Кузнец и оба служки, что сопровождали нас по распоряжению главного жреца были отправлены в одно из помещений храма, под наблюдение помощника и других жрецов. Мера не лишняя, если мы хотим все сохранить в тайне.
К жрецу подбежал взволнованный слуга и что то зашептал ему в ухо. Жрец кивнул головой и сделал знак ему удалиться.
— В конюшне найдены трупы двух конюхов с разорванным горлом. Слуга говорит, что это дело того маленького зверька, что сидит у вас на попоне и никого не подпускает к вашему коню. Да и конюхи боятся подходить к нему. Не желаете взглянуть?
— Пойдемте посмотрим. Действительно, в конюшне толпилось человек пять слуг и конюхов, но к моему жеребцу никто не приближался. На попоне, возле самой гривы сидел зверек и грозно шипел. А возле ног жеребца валялись тела двух конюхов со следами от кхора.
-Что здесь произошло?— грозно спросил я.
— Господин, Трипс увидел труп своего дружка у ног вашего коня и собирался к нему подойти, но вот этот маленький монстр бросился ему в лицо и Трипс упал с разорванным горлом. А существо забралось на попону к вашему коню и никого теперь к нему не подпускает, да и нам боязно. Вдруг ваш страж опять кого загрызет.
Было ясно, что мой волк разделался со скрытой Навью. Но как все удачно получилось. Я подошел к коню, достал из седельной сумки сухарь и дал его зверьку. Тот сразу же схватил его передними лапками и громко урча, стал грызть.
— Не волнуйтесь, он в день убивает не больше трех и на сегодня свою норму уже выполнил. Тем более, что я сейчас заберу его с собой. Коня накормить, напоить и вычистить. И учтите, что если этому монстру что то не понравится утром, когда он вернется на свое место — на загривок, я за жизни некоторых конюхов не ручаюсь.
Раздались робкие голоса,— Все сделаем господин, не сумлевайтесь господин...
Выйдя из конюшни и убедившись, что нас никто не подслушивает, жрец спросил:— С каких это пор безобидный тушкан стал вдруг монстром, грызущим горло людям?
— Не людям, а Нави, можете проверить.
Жрец тут же отдал распоряжение своему помощнику.
— А насчет тушкана, придумайте что нибудь сами. Я же не лезу в ваши секреты.
Вскоре вернулся помощник и утвердительно кивнул головой.
— Господин, а вы уверены, что на территории крепости больше нет Нави?
— Живой нет, иначе я бы знал.
— Спрашивать бесполезно как вы её чувствуете? Это очередной ваш секрет?
— Да, бесполезно. А как вам распознать скрытую Навь среди жрецов, я вам уже объяснил.
— Но если Нави больше нет, то к чему это?
— А к тому, что вам придется, после того, как будет уничтожена вся Навь, отправится в столицу с моим письмом, в котором я вас назначаю временно исполняющим обязанности верховного жреца всеблагого. Отдадите его любому белому с короткой прической или выстриженным затылком. А там этот способ вам весьма пригодиться.
— А разве верховного не выбирают на конклаве главных жрецов?
— Выбирают, именно по этому вы и будите временно исполнять его обязанности до того момента, пока я не решу, что настала пора собрать конклав. В сложившейся обстановке, с проникновением Нави во все слои высшего общества, я по воле всеблагого наделен правом единолично принимать решения, и они обязательны для исполнения всеми,— и белыми и жрецами. За ослушание смерть.
Мы поднялись в башню стража. Было интересно наблюдать за сотником, который с любопытством осматривался. Сразу было видно, что в башне он в первый раз. Расторопный слуга накрыл на стол и мы приступили к трапезе, попутно обсуждая подробности предстоящего дела. Предложение сотника и стража разместить детей и предназначенных в башне, я отмел сразу же, по причине того, что это может насторожить ключника. А вот их быстрый сбор после того, как ключник спуститься в хранилища, будет в самый раз. Основную массу служек предполагается разместить на втором этаже, а также в храме, откуда будет удобно бить Навь. Ведь они наверняка кинутся к тем зданиям, где размещены семьи служек и предназначенные со своими детьми.
