На четвертый день пути мы остановились на небольшом постоялом дворе, что стоял на перекрестке трех дорог. Особенностью этого двора было то, что внутри, за оградой, находился небольшой храм Всеблагого. И хотя я не отличаюсь большой набожностью, решил его посетить. Лот увязался за мной, пояснив, что лишняя молитва на удачу лишней не бывает. На входе в храм, хотя скорее всего его надо было назвать часовней, нас встретил священнослужитель,— древнего вида старичок в одежде жреца Всеблагого. Сунув ему в руки пару монет, я прошел к священному очагу, где горел неугасимый огонь. Вот тоже ещё одна загадка. Огонь действительно никогда не гаснет и горит сам по себе.
При моем приближении к очагу, огонь радостно взревел и поднялся ввысь. Жрец оказался тут как тут.
— Сын мой, ты избранный. Всеблагой отметил тебя. Что тебе воинская удача? Сегодня она есть, завтра её нет. А я уже стар, мне нужен ученик, что заменит меня в служении нашему богу. Оставайся у меня, и ты не пожалеешь.
— Прости отец, но у меня другой путь, а твой ученик к тебе ещё придет и очень скоро. Лучше скажи мне, нет ли у тебя молитвослова, я бы купил его. А то кроме пары молитв Всеблагому об удаче и на здоровье я больше ничего не знаю.
— Как не быть, есть. Мой старый. Для меня там теперь слишком маленькие буквы, я их не различаю и заказал себе с большими буквами, на днях переписчик мне его как раз и доставил. Вот возьми, и пусть он сопровождает тебя везде, где ступит твоя нога, или копыто твоего коня.
-А что ты, воин хочешь от Всеблагого?— обратился он к Лоту.
— Отец, к своему стыду я не знаю молитв, прочитай её за меня и попроси удачу у Всеблагого для бывшего королевского десятника, а ныне наемника Лотара, по прозвищу Лот.
Жрец подошел к очагу и огонь радостно заплясал разноцветными огоньками, то поднимаясь, то опадая.
— А удача и так рядом с тобой Лотар, по прозвищу Лот. Не упусти её, другого шанса может быть и не представится....
Потом жрец затих, замер, а огонь взметнулся вверх...
— Юноша, подойди ко мне,— голос жреца звенел и был наполнен какой-то силой,— Всеблагой требует, что бы я возвел тебя в жреческий сан. Мне странно, я столько лет служу ему, и только сегодня, впервые он обратился ко мне. Я не знаю, как мне быть, ведь у меня нет подобающей одежды, ну да ладно.... Назови свое полное имя сын мой.
Я наклонился к жрецу и на ухо ему прошептал:— Свен 37ой Гарольд, принц Заозерный.
Жрец тут же попытался опуститься передо мной на колени, но я не позволил ему сделать этого....
....Срывающимся голосом в заключении он произнес: " От ныне и во веки веков твоя жизнь неразрывно связывается со служением Всеблагому. Я нарекаю тебя званием и саном жреца. Да будет так и пусть сам Всеблагой свидетельствует этому."
Как только он произнес последнюю фразу, священный огонь взревел и поднялся до самого потолка, а затем откуда-то с неба раздался громовой голос: — "Свидетельствую".
И я, и Лот, и сам жрец, были потрясены произошедшим. Нет, конечно, я знал, что со временем я должен буду получить сан жреца. Именно жреца, а не священнослужителя,— об этом мне говорил мой отец. Но я не думал, что это будет так серьезно и внезапно. Ведь мне только 18, а в сан меня должны были возвести в 21, а жениться я должен буду в 23, таковы традиции нашей семьи и не мне их менять, разве только самому Всеблагому.
Из храма мы с Лотом выходили притихшие и немного испуганные. Я прижимал к груди небольшую потёртую книжицу, — молитвослов.
— Гар, а ты что и читать умеешь?
— Да вот знаешь, Лот, есть у меня такой недостаток в воспитании. И читать и писать умею.
