В июньских сражениях за Петрозаводск и в Северо-Восточной Карелии Северная армия командарма Самойло, усиленная кавсоединением Степанова вполне подтвердила правильность новой стратегии главного штаба советских сил. Армия Маннергейма и английский десант, совместно угрожавшие Архангельску и Петрограду, были разбиты и разъединены. К началу июля советские отряды заняли Кандалакшу, окончательно разобщив силы интервентов и белофиннов. После бегства шюцкоровцев из Лиексы восстановилась связь с удерживающим северный участок Ботнического залива советским морским батальоном. Когда 14 июля красные роты заняли Выборг и захватили Лаппенранту, Сенат Финской Республики запросил советское командование о перемирии.
К началу августа 1919 года Первый конный корпус находился на Мурманском фронте. Второй кавкорпус Будённого, после короткого отдыха в июне-начале июля после стремительного рейда в Закавказье, начали перебрасывать в прибайкальские степи, где в этот момент манчжуро-японские войска успешно продвигались на северо-запад, угрожая перерезать Транссиб и выйти к столице Восточной Сибири — Иркутску. Совет Федерации не ожидал появления нового сухопутного фронта и не имел в центре страны значительных резервов, чтобы поддержать союзные Федерации войска Армии Людовой.
Наступление Несвижского отряда "красных волонтёров" на Ивацевичи и далее — на Брест-Литовский было остановлено под Кобрином удачными действиями импровизированных бронесоставов, из "танков" Рено FT-18, установленных на железнодорожные платформы. Поддержанные большим авиационным соединением — 2-ой и 5-ой добровольческими авиаэскадрильями (французскими), Брестский заслон польских "сил коалиции" в августе нанёс поражение юго-западной группировке советских войск в Белоруссии и вышел на рубеж реки Цна.
На северо-востоке польские "легионеры" и "новые" польские силы, доставленные с Западного фронта, захватили Мемель и Двинск, но потерпели поражение от бронебригад балтийцев под Елгавой и Тукумсом и дальнейшего продвижения не имели. Также безуспешно закончился поход Житомирского красного полка, сформированного прославленным красным командром Щорсом из добровольцев и остановленного польскими конными эскадронами под Сарнами. В октябре 1919 года, после ставшего очевидным поражения польской Армии Людовой в гражданской войне в Польше, между правительствами Советской Федерации и Балтийской республики, с одной стороны, и "польской коалицией" с другой было заключено перемирие.
В течение всего этого времени правительство Карпатского Союза, в которое к тому времени по соглашению с эмигрантскими группами вошли все представители карпатских народов на Парижской мирной конференции, упорно придерживалось нейтралитета, "благожелательного к силам народоправства и демократии". Отошедшие на Ужгород и Ивано-Франковск отряды польских партизан и Красной гвардии не были интернированы и разоружены, срок их пребывания в стране был установлен в полгода. После ноябрьских событий на Балтике и Германии единственной возможностью доставки продовольствия из Советской Федерации в революционную Германию стал железнодорожный путь через Закарпатье и Чехию. Разрешив в конце ноября провоз хлебных эшелонов через свою территорию, правительство Карпатского союза, к тому моменту возглавляемое представителями умеренно-социалистической Чешской демократической партии, не допустили однако перевозку советских добровольцев и оружия на помощь "красным немцам".
"Нейтралитет" не спас чехословаков от внешней агрессии. В конце ноября, убедившись, что на германском фронте дальнейший успех маловероятен, союзное польско-французское командование решило окончательно разорвать все связи между Федерацией и революционными германскими областями. Польское правительство обьявило ультиматум, требуя одновременно эвакуации чехословацких сил из Закарпатья и "разоружения бандитских красногвардейцев, скрывающихся на территории Червонной Руси". Против войск пражского правительства действовала свежая 3-я польская армия, в составе которой были недавно закончившие формирование 3-ий и 4-ый бронебатальоны, усиленные значительным количеством прицепной и моторизированной артиллерии. К концу декабря польские войска вышли на румыно-венгерскую границу, завершив оккупацию Закарпатской Руси.
Нерешительность и беспомощность руководства Союза, возглавляемого "пражанами", вызвали сильное негодование местных правительств, поддержанных населением. В январе Словакия вышла из Союза. Первый Карпатский Союз прекратил своё существование. Чуть позже, по настоянию держав-победительниц, был заключен Второй Союз — Чехословацкая Федерация, с существенно ограниченными правами местных и городских правительств. Это государственное объединение просуществовало до начала Второй Великой войны.
С прекращением поставок продовольствия из Федерации и переброской на германский фронт освободившихся частей польской армии, положение революционной Германии стало безнадёжным. 12 января 1920 года представители берлинского Народного Совета и стран-интервентов начали в Виттенберге переговоры о капитуляции. 17 января, после вмешательства Советской Федерации, пригрозившей начать полномасштабные боевые действия против Польши, был принят наиболее важный пункт соглашения о капитуляции — в течение всего переходного времени, до формирования нового германского правительства, войска стран-оккупантов не будут проводить репрессий против участников революционного сопротивления, а все желающие покинуть страну смогут это сделать по упрощённому протоколу. Взамен такое же обязательство по эмиграции граждан, не желающих оставаться в Стране Советов, приняли на себя и советские власти.
