— Гарольд, брат, спасибо тебе за поистине королевский подарок. Твой волшебный клинок позволил мне победить Цебра в открытом бою и вернуть королевство моей жене. Прими от меня этот подарок, — это тоже не простой меч и он не раз спасет тебя,— с этими словами он передал мне подушку с клинком,— Кланяйтесь матушке, за меня не беспокойтесь, прощайте. И сделав несколько шагов назад, они исчезли вместе с дверью.
— Так, — повернувшись в мою сторону, произнес отец,— а теперь о волшебном клинке, пожалуйста, поподробнее...
Пришлось рассказать ему об обмене одного из его кречетов на клинок с дивным рисунком на лезвии, который я подарил Зигу перед его отъездом.
— То-то я смотрю, что Разбойника нигде не видно, а его, оказывается, обменяли на клинок. Клинок то хоть хорош?
Я пожал плечами,— Мне понравился и судя по всему Зигфриду тоже он пригодился.
— Меч не трогай. Эй, вы,— обратился он к магу и священнику,— ну ка посмотрите что тут и как. Не хватало мне чтоб ещё какая нибудь заморская принцесса увела у меня и младшего сына.
К счастью, в мече ничего предосудительного найдено не было, и его вручили мне, правда, посоветовали его освятить в священном огне всеблагого. Естественно я обещал это сделать. При ближайшем рассмотрении меч оказался как меч. Только лезвие клинка тоже было с каким-то странным рисунком, и иногда по нему как бы проскакивали искорки. Я быстро снял свой шейный платок (предмет вечного недовольства Патрика), подбросил его и подставил лезвие. Как зачарованные мы смотрели на то, как едва коснувшись клинка, платок разделился на две части и они медленно упали на землю.
4.
Леди Мэрилин быстро успокоилась, как только узнала, что у Зига все в порядке и он даже уже женат ( а ведь ему ещё не было и 23 лет, если только и там время не текло по особому). Я по прежнему был представлен сам себе и занимался в библиотеке. Список 'особенностей' вырос до внушительного размера. Мы уже знали, в какой день Невс выехал в ущелье Самоцветов, как он примерно был одет, сколько путников его сопровождало, какой масти была у него лошадь, чем он был вооружен, сколько дней они добирались до тропы, что привела его к замку и так далее....
Потом наступили более приятные хлопоты, т.к. всю бумажную работу я свалил на Патрика. Надо было собрать отряд. Проблем с этим не было. Не знаю откуда, но во дворце уже знали, что мне поручен поиск закрытого замка и готовится экспедиция. Многие знатные и не очень рыцари просились под мою руку. Что бы никого не обидеть, я не отказывал, но предупреждал, что отряд будет формировать его величество король и лично утверждать каждого. Кончилось все тем, что король вызвал меня к себе и поинтересовался, что я там такого наплел, что к нему, не на прямую конечно, стали обращаться его подданные с просьбой зачислить в отряд по поиску закрытого замка?
Я объяснил ситуацию: — Если откажу я, то могу обидеть, если откажет король, то у него есть высшие государственные интересы....
— А ты хитрее, чем я думал. Кого возьмешь в отряд? Наверное, своих сорвиголов?
Я скромненько потупил взор и смиренно в знак согласия покивал головой. Зачем мне в отряде нужны рыцари, которые будут кичиться своей родословной, совершенными подвигами и рядиться, кому за кем ехать. Это я конечно утрирую, у нас дисциплина, и привита она не одним поколением. Но мне проще общаться с друзьями детства, которые во дворце получили название сорвиголов...
Как и многих детей, что бы мне было не так скучно, и я не досаждал своими приставаниями старшим братьям, меня окружили ровесниками — детьми мелкопоместных рыцарей, что годами жили при дворце, и из которых формировалась королевская охрана, и личная гвардия. Так сложился круг моих друзей, с которыми я исследовал подземные лабиринты дворца, естественно в поисках сокровищ, совершал набеги на королевский сад, особенно когда там появлялись первые яблоки, ловил рыбу руками в фонтанах, а потом жарил её на костре за королевской конюшней....
Все вместе мы учились владеть оружием, и меня, кстати, совсем не напрягало, что некоторые владели секирой лучше, чем я. Мы вместе учились читать и писать, строгие дамы обучали нас правильному поведению за столом, а не менее строгие воины искусству верховой езды и правильному обращению с лошадьми.
Славу малолетних преступников, по словам матери, и сорвиголов, по словам отца, мы заслужили после одного случая...
Мне тогда уже исполнилось 13 лет, и наш маленький отряд состоял уже только из 8 моих друзей. У кого — то родители получили назначение на королевскую службу, кто — то уехал сопровождать наших послов и детей вернули в поместье, под присмотр.... В один из ветреных осенних дней мы сидели в своем 'тайном логове' на чердаке конюшни и обсуждали появление очередного купеческого каравана с таинственного юга. Больше всего в этом караване нас интересовали сушеные фрукты и засахаренные ягоды, на втором месте было оружие и доспехи и только на третьем тайны юга.
