Так как война уже достаточно давно отгремела, а все ее отзвуки постепенно стихли, количество поступающих раненых АНБУ было ничтожно мало, чтобы занимать меня каждый день. Да, раз в неделю обязательно появлялся так или иначе умудрившийся пораниться оперативник, но в большинстве случаев они к нам не попадали. Крепкие ребята настолько не любили захаживать в наше заведение, что абсолютное большинство жилых палат стояли закрытыми. Да, госпитализированные были, но почти все они были не самими АНБУ, а скажем, их 'клиентами'. Либо захваченные ими люди, получившие повреждения, за которыми присматривали наши медики, либо просто лица, которые обладали несколько иным статусом, чтобы поправлять здоровье в обычных отделах нашего Госпиталя. За ними присматривали специально закрепленные люди. А я каждый день отправлялся в основной Корпус, где так или иначе обслуживал энное количество человек в день. Все для того, чтобы мои навыки использования мистической руки не просто не затуплялись, но и постоянно оттачивались. Ради этого Дайчи даже откуда-то раздобыл разрешение.
Работа в основном Корпусе неожиданно оказалась весьма приятной. Нет, я изначально, как только услышал слова начальника об этом, подумал, что это резко прибавит мне свободы и предвкушал ее. Даже всякие негативные мысли о столкновении с новой реальностью, людьми, отношением коллектива отбросил в сторону, дабы не мешали моей радости. А реальность оказалась еще более радужной. Конечно, первые пару дней ирьенины, рядом с которыми работал, косо на меня поглядывали, но уже скоро перестали. Я к ним не лез, свое какое-то превосходство не демонстрировал, а лишь добросовестно выполнял возложенную задачу. К тому же в основном Корпусе были люди, с которыми я так или иначе пересекался во время своих ежедневных своих визитов сюда за едой, а те работали с этими, так что скоро меня начали спокойно воспринимать за своего. Не совсем 'свой' конечно, но и не чужой. В общем, коллега из параллельной структуры. Правда, меня радовало не только это. Я получил возможность общаться с людьми. С самыми разными. Пациентами здесь были не молчаливые АНБУ, от которых если и дождешься какого-либо слова, так это лишь 'спасибо' в конце лечения, или же 'так не болит, а вот так болит'. Тут были простые шиноби. Генины, чунины, джонины, бывшие шиноби, студенты Академии Шиноби. Хотя из последних я видел лишь одного. Люди получившие те или иначе ранения, или же отравления во время своих миссий. Пришедшие в Госпиталь быстро подлечиться, а заодно и похвастать своими успехами на своем служебном поприще. Да, это касалось в основном молодежь. Старшие предпочитали распространяться не сильно. Но по сравнению с АНБУ и эти были теми еще болтунами. Настоящая находка для такого благодарного слушателя как я! А рассказывали ведь о много чем интересном. Другие страны, города, миссии сопровождения, отслеживание разбойников и бандитов вдоль дорог, отлов нукенинов. Порой поднимались и такие темы как отношения с соседями, о ситуации в самой деревне. Обсуждения даже простых и банальных вещей вроде стоимости военной экипировки и оружия тоже интересовали меня немало. Да, при помощи своих змей я видел немало, но одно дело змей, который лишь наблюдает окружающую действительность без возможности заглянуть везде, и другое дело люди, у которых есть не только информация, но и свои мысли на счет нее, отношение к ней. А это совершенно другое. Напрямую общаясь с людьми, пусть и придерживаясь строго профессиональных взаимоотношений, я понял, как мне не хватало подобного. Не хватало уже очень, очень давно. Задолго до того, как попасть в желудок Лиса! Я всегда был вдали от общества, сторонился его так или иначе. Оказавшись внутри небольшого мирка с группой одних и тех же личностей, ограждал себя или меня ограждали от остальной части человечества. Нет, я не тот, кто любит большие столпотворения людей и предпочитает вариться в котле огромного общества. Но после прошедшего времени в изоляции, неважно, добровольной или нет, столкновение с чужими, но обычными людьми, их эмоциями, жизнью было просто воистину прекрасным. Этого не достичь, просто прогуливаясь по территории Госпиталя и видеть радующихся выписке друга или товарища людей, весело проводящих вместе коллег из основного Корпуса, на близкое общение с которыми был наложен запрет. А тут такое.
Любопытно, что, только оказавшись в такой ситуации, я вдруг сообразил, что в нашем Корпусе не работают женщины. Сплошное мужское царство. И врачи, и санитары. Признаться честно, я ни разу не видел того, чтобы к нам доставляли раненых женщин АНБУ! Не лез в обжитые палаты, может там и есть пациентки, но если так посудить, то таки да, мне ни разу не приходилось лечить женщин. Ха! Вот ведь интересно! И до чего доходят мысли, стоит пару раз заняться ранами на телах куноичи в основном Корпусе, и после этого давать наставления медсестрам. Нередко молодым (хотя по сравнению со мной, они все тут молодые) и нередко если не красивым, то, по крайней мере, симпатичным! И я был этого лишен! Три года как! И как так вышло, что до этого проходя мимо медсестер, никогда не обращал на этот факт никакого внимания?! Что со мной не так?!