4 февраля 1920 года отборные части "фрайкора" ворвались в Берлин. Несмотря на присутствие в городе миссии Антанты, реакционеры начали массовые аресты и убийства, в течение первого дня "чёрного" террора было убито более четырёх тысяч человек. Офицерские команды, специально выделенные для этого, охотились за наиболее известными "спартаковцами", уничтожая их, где застанут. Руководитель Центрального Совета Германии Карл Либкнехт был убит в своём кабинете — позже подкупленные писаки сочинили, что "красный Карл" покончил жизнь самоубийством. Пятёрка "чёрных офицеров" по наводке предателя выследила Розу Люксембург и после жестокого избиения потащили свою жертву к каналу, где намеревались скрыть своё преступление, утопив тело. Самоотверженные действия представительницы Красного Креста швейцарки Анны Брохман, вырвавшей умирающую Розу из рук убийц, спасли в результате множество жизней. На созванной 6 февраля в Берне представителями Красного Креста пресс-конференции приехавшие из "советской" части Германии независимые наблюдатели заявили о массовых пытках и убийствах, происходящих в занятых оккупантами городах с попустительства Международной наблюдательной комиссии, предьявив изуродованную Розу в качестве доказательства. Фотографии изувеченной самой известной революционерки Европы — это была сенсация, которую невозможно было проигнорировать. В Париже и Лондоне, в Марселе и Бирмингеме, Лионе и Нью-Йорке пролетарии вышли на улицы огромными демонстрациями с траурными знамёнами, на которых было написано: "Отомстим за Розу"! Кому рабочие собираются мстить за разгул реакции, было легко догадаться. 7 февраля правительства Англии и Франции были вынуждены вмешаться в происходящую "очистку Германии от зловредных элементов", как двумя днями ранее сформулировал происходящее глава британской части наблюдателей, поясняя свой отказ от активных действий по наведению порядка. Позже Розу Люксембург удалось переправить в Петроград. Её состояние продолжало быть крайне тяжёлым, на протяжении нескольких лет она балансировала на грани смерти.
После 8 февраля по каналам Красного Креста и нелегальными маршрутами вслед за Розой в Швейцарию переправили за десять дней около 12 тысяч человек — преимущественно семьи "красных" активистов. Немного позже удалось добиться освобождения захваченных в первые дни террора и оставшихся в живых революционеров — из тюрем в зарешеченных вагонах арестантов вывозили прямо к швейцарской границе. Всего в течение марта 1920 года через Швейцарию "освобождённую от советской заразы" Германию покинуло более 27 тысяч человек.
Но прекращение открытых убийств на улицах не означало прекращения контрреволюционного террора. Люди просто исчезали. Кроме того, созданное при интервентах правосоциалистическое правительство начало публиковать открытые "списки на выезд" всех участников революционных организаций. Для таких людей и их семей не выдавались продовольственная и материальная помощь, их не принимали на работу или увольняли под первым же сколь угодно надуманным предлогом, вернувшиеся домохозяева требовали с них тройной платы за помещения и не давали никаких рассрочек. Продуманная и проводившаяся солидарно всей буржуазией программа "по выдавливанию смутьянов из страны" не оставляла для десятков тысяч сторонников Советской власти другого выхода, кроме эмиграции. Вновь потёкший через границу ручеёк беженцев к осени стал полноводной рекой. За лето-осень 1920 года ещё около 150 тысяч немцев были вынуждены покинуть свою страну. Всего к 1922 году в Советскую Федерацию из Германии эмигрировало четверть миллиона человек, примерно столько же германских диссидентов уехали в другие страны мира, в основном в Канаду и САСШ.
Лето, 2030 г.
Андрес не любил "аватарок". Вполне нормальные девушки — 18 лет собственного возраста, по мнению Андреса, давали ему возможность говорить о девушках уверенно — но только их повёрнутость, фанатизм нелепый, "эльфячность" ненатуральная — вся их мифология надуманная — и попробуй сказать, что игра у них детская! Как можно в перевоплощения да призвания верить — не понятно.
Ведь не молельщицы пришибленные — наоборот, вроде все атеистки-коммунистки!
Смотришь — лицо в синий цвет накрашено, глаза клеем к вискам растянуты, волосы распушены — ну конечно, первое воплощение Детей Звёзд, кто же ещё! Вот и эта девчонка-гид, которая их группу в Крыму встречает — тоже из "аватарок". Хотя поскромнее — макияж не синий, а скорее светло-серый, неброский, уши накладные прикрыты волосами, да и те гребнями прижаты. И пластика выглядит понатуральнее — хоть двигается быстро, но не дёргано. Глаза вот только сильно подтянуты — но смотрится реально, наверное, не клеем мимическим, а операционно изменены — верно, раньше девушка себе сделала, а сейчас угар прошёл, вот и красится без фанатизма. Хотя назвалась по всей их форме — "Аирна Схеол, дочь Звёзд."
