— Сколько, сенсей? — спросила она после того, как рыба снова заработала жабрами.
— Хм.... Минус пять минут с прошлого результата. Хороший результат! — я даже не пытался скрыть свое впечатление. Это действительно был замечательный результат. Добиться такого всего со второй попытки.... Круто, нет слов.
Карин, однако, мои слова не впечатлили.
— Не смогла! — расстроенно сказала она, опуская голову. Хм, так, надо что-то делать. Эй, учитель Широ, твой выход!
Я отправил рыбу в емкость и легонько стукнул пальцем по ее макушке.
— Эй! — взмутилась девочка, недовольно принюхиваясь к запаху, — Сенсей, я же сказала, что уже скоро возненавижу рыбу! А вы меня пачкаете ее запахом!
— Давай-ка, без 'эй'. За это тоже можно схлопотать лишнее домашнее задание, — пригрозил я, вытирая свои руки, — Но, а если говорить про то, что ты показала, я действительно впечатлен. Ты показала отличный результат.
— Но этого недостаточно, сенсей.
— Недостаточно для норматива завершающего обучение ирьенина, да. Для только что подходящего к экватору первого этапа освоения мистической руки студента...Карин, твой результат отменный. Только сегодня ты смогла улучшить свои показатели почти вдвое. Вспомни свой первый раз с этой рыбкой. Вспомни второй. Посмотри на нынешний.... Мне вот интересно, а насколько он станет лучше завтра. А послезавтра....
Навострившая уши ученица чуть приосанилась. А потом ее губы расплылись в улыбке.
— А послезавтра не будет, — выдала она довольным тоном.
— Загадывать не будем, — поспешил я чуть остудить ее пыл, но кажется, мне это не удалось. Карин снова легко и изящно вернула себе уверенность в себе и в завтрашнем дне. Да, именно в завтрашнем дне, потому что она точно надеялась взять барьер именно завтра.
— Как скажете, сенсей! — мило улыбнулась она, — Хм... Надеюсь я не успею возненавидеть рыбу до конца недели! А то было бы неловко праздновать завершение программы в рыбном ресторане....
Последние слова она пробубнила, старательно глядя в сторону, где у нее лежали ее письменные принадлежности.
— Иди уже, Карин, — вздохнул я, наблюдая как та весело фыркнула, и быстро схватила свои вещи.
— До завтрашней победы, сенсей! — выпалила она и убежала. Оставшись наедине с собой, я позволил себе засмеяться.
— Да, до завтрашней победы в конце месяца...
На следующий день я столкнулся с худшими проявлениями работоспособности моей ученицы. Когда Карин пришла, я вообще не нашел в ней никаких следов вчерашнего прогресса. Вместо обещанного вызова какие-то жалкие потуги на проведение занятия в обычном ключе. Она вяло пыталась пересказать пройденный материал, где запинок и пауз было больше осмысленной речи. Практика не задалась вообще. Какие там рекорды, какой норматив.... Она показывала скорее регресс, нежели прогресс.
Устав от этого странного и необычного поведения, я остановил ее.
— Карин, что-то случилось?
— Нет, сенсей! Со мной все отлично!
Поверить в этот ответ, произнесенный излишне жизнерадостным тоном, было решительно невозможно. А от попытки натянуть на лицо подобие беспечной улыбки мне стало не по себе. Где та девочка, которая уходила вчера из моего кабинета? Где настоящая улыбка и настоящая жизнерадостность, а не эта фальшь?
— Если все отлично, то почему я до сих пор не слышу просьб пройти испытание? Кто-то обещал мне, что послезавтра не будет.
— Эм.... Ну... Я могла бы попробовать.
В ее взгляде было нетрудно прочитать, что сейчас ее это все волнует в последнюю очередь. Передо мной образовалась дилемма: отменить сегодняшнее занятие, чтобы она пришла в себя. Или же попытаться как-то расшевелить ее, заставив поработать.