— Слушай, удружи, напиши за меня письмецо. Есть, понимаешь у меня зазнобушка, обещала ждать, да вот уже год, как я о себе ни сном, ни духом. Напиши.
— Да без проблем Лот. Сейчас придем в обеденный зал, сразу же и напишу. Сообщу, что ты находишься у меня на службе, по окончанию которой вернешься к ней. Такое содержание тебя устроит?
— Конечно, устроит, только добавь, что я все время думаю о ней, и скоро наши мытарства кончатся и мы заживем счастливо.
Я не удержался,— А как же приличная вдовушка?
— Так это она и есть,— не удивившись моему вопросу, ответил Лот.
В зале было малолюдно, и поэтому он казался просторным. Мы заказали еду, и я попросил хозяина принести пергамент и набор для письма. Моя просьба его совсем не удивила, как будто у него каждый день просят письменные принадлежности и чернила. Привычно я заточил гусиное перо и аккуратно вывел: "По просьбе Лотара, прозванного Лот, я Свен 37ой Гарольд, принц Заозерный сообщаю вам... ,— Лот, а как её зовут, твою зазнобу?
— Анна.
... — сообщаю вам Анна, что вышеназванный воин находится у меня на службе и под моим покровительством, по окончанию которой он обязуется вернуться к вам, для совместной счастливой жизни до самой старости. Ещё он просит передать вам, что сильно вас любит и скучает. Записано со слов Лотара по прозвищу Лот, что он собственноручно подтверждает"
— Лот, а ты расписываться умеешь?
— Нет. — Ну, тогда ставь вот здесь крестик.
Лот старательно вывел крест на указанном мною месте.— Гар, а что ты там написал?
— Написал, что ты любишь её, скучаешь и скоро к ней вернешься для совместной счастливой жизни до самой старости.
— Это ты правильно написал.
— Лот, а как и куда мы отправим письмо?
— А через несколько дней, перед самым ущельем будет королевская почтовая служба, там у меня служит побратим, ему то я и передам письмецо, а уж он-то знает, кому и куда надо доставить. А тебе там показываться не обязательно.
Обед был сытным, и, не смотря на огромное желание задержаться и выспаться в нормальных условиях, мы не спеша продолжили свой путь. Вскоре мы присоединились к небольшому каравану, что возвращался к себе на родину в южные страны. Всего две повозки с подарками для родных и друзей, восемь всадников и четыре возчика.
Лот пояснил мне, что это обычное дело. Купцы стараются продать все, чтобы налегке возвращаться назад. Самое ценное у них зашито в их разноцветных кушаках. Каждый из них неплохо владеет мечом, что бы сэкономить на охране. Да и по большому счету, до ущелья им ничего не угрожает. А вот перед ущельем они наймут отряд побольше. Крупных шаек тут нет, а от маленьких банд они в состоянии и сами отбиться. Наше присоединение к каравану было встречено положительно. Два лишних клинка придадут ещё больший вес купеческому обозу, тем более, что Лота знал один из купцов, тот раньше его сопровождал. Так что бесплатная похлебка и мясо нам было обеспечены во все время пути, что мы будем ехать вместе.
На немногочисленных привалах и по вечерам при свете костра, я добросовестно доставал молитвослов и читал его. Странно, но молитвы легко мной запоминались, и вскоре я знал наизусть все двадцать четыре основные молитвы. Страницы хоть были и затерты, но буквы хорошо различимы и не выцвели. Иногда по просьбе Лота я читал некоторые молитвы вслух, и он повторял их вслед за мной, стараясь их запомнить.
На пятый день нашего совместного движения с караваном, Лот заволновался.
— Гар, я поскачу на почтовую станцию, она немного в стороне, на другой дороге. От каравана не отрывайся, к вечеру я вас нагоню. Затем он подъехал к знакомому купцу и о чем-то переговорил с ним. Тот кивнул головой и Лот, пришпорив коня, поскакал напрямки через луг, вдоль которого пролегала наша дорога.
