Сопоставление хода военных действий в Дании и Норвегии хорошо показывает, какое значение играет предварительная готовность общества в случае внезапных событий.
Последние три месяца граждане Норвегии психологически были готовы ко внезапному нападению. Гитлеровскому командованию пришлось вести тяжёлую военную кампанию в горных условиях рядом с Полярным кругом. В этой "неожиданной" войне все стороны конфликта не раз оказывались в совершенно неожиданном положении.
Во-первых, в дурацком положении сумел оказаться британский флот. В тот момент, когда линкоры Его Величества Георга V уже были готовы к выходу в море, а транспорты завершали погрузку десантных сил для оккупации Норвегии, поступило сообщение о выходе в море большого числа немецких надводных кораблей — боевых и гражданских. Если бы британское Адмиралтейство не вбило бы себе в голову, что вторгаться в Норвегию можно только гордым бриттам, если бы оно задумалось — куда может плыть такая прорва разнотипных немецких кораблей — РАЗОМ, то ...
Сам факт выхода такого большого количества кораблей одновременно указывал на единую цель всей флотилии. А куда могут вместе плыть и быстроходный эсминец, и медленный траулер? Только в порт, причём не очень дальний, иначе по дороге вся эта разномастная эскадра просто разбредётся по океану на огромные расстояния. То есть, любому сколь-либо владеющему азами судовождения, массовый выход в море германского флота сказал бы, что замышляется десант. А куда мог направиться немецкий десант весной 1940-го? Вряд ли неполных две дивизии, которые могли быть на борту немецких кораблей германский генштаб осмелился бы высадить во Франции. Или, тем паче, в Англии. Так куда же могут плыть немцы? Постоянно твердя об угрозе немецкого вторжения в Норвегию, английские адмиралы так привыкли думать, что это пропаганда, что поверить в РЕАЛЬНЫЙ десант нацистов в Норвегию отказывались напрочь! Но любые другие обьяснения были ещё более бредовы, поэтому, пометавшись, командование британским флотом обьявило — немцы собираются прорываться в Атлантику (!), операция "Вилфред" откладывается, броненосцы высаживают военные части, принятые на борт и следуют к выходу из Северного моря, а транспорты остаются в портах — ради безопасности. И тоже высаживают принятые на борт части — чтобы не утомлять их пребыванием в корабельных условиях. Вот почему в тот момент, когда несколько разношёрстных и слабоприкрытых военными кораблями групп транспортных судов нацистов входили в норвежские порты, вся огромная сила английского флота бесцельно пугала косяки сельди далеко на северо-западе от происходящего. Если бы не самовнушение, которым успешно занимались высшие чины британского Адмиралтейства, то весь ход событий в Норвегии мог сложиться по другому.
Английский флот мог просто ускорить свою высадку — тем паче, что правительство Кота уже фактически сдалось на милость союзников, опубликовав циркуляр с запретом вести боевые действия против английских и французских сил. Тогда немецкие корабли с десантными группами встретили бы прямо в портах разгрузки, где бы их всех благополучно утопили — при том соотношении боевых кораблей, которые должны были обеспечивать высадку английского десанта и десанта немецкого, англичанам даже не пришлось бы особо потрудиться.
Британские адмиралы могли бы решить не торопиться, действительно отложить высадку и послать свои корабли наперехват немецкой "Великой Армаде". Утопили бы её с неменьшим успехом, чем четыремя веками раньше армаду испанскую, а после можно было не торопясь и без помех выполнить собственный замысел десанта в Норвегию. В таком случае часть немецких кораблей скорее всего, смогла бы улизнуть и дойти до норвежских портов. Но и сил у немцев было бы не в пример меньше, и сопротивление норвежцев тоже было бы несомненно более упорным — зная, что рядом британский флот, вряд ли, например, начальствующий состав базы норвежских военно-морских сил отдал бы приказ капитулировать перед лицом лёгкого германского крейсера и двухсот солдат без артиллерии.
Даже если бы лорды Адмиралтейства решили бы выждать день-два и принять окончательное решение по прояснению курса немецких соединений — и тогда бы положение для Англии в ходе норвежской кампании сложилось бы намного более благоприятно. Имея весь флот под рукой, в готовности к походу, а не раздёрганным по морю в дозорах, не с потраченным зря топливом и утомлённым долгим штормом личным составом — Адмиралтейство могло нанести удар по десантным судам Германии на отходе, уничтожив большую их часть. Без снабжения десантных сил по морю немецкая интервенция в Норвегии становилась слишком дорогостоящей. Обеспечивать войска по воздуху означало потратить весь высокооктановый бензин только на транспортную авиацию, оставив на приколе все остальные самолёты люфтваффе. Германским оккупантам в Норвегии после гибели транспортного флота оставалось только сдаться — рано или поздно.
Как ни крути, но выходит, что если бы английское морское командование действовало в сложившихся обстоятельствах на трезвую голову, оно бы в любом случае выигрывало. Но лорды сумели так успешно самим себе задурить головы, пытаясь обмануть соседей, что сами оказались в дураках.
