— Хех, нет, ради такого дела, конечно, не грех покопаться среди бумаг. Но, мне греет душу мысль, что мой собственный ученик самостоятельно выполнит эту задачу.
— Обидно.
— Ну, это с какой стороны поглядеть. Лично для меня это только повод для гордости. Мой ученик оказался настолько хорош, что будет экзаменовать ученицу не кого-нибудь, а самой Цунаде. Этот факт греет мою душу долгими вечерами.
Я покачал головой, глядя на то, как Дайчи потянулся к трубке. План на сегодня был выполнен, и скоро на место затягивающейся ранки легла проспиртованная вата.
— Ну, а если серьезно, то советую сразу забыть про аттестационные материалы для В-ранга и сходу взяться за А-ранг, — сказал он, немедленно подтвердив все мои подозрения, — Ты только что, можно сказать, сам сдавал этот экзамен. Сам прекрасно понимаешь, что он собой представляешь. Даже если девчонка хороша в теории, сомневаюсь, что она окажется достаточно квалифицирована, чтобы справляться со случаями, по типу Рока Ли.
— Для того, чтобы подвести ее к кому-то вроде Рока Ли, надо, чтобы этот Рок Ли был в Госпитале, — заметил я.
— А я не говорил про практику.
— Не понял....
— Шизуне — это ученица Цунаде, конечно же. А она, будем говорить без шуток, эталон профессионального медика, если, конечно, отбросить в сторону некоторые моменты. Но как бы не была крута Цунаде как ирьенин, с каким количеством неординарных случаев ей приходилось сталкиваться в последнее время? Скажем, за десять лет?
Дайчи, занимавшийся закупоркой емкости, бросил на меня взгляд, после чего сам же пожал плечами.
— Конечно, во время прошлой большой войны она получила огромный опыт. Но, та война была достаточно давно, а значит, часть этого опыта уже успела устареть. И за время ее отсутствия кое-что успело поменяться в медицинской теории и практики, не без твоего, кстати, личного или опосредованного участия. Из этого следует, что наша любимая Цунаде-сама, не только сама живет старыми принципами и нормами, но и свою ученицу обучила работать в их рамках.
— Не уверен, что до меня дошло. Вы же говорите про практику....
— До тебя не дошло, потому что я тебе до конца не рассказал. И нет, я говорю не про практику. Я говорю про теорию.... Понимаешь ли, Широ, тут такая загвоздка получается. Ты, будучи обладателем особых талантов, сталкивался с огромным множеством самых разных случаев, многие из которых в рамках классического ирьениндзюцу воспринимаются как нечто... скажем так, нереальное. В том смысле, что ни один ирьенин в здравом уме не возьмется за такие операции. Ты же, понятное дело, с этими случаями возишься, используешь весь свой невероятный дар себе на пользу, и практикуешь медицину невероятного уровня. Но вместе с возвращенными в строй, или просто к жизни пациентами, на свет появляется и кое-что другое. А именно, теория. Потому что, работая на таком уровне сложности невозможно воспринимать ирьениндзюцу по-старому.
Он подписал ярлык, который прилепил к емкости. После чего уселся за свой рабочий стол.
— Если не дошло и сейчас, поясню. Я не говорю тебе заставлять свою новую подопечную проводить операцию на запредельном уровне сложности. Я просто предлагаю тебе использовать собственный опыт для описания серьезной теоретической задачи. И самому же придумать для нее решение, причем такое, которое не требовало бы особых талантов, которые есть только у тебя. Ну, и соответственно, дать эту задачу ей. Но, я надеюсь, ты понимаешь, что суть именно в том, чтобы решение этой задачи существовало. И чтобы оно было реалистично даже для ирьенинов, у которых нет такого дара, как у тебя.
Я не удержался и почесал затылок. Слова Дайчи звучали как откровение. Так и захотелось взять бумагу и записать столь замечательную мысль.
— Звучит.... — только и смог ответить ему после некоторой паузы. Чем заслужил ехидный взгляд, сопровождаемый смешком.
— Вот и отлично, что до тебя наконец-то все дошло. Думаю, все остальное ты уже как-нибудь додумаешь сам. В конце концов, ты все-таки умный малый, и что важно, мой ученик! Всегда помни об этом!
— Пф... Можно подумать мне когда-то удастся про это забыть. При такой частоте напоминаний.
Наставник проводил меня широкой улыбкой, а я провел весь путь до дома в напряженных размышлениях. Мысль, сказанная Дайчи, звучала действительно чрезвычайно круто. Нужно было только ее как стоит обмозговать. К слову, открывая входную дверь дома, я был уверен, что кое-какие выкладки в голове уже были. Что, при наличии клонов, готовых эти выкладки развить — отличное подспорье.
Собственно, следующее утро я с этих самых клонов и начал. Благополучно создал нескольких двойников, поставил перед ними задачу (хотя, они и так все прекрасно знали, но так почему-то казалось правильным), после чего ноги понесли меня на полигон. Слова Дайчи об S-ранге крепко запали мне в душу, и просто так снова забыть про свое дзюцу казалось чем-то противоестественным. Раз уж на то пошло, и меня внезапно начала преследовать удача (хоть какая-то!), то почему бы ее не развить?