Мне тяжело сказать, кому первому пришла в голову мысль удрать на юг и своими глазами посмотреть, что там и как, а заодно наесться от пуза всякими сладостями. Но идея была нами воспринята с энтузиазмом и мы решили на следующий день выступить в поход. С этой целью была разработана легенда, согласно которой мы собирались конными отправиться в королевский лес, что бы поохотиться. А так как охота предполагала наше нахождение в лесу целый день, то нам с собой нужен был запас продуктов. Охотиться предполагалось на 'свирепых и кровожадных' зайцев, что терроризировали королевские фруктовые сады, а значит, мы могли надеяться, что с нами на охоту не пошлют взрослых.
Так оно и произошло. Рано утром, после плотного завтрака, загруженные корзинами с провизией мы отправились в свой поход. По наивности, мы считали, что дорога на юг, ведет именно в южную сторону, а никак не петляет во все стороны света. По дороге мы добыли несколько 'страшных' зайцев, коих и зажарили в полдень на привале. После непродолжительного отдыха мы продолжили свой путь на юг, и через некоторое время тропа привела нас к развалинам какого — то огромного сооружения. Наши планы тут же поменялись, но не сильно. Было решено сначала поискать сокровища в развалинах, здесь же заночевать, а с утра продолжить свой путь.
Стреножив коней и перекусив взятыми с собой запасами, мы приступили к осмотру развалин, разделившись на тройки. Так как мы уже были 'опытными' кладоискателями, то дорожные светильники, веревки, крючья были у каждого. Вскоре моей тройке посчастливилось найти лаз, который, вне всякого сомнения, вел нас в подземелье, где наверняка находились сокровища. Подав условный сигнал свистом, мы все собрались у этого лаза. Уже темнело, и резонно решив, что утро вечера мудренее, мы перенесли все свои вещи к входу в подземелье и решили заночевать здесь, что бы с утра приступить к поискам. Не смотря на то, что нас ещё принимали за малолетних отроков, мы действовали как настоящий военный отряд. Были назначены часовые, которые менялись через каждый час и которые поддерживали огонь в закутке, где мы расположились...
Среди ночи нас поднял часовой, который заявил, что из подземелья он слышит голоса. Сон как рукой сняло. Первая мысль,— разбойники прячут свое золото. Но о разбойниках давно ничего не слышно, потом,— нас опередили, и кто — то другой ищет наши сокровища. На всякий случай мы зарядили свои арбалеты и приготовили мечи. Из лаза действительно раздавались какие-то голоса, но их было достаточно трудно разобрать, потом стало ясно, что там, внизу находится вооруженные люди. Слышался лязг металла, когда ножны мечей цеплялись за камень, а потом и стали различимы голоса:— Ход в порядке, ремонта не требует, возвращаемся. Кто-то спросил,— Наверх подниматься не будем? — Нет, команды не было, а инициатива в нашем деле наказуема...
Надо ли говорить, что до утра мы уже не заснули. Как только солнце поднялось достаточно высоко, доев остатки продуктов, мы спустились в лаз. Пока глаза привыкали к царившему там полумраку, мы немного осмотрелись. Большая каменная комната, стены которой состояли из каменных блоков, что обычно используют при строительстве крепостных стен. И ни каких следов дверей или прохода. Но ведь голоса раздавались именно здесь, вот и следы на пыльном полу. По следам мы подошли к стене. Здесь должна быть потайная дверь, и мы начали её искать. Не знаю, кто из нас зацепил ногой ничем не примечательный камень, но он сдвинулся в строну и тут же со скрипом несколько блоков отъехали назад, открывая проход в подземелье. Пахло сыростью, мышами, горелым маслом и ещё чем то, похожим на запах кухни.
Естественно мы все дружно ломанулись в проход. За стеной на земле лежал точно такой же камень, сдвинув который мы вернули блоки на место. В кромешной темноте пришлось зажечь несколько светильников....
Поиски сокровищ начались. Мы заглядывали во все ответвления, оставляя на перекрестках светильник, что позволяло нам возвращаться туда, откуда мы начинали осмотр очередного прохода. Было обнаружено несколько колодцев, больше похожих на бассейны с водой, две залы были заполнены вяленой рыбой и сушеным мясом, что явилось как нельзя, кстати, и мы подкрепились. Уже изрядно уставшие, но не унывающие и надеющиеся на удачу мы наконец-то подошли к какой-то лестнице, что вела наверх. Поднявшись по ней и отодвинув уже знакомый камень, мы оказались на кухне, чем вызвали переполох у поварни и дикие визги молодых кухарочек, которые работали обнажёнными по пояс.
А нас оказывается, уже искали. Надо ли говорить, что мне как заводиле влетело больше всех.... ...Своим необдуманным поступком я чуть было не рассекретил подземный ход, что вел в королевские запасники с продуктами на случай осады крепости, что наши враги (интересно, откуда они у нас?) многое дали бы, что бы узнать, как незаметно проникнуть во дворец. В общем, эта банда сорвиголов была оставлена без сладкого на целую неделю, и только заступничество моей матушки,— типа эти малолетние преступники не осознавали, что они делают,— спасло нас от более сурового наказания. Нам даже вернули право на сладости через три дня, но вместо этого всю неделю мы усиленно тренировались с мечами и секирами. 'Дабы сил у нас оставалось только на то, что бы вернуться в комнату и заснуть, а не думать, как проникнуть на юг, север, запад или восток'.
