Логика конечно железная,— валяться передо мной голой,— не стыдно, а показать свой зад, в котором наверняка торчит наконечник стрелы — стыдно.
— Так мы с тобой уже знакомы, да и видел я тебя уже по всякому разному, так что давай показывай.
— Не буду.
— Сейчас в лоб дам,— и я для вида замахнулся.
Она съежилась и закрыла глаза. Я подошел и задрал на ней платье сзади. Так и есть, наконечник торчал, благо не глубоко, видимо стрелок пустил стрелу умышленно не сильно.
— Опускайся на колени, локтями на землю, обезболивающие травы мне искать не досуг, так что боль немного потерпишь. Наконечник не глубоко. Она послушно опустилась на колени. Я взял за обломанное древко стрелы. Действительно не глубоко, даже весь не вошел. И с размаху шлепнул её по белому и упругому заду, одновременно выдергивая стрелу.
— Ах, ты гад, это так ты лечишь?
— Тихо, держи свой подарочек и не дергайся, я ещё молитву на заживление и выздоровление не прочитал. — По мере того, как я читал молитвы, рана затягивалась и боль по всей видимости проходила. — Вот и все,— и слегка хлопнул по месту раны,— не больно?
— Нет,— в её голосе слышалась растерянность,— ты жрец, чистый? Только они и то не все, могут лечить так быстро.
— Ладно, вставай, дитё природы, а то на твой ослепительно белый цвет уже пчелы стали собираться. Она резко одернула лохмотья и вскочила на ноги быстрее чем я, при этом спереди её платье опять разошлось.
Поднялся и я. — Надо их похоронить,— я кивнул на её бывших спутников. Как у вас хоронят, в земле или на погребальном костре?
— На погребальном костре.
Это меня устраивало, копать землю мечом было очень утомительно и долго.
— Возьми нож и перережь им веревки. Если сможешь, стащи в одну кучу, а я пошел за дровами.
— И я с тобой. Я тут одна не останусь.
Я опять вздохнул,— Пошли, все какая никакая помощь будет, хоть хворост соберешь.
Я стал собирать валежник и ломать сухостой, а она собирать хворост. Видимо постоянно придерживать платье ей надоело и она перестала обращать на него внимание, как и на свою наготу.
Наконец то все было готово для погребального костра. Я перерезал верёвки и сложил погибших поверх приготовленных дров, потом прочитал поминальную молитву и поджег погребальное ложе с четырех сторон. Костер взялся сразу же дружно и одновременно, а я продолжал читать молитвы и просил всеблагого дать служкам вечный покой, и считать, что они погибли в бою. Ближе к вечеру костер прогорел.
— Пора идти Ярина. Там у меня лошадь, накинешь мою накидку и я отвезу тебя к отцу. Далеко нам ехать?
Она не слышала моих слов. Я взял её за руку и как маленького ребенка повел за собой.
Лошадь я нашел там же где и оставил. Накидку я решил ей не давать, а вот свою безрукавку дал. Она как раз доставала ей до колен. Пристроив её впереди себя мы неторопливо потрусили в направление поместья отца Ярины воина Ягды. Уже в сумерках мы подъехали к усадьбе. Добротный дом, частокол. Во дворе суетились с десяток служек. Было видно по всему, что воин был зажиточный и со временем мог даже объявить себя лордом, если сможет собрать дружину побольше. Увидев нас, суета увеличилась. Выскочили какие то тетки — няньки и подхватив Ярину под руки куда то увели. Я спрыгнул с коня и топнул ногами, словно проверяя крепость земли, а в основном для того, что бы мои шпоры,— знак принадлежности к воинам, мелодично звякнули. Кому надо — услышали.
— Господин, пройдите в дом, хозяин ждет вас. О коне и вещах не беспокойтесь.
Я кивнул и пошел вслед за говорившим. По тому, как перед ним расступались,— впереди шел старший служка.
В небольшой комнате горело несколько светильников. Во главе стола сидел кряжистый воин, из тех, для кого доспехи были второй кожей, без которой они чувствовали себя раздетыми.