Закончилось это все очередным грандиозным взрывом, который разнес где-то около трети всей вверенной мне площади. Причем, на этот раз я проявил недюжинную изобретательность и вместо того, чтобы рисковать самому, доверил применение техники тройке двойников. И надо сказать, с безопасного расстояния взмывающий в воздух шар, окруженный множеством колец, смотрелся очень впечатляюще. Правда, после пришлось извиняться перед дежурными АНБУ, что благополучно забыл их снова предупредить. Ну, надеюсь, они не ушли обиженными. Полигон при желании можно было разворотить еще двумя такими техниками для полного уничтожения.
Этот и последующий дни, кстати, ознаменовались сразу несколькими неожиданными событиями. Мало того, что прошло успешное очередное испытание техники при качественно новом подходе. Так еще и мне удалось поразиться невероятным плодам некоторых моих усилий. Ведь ко мне в какой-то момент заглянула Карин. И она, неожиданно для меня, впервые за достаточно долгое время начала показывать хоть какое-то рвение в учебе. А вечером, уже по пути в Корпус АНБУ, я увидел, как она же снова начала разгуливать с девчонками из соседнего курса. С теми самыми, с которыми она перестала общаться сразу же после того конфликта с Ино. Тогда у меня сразу же появились подозрения касаемо таких изменений. Но, полностью убедиться в них мне удалось лишь назавтра, выловив ту же Сакуру и расспросив ее. Факт принесения извинений наследницы Яманака подняло в моей душе настоящую бурю, которая не успокаивалась почти до самого вечера. Получилось? Многоуважаемые мозголомы решили удовлетворить мою просьбу? После всего произошедшего и всего пережитого мной в той нервотрепке, они пошли на попятную? Удивительно!
Дайчи в тот вечер не смог получить от меня никаких внятных ответов на свои вопросы. Не то, чтобы у меня не было настроения болтать. Даже наоборот. Ощущение достигнутого успела было ошеломительным в хорошем смысле этого слова. И мне искренне хотелось выговориться, поделиться хоть с кем-нибудь этой радостью. Но все же имелось что-то, что этому мешало. Может то, что я до сих пор чувствовал не сказать что подвох, но все же какую-то нереальность происходящего. Казалось бы, в один момент мне приходится столкнуться с тем самым пресловутым неравенством. У представителей уважаемых кланов оказывается, есть влияние, есть привилегии, которых не видать шиноби с менее богатой родословной. И им не нравится, когда кто-то даже ненамного, но покушается на эти самые их привилегии, их права. Я почувствовал это. Не сказать, что сильно, но ощутил хотя бы толику этой власти. А потом внезапно эта система просто сделала шаг назад, казалось бы полностью забыв о случившемся.
Размышления обо всем этом закономерно привели меня к новым мыслям. Не сказать, что к новым. Нет, в том или ином виде они посещали мою голову далеко не один раз. Но только сейчас, сидя ночью у себя дома, мне удалось оформить их во что-то цельное. Ближе к утру передо мной лежал лист исписанный лист бумаги, в котором они и были изложены.
Откинувшись на спинку кресла, я несколько раз перечитал все, что настрочил, после чего отложил бумагу и погрузился в воспоминания. Вновь перед моими глазами встал образ Акико, ее долгий рассказ о судьбе клана Сенджу вновь прозвучал в моих ушах. А после, когда эта история окончилась описанием гибели последнего шанса этого объединения в лице Тензена, прокрутил в голове ее 'предложение'. Однако теперь я видел в этих словах нечто большее, чем смог разглядеть тогда. Бывшая Сенджу, ныне Танака не просто предлагала мне воссоздать свой клан или хотя бы наметить путь этого восстановления. Да, она мечтала об этом, желала внести свой вклад в судьбу великого дома. Но это было бы лишь бонусом для нее и ее совести. А для меня этот союз мог стать чем-то особенным. Этаким идеальным средством не только для противостояния высокомерным снобам, но и для продвижения собственных интересов. А в том, что их рано или поздно потребуется продвигать, не было совершенно никаких сомнений....
Я посмотрел на свой листок еще разок. Нашел среди множества иероглифов те, что собирались в слово 'Цунаде' и 'брак'. Несколько долгих минут не сводил с них взгляда, после чего кивнул своим мыслям и старательно зачеркнул оба.
Да, слова Акико после всего произошедшего обрели новое звучание. Да, теперь сама мысль объединения с последней Сенджу стала казаться более привлекательной. Но нет, этот вариант оставался все таким же фантастическим, как и тогда. Здесь была важна не сама свадьба с Цунаде, не наш с ней гипотетический союз. Отнюдь нет. Важным было другое, а именно понимание сути того, что он мог дать. И это понимание у меня наконец-то появилось. Я взял карандаш и максимально четко вывел на бумаге то слово, которое ее отражало: 'партия'.
Я нуждался в своей партии. В своих людях, которые были бы на моей стороне и оказывали мне помощь в той или иной ситуации. Людей сильных. Хороших шиноби. Тех, чьего суммарного авторитета хватило бы, чтобы остудить любые горячие головы и помочь в продвижении нужных мне вещей.
