Больше всего меня поразило то, что многие жители безразлично отнеслись к призыву бороться с Навью, а многие жили годами бок обок с её последователями. Были случаи, когда нам огнем и мечами приходилось уничтожать до половины населения деревень и сел, где Навь только готовилась создать свои гнезда. Такого её количества я не встречал ни на севере ни на востоке. О всех принимаемых мерах я сообщал северному и восточному стражу, и требовал, что бы они усилили наблюдение за Навью.
В один из разговоров с северным братом, он посетовал мне, что уже длительное время не может связаться с южным стражем, и что тот блокирует все попытки. В первое время я не придал этому особого значения, но когда мы вернулись в Трир, то я вспомнил, что вначале основная угроза от Нави исходила именно с юга. Это укрепило меня в намерении немедленно отправиться к южному стражу с инспекционной поездкой. Однако сразу же выехать не удалось, опять навалились дела, да и время для окончательного обсуждения и принятия указа по реформе храмов незаметно подошло. Мне не очень было понятно, почему сам чистый не хочет заниматься реформами, а прикрывается мной и лордом Самерст. Я спросил его об этом, его ответ удивил меня и внес некоторые сомнения в мое желание добиваться его избрания верховным жрецом.
— Любые изменения в существующий порядок в храмах всеблагого, есть дело неблагодарное и грязное с точки зрения жрецов. Вы люди мира, вам легче вносить изменения....
Я понял так, что всю грязную работу должны будем сделать мы, а жрецы опять останутся в стороне. Если все удастся, то жрецы молодцы и мудро провели реформы, если не удастся, то виноваты во всем мирские власти, что вмешались в дела храма....
Пришлось подождать ещё несколько дней, пока прибудут все бумаги, отправленные в главные храмы. На заключительное обсуждение прибыли даже некоторые главные жрецы. Но бурного обсуждения не получилось. Реформа храмовой жизни назрела давно и многие это понимали. Все обсуждение свелось к пошаговым действиям и срокам проведения тех или иных нововведений.... Вскоре указ был подписан мной и исполняющим обязанности верховного жреца, а также местоблюстителем верховного лорда.
Только через три дня я смог собрать отряд, который состоял из 4 белых и десятка служек и мы тронулись в путь, в направлении южной крепости. По дороге ничего особенно примечательного не происходило. Обычная рутинная работа по зачистке Нави. Служки блокировали дороги, а мы въезжали в село. Причем поиски и обнаружение Нави я полностью возложил на белых. И с каждым разом им все легче и быстрее удавалось её обнаруживать. Я только контролировал. А вот скрытую Навь, белые, к сожалению, находить не могли. Так что после них зачистку проводил ещё и я. Не пропускали мы и имения и замки лордов и воинов, а также загородные дворцы знати.
В одном из дворцов, что принадлежал лорду Вайду, мы столкнулись с крайне враждебным отношением к себе со стороны слуг и служек, что несли там охрану. Нави там найдено не было, и такое отношение было по крайней мере странным. Одному из наших служек удалось узнать в чем тут дело. Оказалось, что около месяца назад по приказу южного стража из дворца забрали трех молодых девушек в крепость, которые не были предназначенными. Для чего и с какой целью,— не объяснили, но поползли слухи, что якобы для утех южного стража. Утром я решил больше нигде не останавливаться , а сразу же направиться в крепость. Через четыре дня мы её достигли....
Ещё на подходе к самой крепости моя щека так разнылась, что казалось мы находимся посредине гнезда. Белые тоже ощущали что то неладное. Первое же селение возле крепости поразило нас тем, что это было огромное гнездо Нави, человек на триста. Пришло время поработать кхору. Дождавшись темноты и стараясь не поднимать шума мы въехали в гнездо. Я дал команду волку, а сам со служками перекрыл дорогу к крепости стража. Белые в это время начали зачистку. Вначале все шло согласно моего плана, то есть тихо и относительно спокойно, я уж думал, что так все и закончится, но ошибся. На дорогу к крепости выскочила толпа полуодетой Нави, человек пятьдесят, семьдесят и бросилась к крепости, ища там защиту. В дело вступили мои служки и я сам. Только к утру нам удалось закончить зачистку. Для меня было крайне не понятно, как под носом у стража Навь могла создать такое большое гнездо, а самое главное, почему они прорывались в крепость, а не пытались спрятаться где нибудь в степи или оврагах. Неужели крепость в руках Нави? Как такое могло произойти? Куда смотрели жрецы всеблагого, страж?
....Ворота в крепость были открыты и ни кем не охранялись, хотя такой большой отряд вооруженных людей должен был если не насторожить, то привлечь внимание служек. Этого не произошло и мы беспрепятственно въехали во двор. Моя щека ныла от боли. Я сразу же обратил внимание, что дверь в башню тоже была открыта. От туда смеясь выскочила полуодетая молодая женщина, а за ней молодой парень, в расстегнутой рубашке, его руки были украшены золотыми браслетами, а пальцы рук перстнями. Увидев нас он остановился, нахмурился:— Это кто посмел без моего разрешения въехать в мою крепость?
