Вскоре нас заметили, и один из зверей кинулся на нас, размахивая своими когтистыми лапами, при этом он кровожадно облизывался. Моя стрела пропела свою песню и воткнулась ему в глаз. Та же участь была уготована и оставшимся двоим представителям Нави. Больше мы никого не обнаружили. Внимательно рассмотрев и изучив насколько это было возможно трупы, хотя изучением и описанием занимались жрецы, и после того как они были сожжены очистительным огнем всеблагого, мы разрушили и сожгли это строение со всеми его приспособлениями. А в это время служки своими мечами рубили неподвижные фигуры порождений. Впоследствии мы установили, что достаточно одного проникающего удара в область подбородка, но чтоб меч поразил и мозг, и чудовище становилось мертвым. Очистительный огонь поглотил и их.
Чем дальше мы двигались по дороге, тем чаще нам стали попадаться разрозненные группы Нави. Как правило, их уничтожали лучники. Серьезных схваток не было. По дороге мы разрушили ещё несколько кузниц и перебили несколько сот неподвижных порождений. Наконец один из жрецов заявил мне, что мы достаточно уже продвинулись в глубину территории Нави и пора ставить ещё один храм всеблагого. Был объявлен большой привал, который мы использовали для разведки местности и строительства храма. В этот раз храм строили из каменных глыб, что укладывали друг на друга, а крышу сделали из дерева, накрыв её срубленными ветками.
Повторилась та же картина, как только был сложен очаг, как в нем тут же загорелся священный огонь всеблагого, а круг яркого света достиг отдаленных рощ, а вот где он закончился, мы не видели. То там, то здесь раздавался рев тех созданий Нави, что попали под действие священного огня. Продолжив путь, мы обнаружили, что все они сгорели живьем, оставив после себя только небольшие кучки пепла. В храме остался жрец и две служки для охраны. Хотя я, честно говоря, не представлял себе, что они могут сделать вдвоем против порождений, если тех окажется несколько. Но пока всеблагой хранил нас...
Первое по настоящему большое столкновение произошло после того, как мы перебрались по грубо сложенному мосту на другой берег реки. Видима наша деятельность по уничтожению кузниц привлекла внимание, а может свет всеблагого был тому виной.... Тем не менее дозорные доложили, что по дороге в нашу сторону движется отряд Нави, можно сказать что конный, и их сопровождает с десяток порождений-чудищ. Наши лучники быстро спрятались по обе стороны дороги, а я во главе с белыми перегородил её.
Теперь мне стало понятным, почему отряд двигался 'можно сказать что конный'. Одни ящероподобные сидели на других ящурах. И те и другие были вооружены в первую очередь когтистыми лапами и страшно большими зубами. Рядом с ними их порождения смотрелись безобидными зверушками. Их было больше десятка, да порождений около того. Увидев нас, они тут же с радостным ревом кинулись в атаку. 'Доскакать' до нашего строя не удалось ни одному. Их буквально утыкали стрелами. А огненные стрелы сделали свое дело с порождениями. Легкость победы насторожила меня. Или Навь не умела сражаться, или мы ещё не встречались с её воинами, а может быть, она ни как не ожидала встретить достойного противника на своей территории? Собрав стрелы, для чего некоторые буквально пришлось вырезать из толстых шкур зверей, и прочитав очистительную молитву, мы продолжили свой путь.
Наконец тот нам попалось первое хранилище — холм. И оно действительно охранялось несколькими порождениями. Это потом мы выяснили, что уничтожили в своем первом бою именно охрану кладки, которая решила проверить, что происходит на дальних рубежах. И вновь огненные стрелы сделали свое дело. Опытным путем было установлено, что для того, что бы порождение сгорело, достаточно трех стрел, а что бы оно погибло, достаточно и одной, но в голову. Стрелы следовало экономить и мы в последующем перешли на стрельбу в голову. Внутри холма было прохладно. Правда, прежде чем попасть туда, нам пришлось схватиться, как я понял, с самками. Их было всего девять на такое большое помещение. Их просто зарубили белые, так как бойцы из них никакие, хотя одному немного досталось, когда его доспехи задели лапами сразу две самки. Зарубки на железе остались глубокие. Вдоль стен на подстилках из травы лежали яйца разного размера, всего мы насчитали семьдесят три яйца. Все их проткнули мечами, а само хранилище я разрушил из своего лука. Это была самая маленькая кладка из тех, что потом нам приходилось уничтожать.