Помня о своем состоянии, когда Дайчи устроил мне сюрприз с девушкой на одну ночь, старался держаться крайне осторожно. Не хватало еще случайно пробудить то состояние. Хотя отрицать, что появилось желание было нельзя. Пусть я и сдерживал его. Сначала подумал о возможности просто попросить наставника устроить мне еще один сеанс для снятия напряжения, но потом, подумав о том, что это может за собой повлечь (не только в плане самоконтроля, но и другого), решил воздержаться. Пусть Дайчи продолжал оставаться человеком, которого я воспринимал если не другом, то хотя бы неплохим товарищем, чья роль в моем постепенном будущем возвышении уже была огромной. Но все же у него были свои интересы. Я не мог быть уверен в намерениях....
Говоря о работе в основном Корпусе, нельзя не упомянуть о появлении у меня нескольких весьма интересных знакомых. Связано это было непосредственно с медицинской практикой. С момента начала работы мне первое время не доверяли сильно сложных пациентов, несмотря на весь мой ранг и соответствующее прошение от моего начальства. Местные ирьенины поступили вполне логично, сначала убедившись в моих профессиональных навыках на достаточно простых случаях, и лишь после этого перестали разделять их по уровню тяжести. Что соответственно отразилось на самой сути работы. Работа с простыми травмами и ранами не требовала особой дополнительной помощи, а вот при остальных без ассистента было не так просто. Вот и в качестве помощников мне стали давать разных молодых специалистов рангом пониже. В первую пору по удивительном совпадению в их число входил Ямада Ясуо, к этому моменту уже успевший не только закончить обучение на ирьенина, и подобраться к получению такого же ранга, что и я. Работа с ним была чистым удовольствием. Парень отлично освоил специальность и при его помощи процесс двигался удивительно быстро. Да и без того неплохие взаимоотношения с ним в этот период укрепились и достигли новых высот. Но как бы я не хотел бы работать с ним, не всегда он оказывался моим помощником. Самые разные ребята, в зависимости от их графика дежурств.
Однажды, у меня оказался весьма примечательный пациент. Подросток лет шестнадцати. В этой находящейся без сознания раненой в живот девчонке с лиловыми волосами опознал успевшую слегка вытянутся Митараши Анко. Ту самую, кровь которой когда-то хотел заполучить для возвращения себе призыва.
Ее доставил какой-то незнакомый мне шиноби. Судя по жилетке либо чунин, либо джонин. Усталый, потный, грязный, со следами крови на форме.
— Проникающее ранение в живот. Стрела от самострела с разборным наконечником. Мне удалось извлечь лишь основание. Мелкие частицы все еще внутри, — быстро отчитался он, положив ее на кушетку, — Я чакрой старался держать их, но не уверен, что что-то получилось.
Я кивнул и указал ему за дверь. Видимо ирьнины не стали рисковать передавая пациентку из рук в руки. Но сейчас грязному бойцу в стерильном помещении делать нечего. Осторожно размотал окровавленные бинты. Митараши дернулась. Вколол анестетик и продолжил. В голове, вместе с четкими алгоритмами предстоящей операции, блуждали мысли о проклятой печати, ее возможном влиянии как на меня, так и на Анко. А потом сюда же добавились образы о крови, которую надо бы получить, если я хочу вернуть себе призыв.
Дверь в помещение открылась, и к операционному столу торопливыми шагами направился другой подросток, на этот раз мужского пола. С пепельными волосами и очками с круглыми линзами.
— Широ-сан, я Якуши Кабуто — ваш ассистент, — бодро доложился он, выпрямившись, пока я внутри себя чертыхнулся. Надеюсь вся степень моего удивления не отразилась на моем лице. А то это может натолкнуть на лишние подозрения.
— Ранг? — коротко спросил я у него, стараясь вложить все свое удивление в этот вопрос. Пусть считает, что меня озадачил его возраст.
— С, — был краткий ответ, — но к экзамену на В уже готов.
Вот ведь... шпион! Вот тебе и маскировка одного из самых опасных людей в этом Госпитале. Впрочем, не время думать об этом.
— Давай сюда.
Разборный наконечник для стрелы от самострела определенно был предназначен для борьбы с шиноби. Оказавшись в теле человека, он застревал таким образом, что при попытке его вытащить, немедленно распадался на десяток острых осколков, тут же устремлявшихся по всему телу. И быстро извлечь их в полевых условиях было практически невозможно. Без помощи опытного ирьенина, разумеется. Даже для нас, оснащенных всеми необходимыми инструментами, и находящихся в отличных условиях работа потребовала немало времени. И то, подозреваю, что вряд ли мы смогли все быстро закончить, если бы не то, что командир Анко не додумался удерживать осколки своей чакрой в одном месте. Так их 'разлет' оказался не столь большим и за какие-то полтора часа мы смогли извлечь их все.
