(дезертиры) превышали три пятых от численности. Боеспособность русского фронта была ничтожной.
В сентябре германские войска прорвали оборону в Литве и Беларуссии, австрийские войска развернули наступление в Карпатах. Австрийцы встретили неожиданно твёрдое сопротивление. В Прикарпатье оказались части, сформированные из чешских добровольцев и остатки польской армии, которые не эвакуировались из России по приказу своего правительства. Польска Армия Людова (ПАЛ) и созданный из добровольцев чехов, словаков и русинов Добровольческий корпус карпатских славян (карпатцы), обеспечивались на добровольные пожертвования, поступающие со всего мира от польских эмигрантов и славянских общин, а также поддерживались американским правительством. Достаточно хорошо снабжённые и обученные, солдаты этих частей были решительно настроены. Командование Юго-Западным фронтом также отличалось в лучшую сторону, поэтому и состояние русских войск было несопоставимым с остальным фронтом. Чтобы не допустить утраты войсками боеспособности из-за уменьшения поставок продовольствия и боеприпасов, командующий Юго-Западным фронтом в марте 1916 года распорядился оставить в боевых командах только наиболее подготовленных и боевитых солдат, а остальных отправлять в тыл на хозяйственные работы. В итоге численность солдат на передовой в момент начала вражеского наступления на Юго-Западном направлении была не меньшей, чем в войсках в Прибалтике и в Добрудже, но их состояние оказалось несравнимо лучшим. К ноябрю 1916 года германские войска вышли на рубеж Западная Двина — Минск. На юге образовалась глубокая дуга, на вершине которой оборонялись части Юго-Западного фронта, а на флангах отходили войска Южного и Западного. Создалась угроза взятия Риги.
Седьмая точка. Работы "лаборатории Тесла" в ходе войны. Разработка новых
материалов для авиации и флота. Разработка "глиняных бомб",
"прозрачного папье-маше". Исследование огнемётов и решение
задач стабилизации плазменной струи. Появление мощных
"роторов".
Начало исследования тонкоплёночных материалов и открытие
метода микроскопического упрочнения. Создание первых образцов
сверхпрочной брони.
Начало мировой войны привело большинство исследователей "лаборатории Тесла" в Свеаборге в замешательство. Несмотря на свою работу в военном ведомстве, работающие у Тесла, как и он сам, были убеждёнными противниками военных действий. Колебания российского правительства в начале конфликта были совершенно правильно восприняты как попытки продаться одной из коалиций за наибольшую цену. Понятно, что для энтузиазма у сотрудников Центральной исследовательской станции Военно-морского флота не было причин.
Неопределённость умственного состояния лаборатории завершилась общим собранием, собранным по единогласному желанию. Наиболее трезвомыслящие из учёных сумели высказать соображения, в основном успокоивших и вернувших для сотрудников лаборатории смысл в дальнейшую работу. Первым было то, что исследования ЦИС носят ещё достаточно отвлечённый характер, и до воплощения полученных результатов в промышленности понадобятся годы. Война столько не продлится, и значит, исследования пользы в войне не принесут. В то же время после войны неизбежна перестройка всего устаревшего и технически не оправдавшего себя, а поэтому результаты разработок новых технических средств "лаборатории Тесла" понадобятся, и понадобятся сильно. Вторым, и по важности более существенным, при том умственном настрое, что господствовал среди демократически настроенного состава станции, было то, что завершение войны неизбежно совпадёт с общественным переворотом. Сама война, по согласному мнению, потому столь внезапно и молниеносно охватила все крупнейшие страны, что в каждой внутренняя жизнь до того стала ненормальной и неустойчивой, что никак иначе, кроме за счёт грабежа соседей, державы своего спасения не видели. А то, что состояние это для всех держав наступило по сути одновременно, есть верное свидетельство, что мировой переворот всем ходом событий уже подготовлен, и начавшаяся общая бойня есть пролог переворота. Неизбежность же ему придаёт очевидный факт, что в войне все победителями не бывают, и в странах, кои будут разгромлены, поражение окажется последним и неизбежным толчком к общественному спасению, немыслимому при старых порядках, то есть — поставит эти страны на путь революции. Страны, в которых революция начнётся сначала, будут застрельщиками мирового переворота, и потому между ними и победившими в войне державами крупного капитала неизбежен военный ход событий. А значит, создавая новые технические средства, сотрудники ЦИС не помогают в братоубийственной войне, а готовят технические средства для послевоенного восстановления и грядущего противостояния в мировой революции, в которой созданное в стенах лаборатории станет, возможно решающим моментом. Кроме того, не следует забывать о том, что все сотрудники лаборатории, коли она прекратит деятельность, либо числятся военнослужащими, либо призваны могут быть на военную службу. Оставив службу в ЦИС, её служащие попадут в положение обязанных участвовать в войне, или отказываясь от того — в тюрьму. Оба исхода бессмысленны, в противовес той пользе, что может быть извлечена из дальнейшего применения человеческого таланта в нынешнем положении. Приняв эти рассуждения, работники станции вернулись к своим занятиям в целом успокоенные, имея перед глазами разумную пользу в своей деятельности.