Наконец — то нам повезло и мы захватили в плен человека Навь. От него мы узнали много чего интересного....
25.
Не ожидая здесь увидеть настоящих людей, и подвывая от жалости к самому себе, он, захлебываясь словами, стал рассказывать....
Здесь он уже давно, несколько лет. Тех, кто хорошо послужил Нави в том мире, забирают в город и бог делает из них Навь. Часть людей становится надсмотрщиками над другими, но таких мало, у большей части стирают память и они превращаются в безмозглых животных, которые только и делают, что жрут, спят и совокупляются, потом их отправляют на корм Нави и в кладки. Всех молодых женщин держат отдельно, их задача рожать каждый год. Детей забирают, это деликатес и они идут в город, к столу бога.
Он раньше был надсмотрщиком, а теперь состарился, т.к. здесь время идет по — другому. Его хотели перевести на ферму для откорма, но он сбежал.
Сколько до города, он не знает, но вот где находятся несколько кладок, рассказать может, т. к. водил туда живой корм. Ещё здесь есть дикие люди и на них Навь охотится, но он их не встречал. Навь живет в пещерах в холмах, а люди змеи на болотах. Это страшные существа,— тело у них как у огромных змей, а голова человеческая с мелкими острыми зубами. И если Навь вначале предпочитает убить, а потом съесть, то эти едят живьем. К счастью болот здесь мало и люди змеи встречаются редко. В последнее время в городе появилась новая мода, свою пищу Навь или жарит или варит в больших чанах. Сейчас идут большие приготовления к вторжению в другой мир, так как Нави становится все больше и больше, а людей мало. В нападении должны сначала участвовать только порождения, а потом и Навь пойдет в тот мир. Основное вторжение будет с севера и с запада, где люди змеи должны будут захватить крепость. Навь об этом говорит в открытую
Сезон дождей уже прошел и скоро самки должны отложить яйца. Дикие иногда сами нападают на кладки, а так же они сами едят Навь. Ежегодно бог устраивает праздник, на котором все пьют свежую человеческую кровь....
От его рассказов кровь стыла в жилах, а руки непроизвольно сжимали мечи. И хотя мне было совсем не жалко отщепенцев, но от одной мысли, что ждет наш мир в случае его захвата, становилось страшно. Самое важное, что мы узнали, что их бог как то обмолвился, что навь жива, пока жив он, а он бессмертен, ибо нет такой силы и такого оружия, что способно причинить ему вред, так как он сам создавал этот мир...
На совете мы долго решали, как нам поступить. Несомненно, что вторжение может начаться очень скоро, и самый лучший способ его если не предотвратить, то хотя бы затормозить, это дать понять Нави, что на неё напали. Мнения разделились. Белые требовали немедленно начать движение к городу, по дороге предавая все мечу и огню. Другое мнение было у жрецов. Они считали, что надо сначала уничтожить кладки и это привлечет к нам большее внимание, чем если мы пойдем к столице Нави, тем более, что мы пока не знаем, где она.
Решать пришлось мне, и я склонился к варианту жрецов. Уничтожаем кладки и самок, благо несколько холмов хранилищ были тут недалеко. Об одном я пожалел, что проявил милосердие и отпустил отщепенца, сохранив ему жизнь. Он предал нас, и на третьей кладке нас ждала засада. А произошло это так...
Ким, с группой спешившихся лучников, расстрелял охрану. Белые во главе со мной внутри кладки расправились с самками. Кладка была очень большая, просто огромная. Яйца лежали в несколько рядов, более тысячи яиц, и только мы преступили к их уничтожению, как раздался шум схватки. Все кто был внутри, бросились к выходу, я несколькими стрелами разрушил и частично обрушил крышу холма, а на верху кипел бой. Пользуясь внезапностью и превосходством в численности, Навь атаковала отряд прикрытия и буквально на наших глазах растерзала одного белого и несколько служек., которые до последнего храбро оборонялись. И они сделали свое дело. Мы успели вскочить на наших лошадей, и используя превосходство в скорости, оторваться от преследования....