Конечно, на этом наша компания не успокоилась, и были другие приключения,— как то подглядывание за купающимися фрейлинами, тайное проникновение в королевскую оружейную (как будто меня туда не пускали), мастерски организованный и проведенный налет на кладовую со сладостями и многое другое. И сейчас моя компания с нетерпением ждала, когда закончатся мои посиделки в библиотеке, что бы отправится на охоту за кабанами, что вновь появились в королевском лесу, а так же среди придворных дам появились очень даже ничего себе молоденькие девицы, и на днях они будут мыться в дальней купальне, где у нас как раз приготовлены тайные смотровые площадки.
В один из вечеров наступила моя очередь дежурить на страже. А надо вам сказать, что после отъезда Зигфрида и я стал пользоваться повышенным вниманием. Если Эдгару невесту выбирал отец, то мой выбор никто не ограничивал, и ко мне стали присматриваться родители потенциальных невест. Во время моих дежурств становилось многолюдно, и частенько отец наведывался с проверками. Во время очередного дежурства я внезапно почувствовал какой-то непонятный холод вокруг себя. Все как будто застыли, или замедлили свои движения, а меня сковывала какая — то неведанная сила. Превозмогая дрожь в руках, и подчиняясь невесть откуда взявшему желанию, я извлек подаренный меч из ножен. Тут же холод исчез, а окружавшие меня стражники и девицы стали двигаться как обычно.
Через некоторое время появился отец и тут я впервые в своей жизни увидел у его ноги белого волка. Кхор! Это так меня поразило, что я, наверное, от удивления выпучил глаза. К счастью отец мою реакцию оценил несколько иначе. За его спиной в низком поклоне склонилась какая-то молоденькая и довольно смазливая девица, а глубокий вырез её платья невольно привлекал внимание. Отец подмигнул мне,— мол, не теряйся, и пошел дальше, а волк важно шествовал возле его ноги. Внезапно он обернулся и посмотрел на меня и, мне даже показалось, что тоже мне подмигнул. Но ведь, насколько мне известно, кхора может видеть только король, или наследник престола. Зиг ни разу мне не говорил, что он видел белого волка, а ведь он старше меня на два года.
На следующий день я испросил аудиенцию у отца. Как обычно матушка сидела рядом. Там я подробно рассказал о том, что со мной приключилось на ночном дежурстве, и о внезапном холоде и о увиденном мною кхоре. Мой рассказ встревожил родителей, и они вызвали к себе какого — то человека. Это был мой персональный маг наблюдатель. Он подтвердил, что вчера на меня была небольшая магическая атака, а значит скоро мой день 18-летия.
— Как быстро растут дети,— посетовал отец,— ещё недавно я качал его на коленях, а теперь мне тонко намекают, что было бы неплохо подобрать ему невесту, или, по крайней мере, по — отцовски подсказать, на кого стоит обратить внимание. Значит, говоришь, видел кхора? И как он тебе, опиши его.
Я как мог, описал белого волка, показал какого он примерно роста, даже назвал цвет его глаз.
Отец откинулся на спинку трона. — Все верно, это кхор. Но почему он показался именно тебе? И что это за магическая атака, откуда она исходила? — этот вопрос уже был задан моему магу.
— Мы сейчас над этим работаем, и орден ищет путь, откуда это пришло. Но угрозы не было. Словно кто-то пытался установить с вашим сыном контакт, но принц оборвал его.
— Гарольд,— в голосе матери звучали тревожные нотки,— я хочу, чтобы этот меч всегда был у тебя под рукой, куда бы ты не шел, и чтобы не делал.
А надо сказать, что члены королевской семьи в пределах дворца оружие не носили. Как бы показывая окружающим высшую степень своего доверия. Откуда пошла эта традиция, я не знаю, и теперь мне придется её нарушить.
Меня отпустили, а мои родители и маг остались что-то обсуждать наедине. А дальше началась та странная череда событий, которая заставила меня ускорить подготовку к отъезду и, собственно говоря, сам отъезд.
Надо ли говорить, что отныне мой меч постоянно висел у меня на поясе, а глядя на меня, стали носить оружие и мои сорванцы, которые не без основания считали себя моими телохранителями, друзьями и почти родственниками. Глядя на мое окружение, вооружились и друзья Зига, которые теперь стали тоже опекать меня, ведь Зигфрида не было, к Эдварду было не подступиться, а значит оставался я, как младший брат их сюзерена.
Настал день, когда я собрал своих сорвиголов и ближайшее окружение Зига. Без обиняков я заявил, что вины Зига в том, что ему пришлось их оставить нет, но если они готовы, то я, зная, как высоко ценил своих друзей мой брат, готов принять их в свой отряд, что отправляется на поиски закрытого замка. Следовать со мной согласились семь человек, а трое остались во дворце, в надежде, что Зиг о них вспомнит и позовет в неведанный мир.
