Пусть поход на Египет обречён на неудачу — на перспективу ближайшего полугодия он оттянет на себя всё внимание англо-саксов. Затем — после завершения "восточных событий" — можно будет окончательно сломить сопротивление англичан. Благо, появится ещё несколько удобных направлений для приложения военных усилий. Например, через Турцию. Или, скажем, через Кавказ.
На крайний случай, брестская эскадра кригсмарине вполне способна нейтрализовать соединение Каннингема и обеспечить повторный десант на Крит и далее — Кипр. Что тоже позволит ликвидировать английское присутствие в Восточном Средиземноморье. У вождя немецкой нации было прекрасное настроение и широкие планы, и беспокойство предводителя ливийского "фрайкора" никак не могло поколебать его уверенности.
Поэтому, как начальник "новокарфагенских легионов" не старался убедить "вождя германской нации" в военной бесперспективности "похода на Нил", Гитлер упорно требовал перенести военные действия в Египет. "Вперёд, на Александрию", — напутствовал он улетающего Роммеля. "Будьте уверены, Рейх окажет вам всю помощь, которую только можно оказать".
Стремясь вынудить Гитлера отказаться от расширения военных операций в восточном Средиземноморье, Роммель на этой встрече впервые поднял вопрос о Мальте. "Ключом к завоеванию Египта является этот лежащий в тысячах километрах западнее остров", — обьявил Роммель.
"Пока англичане свободно базируются на Мальте, их вниманию предоставлена вся береговая полоса от Александрии до Триполи, а значит — и все доступные моей армии транспортные коридоры, потому что единственная линия коммуникаций в Северной Африке проходит по берегу моря.
Без свободы на коммуникациях невозможна борьба в дельте Нила с крупными и хорошо организованными силами английской армии. Мой фюрер, я настаиваю, что прежде чем мои войска начнут продвижение в сторону Нила, Мальта должна быть по меньшей мере, нейтрализована. Но, учитывая опыт боёв над Ла-Маншем, я не думаю, что можно быть уверенным в сокрушении обороны острова только путём воздушных бомбардировок. Ворота Александрии откроются только после того, как немецкие десантники выбьют сапогами двери старинного оплота европейского масонства. Без занятия Ла-Валетты британский флот никогда не покинет прибрежные воды Ливии и Италии."
Гитлер сочувственно ответил на горячую речь своего генерала (во время этого визита Роммелю присвоили следующий чин генерал-полковника) и пообещал, что "ОКВ в ближайшие дни возьмётся за разработку мальтийской операции", но предупредил, что "по моему мнению, в действиях против Мальты могут встретиться неожиданные подводные камни, например, я не уверен, как быстро я смогу повлиять на позиции итальянского и испанского кабинетов".
Гитлер дал понять Роммелю, что успех переговоров по "мальтийской проблеме" всецело зависит от успехов войск Роммеля. "Эти трусы в итальянском правительстве даже сейчас цепенеют при мысли, что британские корабли могут оказаться у побережья Аппенин. Пока они не уверятся в том, что британцам не до нас — подготовку к десанту придётся держать в глубочайшем секрете, что как вы понимаете, не позволяет провести операцию в сжатые сроки".
Для облегчения положения армии Муссолини, Гитлер обещал направить в Северную Африку эскадру пикирующих бомбардировщиков, изначально готовившуюся для действий с авианосцев против морских судов. "У побережья Ливии Ю-87 могут не опасаться вражеской авиации, что позволит этим несколько устаревшим самолётам реализовать весь свой потенциал. А мастерство асов-пикировщиков гарантирует вам прикрытие от набеговых операций флота Каннингема". У Роммеля было своё мнение о эффективности люфтваффе против морских коммуникаций, но в данном случае он смолчал.
Последней его надеждой оставался диктатор "Новой Италии". Роммель ожидал, что Муссолини-то не отважится рисковать достигнутым и примет его точку зрения — гарантированная победа куда привлекательнее рискованного поражения!
Но Муссолини поразил Роммеля, полностью присоединившись к пожеланиям фюрера. "Мои карфагеняне", — патетически воскликнул дуче, — "не могут простить английского вероломства! Только полный разгром Британии, только изгнание их из Египта может оправдать все жертвы, что уже принёс народ Нового Карфагена на алтарь победы. Если понадобится, то все мужчины Новой Италии возьмутся за оружие — но мы освободим народы Северной Африки от британского владычества!"
Воинственность дуче проистекала, конечно, не из декларируемого им "высокого боевого духа Карфагена". Просто Муссолини здраво рассудил, что только продолжение военных действий обеспечит продолжение поддержки его режима со стороны европейских стран — а без этой поддержки "ливийская мечта" угрожает засохнуть в пустынной почве на корню. Так что у Муссолини тоже не было особенного выбора — и он решился продолжить партию, хотя благодаря старательно приведённым Роммелем выкладкам, не мог не осознавать, насколько больше шанс полного проигрыша. Проведя почти неделю в бесподных перелётах из ставки Гитлера в ливийскую столицу, Роммель не смог добиться поставленной им перед собой цели — одобрения глубокого манёвра по побережью и был вынужден начать штурм "в лоб" египетской границы.