В ходе обсуждения выяснилось, что гарнизон крепости не полностью укомплектован и насчитывает всего 57 служек, трех десятников и одного сотника.
— У Нави более, чем трехкратное превосходство, смотрите, что бы она вас не задавила количеством. Стрел не жалеть. На стенах оставить только обычное число стражи. Не думаю, что они полезут на штурм через стены. У них основной упор на внезапность...
За разговорами и обсуждениями,— стемнело и пора было размещаться на ночлег.
Меня проводили в отведенную мне комнату, причем провожатый с испугом держался от меня подальше, изредка посматривая на тушкана, что сидел у меня на плече и время от времени посвистывал. Сразу же после купальни я лег спать. День сегодня был достаточно насыщенным, и перед завтрашним боем мне необходимо было отдохнуть. Внезапно в голову пришла очень простая, но крайне неприятная мысль, от которой у меня по коже пробежали мурашки. Я немедленно оделся и вызвал к себе сотника.
— Ни под каким видом или предлогом никого не запускать в крепость поздним вечером или ночью. Даже если ключник будет грозить всеми карами всеблагого. Только с рассветом. И немедленно предупредить меня, если он появится ночью. Немного успокоенный я вернулся в свою комнату.
Вот тебе на, там меня ждала та красавица, которой я вернул её красоту.
— Господин, я пришла вас поблагодарить...
— Дорогая моя, не стоит благодарности и самое главное, я сейчас как выжатый лимон, перед моим отъездом такая же благодарная как и ты, я правда её вырвал из рук Нави, когда она готовилась принести её в жертву, вытянула из меня все силы и соки. Я сейчас ни на что не способен. И в ближайшие несколько дней мне надо восстановится. А если хочешь меня поблагодарить, то выполни свое предназначение со стражем, договорились?
Она кивнула головой и боком, боком вышла из моей комнаты.
— Ну, что убивец,— обратился я к тушкану, — тебе ещё поесть дать, или ты уже набил свой маленький животик на ужине?
Тушкан свистнул, и я достал небольшой сухарик, и морковку, которые специально держал в кармане для своего белого жеребца. Тушкан бесцеремонно забрал у меня из рук подношения и устроился у меня на подушке, правда оставив мне немного места, куда я мог приклонить свою голову, показывая всем своим видом, что он тут главный, а я так, приложение к нему. Вот нахалюга.
Ночью меня никто не беспокоил и не будил. Проснулся я сам от того, что зверек уселся ко мне на грудь и начал громко хрумкать морковку, периодически смешно порыкивая. Дождавшись, когда он её доест, я встал, умылся и оделся для боя. У священного огня в храме собрались все жрецы и тихо молились. Я присоединился к ним и попросил всеблагого даровать нам победу малой кровью, а лучше совсем без крови. По окончанию моей молитвы огонь слегка взметнулся ввысь, а затем опал. Моя молитва была услышана.
Сотник, пользуясь, что ключника ещё не было в крепости, самолично расставлял служек по местам и давал каждому наставления. Практически у каждого служки я увидел двойной, а то и тройной запас стрел. Вскоре все было готово для непрошенных гостей и нам оставалось только ждать. Служкам, которые спрятались в винном подвале, я все подробно объяснил лично: — когда и как им действовать, что делать, если что то вдруг пойдет не так, как мы рассчитали. Себе место я определил в воротах крепости, на тот случай, если Навь попытается ворваться в крепость через них, вместе с обозом ключника. Вскоре все приготовления были закончены, и нам оставалось только ждать.
Пользуясь свободным временем я навестил своего коня, а заодно проверил целостность и сохранность своего седла и зашитых в нем камешков и золотых монет. Жеребец блестел, даже хвост и грива были расчесаны и аккуратно заплетены в косички, а хвост к тому же подстрижен. В яслях лежало отборное зерно, а в поилке плескалась свежая вода. Жеребец с благодарностью посмотрел на меня и потянулся за угощением. Кусочек горбушки с солью, благо тушкана рядом не было, был принят благосклонно.
