Существенным моментом была и недооценка морального настроя "белых". Впоследствии Семён Михайлович часто приводил свою ошибку как пример заблуждения, основанного на своего рода высокомерии выработавшего собственную идейную позицию человека по отношению к тем, кто не стал или не сумел поставить свою волю выше текущих обстоятельств.
Преодолев плен собственного эгоизма, прояснив глубину своего невежества, человек обретает волю подчинять себе обстоятельства и оставаться самим собой в любых условиях. Разница в новом мироощущении и прежнем, подневольном, принуждённом внешне неодолимыми силами существовании столь велика, что бывает, возникает особая жалость и пренебрежение к людям, далёким от самоосуществления. Их воля, их желания с трудом могут восприниматься всерьёз, а столкновение воли убеждённого человека и слепого желания тёмных масс кажется несопоставимым. То, что эгоистические желания могут достигнуть такого же очевидного и однозначного накала — и потому воля собственническая, воля единичного желания может стать такой же организующей силой, как глубокое переживание коллективного действования — выпало из внимания впервые осознавших себя единой волей советских бойцов Тифлиса, Цхинвала, Кахетии.
Между тем, именно единое желание было той побудительной силой, что позволила казакам столь быстро и организованно выйти к Кавказскому хребту. "Домой, на землю!" — простая, до органического чувства, до прикосновения очевидная мысль спаивала казаков в не меньшей степени, чем рабочая воля сторонников Советов. Столкновение двух неотступных сил, любой ценой стремящихся сломать сопротивление противника, устрашить сверхнапряжением, вспыхнуло искрами гибнущих разьездов и вскипело маревом небывалой по ожесточённости трёхдневной битвы за Тифлис.
Передовые отряды "красных" сбили остатки грузинских националистов и двинулись на Кутаиси, когда им в спину зашли выбившие отстреливавшихся до последнего патрона дозорных красногвардейцев казачьи сотни бригады "белого" генерала Маркова-третьего.
В первых сшибках спешившиеся казаки вырубили в рукопашной стоящих насмерть бакинских рабочих, затем влетели в пулемётный мешок, затянутый яростью будённовских конников, быстро научившихся выманивать "беляков" на себя. Размозжив окованными прикладами головы в шевелящихся грудах людей и лошадей, скошенных кинжальным огнём пулемётов, конные эскадроны "красных", в свою очередь, ударили с тыла по артиллерии корпуса Шкуро, уже спешным маршем выходившего к предместьям Тифлиса. Казачьи пушкари, не дрогнув, били картечью по атакующим, пока не умирали на штыках. В дымах горящих обозов замедлившиеся силы "красной" конницы сцепились с перевалившими через горные склоны "дроздовцами". У штаба Будённого хватило воли вырвать свои отряды из исступления кровавой свалки Кутаисского шоссе, чтобы воспользоваться преимуществом в маневре. Спешенные "дроздовцы" отстали от уходящих рысью на Гори эскадронов 2-го Красного полка Советской Грузии. Артналёт из захваченных у казаков орудий рассеял спешно собравшиеся группки конных "белых". Взяв на упряжки несколько пушек с уцелевшей живой тягой и подорвав остальное имущество, будённовцы вырвались к знакомым позициям на Военно-Грузинской дороге. Собранные по набату небольшие силы местного Совета вместе с ранеными и спешенными "красными" конниками составили заслон, опирающийся на артеллирийские позиции всей оставленной здесь артиллерии маневренной группы красных войск. Вместе с отставшими обозами к Гори отошли и оставшиеся в живых бойцы 1-го красного Бакинского полка. Основная часть будённовской конницы бросилась знакомым маршрутом через долину Арагви к Тифлису.
Отставание артиллерии и резервов, втянутых в бой на северном направлении, не замедлило начало штурма столицы Грузии передовыми силами "белых". 1-ый красный полк Грузии, составленный из обстрелянных в боях ополченцев Кахетии и рабочих Тифлиса, должен был выдвигаться вслед за конниками 2-го красного полка и оказался скован на западном направлении налётами конных разведчиков Улагая. В Тифлисе из организованных военных сил были 3-ий и 4-ый красный полки — завершающие формирование из отрядов ополченцев.
Атака "мамонтовцев" разметала 4-ый полк, но дала время командиру 3-го полка поручику Зеншину подготовить отпор. "Красные" заняли позиции в городских кварталах, став малоуязвимыми от артогня. Преимущество в боевых навыках, особенно в рукопашной, удалось компенсировать за счёт тактики — передние цепи, составленные целиком из "охотников", главным делом должны были не уничтожать противника, а не давать прорваться ко второй, усиленной стрелковой линии. Так удавалось реализовать численное преимущество и нанести атакующим казакам достаточно тяжёлые потери. В первые ряды встали все члены Тифлисского ревкома и большинство командиров 3-его и 4-го полков.
