Неопределённость собственного положения и отсутствие какого-либо ясного будущего порождала бурные споры среди солдат и младших офицеров. Восстановление прежнего правительства было невозможно — даже неясные, искажённые новости, доходившие из бурлящей России, в одном сходились — за Советы — большинство страны, почти вся армия, сплочённые железной волей большевиков рабочие предместья и вся деревенская голытьба. Против Советов больше всего настроены на Юге, в богатых земледельческих районах России и Украины, где сильна власть зажиточных хозяев, нанимающих сотнями тысяч сезонников на поля Херсонщины и Кубани, пасти неисчислимые отары Таврии и Крыма, убирать сахарную свёклу на Полтавщине и пшеницу на Дону. Против Советов также были правительства держав Антанты. Всё, что делали эмиссары Антанты в русских войсках в Закавказье и писали в союзных газетах о происходящем в России — говорило о ненависти правителей Англии и Франции к новой власти в России. Жажда сохранить на Юге прежнюю жизнь и пример Турции, которую державы делили на свой вкус, уверенность в поддержке Антанты антисоветских сил и опоре в крепких хозяйствах Юга России — породила стремление отделить с помощью союзников Причерноморье и возродить старые порядки в этом огрызке — идея сепаратизма, "вольного казачества Дона и Кубани" стала определяющей в действиях войск Закавказского русского корпуса. В начале октября, ещё до заключения премирия на русско-германском фронте, новосформированная Армия Свободного Юга начала движение на Кавказ.
Кавказ к октябрю 1917 года разделился на несколько частей: во-первых, в Азербайджане власть в основном была в руках Советов — громадный бакинский район нефтедобычи с массовыми предприятиями и смешанным, интернациональным составом рабочих был полностью в руках большевиков. Сельскохозяйственные районы Южного Азербайджана преимущественно также характеризовались концентрацией в руках крупных землевладельцев-заминдаров, пользующихся трудом масс дешёвых рабочих рук — влияние революцонеров-демократов, в Южном Азербайджане ставших продолжателями традиции Персидской революции — было преобладающим. Влияние русской прогрессивной школы на молодёжь — вне конкуренции. Постоянное морское сообщение с центром страны по Каспию и Волге надёжно связывало прикаспийский регион с общероссийским рынком. Соответственно, был хорошо налажен транспорт и связь с центральными районами и обо всём, происходящем в России, становилось известно полностью и своевременно — многочисленные газеты информировали читающую часть населения — а благодаря успешному внедрению "новой школы", в том числе — классов для взрослых — грамотность в городах стала заметной. Верхушка общества, представленная смесью нефтедельцов, старой родовой знати и немногочисленного высшего чиновничества, стремилась при любой возможности перебраться в столицы или вообще покинуть страну и поддержки со стороны населения не имела никакой. Незначительность размещённых на территории Азербайджана гарнизонов, их глубоко заштатный характер, бесперспективность службы в них сделали офицерский состав безинициативным и по сути, беспомощным. Рядовые солдаты в основном — не годные к строевой службе, отбывали воинскую повинность.
Недовольство войной, тяжёлое положение с продовольствием, разорение мелких торговцев и обнищание деревни — при традиционно сохранившихся в обществе родовых связях больших семей вело к успеху левой агитации. Боевые дружины из рабочих и горожан в Баку были созданы в начале лета 1916 года — первоначально для защиты бастующих рабочих нефтеприисков, дальше они начали охранять порядок в рабочих пригородах и на рынках, затем — стали действенной силой, ограничивающей размах спекуляции продовольствием — с каждым шагом распостраняясь всё шире и становясь многочисленнее и организованнее — вместе с ростом влияния и расширением сферы деятельности Советов, военным крылом которых боевые дружины являлись. К лету 1917 всю полноту власти Советов в Азербайджане оставалось только провозгласить. Но связь с центром страны оставалась надёжной только по морю — на Северном Кавказе транспортное сообщение было нарушено. Многие всплывшие из забытья мелкие беки и ханы пробовали утвердиться в предгорьях и горных аулах. Но до Азербайджана возня мышиных правителей не докатывалась. Обширная, иссушенная солнцем и бедностью страна приняла советскую власть как дождь.