В обед, когда мы расположились на привал между двух холмов, на нас напали. Я сначала не обратил внимания, но потом совершенно случайно заметил, что все купцы, охрана, возчики стали клонить головы и засыпать, перестали шевелиться даже лошади. Я сидел невдалеке от разведенного костра и читал молитвослов, стараясь запомнить молитву Всеблагому на родовспоможение. Конечно, эта молитва мне абсолютно без надобности, но я сам себе дал слово, что выучу все молитвы в этой книжице, а свое слово я привык держать, даже если оно дано самому себе.
Заметив странности в поведении своих спутников, я насторожился и поправил свой меч. Вскоре раздались неторопливые шаги.
— Хорошая у нас сегодня добыча Чуб, богатая,— послышался льстивый голос.
Другой, более грубый, ему ответил:— Держись меня Малек и скоро станешь богачом. Со мной не пропадешь, недаром я заплатил такие деньжищи тому старику за полуденную сонницу. Сейчас обрежем кушаки, и поминай, как звали. Ещё пару таких караванов и мы заживем припеваючи, как вельможи, да что там вельможи, как короли.
Из-за повозки вышли два щуплых мужика. Я чуть раньше времени не выдал себя и не рассмеялся. Так нелепо они были одеты. В руке у одного был странный сосуд, из которого шел небольшой дымок. Как только мужики поравнялись со мной, я вскочил на ноги и обнажил меч. Без лишних разговоров я ударил по руке того, что держал сосуд, и он с жалобным звоном упал на землю и разбился. Из него повалил густой дым, из которого сформировалась отвратительного вида женская рожа. Лицом назвать её никак нельзя было
— Свободна, я свободна,— зашипела она и внезапно обволокла сначала одного, а затем и другого мужичка. Что там происходило в дыму, я не видел, но когда лицо сформировалось вновь, на нем застыла маска злобного удовлетворения, а мужики лежали неподвижно на земле.
— Кому я обязана своей свободой, назовись храбрый юноша. Кого я должна благодарить?
Видя, что все ещё вокруг спят, я громко ответил,— Благодари королевскую семью.
— Я это запомню,— прошипел голос. Раздался хлопок и противная рожа исчезла. Тут же зашевелились мои спутники.
— Что тут произошло,— увидев двух незнакомых мужиков на земле, спросил старший из купцов.
— У них была полуденная сонница, я её освободил, когда они хотели пошариться в ваших кушаках. Что она с ними сделала, я не знаю.
— А почему ты не заснул?
— Я читал молитвослов Всеблагого, наверное поэтому и не заснул.
В это время возчики деловито обшаривали мужичков и цокали языками. В карманах их многочисленных одежек нашлось немало драгоценных камней. Вскоре перед старшим купцом выросла приличная горка. Большую часть он отделил и отодвинул в мою сторону,— Твоя доля, — меньшую поделил на три части,— для купцов, охраны и возчиков.
— Мне камни без надобности, заберите их себе в качестве платы за проезд, питание и хорошую компанию. Старшина внимательно посмотрел на меня:
— Это твой выбор. Я твой должник. Будешь на юге, в торговых городах, обращайся за помощью от имени старшины Юсуфа. Тебе не откажут,— после чего и эту стопку поделил на три равных части. Затем начался обычный купеческий торг, кому какой камень достанется. Причем торговались самозабвенно и купцы, и охранники, и возчики. Наблюдать за ними было интересно и поучительно.
Естественно об приготовлении обеда и костре было благополучно забыто, так что мне пришлось делать все самому. И доставать крупу и варить мясо....
Когда обед был готов, торг ещё продолжался. Я плотно поел и продолжил свои наблюдения. Наконец-то последний камень был оценен и распределен. Довольные, мои спутники приступили к трапезе, нахваливая меня за кулинарное искусство и намекая, что мой талант слишком поздно проявился, только в конце дороги. Ведь до ущелья осталось меньше суток пути. Затем возчики похоронили незадачливых грабителей, и мы с приличной задержкой тронулись в дальнейший путь.
