливало эффект. Иногда я просто терялся во всем этом потоке сведений, и с трудом восстанавливал связь с реальностью. Требовалось больше опыта работы в таком темпе.
В назначенный день я явился на заседание комиссии. Практически все эксперты оказались людьми знакомыми. Как-никак, количества ирьенинов соответствующего ранга в Госпитале было немного, и почти с каждым приходилось сталкиваться по тем или иным делам. Не знаком был только один человек — седой загорелый мужчина небольшого роста. Его я видел впервые. Это потом, уже после заседания я выяснил, что этот почти уже старик — отставной врач-ветеран, который ушел с активной службы незадолго до того, как меня назначили работать в Основной Корпус. По странной и непонятной кажется, только мне одному, традиции, его приглашали на каждую аттестацию каждого ирьенина, претендующего на ранг А.
Передавать суть самого заседания особого смысла не было. Эксперты с деловитым видом просмотрели документы, задали мне несколько вопросов, ответы на которые должен был знать каждый представитель соответствующей категории. После приступили к обсуждению моей персоны, представленных результатов моей деятельности в качестве медика за годы службы, рекомендаций, полученных от третьих лиц (их количество вызвало у меня чуть ли не оторопь). Под конец же они принялись уверенно аргументировать, что я достоин повышения. Слушая все это, у меня невольно начало складываться ощущение, что все в порядке, и комиссия оказалась тем самым необходимым бюрократическим телодвижением. Дело займет не так много времени, как казалось до этого.
А потом слово взял старик. Голос его звучал добродушно, спокойно, смотрел он на меня чуть ли не ласково, как на старого доброго ученика, который пришел просить его благословения. Вот только смысл сказанных им слов...
— Я, увы, незнаком с вами, уважаемый Харада-сан, — начал он, смотря на меня прямым открытым взглядом, — И слушая то, что говорят мои дорогие друзья и старые товарищи, честно признаюсь, искренне сожалею об этом. Судя по всему, по документам, рекомендациям, количеству пациентов, вы, бесспорно, специалист невероятно талантливый. А то, что вашим обучением занимался Дайчи-кун — это и вовсе делает нас чуть ли не родными, ведь когда-то я сам прикладывал руку к его обучению....
Он сделал паузу, а я был готов услышать то самое 'но', что уже витало в воздухе.
— Но получение звания ирьенина ранга А сейчас, на мой взгляд, выглядит немного несвоевременным, Харада-сан. Тут дело даже не в вас, а вообще во всем Госпитале. Когда ко мне обратились с просьбой принять участие на заседании этой комиссии, я был очень зол. Я собирался прийти сюда, войти в кабинет начальника Госпиталя и высказать ему все, что я думаю о таком нелепейшем решении провести подобную аттестацию в такое время. При таких обстоятельствах. Но благо, перед тем, как мной был совершен подобный поступок, который, возможно, закрыл бы мне отныне путь сюда, мне встретился один мой друг, — при этих словах он посмотрел на одного из присутствовавших экспертов, — после общения с которым я выяснил, что аттестацию намерены провести для вас. Для ученика Дайчи-куна. И потому, решил для начал прийти сюда и выслушать остальных, ознакомиться с материалами....
Говоривший снова сделал короткую паузу, переведя дыхание. Но вскоре продолжил, по-прежнему смотря на меня.
— То, что вы — ученик Дайчи уже говорит о многом. Вы — человек АНБУ. И как любой АНБУ смотрите на мир несколько иначе, чем мы — ирьенины, которые маски никогда не носили. Даже несмотря на то, что вы работаете в Основном Корпусе, это все равно, увы, не меняет сути дела.... Не так давно, ко мне обратился один джонин.
При упоминании джонина взгляды экспертов неожиданно как будто потускнели. Обратились эти взгляды в разные стороны. Никто не смотрел на старика. И никто не смотрел на меня. Между тем ветеран продолжил свою речь.