Вторая неожиданность поджидала германских "нейтрализаторов". Немцы уверили себя в полной беспомощности Норвегии, так что даже высадка десанта проводилась под флагом "защиты нейтралитета Норвегии". Британская пропаганда, старательно кричавшая на весь мир о "норвежской беспомощности" и позиция официального Осло, сдающегося на милость англичан, убедили германское руководство в отсутствии в Норвегии как самих вооружённых сил, так и готовности норвежцев сражаться. Поэтому вся операция рассчитывалась только исходя из возможного противодействия британских сил, для чего надо было выполнить два ключевых условия: провести подготовку к вторжению максимально незаметно и с наибольшей быстротой. Для выполнения этих условий подготовку десанта замаскировали под проведение учебных маневров, распоряжение на которые генерал Фалькенхорст получил лично.
Такие меры секретности — даже генштаб не знал конечной цели "Учений над Везером"! — дали скорее, обратный результат. Правительства скандинавских стран всё равно узнали из дружественных источников о намеченной нацистами операции (разве что не поверили), а вот готовящиеся к высадке солдаты Фалькенхорста получили учебное снаряжение и танки — всё те же "грозные" Pz.I и вдобавок, единственные на тот момент в Германии "тяжёлые танки прорыва", поскольку в плане учений, переданном отделу обеспечения ОКХ, значились "тренировки по прорыву вражеской обороны". Из-за этого недоразумения немецким войскам в Норвегии пришлось повозиться с "сумрачным порождением тевтонского гения" — трёхбашенными Nb Fz, а англичане впоследствии получили повод утверждать, что уступили "под нажимом тяжёлых танков".
Экспериментальные Nb Fz "тяжёлыми" танками даже при проектировании не были, и представляли собой немецкий вариант неплохого британского танка начала 30-х — "Индепендент". Эта своеобразная машина стала развитием идеи лёгкого "Виккерса-шеститонного". "Шеститонник" имел две пулемётные башенки, позволявшие — в теории — вести фланкирующий огонь по вражеским траншеям, обеспечивая прорыв пехоты. Идея хорошая, но чего-то в ней не хватало. Английские военные эксперты посовещались, и сообразили. "Пушки" — вот чего не было у боевой машины. "А если сам танк попадёт под огонь вражеских противотанковых средств, чем отбиваться-то будет?"
Попытку воткнуть ствол в лобовую броню маленького "шеститонника" даже за шутку принимать грешно — использовать её танкисты в тесноте боевого отделения могли только остановившись и вылезя из танка наружу, поменяться местами — наводчик на место механика, командир на место наводчика заряжающим и тому подобный бред, выполняемый вдобавок под гипотетическим вражеским обстрелом. Заниматься такой гимнастикой военные решительно не хотели, так что инженерам фирмы "Виккерс" пришлось только вздохнуть и пойти на усложнение технологии производства — добавить ещё одну башню, пушечную.
Вынужденное решение неожиданно дало массу дополнительных бонусов. Как-то, увеличившаяся из-за вставки ещё одной секции корпуса длина танка позволяла перекрывать большую ширину противотанковых рвов, улучшилась устойчивость машины при боковом крене, стало намного более удобно — с высоты третьей башни — вести наблюдение за полем боя. В маленькой пулемётной машинке раньше было вообще ничего не видно из-за её высоты, не превышавшей человеческого роста. Благодаря увеличившейся высоте моторного отделения удалось поставить на танк более мощный двигатель. Проходимость и надёжность машины выросла.
"Виккерс" вполне искренне хвалился получившимся изделием, но вот покупателей на него так в итоге и не нашлось. Английская армия заказала всего четыре машины — по финансовым соображениям. Иностранных покупателей фирма умудрилась растерять из-за собственной самоуверенности. Убеждённые, что лучшей машины ни у кого нет, менеджеры "Виккерс" в "довесок" к контракту на "Индепендент" желали продать и свои "малые" танки. Мало того, что закупка трёхбашенной машины означала однозначно её предпочтение двухбашенному прототипу. Вдобавок такой "довесок" многократно увеличивал сумму контракта. Так что и Япония, и Китай, изначально нацелившиеся на покупку нового детища британских оружейников, отступились. Китай заказал небольшую партию "Виккерс-Е", однобашенного варианта "шеститонника", также поступила и Польша. Германия покупать танки не могла из-за ограничений Версальского договора, а Советы, попробовав договориться о закупке только "Индепендетов" и встретив жёсткую позицию отдела продаж фирмы, настаивавшего на выполнении "стандартного контракта", плюнули и решили пригласить конструкторов из Германии. В конце 20-х это ещё было возможно. Так и остались из-за своей жадности владельцы фирмы у разбитого корыта.