К 1914 году в ЦИС велись широкие исследования, направленные на усовершенствование летательных аппаратов и средств обеспечения полётов. В частности, в ЦИС группа опытных двигателистов ещё в 1913 немало поработала над лицензированным французским мотором фирмы "Сальмон" — 110-сильный мотор был одним из самых мощных и удачных. Проработав его конструкцию, удалось ценой некоторого снижения мощности — до 105-ти лошадиных сил — уменьшить удельный расход топлива, облегчить вес, а главное — значительно увеличить техническую надёжность. Отладив на Путиловском заводе производство авиамоторов, военно-морской департамент, а после и военное министерство получило надёжную основу для развёртывания выпуска четырёхмотороного аппарата конструктора Сикорского "Русский Витязь", в серии названного "Илья Муромец". Это была для начала века невиданная машина, и на неё возлагались большие ожидания — большие, чем ждали от авиаторов в других странах. Создаваемая на этих аппаратах Эскадра Воздушных Кораблей могла, по замыслу её создателей, перевернуть принципы военного дела. Поставленные на самолёте Сикорского мировые рекорды дальности полёта и грузоподъёмности давали надёжное основание для таких надежд. Начавшееся в Петрограде в начале 1914 года производство машин Сикорского на заводе Русского паровозостроительного общества в июне было дополнено производством в Москве на совместном предприятии, открытом Безобразовым, Моска и Лебедевым. Кроме того, "Илья Муромец" начал строиться в Киеве, на военном заводе "Арсенал". Для этого производства серийных двигателей Путиловского завода не хватало, и на самолёты ставили равные по мощности, но более тяжёлые "Клерже" и "Моносупап" — всё это моторы французских фирм, которые начали производить по лицензии. К августу к массовому строительству тяжёлых самолётов присоединилась мастерская Анатры в Одессе. Для машин её производства на Феодосийской станции доработали, а на Керченском судостроительном заводе начали производить моторы водяного охлаждения германской разработки "Мерседес", с мощностью 135 лошадиных сил — больше, чем моторы французской разработки. Самолёты фабрики Анатры имели наибольший вес, но и наибольшую скорость. Управляемость у них тоже была ниже. Поэтому Киевская флотилия ЭВК была укомплектована хуже, чем Западная или Балтийская. В августе 1914 темп производства ещё более возрос. Всего до вступления России в войну было построено около 200 машин, из них чуть более ста были в боевых частях. Благодаря запасу моторов и хорошо отлаженной ремонтной службе аэродромов, большинство самолётов боевых частей было технически исправно. Несмотря на относительно короткий опыт применения самолётов, до начала боёв были опробованы различные тактические приёмы их применения и сделаны приспособления, увеличивающие точность бомбометания. До октября прицельные приспособления ладили в ремонтных мастерских аэродромов, с ручной подгонкой прицельных значений по каждому самолёту. Затем в Московском Авиационном бюро был разработан первый постоянный бомбовый прицел, который начали применять на всех вновь закладываемых воздушных кораблях. С началом боевых действий самолёты "Илья Муромец" стали использоваться в составе больших групп, наносивших бомбовые удары по крупным железнодорожным и транспортным узлам в тылу германских войск. Недостаточное количество артиллерии и меньшую численность русских войск удавалось скомпенсировать интенсивным применением авиации. В налётах осени 1914 года первую ударную армию поддерживали до 50-ти тяжёлых самолётов. Несмотря на отсутствие у противника машин, пригодных для воздушного боя, на бомбардировщиках устанавливались два оборонительных пулемёта. Ещё в 1913 году военинжинером русской армии Поплавко были проведены опыты по применению пулемёта с аэроплана по наземным целям. В боях на прусской границе эти огневые точки использовались для рассеивания пехоты с бреющего полёта, германские пехотинцы под огнём авиационных пулемётов не могли применить своё оружие для самозащиты. Многие машины совершали более одного вылета в сутки. Расход боеприпасов в воздушных силах оказался непредставимо высоким. Увеличить производство