— Человек он странный. Со своими нравами, возможно немного буйный, но хороший. Достойный.... А во время проходящего экзамена на чунина, одного из его учеников покалечили. И не нашлось ни одного ирьенина, который мог бы ему помочь. Ни одного. И этот человек пришел искать помощи у меня. У человека, который не занимается медициной уже столько лет. Который даже в свои лучшие годы не претендовал на что-то большее, чем А ранг.... Так вот, Харада-сан, скажите. Справедливо ли будет в такой ситуации, когда Госпиталь Конохи, когда-то гремевший на весь Мир Шиноби, не способен помочь одному из своих ниндзя? И одновременно с этим он же вручает своему ирьенину высший ранг! А ведь были времена, когда ирьенины годами не позволяли себе даже заикнуться о подобном повышении. Просто потому, что у них имелась честь!
Он замолчал, и все помещение погрузилось в тишину. Я и старик смотрели друг на друга, а остальные ирьенины глядели на нас.
Пусть вопрос прозвучал будто он был риторическим, но так и чувствовалось, что ответ на него должен быть дан мной.
— Я про это не знал, — ляпнул первое попавшееся на ум, и внутренне скривился. Прозвучало как нелепое оправдание. Но вопреки моим ожиданиям, старик смотрел на меня все тем же открытым спокойным взглядом.
— Теперь вам известно это, — заметил он.
— Да, теперь известно, — согласно кивнул я, — И не прочь взглянуть на него и попытаться помочь. Быть может, от моих действий будет толк.... Ну а если нет, то последую вашим словам о справедливости.
Губы старика тронула легкая улыбка, и он подался вперед.
— Очень рад слышать такое, Харада-сан.... Я не собираюсь разубеждать остальных в их решении предоставить вам ранг. Но сам я буду готов подписать бумаги только тогда, когда вы сами докажете, что этого достойны. Думаю, вы сами знаете, когда такое произойдет.
— Безусловно, — кивнул я, вставая со своего места, — Думаю, мне пора.
— Увидимся позже, Харада-сан, — попрощался со мной старик.
По выходу из помещения, я ощутил внутри себя неприятный осадок. Не сказать, что слова старика как-то меня сильно задели. Да, мне во многом понравились его слова. Действительно, было в этом что-то нелепое и даже возмутительное: ирьенин идет на повышение, на получение высшего ранга, а в то же время ни он, никто другой оказываются бессильны помочь человеку, которому они просто обязаны помочь. И за помощью обратились человеку со стороны! Интересная фраза всплыла в моей голове по этому поводу. Пир во время чумы. Не знаю откуда она, но кажется, она немного соответствовала этому. И по сложившемуся лично у меня впечатлению, 'пировал' в этой истории, кажется я.
Отказаться от повышения ранга казалось делом простым. Прожил же столько лет без него как-то. Мог бы обходиться и дальше. Благо не настолько это нужная и важная вещь, эта отметка в документе. Но уже шагая по коридорам Госпиталя в направлении лестницы для спуска на первый этаж, я понимал — просто так от этого не отвязаться. И причиной этому было что-то, что кажется, называется, профессиональной этикой. Или гордостью? Слова старика меня может и не задели. Но чтобы снова взглянуть в лицо всем ирьенинам А-ранга Основного Корпуса и сказать, что я не справился... Хех, такого точно не будет! Пусть это, возможно, окажется той еще проблемой. По крайней мере, в плане времени и лишних усилий.
Уже оказавшись на первом этаже, и пройдя мимо регистратуры, я вспомнил, что во-первых, понятия не имею, как звали и джонина, и его ученика — пациента, а во-вторых, не в курсе того, в каком он отделении размещен. Как-то вылетело из головы спросить.
Обернулся и посмотрел обратно. Хм.... Мысль подняться и поинтересоваться была быстро отвергнута. Еще чего! Потому вместо этого направился к регистратуре.
Знакомая медсестра, выслушав мою просьбу, не колеблясь просто и буднично извлекла медицинскую карту, словно только этого и ждала весь день.
— Рок Ли в отделении 7, — улыбнулась она, явно получая удовольствие от просочившегося на мое лицо удивления, — Должен быть в своей палате.