На соединении двух дорог в одну, нас уже поджидал Лот. На его вопрос, почему мы так долго, ему взахлёб поведали такие подробности, о которых я не знал и сам. Оказывается, на нас напала целая шайка разбойников, а их главарь — сильный маг, который усыпил честных купцов (при слове "честных" Лот многозначительно хмыкнул) и пытался всех убить и ограбить. Но вот этот храбрый юноша,— все указали на меня, распевая песни и гимны своему богу, бесстрашно вступил в схватку с целой бандой и всех победил. К тому же он отказался от своей части разбойничьей добычи и великодушно отдал её бедным купцам, охранникам и возчикам. При этом многие совали Лоту под нос целые пригоршни драгоценных камней в знак правдивости своего рассказа....
— Что правда в их рассказе?— спросил Лот, когда мы наконец то продолжили свой путь.
— Разбойники использовали какую-то полуденную сонницу, а когда все засыпали, грабили купцов. Я сонницу освободил, а от добычи отказался, считая, что драгоценные камни в ущелье Самоцветов удачи не принесу. Извини, Лот, но о тебе я как то не подумал.
— Все в порядке, Гар, я бы и сам их не взял, — потом Лот немного замялся,— Знаешь, Гар, если ты не против конечно, но я хотел бы тебя и дальше сопровождать, куда бы ты не поехал. Я не знаю как это выразить, но у меня впервые в жизни появилась цель,— помогать тебе. Ну вот, как то так. Я не мастак вести разговоры, нет, конечно, потрепаться я люблю, а вот серьезные разговоры — не могу. Ну так как, возьмешь меня с собой? Оплаты мне никакой не надо.
В ответ я молча пожал Лоту руку,— Как сказал мой новый друг и должник Юсуф,— это твой выбор. Наши кони нога в ногу трусили по дороге, а я думал, что ждет меня впереди, какие испытания нам ещё предстоят, и будет ли удачной моя попытка найти закрытый замок. В любом случае мое путешествие к ущелью самоцветов подходило к концу, и оно меня многому научило....
9.
Сам вход в ущелье на меня никакого впечатления не произвел. Так, невразумительные полуобвалившиеся холмы, которые правда потом переходили в невысокие горы, развалины крепости, что когда то там стояла, казармы, бараки, какие то домики, предназначение которых с нашего пригорка , откуда мы смотрели, было не разобрать.
— Вот, оно, ущелье Самоцветов, — с придыханием и почтением в голосе произнес Лот. — Ты Гар, побудь здесь, а я поеду, разведаю, что к чему и как, а то вдруг придется ночью туда пробираться, чтоб не привлекать лишних глаз. Приготовь пока что нибудь поесть, да коней напои, воды набери. В ущелье с водой трудновато.
И не слушая моего ворчания, он поскакал к виднеющимся вдалеке домикам.
За хлопотами время пролетело быстро и незаметно. Я только закончил готовить горячую похлебку из сушеного мяса, кусочков солонины и пшена, как появился Лот, но с другой стороны и чем то расстроенный.
— Все плохо Гар. На входе в ущелье выставлен пост, проверяют всех, досматривают даже повозки с поклажей. Говорят, в королевском дворце похищены важные документы из хранилища, и теперь все дороги под особым контролем. Ещё говорят, что на одну из башен дворца было нападение, и она разрушена. Пострадало много народу. А ещё,— тут он усмехнулся,— там стоят несколько шатров для молодых шалопаев, и возле них постоянно находиться на привязи здоровенный петух. Вот горлодер. Если такой заорет утром над ухом, мало не покажется.
Так, моя команда на месте и ждет меня, или надеется дождаться. Надо с ними как-то связаться.
— Лот, тебе придется опять съездить туда, к тем шалопаям, спросишь, что они хотят за такого петуха, поторгуйся, а потом покажи мой перстень и предупреди, что с тобой поедет только Фрикс. Окольными путями привезешь его сюда.
— А этот Фрикс, или кто другой, согласиться ехать со мной, ведь они все там рыцари, а я простой воин?