Якуши Кабуто в плане подготовки был хорош. Он не показывал ничего экстраординарного, сильно выходящего за рамки своего ранга, но я отчетливо осознавал, что он не только ничем не уступает мне, но возможно и превосходит. Работать с ним было на удивление приятно. Четкое выполнение команд, полное погружение в процесс, абсолютно точные и выверенные движения. Настоящий мастер. И что самое занятно, я так и не смог хоть как-то определить отношение этого человека к нашей пациентке. Глядя на него, нельзя было сказать, что он знает о том, что перед нами ученика его же хозяина, которая обладает проклятой печатью. Никакого признака интереса сверх необходимости. Просто четкая и мастерская работа.
По окончании операции, когда рана на животе была полностью излечена мистической рукой, Кабуто, которому пока я занимался этим, делать было нечего, и потому изучал осколки наконечника, обратил внимание, что несколько из них имеют внутри себя странные полости. И предположил, что тут мог быть замешан яд.
— Возможно отравление, — сказал он.
Я, держащий на данный момент, организм Митараши под полным контролем, и потому чувствовавший, что ее состояние не просто стабильно, но и стремительно улучшается, выдал свои выводы.
— Состояние стабильное. Нет никаких видимых признаков. И они проявились изначально. С момента нанесения раны прошло достаточно времени.
— Может какой-то вирус, — предположил он, глядя на меня с сомнением, — Я слышал, что были случаи использования таких веществ, которые начинают оказывать эффект лишь со временем. Ну, для того, чтобы раненого доставили на базу и уже там всех отравить.
— Нелогично, — отмахнулся я, — Зачем использовать такое вещество, при этом установив наконечник для гарантированного уничтожения цели до доставки его на базу.
— Об этом я не подумал.... Но а что если расчет был на более близкую базу? — не унимался ирьенин.
— Не будем теряться в догадках. Проведем полноценный анализ.
Сбор крови для анализа прошел в полном соответствии с моими планами. И если часть я и в самом деле планировал анализировать (передав их местным специалистам, и частично в нашем Корпусе, для сравнения результатов), то остальное приберег для себя.
— Благодарю за работу, Якуши Кабуто, — сказал я уже после забора крови.
— Приятно было с вами поработать, — кивнул тот и вышел из помещения, оставив наедине с пациенткой.
Шпион оставил после себя странное ощущение. Умело строящий из себя такого правильного, следующего буквально каждой букве данных ему профессиональных методичек, и при этом даже инстинктивно не воспринимаемый как опасный противник. До чего же умелая игра. Не знай я, кто он, никогда бы не подумал.
Еще раз осмотрел девчонку. На всякий случай прислушался к пульсу, оценил общее состояние. Вдруг и вправду какой-то особый яд. Но все было в порядке. Сердце билось ровно, дыхание спокойное, температура чуть выше, но в пределах нормы. Либо яда не было, либо же дело заключалось в том, чья она ученица. Вполне возможно что ученица эксперта по змеям и ядам, и сама ставшая (или собирающуюся стать) такой же, не обладает необходимой защитой. А может дело в проклятой печати?
Осторожно осмотрел шею Анко. Три томоэ — такие же, как и в шарингане. Проклятая печать, версия Орочимару. Всю операцию старательно держал свою чакру под максимальным контролем и старался не соваться к этим трем знакам. Не хватало еще как-то повлиять на них. Сейчас же я позволил себе слегка прикоснуться чакрой. В ответ я получил заметный отклик. Печать, пусть и подавленная, но тем не менее активна. Она реагировала на мои попытки изучить ее. Кажется, я ощущал полноценное внимание, направленное на меня. Осколок сознания....
— Хм.... Вот значит как.
Чрезмерная активность печати мне была не нужна. Потому я перестал лезть дальше и предпочел отступить. Хотя и прикрепил связующую нить. Вдруг захочется попытаться пообщаться с частичкой родной крови в этой девчонке....
Никакого заражения в крови Митараши не обнаружилось. Ни лаборатория основного Корпуса, ни наша не нашли ничего такого, что могло бы показаться опасным. Дело можно было бы на этом считать законченным, если бы не одно но: до ужаса подозрительный взгляд Дайчи, когда я передал ему образец, и почти такой же, когда он узнал, кому эта кровь принадлежала. Анализ он так-то сделал без вопросов, но тот взгляд мне не понравился. Не понравилось, что в моих руках оказалась ученица Орочимару? Что может быть не так с этим? Впрочем, дело наверняка в том, что и я имел определенные связи с саннином до его побега. Столкновение двух подобных личностей могло ему показаться не совсем уместным. И то на первый взгляд. Ведь от дальнейших контактов с девчонкой мне не оградили. В последующие дни я совершенно спокойно проводил ее осмотр, сообщил по ее пробуждению о том, что с ней произошло, и какого рода операция была проведена, какого рода действий временно следует избегать до полного восстановления сил. Сам же потом заполнял формуляр выписки, что кстати, было впервые в моей практике. Это меня даже несколько позабавило. Что может быть интереснее впервые сделать что-то, связанное с профессией. Наверняка в будущем я успею проклясть это, но пока мне было весело.