Размышления заняли немного времени. Меньше чем через минуту я инструктировал свою ученицу, напоминая правила и цель испытания. Сам же внимательно следил за каждым ее движением, каждым изменением ее мимики. В какой-то момент возникла мысль, что вместо всего этого уместнее было бы как-то расспросить девочку. Мало ли, что могло произойти. Вдруг что-то серьезное, а я не в курсе и заставляю ее заниматься непонятно чем. Но эту мысль я прогнал как можно дальше. Боюсь, что до настоящего разговора по душам мы еще не доросли. Точнее, я не дорос...
Растормошить Карин так и не вышло. Испытание обернулось тем, чем оно и должно было обернуться. Провалом. Вместо нормально выполненного алгоритма жалкое подобие. И что хуже всего, я не смог разглядеть в ее глазах ни малейшей искорки.
— Карин, может, ты все же расскажешь мне, что случилось? — попытался я вновь наладить контакт.
— Я же сказала, все хорошо! — уже раздраженно выдала она, подтверждая мои подозрения.
— Тогда почему так плохо работаешь?
— Не знаю! Просто у меня сегодня не получается. Вот и все!
М-да, молодец, учитель Широ! Она теперь еще и злится. У тебя точно не получится разговора по душам. Даже не пытайся.
— Ладно, — вздохнул я, потирая глаза, — Раз не получается, значит не буду тебя мучить. Ты можешь идти. Увидимся завтра.... Хотя подожди. Давай послезавтра. Завтра отдохни. Сходи куда-нибудь с подружками.... Короче, сама разберешься!
Мне показалось, или при словах о подружках она вздрогнула? Я постарался приглядеться, но увы, подтверждения своим подозрениям не увидел. Карин быстро со мной попрощалась и убежала, оставив меня гадать о причинах такого внезапного состояния.
После ухода ученицы, я погрузился в свои дела. И как-то скоро мысли о ней вытеснили остальные. Будь то Ясуо, который намекнул, что приближается эпохальное событие — он окончательно решился и теперь собирался сделать предложение Анко. Или случайное столкновение в коридоре с начальником Госпиталя, обернувшееся для меня просьбой поработать экзаменатором при аттестации молодых ирьенинов. Да тот же Дайчи, и то отметился в моем сознании, когда я вспомнил о необходимости заглянуть к нему. Я уже покидал Корпус, когда утреннее состояние Карин снова дало о себе знать.
Группа знакомых уже девочек как раз тоже выходила из здания. Почти все те же лица, все та же Сакура среди них, девчачьи разговоры. Карин не был. Это, конечно, невесть что. Ученицу-то я отпустил довольно давно, а эти уходили только сейчас. Но почему-то мне сразу пришла мысль, что проблема связана именно с этими особами. Неужели она рассорилась с подружками и теперь хандрит из-за этого?
Возникшая было идея подойти и расспросить их не смогла развиться во что-то серьезное. Как бы мне не хотелось уладить это дело, наверное, будет лучше, если они сами разберутся. Потому вместо допросов, я отправился к Дайчи, у которого просидел пару часов, сдавая кровь и обсуждая объемы производства сыворотки.
Назавтра проблемы с ученицей несколько забылись. Начав утро с чтения последних выкладок рабочей группы (увы, но до серьезного прорыва надо было долго ждать), после я просто погрузился в рабочий процесс. До меня, кстати, наконец смог добежать Рок Ли, исследование позвоночника которого заняло некоторое время. После завершения процедуры и выслушивания целой речи и благодарной юности, имел удовольствие получить вызов к Мураками-сану. С ним мы уже подробнее обсудили вчерашний вопрос о предстоящей аттестации.
— Аттестация на В-ранг всегда дело важное и ответственное, но в данном случае, Харада-сан, дело чуть серьезнее обычного экзамена. И Госпиталь сильно заинтересован в том, чтобы она прошла максимально гладко, — сказал мне начальник, внимательно смотря на меня.
— Я постараюсь, хотя это не совсем мой профиль.
— Да, я в курсе. Но у меня были веские основания выбрать именно вас для этого дела.