Во-вторых, грузинское автономное правительство провозгласило независимость страны. После 1906 года в Грузии почти не росло промышленное производство. Горный рельеф, недостаток промышленного сырья, неразвитость и дороговизна дорожной сети — отсутствие крупных портов и перевалочных центров — строительство новых предприятий, кроме переработки сельхозпродукции, было невыгодным. Единственное исключение — добыча марганцевой руды — была в руках иностранных концессионеров и шла на экспорт. Неудобные для крупнотоварного земледелия горные склоны исключали товарное производство чего-либо, кроме весьма трудоёмкого винограда. Снижение потребления грузинских вин, вытесняемых более дешёвыми, как внутреннего производства, так и импортируемыми, разоряло мелких виноделов — подавляющее большинство населения. Кооперирование сельского хозяйства, проводимое правительством правых эсеров и меньшевиков через кредиты французских банков сделали грузинское виноградоводство сырьевым придатком французских крупных винных домов. Созданные правительством сбытовые кооперативы заблаговременно приобретали урожай и вывозили на свои заводики. После годовой выдержки молодые вина вывозились в Италию или Францию, где использовались для купажа или переработки, позволяя намного увеличить производство дорогих марочных вин. Опутанные долгами грузинские крестьяне вынуждены были закладывать главное своё достояние — земельные наделы, поэтому руководство кооперативов контролировало деревню полностью. Объединившиеся грузинские правые социалисты создали националистическую партию — Народную партию социалистов Грузии и безраздельно управляли страной. Неслучайно лидер коммунистов Николай Ленин приводил Грузию как пример страны, в которой мечта русских социалистов-утопистов — "общинное хозяйствование" и реальное его содержание — полный контроль над сельским хозяйством в руках крупных финансовых предприятий — осуществилась. Коммунисты обладали влиянием только в Тифлисе, портах, на рудниках и в посёлках железнодорожников — транспортные и рабочие ремонтных мастерских, шахтёры и докеры — малая, но чрезвычайно сплочённая часть населения. Зато реальным влиянием в стране пользовалась РДП — хотя входило в партию всего несколько сот человек, но это были широко известные в Грузии люди — врачи, учителя, знаменитые своим бессеребием и бесстрашными выступлениями в защиту справедливости — вся Грузия гордилась ими. В начале войны грузинское правительство сначало объявило "ограниченный нейтралитет" — мобилизация в Грузии не проводилась, но в разгар "армянского кризиса" призвала вступать в армию добровольцев и по договорённости с центральным правительством России начало создавать "добровольческий грузинский корпус". Первые боестолкновения показали низкие качества грузинских "добровольцев". Корпус вывели с передовой, и в последовавшей кампании, а затем оккупации турецкой территории он не участвовал. Но правительство "народных социалистов" не только не распустило корпус, но и продолжило наращивать его численность. До войны по договору о автономии Грузии, правительство автономии собственных войск не имело. Теперь в лице "добровольцев", у грузинского руководства появилась своя армия.
Развал в июне-августе 1917 года прежней российской власти означал неизбежную потерю власти грузинскими автономистами, как части прежнего правительства. Единственным способом сохранить свою власть был суверинитет — отделение Грузии, тем более, что агенты союзников обещали реальную поддержку и активно участвовали в подготовке "акта государственной независимости". Несмотря на то, что экономическое влияние в Грузии было всецело французским, основное руководство переворотом оказалось в руках представителей Англии. Английское руководство на Ближнем и Среднем Востоке нацеливалось на Азербайджан и Среднюю Азию, грузинский плацдарм был необходим для последующих операций.
Широкое участие английских офицеров в подготовке переворота добавило куражу деятелям сепаратистов, но старательное следование указаниям военных советников привело к непоправимым последствиям. Британские колониальные офицеры из военной миссии не собирались вникать в детали жизни и поведения "туземцев". Операцию планировали, исходя из привычных колониальных представлений — вымуштрованные храбрыми английскими джентельменами туземные войска против местных мятежников. Британские силы, даже составленные из лодырей-аборигенов, под присмотром грамотных офицеров, демонстрируют вполне пристойную активность и беспрекословное послушание. Мятежники всегда дезорганизованы, наивны и нескоординированы. Преимущество активной и управляемой твёрдой рукой силы, имеющей всегда преобладание в связи, организации и транспорте — неодолимы. В дополнение ко всем этим аргументам чашу военной удачи на сторону Империи неизбежно перевешивает отлично налаженная сеть агентов, позволяющая всегда быть в курсе замыслов и настроений инсургентов, сеять среди них слухи и панику, усиливать между различных групп повстанцев междуусобную вражду, а если понадобится — и убивать наиболее опасных лидеров сопротивления.
Привычные представления, от которых британские офицеры не думали отказываться ради каких-то грузин, в результате оказались верны ровно наоборот. "Добровольческий корпус" состоял из зажиточной, а часто — из знатной молодёжи, лично безусловно храбрых, но с неумеренными амбициями и свойственной всем горцам обидчивостью.
На попытку навести дисциплину свойственными британским колониальным войскам методами "добровольцы" ответили возмущением, едва не доросшим до бунта. Положение спасли, введя прослойку между личным составом и английскими "консультантами". Теперь приказы отдавались грузинским офицерам, а те решали, как их следует выполнить. Джентельмены сделали вид, что не замечают, как их распоряжения изменяются от передачи. Реальная управляемость грузинских "добровольцев" и их желание подчиняться командам офицеров были невысоки.