— Я воин Ягды,— представился он первым.
— Я воин Свен,— представился я.
Он, на правах хозяина указал мне на стул напротив себя и тут же поднял руку. Повинуясь его жесту передо мной стала появляться снедь.
— Пока готовят воду и купальню, перекуси Свен, а заодно расскажи, что произошло и как получилось, что шесть моих доверенных служек не смогли защитить дочь, а ты в одиночку её отбил у разбойников?
В щеке кольнуло. И здесь спокойно поесть не дадут. Навь. Я резко развернулся и показав пальцем на одного из слуг, что только что вошел и встал возле стены, произнес
:— Не вздумай даже шевельнуться, если хочешь быстрой смерти. Потом подошел к нему и распорол его рубаху с левого бока. Бледный слуга стоял ни жив, не мертв. Под его подмышкой ясно был различим знак Нави. — Спроси у него Ягды, откуда разбойники — Навь знали о твоей дочери, когда она будет возвращаться и что будет везти с собой, где будет ночевать и сколько служек её будет сопровождать?
Я вновь уселся за стол и принялся дальше есть, все таки голод плохой помощник для поддержания разговора. Ягды вышел и пока я насыщался отсутствовал. Я с сожалением оглядел опустевший стол. Даже поесть толком не дали. Видимо поняв о чем я сейчас подумал, один из служек, что стоял в дверях произнес:
— Это перекус господин, после того, как вы приведете себя в порядок, будет настоящий ужин, там и покушаете как следует. Пойдем те я вас провожу в вашу комнату, а потом в купальню.
В комнате я нашел свои седельные сумки, а также свою безрукавку. Дал неслышную команду кхору посмотреть, что здесь и как. Он исчез, а через мгновение появился и ткнулся своим носом. Значит Навь была не одна.
— Молодец, белый, молодец,— и я потрепал его по холке. Наверное со стороны это выглядит странно, человек разговаривает сам с собой и делает какие то жесты в воздухе, словно кого то поглаживает. Взяв чистое белье я вышел из комнаты и направился в купальню.
Как же бывает приятно после долгих дней путешествия и ополаскивания в ручьях и речушках, вновь залезть в теплую воду и по настоящему, щелочным камнем, смыть с себя грязь и пот. От удовольствия я закрыл глаза, придаваясь приятному чувству расслабленности. Чьи то умелые руки стали растирать мне плечи и спину.
— Эх, хорошо то как, — произнес я.
— Я рада, что господину нравится,— раздался молодой женский голос.
— Все, спасибо милая, дальше я сам.
— У господина на спине несколько шрамов, я могу их размять...
— Спасибо, не надо, иди, иди, дальше я сам.
— Столько разбойников положил, а такой стеснительный,— и я услышал топот босых ног и легкий смешок. Понежившись ещё немного и ополоснувшись теплой и чистой водой, я ещё немного посидел закутавшись в холстину, потом переоделся в чистое белье, а грязное уже оказывается унесли. Как только я полностью оделся, вышел из купальни. Тут же от стены отделился служка, что по всей видимости ждал меня,( а может быть страж?) и я пошел в его сопровождении в знакомую мне уже комнату.
Там уже горело несколько свечей и светильников, и было значительно светлее. Ягды уже сидел за столом. Меня ждали и хозяин и накрытый стол.
— В конюшне нашли конюха с разорванным горлом, на нем тоже был знак Нави,— нейтральным голосом произнес он.
Я равнодушно кивнул головой,— Больше Нави в поместье нет.
Ягды тоже понимающе кивнул головой. — Какие планы Свен? Что намерен завтра делать?
— Да вот думаю с тобой завтра Ягды проехаться к тому месту и поискать схрон с разбойничьими вещами. Сегодня мне не досуг был.
— Я сам хотел просить тебя об этом. А дальше что думаешь делать?
— Мой путь лежит к башне восточного стража, надо с ним пообщаться, посмотреть, что и как тут у вас, может быть помочь в чем.