20 января Роммель начал демонстративный штурм Тобрука. Гремели орудия, штурмовые отряды под прикрытием артсамоходок и дымовых завес в разных местах прорывались к противотанковым рвам первой линии обороны, перемещающаяся вдали техника "карфагенян" поднимала ясно видимые тучи пыли...
Британские части, оттянув патрули за линии траншей, ожесточённо отвечали огнём, передовые позиции непрерывно подкреплялись силами из резерва везде, где "роммелевцы" проявляли заметную активность. Состояние повышенной боевой готовности чрезвычайно быстро утомляло обороняющихся, из-за большого количества резервов, стянутых на передний край, велики были потери от артогня вражеских орудий — самоходки большими группами вели обстрел прямой наводкой дотов и прикрывавших их позиций британской пехоты, активно использовались "пунами" трофейные английские полевые мортиры, обстреливающие передвигающиеся к атакованным участкам подкрепления.
К началу первого штурма британское командование ещё не успело обьединить командование всеми тяжёлыми артиллерийскими батареями в одних руках — несмотря на то, что зачастую позиции "пуновских" батарей находились на дистанции, позволяющей британцам их обстрелять, английские артиллеристы вели огонь только в выделенном им секторе, по указаниям своих корректировщиков. Которых часто ослепляли дымовыми снарядами и шашками. Несмотря на имевшееся у осаждённых преимущество в количестве (и качестве) тяжёлой артиллерии, из-за несогласованности действий британские пушки отвечали одним выстрелом на три вражеских.
Хотя "пунами" нигде в атаку не было брошено более батальона, на конец вторых суток штурма силы обороняющихся оказались на исходе. Все резервы, которые могли собрать в крепости, находились на передовой, в случае прорыва, чтобы отбить позиции, понадобилось бы снимать силы с других участков. Что угрожало — при усилении натиска в остальных секторах — тем, что оборона начнёт рассыпаться, как карточный домик.
(Забавно, что при том, что все возможности для усиления передовых подразделений были использованы командующим гарнизоном в наибольшей степени, и в городе не осталось никаких боеспособных частей, в то же время в распоряжении коменданта портом находилось около двух тысяч человек из сборных команд — солдаты и офицеры из других частей, отставшие от своих во время отступления, небольшие группы и отряды.
Все они ожидали отправки в Александрию на переукомплектование и в боях за Тобрук не были задействованы. Мало того, эти люди с началом штурма и боёв на линии бетонных дотов — основном обводе тобрукской крепости — скопились в порту, стремясь оказаться как можно ближе к месту эвакуации, и препятствовали нормальной работе порта.
Отсутствие координации между различными частями крепостного гарнизона, неподчинение лицу, отвечающему за оборону крепости значительной части воинских контингентов — обычная беда британского командования, справиться с которой могло только время, если противник был так добр, что предоставлял англичанам возможность уладить беспорядок в своих частях. Но Роммель ни разу не дал такой возможности воевавшим против него британским генералам.)
Особенно зловещим защитникам Тобрука казалось практически полное отсутствие итало-германской авиации — кроме отдельных разведчиков — артиллерийских корректировщиков за эти два дня над Тобруком не показался ни один вражеский самолёт. Английские солдаты, уже привыкшие к тому, что наступление "клятых пунов" обязательно поддерживается ударами пикировщиков и тяжёлых истребителей-штурмовиков, не видя вражеских самолётов, могли только ещё сильнее напрячься — "эта бешеная собака" Роммель конечно, задумал что-то особенно гнусное!
Командование Силами Западной пустыни, уже находившееся в тот момент в Мерса-Матрухе, получило из крепости отчаянный призыв о помощи. Также гарнизон Тобрука запрашивал поддержки Королевского флота. "Если британская армия не предпримет в ближайшее время решительных мер по деблокаде Тобрука, а флот не поддержит нас силами своих линейных кораблей, всё усиливающаяся бомбардировка крепости и непрекращающийся натиск войск Роммеля окажется выше нашей готовности оказывать сопротивление. Тогда Тобруку грозит катастрофа." — радировали из крепости.
Командующий силами Британской империи на Среднем Востоке Уэйвелл, на которого оказал личное давление премьер-министр, ознакомленный с радиограммой из Тобрука, был вынужден отдать приказ "нанести, максимально скрытно сосредоточив наши бронетанковые части, мощный удар по позициям противника у прохода Хильфая и далее — на Сиди-Резег, с тем, чтобы в ближайшее время выйти на подступы к крепости Тобрук".
Для поддержки готовящегося в спешке удара вся имевшаяся в распоряжении Сил Западной пустыни авиационная группировка отзывалась с египетских аэродромов и стягивалась на передовые площадки, лихорадочно подготавливавшиеся к действиям нерасчётного количества самолётов. Для прикрытия действий британских войск при прорыве обороны Роммеля необходимо было создать заметный перевес в воздухе.