От ворот донесся крик:— Обоз показался, едут!
Я торопливо потрепал коня по шее и почти бегом выбрался из конюшни. Уже выбегая заметил двух служек, что торопливо натягивали тетиву на лук, стоя за дверями. Тоже правильно. Вдруг Навь решит поджечь конюшню?
К моменту, когда я подошел к воротам и поднялся на смотровую площадку, обоз был ещё далеко. 4 телеги наполненные мешками с зерном, ключник и три служки сопровождения верхом. Судя по глубоким следам, что оставляли после себя телеги, нагружены они были основательно. Щека немного начала ныть. Скрытая Навь. В руку мне ткнулся холодный нос кхора. — Нет, ещё рано,— обратился я к нему,— твое время ещё не пришло. Жди моей команды.
Щеку резанула сильная боль. Я повернулся в сторону оврага, что был в стороне от крепости. Там стала собираться Навь и много Нави. Я поднял руку в верх, подавая сигнал сотнику, что скоро все начнется и надо быть начеку. Спустившись вниз, я скромно отошел в сторону, что бы не привлекать внимания, но в то же время держать под контролем ворота. Судя по всему, рядом с обозом и в самих мешках Нави не было. Она вся сосредоточилась в овраге.
Я огляделся. Несколько женщин, ничего не подозревая сидели на скамейке возле входа в здание, где жили семейные и предназначенные с детьми. Два карапуза что-то делали возле их ног. Вроде все в порядке, но сердце как то тревожно защемило. Конюхи, а если ключника должен был встречать один из конюхов— Навь, что бы принять лошадей? Я бегом бросился в конюшню. Быстро схватил первого попавшего конюха за руку и стал торопливо ему объяснять, что надо будет говорить ключнику, если он вдруг спросит про Трипса или его дружка.
— Они оба сейчас сидят под замком в комнате и ждут наказания за то, что пытались распороть седло приезжего воина и похитить от туда его золото. Если все правильно скажешь, получишь золотую монету. У конюха заблестели глаза. — Все сделаю господин, не сомневайтесь.
Так же почти бегом я вернулся к воротам. И вовремя, они заскрипели, открываясь, и обоз неторопливо въехал во двор крепости. Телеги сразу же направились к воротам хранилищ, а из конюшни показался мой конюх. Он подошел к бородатому вознице, что важно восседал на первой телеге и что то ему сказал. Ключник, а это был по всей видимости он, кивнул головой и неприязненно посмотрел в мою сторону. Сработало.
Служки спешились и по заведенному здесь порядку тут же стали разгружать телеги с зерном и заносить их в хранилище. Ключник то же зашел в помещение. Мои нервы напряглись до предела, но было по прежнему тихо. Женщины сидели на своих местах, а дети играли возле их ног. Ключник вышел из хранилища и стал покрикивать на служек, торопя их скорее разгружать телеги. Ага вот в чем дело,— телеги перекрывали выход из хранилища. Вот первые две телеги освободились и их конюх повел в глубь двора, ключник опять скрылся в помещении и тут же как из под земли возле женщин и детей вырос сотник и что то негромко им сказал. Они подхватили детей на руки и бегом побежали к башне, дверь в которую была уже открыта. Судя по тому, что остальные женщины и дети не появлялись,— они уже заранее были спрятаны у стража. Нам оставалось только ждать....
7.
Я стоял на смотровой площадке, держа готовый лук, и пристально вглядывался, не появятся ли где отряды Нави, что бы отвлечь наше внимание от места основного удара. Но по-прежнему только ветер гнал волны по траве. Хотя я и не обманывался подобной картиной. Вполне возможно, что отряд прячется где нибудь в овраге и только ждет сигнала. Послышался шум, разноголосый гам и на площадь перед башней выскочила толпа Нави, которая тут же разделилась на несколько отрядов и бросилась в разные стороны. Один понесся по направлению к воротам, второй к храму, а третий, самый большой к домам служек и предназначенных.