От нахлынувших мыслей я не смог усидеть на месте. Прошелся несколько раз по кабинету, меряя его шагами. Шестеренки в голове раскручивались, яростно генерируя образы и умозаключения. Да, идея выглядела такой же фантастической, как и брак с Цунаде. Откуда, простите, мне взять таких шиноби, которые обладали бы достаточной силой, и что главное, авторитетом, чтобы влиять на других шиноби Конохи? Не думаю, что сейчас в Скрытом Листе вообще оставался хоть кто-то, кто не входил в ту или иную группировку. По крайней мере, из числа по-настоящему сильных бойцов. А даже если бы были таковые из числа свободных, то каким боком им сдался такой замечательный я? Правильно, никаким. Но в этой идее была какая-то изюминка. Я чувствовал имеющийся потенциал. Даже если предположить, что за моей спиной окажется хотя бы тот же Ямада с его Анко, это уже смотрелось интересно. Но размышляя о партии, не их имена всплывали в моей голове...
Мой поход в АНБУ состоялся дня через два после сделанного большого открытия. Все время до этого я занимался тем, что с особой тщательностью обдумывал зародившуюся идею. Пытался вытравить из не все признаки нелогичности. И глупости, куда уж без нее. Партия — это конечно вещь хорошая. Но любое безответственное отношение при подборе самого первого кандидата на вступление в нее — это риск того, что ничего из этой идеи не выгорит. Потому, прежде чем бросаться с предложениями, стоило хорошенько все продумать. И принять грамотное и взвешенное решение. К тому же, помимо размышлений на тему новой замечательной идеи хватало и прочих дел. В частности, за эти пару дней удалось неплохо продвинуться в работе над аттестационными материалами. Даже те, не до конца доработанные фрагменты, которые я показал Мураками, оставили того под впечатлением. Что было однозначным плюсом. Если так пойдет, то уже в ближайшее время можно было попытаться закрыть этот вопрос, отыграв возложенную на меня роль.
К моему сожалению, у интересующего человеку вот так сходу для меня времени не нашлось. Пришлось согласно кивать на просьбу подождать пару часов, пока меня смогут принять. Воспользовавшись внезапно свалившимся свободным временем и нахождением на объекте, заглянул в свою лабораторию. Где и провел все время ожидания, разбирая многочисленные материалы, тщательно отсортированные Карпом. В процессе просмотра этих документов, мысли мои продолжали крутиться вокруг цели моего визита. Вспомнилось много чего из того, что мне удалось наработать самому, и все, что смогли найти клоны, работавшие по данному профилю. В процессе невольно возмутился тому, как в очередной раз умудрился забросить столь важное направление, стоило появиться другим делам. Да, вопрос с Яманака и Карин был серьезным, да и работа над аттестацией с Шизуне стоил немало времени и определенных усилий, но все равно. Это было неправильно. А когда до меня дошло, что за все это время мной не предприняты шаги по продолжению работ над целым рядом других проектов, я просто схватился за голову. И пару раз для профилактики постучался лбом о столешницу. За этим занятием, меня, кстати, застал мой ассистент, из-за чего стало как-то неловко. Впрочем, он не только не стал как-то комментировать как-то мои действия, или задавать вопросы, но и кажется отнесся ко всему этому с долей понимания.
— Я ненадолго, — сказал ему, на что получил ровный кивок.
— Я не имею никаких возражений, Харада-сан, — ответил он, положив на стол стопку пронумерованных папок, — Это же ваша лаборатория.... Кстати, если интересно, можете глянуть. Пара новых поступлений. Можно будет заняться.
Я кивнул в ответ, и из вежливости даже полистал одну из них. В описанном случае не было ничего сверхестественного, пусть определенные интересны моменты были. Потому, я предпочел отложить документы и сославшись на время, отправиться к нужному кабинету. Время, к слову, и в самом деле подходило.
— Вам все еще интересен этот объект? — спросил командир, выслушав мою просьбу.
— Конечно, — ответил я, — До достижения целей исследования еще, к сожалению, далеко.
В ответ я получил внимательный взгляд.
— Хорошо. А сюда вы, как я полагаю, пришли напомнить, что вы все еще помните про свою заинтересованность?
Я усмехнулся.
— Отчасти. Я хотел бы в очередной раз заметить, что данный исследовательский материал был бы весьма кстати непосредственно на моей лаборатории, а не во время периодических визитов в окнах между вашими собственными изысканиями.
После короткой паузы, командир вздохнул и кивнул.
— Что же я могу сказать на такое заявление, Харада-сан? Наверное только то, что вы сделали это невероятно своевременно. Работа над объектом почти подошла к концу. Вернее, большая их часть. Ее постоянное пребывание под пристальным контролем уже не требуется. И удовлетворить вашу просьбу можно уже буквально завтра.
— Я приятно удивлен.
— Надеюсь на это. Впрочем, отчасти я тоже пребываю в подобном состоянии. Вижу, вы успели оправиться после последних событий.