авиабомб на заводах, производящих взрывчатку, было невозможно — расход снарядов и патронов тоже был слишком большим, и производство не справлялось даже с ним. С начала 1915 года в действиях авиации начались перебои из-за отсутствия боепитания. Командование воздушных сил и главное командование было готово на отчаянные меры для хотя бы некоторого обеспечения флотилий Эскадры бомбами. Такой отчаянной мерой стало изготовление во флотских и аэродромных мастерских самодельных малых бомб, используя опыт, подсказанный войной в Южной Африке — делая корпус из обожжёной глины и набивая его смесью взрывчатого вещества и твёрдых осколков. Потребовалось мощное и просто получаемое взрывчатое вещество, для которого нет необходимости в сложном производстве. Пикриновая кислота — японская "шимоза", в России называемая мелинитом — весьма мощная взрывчатка, производство которой можно поставить на достаточно простом оборудовании. Её главный недостаток — нестойкость при контакте с металлами, при использовании простых керамических корпусов оборачивался достоинством, в качестве твёрдых тел в шимозу стали досыпать сухой гравий. Мизерная стоимость и большая поражающая способность такого оружия особенно выросла после появления специальных бомбовых кассет, в которых бомбы взводились и сбрасывались поочерёдно, накрывая намеченную область бомбовым "ковром".
Тяжёлая бомбардировочная авиация России к середине 1915 года стала кошмаром германских солдат на Восточном фронте. Нарастающий выпуск нового оружия приводил к стремлению использовать удачное решение как можно шире. Вначале опробовали ручные варианты бомб. По сравнению с обычными гранатами они оказались слишком тяжёлыми, бомбы взрывались слишком близко от гранатомётчика. Для увеличения дальности броска опробовали разные варианты как метателей, так и конструкций бомб — от небольших зарядов, пускаемых из пращи до довольно больших и толстостенных, посылаемых подобием древних катапульт. Именно толстостенные заряды в конце концов оказались самыми удачными, но метаемыми не из громоздких катапульт, а из уже получивших распостранение бомбомётов, чаще называемых миномётами. В "лаборатории Тесла" на керамические боеприпасы обратили внимание как раз после появления миномётных вариантов. Появление во второй половине 1915 года нового типа самолёта — истребителя, вооруженного синхронизируемым скорострельным оружием, поставило задачу борьбы с вражескими аэропланами. Для этого самолёт следовало вооружить достаточно мощным оружием. Пулемёты винтовочных калибров были слабы, малокалиберные пушки слишком тяжелы. Миномёт сочетал относительно малый вес и отдачу с высоким поражающим результатом. Дополнительно важным было зажигательное воздействие "шимозы", особенно результативное против уязвимых для огня машин. Необходимо было увеличить точность миномёта. Для этого нужно было увеличить скорость снаряда. Установка более мощного заряда пороха могло разрушить снаряд в канале ствола и резко увеличивало отдачу. Поэтому конструкторы решили увеличить время горения заряда, а следовательно, время разгона. Для этого удлинили ствол, оставив его открытым, и в момент выстрела стали впрыскивать топливную смесь. Реактивная струя гасила большую часть энергии отдачи, а большая длина ствола придавала выпускаемому из него снаряду достаточно высокую скорость. Поскольку после установки системы впрыска новое оружие уподобилось "роторам", инженеры ЦИС проверили, даст ли положительный результат применение стабилизации огненной струи электрической индукцией. Попутно удалось решить задачу придания вращательного импульса выпускаемому снаряду. Обычный метод со спиральными канавками ствола, в которые врезаются ведущие пояски снаряда, был неприемлим из-за больших нагрузок на ствол и корпус снаряда, увеличивающих толщину ствола и опасных разрушением снаряда. Вращение гладкого ствола в индукционной катушке закручивало снаряд. Практически сама собой получалась схема автоматики оружия с вращающимся затвором-барабаном. После выстрела поворот ствола через зацепление поворачивал затвор, закрывая ствол. Затем барабан проворачивался до нового зацепления и в ствол подавался