И вот засвистели первые стрелы, однако они Навь не остановили. Чем ближе Навь приближалась к намеченным ею целям, тем больше трупов оставалось на земле. Я отдал приказ кхору посмотреть хранилища и зачистить их, а сам начал методично стрелу за стрелой пускать в Навь, что бежала к воротам. Из 20 не добежал никто. Не лучше обстояло дело и с другими объектами. Только у ворот храма на некоторое время вспыхнула яростная рукопашная схватка, но и она быстро затихла. Было что то странным в том, что Навь решилась атаковать крепость такими малыми силами,— меньше сотни человек. Но взглянув за крепостную стену, я понял, что все таки основной удар должен был быть нанесен именно через ворота. Несколько сотен Нави со всех ног бежали к воротам. В руках у многих были лестницы, а отряд под прикрытием щитоносцев катил большой таран в виде бараньей головы. Атакующие превосходили нас более чем десятикратно, а с учетом того, что на стенах оставалось не более пяти служек, положение наше было критическим. Времени вызывать служек с мест их засады не было и я принял единственно правильное на тот момент решение, а именно встретить самому атакующих перед воротами крепости с наружной стороны.
— Следите за стенами, не дайте Нави прорваться во внутрь,— а сам, зацепив якорек с веревкой, быстро спустился с крепостной стены. Не особо целясь, я начал, максимально натягивая лук, пускать стрелы то в одну, то в другую сторону. Загремел гром, земля в тех местах, куда попадали мои стрелы, вздыбливалась, и с шумом осыпалась. Отряд щитоносцев был разбросан по земле, таран попал в глубокую яму, а я все стрелял и стрелял, не давая разрозненным отрядам Нави даже приблизиться к стене. Несколько стрел с рикошетом отскочили от моих доспехов. Я даже не заметил, откуда стреляли. Со стен и за стенами раздавались крики. О чем кричали, я не слышал, но догадывался, что и там бой продолжается. После того, как мне стало не в кого стрелять, я с помощью служек поднялся на крепостную стену. Те, кто остался в живых, как сквозь землю провалились, хотя и не думаю, что их осталось много. А на площади кипел жаркий бой. Видимо на помощь атакующим пришел второй отряд Нави, более многочисленный, а главное более подготовленный и защищенный. У многих в руках были щиты , а ещё большее количество было одето в доспехи.
Что то пошло не по плану. Или наших служек заметили, или они не сумели перекрыть решетку в винный подвал, да и кхор что то о себе не давал знать. Я спустился вниз, наказав внимательно наблюдать за подступами к крепости, достал оба своих меча и вступил в схватку. Моей целью было пробиться к входу в хранилища и перекрыть доступ Нави к площади. Не сразу, но мне это удалось. В дверях я столкнулся не просто с Навью, а с воинами Нави. Конечно их подготовка значительно уступала подготовке белого воина, но они брали количеством , нападая по трое, четверо и даже в какой то момент потеснили меня от дверей. Взвинтив темп и надеясь на прочность своих доспехов, я перестал защищаться, а только наносил разящие удары, как правило в горло и лицо, и очень редко в грудь, боясь, что мечи могут там застрять.
Мне вновь удалось перекрыть вход в хранилища, да и напор Нави стал затихать. Снизу стали слышны удары по железу. Значит все таки получилось и решетка закрыта. Завалив последних сопротивляющихся у входа, я заскочил во внутрь. Картина предстала передо мной ужасающая. Десятки Навей с разодранным горлом, и ни одного живого. И чем глубже я спускался к винному подвалу, тем больше трупов валялась на полу и вдоль стен. Вот и решетка, закрытая на огромный навесной замок, а перед ней просто горы трупов. Видно было, что Навь пыталась сломать замок и сбежать из крепости, но у неё ни чего не получилось. В самом подвале тоже валялось несколько десятков Нави, а вот служек я нигде не видел. Подниматься за кузнецом и искать его мне не то, что бы не хотелось, а было лень, да и надо попробовать в настоящем деле меч с красными камнями от первых белых воинов. Я рубанул им в полсилы по замку, примериваясь, куда ударить посильнее. Но второго удара не понадобилось, замок развалился на половинки.