Теперь уже мы устроили на них засаду и расстреляли всех из луков, не вступая с ними в ближний бой. Затем так же быстро мы вернулись к месту схватки у кладки и добили тех, кто пировал останками наших воинов. Там же был убит и предатель. Вернее не убит, его просто тоже съели.
Там мы потеряли первого белого и четырех служек, ещё четверо были ранены. Встал вопрос о захоронении погибших. Жрец предложил: — в этом мире их не хоронить, а павших в бою сжечь на огне всеблагого, а прах сохранить в небольших сосудах. Прах потом вывезти в Явь и там торжественно предать земле. С этим согласились все белые. Никому не хотелось оставаться в чужой земле. Так мы и поступили. Собрали кости храбрецов и сожгли их на священном огне всеблагого....
Тогда же мы узнали, что не обязательно протыкать мечом каждое яйцо, а достаточно просто разрушить крышу кладки, что бы изменился температурный режим и все погибло. Осмотр разрушенного холма показал, что большая часть яиц потрескалась, а те, что ещё не развалились, стали трескаться на наших глазах. В последствии это позволило нам разрушать кладки с помощью моего лука, но вот уничтожать самок приходилось по прежнему в ближнем бою.
Когда мы разорили последнюю кладку о которой знали, нас осталось всего 55 человек. Было принято решение отряду разделиться на две примерно равные группы. Одна группа, наиболее сильная по качеству, во главе со мной, продолжает движение в сторону предполагаемой столицы, вторая осуществляет поиск и уничтожение гнезд, в последствии по нашим следам или догоняет нас, или продолжает начатое нами, если мы все погибнем.
В мой отряд вошли: я, Ким, пять белых, семнадцать служек и один жрец. Всего 25 человек. Во втором отряде было тридцать человек, из них пять белых и один жрец, остальные служки. Тепло попрощавшись и не надеясь на встречу, мы разошлись в разные стороны, что бы с честью исполнить свой долг.
Ещё долгих 14 дней и ночей пробивался наш отряд к ставке забытого бога. В боях мы обретали навыки уничтожения Нави и её порождений. Было странным видеть, как порождения Нави в своем мире оказывались значительно слабее и уязвимее, чем в нашем. Чаще всего хватало одной стрелы в голову чудища, что бы оно или сгорело, если стрела была огненной, или сдохла, если простой.
Вьючных и заводных лошадей мы давно уже всех потеряли, в наших тулах оставалось не больше чем по десятку стрел. Сколько было убито Нави и её порождений, мы уже не считали, так же как давно потеряли счет уничтоженным кладкам. И вот наконец мы достигли своей цели. Уставшие, голодные, грязные и оборванные мы остановились на небольшом холме. А внизу перед нами колыхалось целое море Нави, её порождений и даже змеелюдей. А впереди мрачно возвышалась гора, из макушки которой валили густые клубы чёрного дыма. К подножью горы вела хорошо накатанная дорога, которая вбегала в её чрево и там пропадала.
— Вот мы и добрались до змеиного гнезда, — проговорил Ким, доставая и проверяя свое оружие. — Что делать то будем, Свен?
— Как что, атаковать естественно. — А не маловато ли их для нас? Может, подождём пару дней, пока остальные соберутся, а пока отъедимся, отоспимся....
Ким не растерял за это все время своего оптимизма и веселья. Слушая его слова, заулыбались и другие служки и белые. Вернее уже не служки, а воины. Я их всех произвёл в это звание.