Ягды кивнул головой,— Понимаю,... белый.
— Белый,— легко согласился я.
— Тогда понятно, почему один всех положил, сколько их там было?
— Точно не скажу, но что то около сотни. Это Навье гнездо, от туда они ходили грабить. Если было гнездо, значит к чему то готовились, вот я и проверю. Да и ты Ягды будь наготове. Мало ли что.
— Спасибо, что предупредил, и особый поклон за то, что дочь вырвал из их рук. Он тяжело встал и поклонился мне до земли.
— Да не за что, воин, это моя работа.
— Свен, а ты женат?
Я уже привык к подобным вопросам, мне их часто задавали. — И женат, на дочери лорда Страха и ,— тут я немного замялся,— и второй раз наверное женат. И обе вот, вот должны родить сыновей.
— Жен то своих наверное спрятал?
— Да не без этого. Где первая не знаю, а вторая под присмотром северного стража в крепости 'Последняя застава', слыхал наверное?
— Слыхал, и про то, как какой-то белый ворота Нави там свернул и в одиночку нападение отбил, слухами земля полнится, а хорошие вести быстро распространяются.
Я пожал плечами, продолжая уплетать яичницу. — Извини, Ягды, весь день во рту крошки не было. Он терпеливо ждал, пока я ел. Когда мой живот стал набитым как полный бурдюк, я откинулся на спинку стула.
— Свен, а ты не мог бы по окрестным деревням и селам поездить? Ну посмотреть, что и как там?
— Отчего же не поездить и не посмотреть. Пару служек дашь, чтоб было кому на стол накрыть, да костер поддержать, пока я бездельничать буду?
— Да я уж вижу, какой ты бездельник, конечно дам, даже больше.
— Больше не надо, привлечет внимание, а так мало ли куда сынок богатый едет в сопровождении, может ещё и разбойников пощиплем. Сам говорил, что они у вас тут озоруют,— я непритворно зевнул.
— Вот и договорились, а теперь отдыхай. Девку на ночь прислать?
— Нет, спать буду, да и ты наверняка знаешь, Ягды, что родить от меня только предназначенная может, а вот как их жрецы находят и отбирают, я не знаю.
— Ну это я так на всякий случай спросил.
— Я так и понял.
Тяжело встав из за стола,— вот наелся, я в сопровождении служки пошел в свою комнату.
— Ночью ко мне в комнату лучше не входить, даже с лучшими намерениями, сторож у меня очень суровый, сначала убивает всех незнакомых, а потом разбирается, кто и зачем вошел.
Служка побледнел и заверил, что всех предупредит.
— Вот и ладненько, спасибо, что проводил. До утра.
Дверь за мной захлопнулась и я с наслаждением сбросил с себя сапоги и одежду и залез под теплое одеяло. Пахло свежим бельем и чем то очень знакомым, но чем, я так и не разобрался, так как заснул практически мгновенно, как только голова коснулась подушки.
2.
Утром после плотного завтрака мы выехали из усадьбы. Я сразу повел отряд к тому месту, где наткнулся на след Нави, но поехали мы по накатанной дороге. По пути встретили обоз о три телеги, что перевозил какой то скарб. Ещё на подъезде к нему щеку мне обожгло огнем. Вот те на, опередили. Пока мы изволили откушивать, эти, из числа наверное уцелевших, уже и самое ценное погрузили и везут перепрятывать. Конечно хорошо бы узнать и проследить, куда или к кому, но времени мало. Не случайно тут наверное Навь зашевелилась, ох не случайно.
Я остановил обоз:— Все, родимые, приехали, спасибо, что все погрузили и наш труд облегчили.
Служки Ягды окружили обоз.
— Ягды, не знаешь этих? Откуда они могут быть?
— Да вроде пришлые люди, у Мезги испросили разрешения селиться и под его руку отошли.
— Допрашивать будешь? Это Навь, а в телегах наверное добро, что награбить успели.