следующий снаряд. Для уменьшения отдачи кроме реактивного тормоза вся конструкция помещалась на скользящих салазках с пружиной. После отстрела барабана пружина возвращала ствол с затвором в переднее положение и вращая только барабан, перезаряжала орудие. Во второй половине 1916 года опробование нового оружия, разработанного под мины калибра 40 мм, показало, что хотя орудие было действенным и имело высокую скорострельность и достаточную надёжность, но для вооружения авиации было недостаточно точным. Всё-таки скорость мины оказалась небольшой. Конструкторы могли улучшить качества оружия несколькими способами. Отказаться от малопрочного керамического корпуса и увеличить метательный заряд. Удлинить ствол и улучшить его охлаждение. Или уменьшить калибр снаряда и тем самым изменить соотношение длины ствола к калибру. После продумывания вариантов военные наилучшим сочли дальнейшее развитие первоначальной мысли, но с уменьшением калибра ствола. Остальные варианты сильно увеличивали вес системы, что при относительно слабых моторах аэропланов привело бы к резкому ухудшению лётных качеств. Подсчёт показал, что достаточным воздействием на аэроплан будет обладать снаряд до одного дюйма — 23 мм. В конце 1916 года отдел авиационных вооружений ЦИС начал поиск инженерных решений, обеспечивающих успех создания авиапушки.
Ещё одна военная разработка 1916 года стала толчком к дальнейшему развитию роторных двигателей. Огнемёт как вид вооружения был создан германским инженером в начале 1910-ых и предлагался армиям различных стран, в том числе и российской. До Великой войны интерес к этому оружию не проявляли. Низкая дальность действия, громоздкость, уязвимость устройства — в маневренных боевых действиях, какими видели грядущую войну генштабы, огнемёт выглядел неуместным. Ход войны, с позиционным тупиком окопного рытья, сделал осадные виды вооружения, к которым по сути относился огнемёт, действенными. С 1915 года в разных странах началось боевое применение огнемётов разных конструкций и размеров. С небольших расстояний полностью подавлялась система обороны открытых полевых укреплений или обеспечивалась полоса поражения, делающая недоступными свои окопы. Военные специалисты лихорадочно работали над увеличением эффективности огнемётов. Слабыми местами были большой расход огнесмеси, низкая дальность метания и плохая прицельность. Работы с авиационным миномётом в ЦИС, с впрыском горючего в пороховую струю, напомнили одному из инженеров лаборатории недавно разработанный огнемёт с метанием огнесмеси пороховым зарядом. Совершенствование конструкции авиаоружия с использованием технологии "роторов", подало ему идею использовать "ротор" как метатель огнесмеси. Высокая скорость газовой струи и ламинарный характер позволял надеяться на большую дальность и устойчивость метания. Построенные образцы демонстрировали ранее не виданные свойства. Поскольку огнесмесь впрыскивалась после прогорания топлива, она не загоралась, но разогревалась до высокой температуры и самовспыхивала после разбрызгивания. Резко уменьшился расход смеси — она теперь не сгорала в полёте, но дальность "гуляла". Чтобы увеличить её, удлинили сопло "ротора", но прямой зависимости, как в ствольном оружии, не получили. Тесла заинтересовался сообщением инженера, что иногда, без вполне понятных причин, дальность метания вдруг резко возрастала. Внимательно изучив обстоятельства, при которых происходила самостабилизация горячей струи, Тесла понял, что при этом прогорали некоторые из проволочных обмоток ротора, наложенных на слишком длинное сопло, и по газоплазменной струе по всей длине сопла проходил высокочастотный ток. В случае совпадения частоты тока и собственных колебаний струи, струя ускорялась резонансно. Это и было долго искомое им решение стабилизации плазменной струи в "роторе". Применив в "роторном" двигателе стабилизацию пропускаемым через огненный поток током высокой частоты, Тесла добился устойчивой работы на больших, чем прежде, диаметрах и длинах конструкции. Удалось резко увеличить мощность двигателя без применения сложных технических решений, в отличие от двигателей внутреннего сгорания.