— Хорошо. Я так полагаю, будут некоторые...особые инструкции?
— Верно. Дело не в том, чтобы протащить кого-то в активный резерв В-ранга несмотря на его настоящий уровень. Я уверен, что этот человек сможет пройти аттестацию без особых проблем.... Тут задача деликатнее.
Мураками-сан подался вперед.
— Чрезвычайно важно, чтобы испытание нового рекрута было чуть сложнее стандартного уровня. Мне нужно, чтобы этот человек прошел аттестацию, напрягая все свои силы и возможности. И при этом прочувствовал, что необходимы дальнейшие учеба и тренировки, чтобы расти дальше.
— Интересное задание, — оценил я, — Даже не знаю что думать....
— А думать и не нужно, Харада-сан, — усмехнулся мой начальник, — Здесь все просто. Это политика.
— Не нравится мне это слово, Мураками-сан, ой как не нравится. Даже если я от нее вроде как далек.
— 'Вроде как' очень верная фраза, Харада-сан, — он чуть склонил в голову вбок и прищурил глаза, — Но мы должны играть в эту игру, если хотим остаться на плаву. Или же стать чем-то больше и крупнее, чем сейчас.
— Теперь мне интересно то, с кем мы собираемся играть.
— Всему свое время. Как только рекрут будет готов, я сообщу вам всю остальную нужную информацию...
Девчонки из того нового курса мне вечером на глаза не попались, да и Карин в Госпитале не появлялась. Закономерно то, что о странном состоянии ученицы я вспомнил уже на следующий день. Не просто потому, что девочка пришла на занятия и напомнила о своем существовании. Но поскольку она и на этот раз не демонстрировала никаких успехов. Хотя, что там говорить, 'успехи'. Ее результаты были хуже, чем в прошлый раз. Тут-то я забеспокоился по-настоящему.
— Посмотри на меня, Карин, — обратился я к ней сразу после неудачной попытки рассказать мне заданный материал.
Девочка нехотя подняла на меня взгляд. В нем, помимо старательно демонстрируемого спокойствия, я прочитал полное безразличие к тому, что сейчас творилось вокруг нее. Вкупе с бледностью лица, чуть покрасневшим глазам и полному отсутствию какого-либо настроения, было впору тревожиться о ее здоровье.
Видимо в моем взгляде отразилось что-то, из-за чего она немедленно ощетинилась. Ее руки мгновенно скрестились на груди, а взгляд устремился в сторону.
— Ложись на кушетку, — приказал я, поднимаясь на ноги.
В ответ я заработал взгляд. Недовольный и раздраженный.
— Со мной все в порядке! — сказала она чуть ли не сквозь зубы.
— Это мне решать. Ложись!
Мы встретились взглядами. Она порывалась что-то сказать, дополнив все то, что говорили ее глаза. Но я сдвинул брови и указал рукой на кушетку.
Девочка подчинилась. Тяжело вздохнув и вздернув носик, она легла на указанное место. Я же навис над ней с активированной мистической рукой.
— Если думаешь, что это бесполезно, займись делом. Пока я буду изучать твое здоровье, внимательно следи за техникой. Можешь считать это заданием на сегодня.
Ученица почти закатила глаза, но сдержалась. Глядя на этот жест, я чуть успокоился. В нем было кое-что от той старой Карин, которую я надеялся застать сегодня.
Исследование заняло некоторое время. Я возился дольше обычного, стараясь найти симптомы какой-либо болезни или недуга. А не найдя ничего необычного, пару раз перепроверил себя. Но со здоровьем Карин было все в порядке, не считая некоторого недосыпа. Никаких серьезных проблем, которые нуждались бы во вмешательстве ирьенина. Потому, потратив некоторые усилия на небольшую поддержку своей чакрой, я отстранился.
— Очень странно, Карин. Я надеялся, что за свой выходной ты как следует выспишься. А тут недосып какой-то, — покачал я головой, направляясь в сторону своего стола, — Не знаю, может тебе прописать сон? Если у тебя бессонница, я мог бы сам тебя усыпить. Поспала бы у меня тут до конца дня.