— Нет, Ким, мы ждать не будем. Видишь, увидели нас и как зашебуршились, задёргались. Знать боятся или уважают. Значит план такой, в схватку не вступаем, силы не распыляем, пробиваемся по этой дороге до горы. Отставших и раненых не ждём и не подбираем, вы уж извините заранее ребята. В горе делимся на два отряда, первый с Кимом спускается вниз и ищет кладку, все рушит там и бьёт самок, это самая главная задача. Ким с тобой пойдут все белые и десяток воинов. Жрец и оставшиеся пойдут со мной наверх, если всеблагой позволит, то схлестнёмся с самим забытым богом. Главное побольше разрушений и огонь, не забывайте про огонь всеблагого, все, что можно сжечь. А теперь братья помолимся, чтоб всеблагой даровал нам победу, а если смерть, то лёгкую.
Дождавшись окончания молитвы и мысленно простившись со всеми в том, нашем мире, мы не торопливо стали спускаться с холма. Я достал свой лук и начал стрелять в разные стороны с максимальным оттягом тетивы. Мои стрелы пели песню смерти, выворачивая наизнанку целые пласты земли вперемешку с кусками Нави. Гром гремел над равниной, её заволокло пылью, а мои стрелы все также несли смерть.... Шум стоял страшный, рёв, хрипы, визг... И это мы ещё не сблизились с Навью. Потом я начал чистить дорогу. Мои воины начали расстреливать последние остатки стрел, понимая, что в ближнем бою от них толку не буде, а не ближнего боя не предвидится. Жрец громко читал очищающую и очистительную молитву, размахивая в разные стороны светильником с огнём всеблагого. В разных местах, коротко, но яростно, с рёвом, вспыхивал огонь. Вот и все, стрелы кончились, мы пришпорили коней и стали пробиваться к горе. Только мой лук продолжал посылать смерть всем тем, кто стоял у нас на пути.....— Ну, что волки, пришла и ваша очередь спеть свою песню смерти. Обратного пути для нас нет,— и подчиняясь моему мысленному приказу кхоры стали пробивать нам дорогу вперёд. Началась бешеная скачка. Навь не сразу поняла, что мы задумали, а когда поняла, то было уже поздно.... Я по-прежнему скакал во главе клина, периодически стреляя во все стороны. Судя по крикам и лязгу мечей, за мной кто-то ещё держался. Атака, конечно, была сумасшедшей, как и все мы, кто проник в Навь, были сумасшедшими. Наконец пришлось убрать лук и мне и взяться за меч.... Я даже не заметил, как оказался в чреве горы, просто внезапно шум почти что стих. Я огляделся,— Ким, и ещё несколько воинов тяжело дышали вокруг меня. Все в слизи, навьей крови, у многих доспехи погнуты и разодраны, даже жрец был в каком — то отрепье. И как он уцелел? Без оружия, только с погасшим светильником, которым он по-прежнему размахивал в разные стороны и продолжал бормотать молитвы.
— Все, не стоим, Ким бери всех оставшихся и ищи кладку! Жрец ты со мной!
А с наружи несколько воинов отбивали яростные атаки Нави, которая рвалась к входу, жертвуя своими жизнями ради того, что бы мы выполнили свои задачи. Уже поднимаясь по пандусу, как у крепостной стены, я услышал радостный звериный рёв. Но даже через этот рёв я продолжал слышать звон мечей. Значит, кто-то ещё жив, кто то сражается. Клянусь, если кто— то после этой мясорубки останется в живых, все станут лордами....
Сколько мы поднимались так, я не знаю. Шум схватки давно затих где-то там внизу, а пандус по — прежнему вёл нас на верх. Наконец то мы пришли. Перед нами открылись большие ворота со странными рисунками на створках, и мы вошли в ярко освещённый зал. С трона поднялся дряхлого вида старик, который тут же превратился в юношу. Негромко хлопая в ладоши, он мягко проговорил: — Браво, браво, Свен неистовый. Не думал, что вы так далеко зайдёте. Хорошего воина подобрал себе мой брат. Да только к чему все это? — его вопрос повис в воздухе,— Все эти смерти, разрушения? Бессмысленно. Он опять опустился на трон. — Но хоть какое то развлечение, а то тысячелетия одно и тоже.. Скучно. Какой смертью желаешь умереть? Наверное, как воин, с оружием в руках? Жаль, что только никто не узнает, как ты тут храбро бился с богом. Жрец не в счёт, я его сделаю Навью, — и он довольный собой рассмеялся.