Он что страж? Тогда почему у него темные волосы, а не белые как у всех стражей? Но он не Навь.
— Я южный страж,— продолжил он,— и здесь хозяин. Кто вы такие и что вам тут надо?
Я спешился и неторопливо снял свою шапку. Мои пепельно — седые волосы рассыпались по плечам. Следуя моему знаку, свои головы обнажили все белые воины. Южный страж побледнел. Я подошел к нему почти вплотную:
— Самозванец, причем очень наглый. Ты подписал себе смертный приговор. По мере того, как я произносил эти слова, самозванец бледнел ещё больше и больше. Но увидев, как из караульного помещения стали выходить местные служки, он приободрился и даже пытался принять независимый вид. — Сами вы самозванцы, а я настоящий страж южной крепости...
Не поворачивая головы я отдал приказ:— Крепость зачистить от Нави. Если кто то из служек обнажит оружие — убить. Ко мне привести всех жрецов и служек храма. На площади приготовить дрова и столб. Самозванец будет сожжен живьем. Юджин,— назначаешься южным стражем. Начни с наведения порядка в башне....
Белые в сопровождении служек разошлись по крепости и приступили к зачистке. Караульное помещение и казарма были благоразумно закрыты и возле них выставлена охрана. То тут, то там раздавались вскрики и глухие удары меча. Судя по звону кое где воинам даже пытались оказать сопротивление. Когда зачистка была закончена, я приказал трупы снести на площадь и сложить их поверх приготовленных дров. Из подземных казематов ко мне доставили двух узников. Один из них оказался сотником крепости, а другой бывшим главным жрецом.
— Как это произошло, говори сотник. Тот щурясь от яркого солнца пытался рассмотреть нас.
— Белые, целый отряд белых, всеблагой услышал наши молитвы. — Потом он ненадолго замолчал, собираясь с мыслями и продолжил: — Из столицы прислали помощника главного жреца, вместе с ним приехал и этот молодой человек. В последствии оказалось, что это его сын. Через несколько дней страж внезапно умер от неизвестной болезни, а молодой человек был назначен помощником главного жреца новым стражем. К этому времени главный жрец был уже хитростью посажен в каземат, потом арестовали и меня, а несколько служек было убито. Больше я ничего не знаю.
— Что можешь добавить жрец?
— В крепости полно Нави, она стала появляться тут сразу же после моего ареста. За стенами крепости есть два села, в которых по всей видимости тоже одна Навь. Одно большое, другое поменьше. То, что поменьше расположено у единственного моста через пропасть, что отделяет Явь от Ледяных гор.
К этому времени служки закончили вытаскивать на свет жрецов из храма и храмовых служек. Их было около двух десятков человек, и среди них было семь человек с печатью Нави. Их зарубили тут же на месте, а трупы тоже бросили на дрова. Я подошел к дородному жрецу, одетому в одежды главного. Скрытая навь. С моего меча капала кровь, да и мой вид не сулил ничего хорошего....
— Я назначен сюда по распоряжению верховного жреца, ты белый зарываешься...
Договорить я ему не дал — Я казнил верховного жреца вместе со всеми предателями. Дошла очередь и до тебя.
— Привязать вместе с сынком к столбу, после казни выходим на зачистку второго села. Соберите всех, кто остался в живых, им будет полезно увидеть казнь. Мое распоряжение было тут же выполнено. Взяв в руки факел, я прочитал очистительную молитву. Огонь всеблагого радостно взревел и взметнулся ввысь. На месте большого села с Навью тоже взметнулся огромный столб пламени. По мере того, как огонь разгорался и становился все жарче, самозванец стал кричать, а скрытая Навь ожидаемо стала превращаться в чудовище с козлиными ногами и рогатой головой ящера с огромными зубами. На площади стояла мертвая тишина. Все кто присутствовал при казни застыли от удивления и увиденного.
— Жрец, — обратился я к главному, — есть ли среди них тот, кто заслуживает сохранения жизни? — и я кивнул головой в сторону оставшихся жрецов и служек.
Главный жрец опустил голову и тихо произнес:— Нет, они все предали всеблагого ради сытой жизни и мирских утех.
— Всех повесить на стенах крепости,— отдал я приказ белым. — Сотник, что ты можешь сказать о своих служках?
— Это не мои служки, мои все погибли с оружием в руках. Это предатели.
Я кивнул головой, соглашаясь с его словами. Служек, кстати, оказалось совсем немного, всего девять человек. Вскоре и они висели вместе с храмовыми на стенах крепости, раскачиваясь на небольшом ветерку. Все произошло так быстро, что ни один из них даже не взялся за оружие....
19.