Я уселся за столом, а она приподнялась и села на кушетке. К моей радости, в ее глазах теперь нашлось что-то помимо равнодушия. И почему-то ее бледное лицо сейчас покраснело.
— Не надо, сенсей.... Со мной все нормально. Вы же сами влили в меня свою чакру...
— Помнишь, что я сказал тебе, когда ты была на моем месте? Ирьенин не делает все и сразу, а дает возможность организму сделать все за него. Если это можно, конечно. Так что мой совет прост: поспи. Уверен, тебе станет легче.
— Спасибо, сенсей. Но со мной и так все нормально.
Карин смотрела в пол, сидя чуть согнувшись. Я смотрел на выставленную вперед макушку с каштановыми волосами. Подождав немного, попытался зайти дальше.
— С физическим здоровьем у тебя почти все хорошо. Но что-то подсказывает мне, что у тебя есть проблемы другого характера. Может, расскажешь мне? Я постараюсь тебе помочь.
Ее пальцы сжались в кулачки, а сама она словно подобралась. Хм.... Кажется, после небольшого расслабления девочка вновь ощетинилась.
— Со мной все в порядке, — уже другим голосом сказала она.
— Что же... Кто я такой, чтобы оспаривать такие истины, — пожал я плечами, — Видимо мои подозрения, что ты рассорилась со своими новыми подругами, оказались ошибочными.
Она посмотрела на меня широко раскрытыми глазами. В этом взгляде было все. Удивление, злость, сомнения.... Кажется, я все же оказался прав. Только вот, что мне делать с этой правдой? Оставить все на ее усмотрение? Не думаю, что ее злость и грусть от факта ссоры с друзьями продлиться слишком долго. У нее ведь вроде бы были и другие друзья. А может попытаться как-то разрешить этот конфликт? Переговорить уже с самими подружками? Выяснить причину ссоры....
— Со мной все в порядке, сенсей! — подчеркнуто повторила уже не раз произнесенную фразу. Ясно. Вот она граница, а за нее, пожалуйста, не лезь...
— Очень рад, — кивнул ей, подавшись вперед, — Но если с тобой действительно все в порядке, будь добра, с завтрашнего дня возвращайся готовой к работе! Твоя любимая программа не может дождаться, когда ты ее пройдешь до конца. Или пройдешь экстерном.
Это была уже моя обозначенная граница.
— Хорошо, — недовольно поморщилась она, и была готова уйти. Я не стал ей препятствовать. Сегодня с ней все равно работать невозможно. А вот что можно сделать, так это все же пройтись до крыла, где занимаются ее несостоявшиеся подружки. Просто на всякий случай.
Солнце за окном мало-помалу склонялось к закату. Несколько десятков глаз следили за его движением, равно как и движением часовой стрелки затаив дыхание. Кое-кто даже отсчитывал минуты до того самого момента, когда вечно хмурый ирьенин обведет их всех усталым взглядом. А потом объявит, что занятия закончены и ждет их завтра с подготовленным материалом.
Эти занятия всегда проводились во второй половине дня. И Сакура прекрасно без всяких пояснений понимала, почему это так. Как-никак, большинство тех, кто ходил на занятия, были генинами. И в начале дня им нужно было проводить время на разных низкоуровневых миссиях. Только потом, когда они получали немного денег за свои труды, их ждали курсы.
Честно говоря, молодая куноичи даже как-то жалела, что со столькими друзьями поделилась своей радостью. То невероятное достижение, когда сама Хокаге согласилась обучать ее, внезапно оказалось вовсе не ее. И вот вместо того, чтобы получать персональные наставления от сенсея, ей приходится делить эту привилегию со множеством других девочек. С сомнительными, кстати, перспективами на дальнейшее обучение. Потому все, с кем она говорила, теперь были уверены, что на самом деле Цунаде-сама будет обучать только лучшую. А здесь все хотели быть лучшими.