Отсутствие "карфагенской" авиации над Тобруком было решено считать признаком того, что основные авиасоединения "пунов" отстали от своих сухопутных сил, поэтому надо было сразу завоевать господство в воздухе и удерживать его вплоть до деблокады Тобрука. Для этого на передовые базы навалом завозили боеприпасы, бомбы, топливо, где только можно размещали всё новые и новые прибывающие самолёты — на три передовые площадки, рассчитанные максимум на приём крыла, перебрасывался весь авиакорпус Западной пустыни. Всё ради того, чтобы одним решительным ударом переломить волю противника.
Первоначально наступление планировали на 23 января, но из-за недостатка транспорта и времени, понадобившегося для утрясания согласований с флотом, отложили на 27-е. Но операция так и не началась, потому что Роммель, убедившись, что наживку заглотнули, "подсек" улов. 23-го января, с началом светового дня, внезапно, крупные соединения "карфагенской" авиации ударили по двум из трёх передовых английских авиабаз.
На авиабазах ещё не было налажено руководство полётами, части перемешаны, воздушное наблюдение велось несколькими параллельными структурами — авиаудар застал англичан в состоянии полного бедлама.
Некоторые пилоты истребителей ухитрились под падающими бомбами взлететь и вступить в бой, но погоды они не сделали — хотя бы потому что взлететь следом за ними уже никому не удалось — на полосе горели потерпевшие аварию при взлёте машины, взлётно-посадочная полоса получила приличные воронки от бомб пикировщиков, вдобавок ко всему, лишённые единого командования зенитчики действовали по собственной инициативе и обстреливали почти каждую воздушную цель без разбора. Несколько английских самолётов во время разбега были точно уничтожены огнём зенитных установок.
(Позже зенитчики оправдывались, что приняли взлетающие "Харрикейны" и "Спитфайры" за десантные планеры(!) пунов. Верно, у страха глаза не только велики, но и уши заложены. Принять ревущий во всю мощь взлётного режима истребитель за приземляющийся бесшумный безмоторный планер — надо очень постараться. Ощущается градус паники, вызванной внезапным нападением — а значит, и уровень неготовности британских сил в целом.)
Не стоит думать, что про третью авиабазу англичан забыли. Отсутствие воздействия против последнего оставшегося у Воздушных сил Западной пустыни аэродрома было частью плана разгрома британской авиации: получив сообщение о штурмовке передовых аэродромов, английское командование приказало нанести ответный удар по "новоитальянским" аэродромам вблизи ливийско-египетской границы.
Разведанные англичанами "передовые площадки" были ложными целями — на них размещались лишь макеты самолётов и сооружений, зато зенитное прикрытие сумели довести до высокой плотности. Ответная штурмовка обернулась серьёзными потерями, хотя английские лётчики доложили, что задание выполнено и вражеские аэродромы скрылись в дыму.
Самолёты, использованные "пунами" в авиаударах — истребители-бомбардировщики Макки-200, находились не на обнаруженных англичанами "аэродромах", а были разбросаны на приличном расстоянии на маленьких площадках на две-четыре машины. Такое распыление сил было возможно благодаря двум обстоятельствам — хорошему навыку обращения с радиофицированными машинами и высокой квалификации пилотского состава — в том числе и хорошим навыкам ориентирования в условиях пустыни. "Карфагенские" авиасоединения могли собираться в условленной точке встречи, формируя потребный для выполнения задачи наряд сил. В некоторых случаях самолёты "пунов" вплоть до самой цели шли порознь — такая тактика требовала отличной сыгранности, чтобы над целью все участвующие в налёте самолёты оказались в один и тот же момент; но у ливийских пилотов были весьма хорошие штабисты, быстро готовившие самые сложные схемы операций.
"Карфагеняне" специально дожидались момента, когда основная масса взлетевших английских самолётов пойдёт на посадку. Топливо у англичан заканчивалось, а единственным аэродромом, где их могли принять, была последняя передовая авиабаза у железнодорожной станции Аль-Аламейн.
Именно в этот момент, за две-три минуты, как к аэродрому подошли возращающиеся английские ударные машины в сопровождении своих истребителей, итало-германские истребители-бомбардировщики внезапно атаковали ВПП аэродрома.
Макки-200 поднимали в подфюзеляжном держателе две стокилограммовых бомбы — для слабого покрытия аэродрома, преимущественно укатанной грунтовой полосы, накрытой металлической сеткой, таких бомб хватило, чтобы исключить взлёт и посадку. Большинство английских самолётов, взлетевших с этого аэродрома, не были сбиты — они были потеряны при неудачных попытках приземлиться, в вынужденных посадках, когда заканчивалось горючее. Несколько бомбардировщиков пыталось долететь на последних каплях бензина до аэродромов в Дельте — повезло только двум машинам. Остальные разбились, один экипаж пропал без вести вместе со своей машиной — возможно, угодили в зыбучие пески.