Но с ребятами держится скромно, в разговоры со всезнанием не лезет, на вопросы отвечает интересно — видимо, родилась здесь — в целом, с гидом повезло, несмотря на небольшие заскоки. Причём свои, личные — незачем портить детям настроение, если тебе какая-то мелочь не по вкусу.
Группа малышни, которую сопровождал Андрес, на море конечно, бывала. Но то с родителями, да по всяким курортам. А курорт — это считай сидение на одном месте, да изредка беглые экскурсии, где взрослые экскурсоводы быстро тащат взрослых мимо множества непонятных и потому неинтересных предметов, зданий и сооружений. Здесь же — только такие же ребята, да два сопровождающих — Андрес от родственников да местный гид — тоже, в общем-то девчонка. И можно самим маршрут выбирать, советоваться с гидом, правда, за Андресом слово последнее — но он не спешит командовать, не так уж народу много, чтобы беспокоиться за порядок — меньше десятка. А гид советы хорошие даёт, да обещает рассказать всё подробнее по дороге — не придётся на одном месте оставаться, это ясно. Хорошо, что в Крыму общественный транспорт — в полном доступе, да и базовые наборы в кафешках и столовых — нормальные. Есть у Андреса на карте кредиты, но не так, чтобы в той же Турции свободно погулять. За то Крым и выбрали — пусть и Республика, но детям спокойно и свободно.
Кроме того, у Аирны-Арины замечательный браслет оказался — с отлично отлаженным голопроектором и распознаванием местности. Когда она останавливала ребятню и начинала рассказывать о событиях, что здесь происходили, накладывалась такая качественная иллюзия, что казалось — они сразу в два времени попали. Андрес понимал немного в настройке браслетов и хотелось бы ему познакомиться с тем человеком, который Арине так браслет запрограммировал. Новая техника "венериан" мало кому легко даётся. Есть простые, адаптированные под массовое пользование устройства — малые стационарные плазма-реакторы, химбатареи для мобилей, гравикольца для них же, пищевые синтреакторы. Но там настроено управление — считай, включил да выключил.
В Европе простенькие браслеты — такие, как ребятам на переходе дали — ещё в соцнорму не включены, у одной девочки был, да зря она им хвасталась — теперь над ней остальные дети смеются. Андрес свой браслет тоже поменял — даже общая модель с каждым годом разнообразнее и мощнее выходит, но до возможностей наручного комма гида новому браслету было далеко.
Вечером, рассказав ребятам, что будет завтра, он вышел из комнаты на балкон над темнеющим морем. Арина уже была на балконе, они договорились ещё раз перед сном обсудить подробности предстоящего пути. В спокойной безмятежности заката не хотелось торопиться и Андрес тоже молча прислонился к тонкой решётке ограды. Чувства были отстранены и светлы. Подумалось, что у Аирны-Арины наверное много друзей, ребят и взрослых, и можно договориться с ней, что с самими интересными её знакомыми группа повстречается — всё-таки ребятам без общения со сверсниками пустовато. Мысли скользнули дальше, и Андрес негромко сказал:
— Скажи, тебе среди своих не хочется отдохнуть? Маску не надевать, побыть собой, ведь все же тебя знают, тебе и так рады. — и добавил, досадуя на свою неловкую попытку влезть в чужую жизнь, — без маски всегда легче.
— Легче. — Арина ответила тоже тихим голосом. — И меня действительно многие знают в Крыму. Пока я отдыхаю с вами, я хожу без маски.
— Что, ты хочешь сказать, что у тебя такой цвет... Андрес запнулся. Может, всё-таки девчонка совсем... Или татуировку себе сделала — тогда же, когда лицо переделала. В общем, правильно он на себя рассердился, незачем в чужой выбор лезть.
Арина спросила, не поворачивая головы: — Ты когда готовишься пройти полную вакцинацию?
Андрес точно не говорил с ней о своём решении сделать вторую прививку. В Латвии многие не принимали предложенных пришельцами "усовершенствований человека", Андрес выбрал и сам выбор во многом определял его будущее. Вопрос, которого он не ждал, поэтому задел важное важное для него — облик всей его дальнейшей жизни, и это казалось посерьёзнее, чем та обида, которую он мог нанести Арине своим бестактным вопросом. Прежде, чем встрёпанные чувства Андреса улеглись, девчонка-гид повернулась и пояснила: — Когда пройдёшь полный курс, отличишь маску от настоящего лица. От татуировки тоже.
Она всё-таки улыбнулась. Андрес понимал, что такое смятение, какое написано у него на лице, у любого вызовет смех. Но Арина почти не веселилась. А главное — чтобы на его лице не отражалось, мыслей его там не было! Прежде чем он закричал, Аирна повела рукой, в сумерках лицо её дрогнуло, стало неразличимым, а затем стало ясно видно — светлое, с яркими веснушками на вздёрнутом носике и тревогой в круглых синих глазах под соломенными волосами... как у его двоюродной сестры, Елле!