Но вот немецких военных отсутствие у них боевых машин раздражало чрезвычайно. Отдельные проектные работы втайне продолжались всё межвоенное время, но после появления "Виккерса-шеститонного" германское правительство секретно разместило на трёх фирмах — "Крупп", "Даймлер" и "Рейнметалл" — заказ на изготовление прототипа "танка прорыва". Тогда под "танком прорыва" подразумевался как раз танк сопровождения пехоты, каким и был английский "шеститонник". "Виккерс-Индепендент" своим появлением заставил немецких военных в очередной раз поменять требования к проектировщикам, поставив задачу создания "тяжёлого танка прорыва", то есть машины, способной бороться не только с вражеской пехотой, но и с ПТО. В конце концов, немецкие фирмы выполнили заказ. Трёхбашенность, как у английского прототипа, наличествовала, длина танка тоже соответствовала описанию. В остальном каждая фирма пошла своим путём, размещая искомое число голов как заблагорассудится — и поочерёдно, и последовательно, и по диагонали. Попробовав получившиеся изделия на шведском полигоне, немецкие военные чины поняли — их где-то обманули, но где? Машины точно такие, как заказывали — и англичане свои такие же хвалят. А вот пользоваться ими нельзя! Многочисленный экипаж, распиханный по отдельным башням, башенкам и закуточкам, действовал кто во что горазд, и управлять танком оказалось совершенно невозможно. Попробовав несколько раз подряд и вконец отчаявшись, немцы бросили свои недоделки прямо на полигоне и раз и навсегда зареклись от многобашенности.
И вот эти "панцеры" управление по снабжению подсунуло штабу "Везербюнде" в качестве макетов готовящихся к летней кампании "машин прорыва"! Благо, оружие на них установили — короткоствольная 75-мм пушка-гаубица и три пулемёта. Правда, сделаны образцы были из неброневой стали толщиной 13 миллиметров. Пробить "ужасный танк" можно было выстрелом из винтовки метров с двухсот — наверняка. А не попасть в трёхметровую по высоте здоровенную и маломаневренную тушу надо было ещё умудриться. Помучавшись с перевозкой и выгрузкой вверенного имущества, немецкие танкисты так и не смогли поучаствовать на этих машинах в бою — обнаружив, что танки не выдерживают обстрела из пулемёта, командование запихнуло раритеты в тыл. В конечном счёте, Nb Fz стали патрулировать улицы захваченной норвежской столицы, производя впечатление и надувая щёки.
Этот пример с экспериментальными танками приведён потому, что многие авторы впоследствии утверждали — победу немцам обеспечило безукоризненное планирование операции в противовес французской безалаберности и британской безответственности. Начав высадку в Норвегии, немецкое командование обнаружило, что в планировании не учтены сотни важных и не очень моментов. Это снижало темп действий германских сил, заставляя постоянно отвлекаться на устранение упущений. Великое их множество стало одной из неприятнейших неожиданностей для германского руководства, рассчитывавшего на привычный для себя уровень исполнения приказов. Но это была не последняя неожиданность, которая ждала генерала Фалькенхорста и его войска.
Главной причиной неприятностей немцев во время поспешного нападения на Осло стало большое число пенсионеров — бывших норвежских военных, живших в столичной округе. Из-за поднятого англичанами переполоха некоторые из них, наиболее серьёзно относившиеся к своему военому прошлому, успели вытащить из сундуков пронафталиненный мундир и прибыть к месту своей прежней службы — на оборонительные форты Осло-фиорда. Благодаря большому числу военных в отставке, живших в Осло, столичные укрепления были приведены в порядок. Выстроенные в начале ХХ века*, тогда же вооружённые, с боеприпасами, хранившимися уже более тридцати лет без осмотра и оружейными системами, столько же лет не обслуживаемыми — неудивительно, что германская разведка, имея в руках отчёт бывшего военного министра Норвегии, сочла угрозу со стороны старых фортов несущественной.
_____________
* — Укрепления были выстроены Швецией для противодействия возможному английскому вторжению. Британия в начале 1900-х намеревалась оторгнуть северную окраину Скандинавского полуострова от Швеции, нацеливаясь в дальнейшем на свободный экспорт сибирского сырья и хлеба. На какое-то время военные приготовления шведского королевства, а также втянутость Великобритании в другие региональные конфликты в мире (война в Южной Африке, русско-японская война) служили препятствием британской дипломатии. По окончанию войны на Дальнем Востоке и урегулированию польского вопроса шведская корона вынуждена была согласиться на референдум по независимости Севера. А позже признать отделение Норвегии. С тех пор форты Кристиании (прежнее наименование столицы Норвегии) ни разу не реконструировались, лишь изредка подвергаясь косметическому ремонту.
Так и было до того момента, когда задёрганное постоянными угрозами "интервенции немецких варваров" норвежское правительство обратилось к вышедшим в отставку старым солдатам с просьбой усилить гарнизоны крепостей. Впавшим в отчаянье от непрестанного давления "британских друзей", предлагающих "дружескую оккупацию" норвежским министрам было ясно, что лишь на четверть укомплектованные личным составом, ни разу не проводившем боевых стрельб, с устаревшим и почти полностью отказавшим вооружением старые укрепления — просто бесполезные кучи камней.