— Навь? — Лицо воина покраснело от гнева,— Моим служкам сердца вырезали? Разорвать их конями, а кишки пусть зверье сожрет....
В телегах действительно оказалось награбленное добро. Кто то даже нашел вещь, что принадлежала одному из погибших служек. Я равнодушно смотрел, как Навь скрутили, привязывали веревками за ноги, а потом рвали конями в разные стороны...
— Возвращаемся,— скомандовал Ягды,— там наверное больше делать нечего.
Однако я так не думал. — Дай ка мне пару толковых служек, я хочу проехать по короткой дороге, — и вскоре мой маленький отряд отделился от основного и въехал в лес. — Вот тут и подождем. Не шуметь, костер не разводить, лошадей увести подальше, но так, что бы при необходимости погони, были под рукой.
Я уже имел дело и неоднократно с Навью, и знал, что главари часто жертвовали своими подчиненными для отвода глаз, а сами уходили другими тропами. Вот и сейчас я предположил, что обоз уж очень заманчив, сразу бросится в глаза, но по настоящему ценных вещей в телегах не было. Так себе, рухлядь, да тряпки.
Потянулось время ожидания, но я был настойчив. И вскоре моя щека опять запульсировала.
— Приготовьтесь, едут. Живьем можно не брать, главное не дать уйти.
Под удивленные взгляды служек я снял свой лук и чуть согнул его. Появилась тетива. Тула небрежно болталась где то за спиной. Появились два конных, что сопровождали четыре вьючных лошади. У переднего был в руках взведенный арбалет.
— Ваш последний, мой первый. Не упустите. Хотя если и упустят, от кхора не уйдет.
Я вышел на дорогу. Первый Навь тут же выстрелил в меня из арбалета, я спокойно отвел стрелу в сторону:— Ну зачем же так, а где здравствуйте, разговоры о последних новостях, сплетнях? Не хорошо, не хорошо сразу стрелять, а если б попал?
Оба Нави впали в ступор. Я подошел вплотную и сбросил первого на землю, он даже не сопротивлялся. Второй сам слез и обреченно задрал голову, подставляя незакрытое горло.
— Не понял, мы что знакомы или встречались?
— Нам говорили о тебе, ты Белый волк, главный чистильщик, за легкую смерть готовы рассказать все, что знаем...
Над их трупами я прочитал очистительную молитву и священный огонь всеблагого оставил от них только горстку пепла.
— Ну вот теперь можно и возвращаться. Кому взболтнете про то, что сейчас услышали,— умрете. Рассказать все можете только после трех дней, как я уеду из поместья. А так,— встретили, убили, сожгли, все забрали и вернулись. Я все ясно изложил?
Служки дружно закивали головой. С одной стороны мне было лестно, что слух обо мне уже достиг и восточного округа, а с другой,— если узнают, что я здесь, то Навь может спрятаться или затаиться в каких нибудь дебрях, или просто бежать из этих мест. Ищи её потом, или гоняйся за ней по всей Яви.
Назад мы вернулись героями. Шутка ли семь сундучков с золотыми монетами и украшениями, и один с драгоценными камнями. Но для меня самым ценным было то, что я знал теперь, где мне искать главное гнездо и кто стоит во главе местной Нави.
И хотя время обеда давно прошло, Ягды без меня за стол не садился. Я ополоснулся и прибыл в трапезную. Там прямо на столах шел подсчет золота и его дележ. Оказывается, мне как главному 'захватчику' добычи полагалась треть. Остальное делилось на четыре части: одна — Ягды, вторая семьям погибших служек или их родственникам, третья делилась на всех служек как добыча, а четвертая шла в храмы всеблагому.
Я равнодушно посмотрел на свою кучу золота и камней. Куда мне столько. Отделил немалую толику монет и подозвал тех служек, что были со мной,— Это вам, поделите, заслужили. Ягды, остальное отправь с надежными людьми в Крепость 'Последняя застава', на восстановление 'Первой заставы'. Страж севера знает о чем речь, — Я взял из своей кучи несколько мне понравившихся камней, а остальное отодвинул.