С крепостной стены было хорошо видно второе село, где по словам главного жреца тоже окапалась Навь. Был виден и узкий мосток, что был переброшен через пропасть, и крепился к толстым канатам. От него на противоположенном берегу вела широкая дорога, что уходила в ущелье и узкая натоптанная тропа, что вела прямо в гору и у её подножия обрывалась. Причем тропой пользовались куда чаще, чем дорогой. Не от туда ли Навь пробиралась в наш мир? Это то мне и предстояло уточнить. Оставив несколько служек на охране крепости, мы с остальными выехали через южные ворота и направились к небольшому селу. В селе царило оживление. Было видно, что Навь чем то встревожена, а когда мы поднялись на небольшой холм, то стало ясно, что село в спешке покидают и через мосток уходят куда то в гору. Мы пришпорили коней, но к сожалению основная часть Нави уже покинула село и перебралась на ту сторону. Тех кто не успел это сделать мы приняли на мечи, нескольких я снял выстрелами из своего лука прямо на мосту.
А в это время вход в гору со страшным скрипом и скрежетом перегородила огромная каменная глыба. Так что пока мы перебрались через мост, перед нами предстала монолитная гора и только утоптанная тропа говорила о том, что здесь когда то был проход. Использовать силу своего лука я пока не собирался. Для меня было более важным попытаться проникнуть во внутрь и узнать, что там. А вдруг там дверь или ворота в Навь? Как это сделать я пока не знал, но предполагал, что Навь обязательно попытается проникнуть в наш мир, хотя бы для того, что бы узнать наши силы и возможности... Очистительный огонь всеблагого радостно взмыл к облакам, выжигая очередную скверну.
Я связался с северным стражем и рассказал ему все. Он посоветовал новому стражу настроиться на кристалл, что должен быть намертво закреплен на открытой площадке, что бы иметь возможность следить за Навью и стать настоящим стражем. Я попросил его тоже самое рассказать Юджину, хотя и не был уверен, что тот так уж горит стать южным стражем. Мною было принято решение вернуться в крепость и наконец то навести там порядок, что мы и сделали.
У входа в башню меня ждал страж с сокрушенным видом:
— У самозванца там целый гарем, что мне с ними делать?
— Юджин, если ты действительно собираешься стать стражем, то это теперь твое хозяйство и тебе самому принимать решения, мы только гости.
— Чистильщик, я стану стражем, но на первых порах мне нужна помощь.
— Тогда обращайся за советами к северному или восточному стражам, я там уже побывал и проверил их. Ты настроился на камень, что находится на открытой площадке? — Да, северный брат мне все разъяснил....
Служки в это время по моему приказу вновь собрали всех жителей крепости. В основном это были молодые девушки и женщины, а так же несколько детей.
— Я даю вам время до восхода солнца собрать свои вещи и покинуть крепость. Кто этого не сделает, будет казнен. Брать только свои вещи, стража на выходе вас проверит. Конечно казнить их я не собирался, но и эти девицы в крепости южному стражу не были нужны. С понурым видом они стали расходиться по своим комнатам. Веселая и беспечная жизнь для них закончилась. Я не жалел о случившемся и связавшись с белым в столице обрисовал ему ситуацию и попросил все рассказать верховному жрецу, с тем, что бы он прислал сюда младших жрецов и служек в храм.
Собрав всех своих служек я им предложил на выбор: или они остаются здесь и вызывают свои семьи сюда, или возвращаются со мной в столицу. Мнения разделились. Те, кто уже изрядно помотался по белу свету, решили остаться. Спокойная и размеренная жизнь их больше прельщала, чем поиск приключений, а вот молодежь решила возвратиться со мной в Трир. Я посчитал, что для того, что бы укомплектовать хоть на треть гарнизон крепости, сюда понадобиться набрать не менее трех десятков служек, о чем и сообщил белому в столице. Причем набирать просил среди ветеранов и семейных.
В башне стража царил самый настоящий бардак. Девицы суматошно бегали по этажам и собирали вещи. Я посмотрел на них и рявкнул:
— Все драгоценности с себя снять, все вещи оставить здесь и вон из башни. При этом я обнажил меч и стал им недвусмысленно покачивать.
С визгом, побросав увязанные тюки и узлы на пол, они понеслись мимо меня к двери, а там их встречали служки и придирчиво проверяли , не прихватили ли они чего лишнего. Одна из девиц начала скандалить, что эти кольца и перстни её собственность, я не стал с ней спорить, а приказал прямо у дверей отрубить ей голову. Что и было сделано на глазах всех остальных её подруг. Помогло. У ног служек выросла внушительная кучка драгоценностей, колец и перстней...
На площадке в кресле сидел страж и смотрел в сторону гор. — Я что то не могу понять, с одной стороны я чувствую Навь где то в горах, но точное её местоположение определить не могу.
— Это значит, что те, кто сбежал от нас прячутся в пещерах, что имеются в горах. Интересно, сотник знает что нибудь о них? И по моему я, страж, погорячился. Надо хотя бы поварих и кухарок оставить в крепости, а то мы тут с голоду помрем, пока прибудут новые слуги и служки, да и все запасы надо проверить. А все эти драгоценности пойдут на нужды крепости. Вызови сотника и главного жреца к себе. Над крепостью прозвучал гонг било. Вскоре сотник и жрец поднялись в башню на самый верх. Оба уже успели переодеться и привести себя в порядок.