— Спасибо, — ответил я ей, как-то забыв улыбнуться в ответ, и направился в указанном направлении. Хм.... То, как хорошо медсестра знала местонахождение карты среди огромного количества подобных вызывало ровно два вопроса. Это либо ранение оказалось столь примечательным, что об этом знал весь Госпиталь (а я, как-то совсем умудрился это упустить из виду), либо же примечателен генин со своим наставником.
В указанной палате пациента не оказалось. Там вообще никого не было. Зато из открытых окон отчетливо доносились какие-то испуганные женские крики. Это что, генин решил сбежать?
Выглянув в окно, обнаружил необычную картину. Две девочки, что застыли как вкопанные, и которые своими спинами загораживали что-то, что лежало на земле. Медсестра, что бегала вокруг этого чего-то, и отчаянно вздыхала, время от времени пытаясь то ли успокоить кого-то, то ли остановить от чего-то. Ну и это самое что-то, а если судить по издаваемым тяжелым вздохам и какому-то бормотанию, смешанному со стонами боли, кто-то. Хм.... Неужели и вправду решил сбежать?
Одним прыжком оказался за окном. Вторым прыжком уже застыл прямо за спинами девочек, чтобы пользуясь своим ростом, все-таки рассмотреть, что же там твориться. А девочки, кстати, даже не шелохнулись. Зрелищем увлеклись? А вроде бы куноичи.
Впрочем, зрелище и в самом деле было примечательным. Пациент, который генин, которому, как говорили, никто не смог помочь... отжимался. В бинтах, с валяющимися рядом костылями, о чем-то яростно говоря, хотя его слова частично перебивались его же собственным дыханием и едва сдерживаемыми криками от боли. Да.... Кажется, теперь я начинаю понимать, отчего медсестра так быстро обнаружила медкарту. Такой кадр!
Именно в этот момент до меня наконец долетел смысл сказанных им слов. Это был учет количества отжиманий. И счет шел за сотню! Вот ведь дурень!
Обогнув препятствие в виде застывших куноичи, я сделал шаг к генину. А уже через секунду я опустил на его голову свою руку, и он обмяк прямо на земле.
— Вот дурак! — вздохнул и посмотрел на медсестру. Молоденькая незнакомая девушка, неуверенно и слегка испуганно смотрела на меня, — В следующий раз, советую сразу приложить чем-нибудь тяжелым, чтобы не мучился. Так он пострадает куда меньше, чем от своей тренировки.
— Д-да, — закивала та. Откуда такое волнение? На новенькую вроде не смахивает. Хотя кто их всех знает? Сегодня вдруг выяснилось, до чего же мало мне известно о месте моей работы.
— Ладно, его я сам возьму. А, вы, пожалуйста, подготовьте комплект чистой одежды. Не думаю, что валяние на земле способствует стерильности.
Она снова закивала и бросилась исполнять мою просьбу. Ну а я осторожно взял парня, поддерживая его чакрой, и приготовился сделать один максимально аккуратный прыжок до окна. И тут же наткнулся на взгляд остолбеневших генинов, что смотрели на меня круглыми глазами.
— Представление закончилось, — сказал я им и прыгнул, перестав обращать на них какое-либо внимание. Это потом возникла у меня мысль, что их лица кажутся мне какими-то знакомыми. Возникла и тут же прошла. Не до них было.
Когда с переодеванием бессознательного генина при активной помощи медсестры было покончено, а сам он был аккуратно уложен на свою кровать, я взялся за анализ. Медицинская карта уже содержала диагноз, вынесенный одновременно несколькими знакомыми мне ирьенинами. Включая того же Ясуо, кстати, который, как оказалось, был первым, кто принял парня сразу после его ранения и попытался оказать первую помощь. А потом за него брались и другие, внеся некоторые уточнения по мере проводимого анализа, но какого-либо существенного прогресса от их вмешательства не было. Я взялся за перепроверку этих сведений, одновременно не переставая размышлять о том, насколько все-таки верны слова старика об особенностях медиков из АНБУ. Тот же Ясуо, человек, которого кто-то мог бы даже назвать моим другом, не стал мне ничего говорить. Не обмолвился ни словом, и то только потому, что он, даже будучи в курсе многих моих особенностей, понятие не имеет о том, насколько далеко я продвинулся. Да....