Основным противником плану отделения Грузии руководство британской миссии считало Тифлисский рабочий совет — возглавляемую большевиками организацию, по сути, взявшую в свои руки железнодорожное сообщение и телеграфную связь в стране. Англичане ожидали, что уничтожение Совета дезорганизует рабочих и позволит легко разоружить их отряды. Тогда весь транспорт и связь будет в руках пробританского правительства. Успех плану должны были обеспечить подавляющее превосходство в численности, внезапность и запланированные убийства наиболее важных членов Совета.
Считая связь и организацию, в том числе и организацию тайных операций, своим безусловным преимуществом, британцы сделали вторую решающую ошибку. Большевистская партия в Грузии имела огромный опыт подполья, выучивший её главному — постоянному тайному наблюдению за правительством, агенты коммунистов, среди которых были, кроме мелких клерков и слуг, аристократы и высокопоставленные служащие — позволили руководству коммунистов заранее подготовиться к действиям хунты. С первых же моментов переворота правительство было лишено связи и возможности переброски подкреплений по железнодорожным линиям. Британским "наставникам" пришлось действовать против врага, превосходящего их в связи, транспорте и тайных операциях.
Последней ошибкой английских эмиссаров стал план широкого террора против Революционно-демократической партии. Немногочисленность организации РДП при том влиянии, которое она имела в стране и открытое несогласие этой партии с отделением Грузии от революционнной России было решено использовать для устрашения недовольных переворотом. Полное пренебрежение условиями жизни и ходом мыслей обитателей страны, которой британцы собирались распоряжаться, сыграли злую шутку с "повелителями мира".
Ничто не могло вызвать у народов Кавказа большего отвращения и ненависти, как холодная подготовка и открытое беззаконное убийство наиболее почитаемых всеми людей. Настолько неприемлимый вызов правильному в глазах грузин порядку мира сохранить в тайне было нельзя. И скорее всего, именно из-за этой части плана стали так быстро известны все подробности готовящегося переворота.
Центральный Комитет Компартии Грузии особо и сугубо потребовал предупредить лидеров и активистов РДП об опасности и оказать им всю необходимую помощь. Однако, мало кто из прославленных по всей стране врачей и учителей, знаменитых музыкантов и меценатов оставил свой дом. Слишком вразрез с их чувством собственного достоинства было прятаться от убийц!
Посланные для ликвидации членов РДП группы встречали открытое сопротивление. Соседи и почитатели известных демократов, взбудораженные слухами, организовывали добровольные посты и пикеты и по первому же тревожному сигналу собирались и прогоняли, а то и нападали на "добровольцев". Смерть нескольких видных сторонников РДП в Тифлисе, в основном погибших от выстрелов издалека, из засад или во время внезапных нападений, на глазах у множества людей, многократно усилила негодование и возмущение в стране.
На армию нового режима террор против лидеров сопротивления оказал сильнейшее деморализующее влияние. В патриархальной стране авторитет старших, особенно — уважаемых старших — особенно велик. Подняв руку — пусть не сами — на таких людей, молодые грузины-"добровольцы" в собственных глазах стали изгоями, отщепенцами. Процент дезертиров однако, был, как ни странно, невелик. Зато сильно изменилось поведение сторонников правительства. Чувствуя себя свободными от всяких моральных ограничений, от всех обязанностей и действуя только ради собственной выгоды, "добровольцы" стали бескрайне жестоки, но нестойки и не склонны к риску и беспрекословному подчинению. По сути, они стали аморальными бандитами. Но численность "добровольного корпуса" оставалась по меркам Грузии — большой. Только многократный перевес в силах позволил "правительству независимой Грузии" удержать за собой столицу и разбить сопротивление рабочих отрядов и народного ополчения. Тем не менее, подчинить страну без внешней поддержки теперь было невозможно.
Семьи железнодорожников под прикрытием самодельного бронепоезда в эшелонах эвакуировались по линии железной дороги — в Сухум. Развёрнутый на побережье учебный батальон морской пехоты разогнал и разоружил части "добровольческого корпуса". Мятеж пытались поддержать итальянские военные корабли — эсминец и сторожевой корабль. Авиационная торпеда повредила эсминец, итальянские корабли отошли от побережья и встали в дрейф для устранения повреждений, после чего сторожевик морская пехота ночью взяла на абордаж. Под угрозой орудий сторожевика команда эсминца спустила флаг и оба корабля были приведены на рейд Сухума. После допроса выяснилось — у британского Адмиралтейства для операций в Чёрном море свободных единиц не оказалось, и британцы "позаимствовали" их у итальянцев — в "обмен" на Крым. По радиотелеграфу и с посыльным аэропланом о событиях в Грузии и замыслах Антанты штаб батальона немедленно известил командование русского Черноморского флота в Севастополе.