Начальник штаба 4-го полка прапорщик Арцыбашев, после гибели в пятичасовом сражении более половины красных отрядов и всего советского руководства собрал остатки защитников Тифлиса в походную колонну и отошёл на юг, прикрывая бегство жителей города к азербайджанской границе.
К концу первого дня боёв "белые" практически полностью овладели столицей и удерживали в своих руках инициативу. Боевые действия шли на трёх изолированных от друг друга направлениях — под Гори, где казаки не предпринимали пока решительных действий, в направлении Телави, где "белые" эскадроны преследовали малочисленных и неорганизованных "красных" ополченцев, и в направлении долины Куры, по которой отступал Тифлисский отряд "красных".
Утром 8-го ноября холодный ветер с кавказских вершин принёс стылую морось и тихо крадущуюся конницу — будённовский полк соединился с выбитыми из Тифлиса группами ополченцев, отходивших вверх по Арагви, и обойдя казачьи посты, вошёл в город. Вместе с присоединившимся 1-ым красным полком лучшая конница красных грузин очистила от немногочисленных казачьих групп предместья города. При занятии Тифлиса казаки "порезвились" самую малость, но её хватило, чтобы у красных бойцов твёрдую решимость уверенных в своей правоте людей сменила холодная, смертная ярость. Возле вокзала и в центральных кварталах города казаки корпуса Мамонтова численно превосходили нападавших, но внезапность атаки и неостановимый напор красных на замешавшихся, утративших решимость белых привёл к разгрому и уничтожению в огневом бою побежавших казаков.
Пока не рассвело, в бешеной сумятице проснувшийся город готовился бежать. Ужас вчерашнего штурма и казачьих облав стронул с места множество людей. Вместе с красными теперь к азербайджанской границе двинулись огромные обозы с беженцами. Белые не вспомнили про телеграфные линии, и телеграфная станция Тифлиса имела связь с Баку и Цхинвалом. В долине Куры отходящая пехота красных внезапно на рассвете напала на казачьи разъезды, а в тылу появились "летучие" конные группы будённовцев. Оставив азербайджанскую дорогу, казаки пошли через горы на соединение со своими. Когда казачье командование сумело уловить нить ситуации, вновь вошедшие в город части Тифлисского отряда красных и Арагвинская группа, соединившись, начали действия против правого крыла белых, действовавших в направлении Военно-Грузинской дороги. С середины второго дня боёв основные усилия казачьих войск вновь направляются на занятие и прочное закрепление за собой Тифлиса.
Решительные действия красных разъездов вплоть до второй половины третьего дня боёв не дают белому командованию возможности свободно оперировать своими силами, заставляя парировать вновь и вновь сообщения о "прорывах". Но подавляющее численное превосходство и озлобленная решимость казаков-"бородачей", с их опытом войны позволило создать дозорную линию и обеспечить развёртывание основных сил. К вечеру третьего дня боёв передовой корпус Белой армии вновь сосредоточился у предместий столицы, ведя редкий артогонь по позициям красных — боеприпасов оставалось мало, потеря обозов в позавчерашнем сражении на шоссе Кутаиси-Тифлис и в самом Тифлисе практически оставила казаков без боепитания. В штабе белых сил рассматривался вариант отвода корпуса от города до накопления достаточных для решительного штурма сил, в первую очередь, боеприпасов. Красные не знали о колебаниях белого руководства. Для командиров советских сил положение выглядело очень тяжёлым — конные эскадроны потеряли большую часть состава в частых рубках с казачьими завесами, подвижных отрядов, без которых сопротивление хорошо подготовленным войскам становится малорезультативным, практически не осталось. Остальные силы — ополченческая пехота и несколько орудий с плохо обученными канонирами — были чрезмерно утомлены двухдневными усилиями и к тому же всё равно уступали в численности противнику. Весь третий день обе стороны ограничились частными и короткими, хотя яростными сшибками, прощупывая позиции противника. Вечером третьего дня боёв красные войска начинают отход.
До конца ноября основные силы передового корпуса белой армии восстанавливали свои силы. Отошедшие в направлении Гянджи советские отряды заняли прочную оборону. Это исключило в дальнейшем восточное направление из планов белых штабов. Основные события зимней кампании 1917-1918 годов происходили на Северном Кавказе и Причерноморье.
Самая сложная обстановка в Закавказье складывалась южнее, на Армянском нагорье. После занятия Западной Армении русскими войсками в областях, населённых преимущественно армянами, сложилось двоевластие — кроме временной администрации, назначенной русским правительством — как правило из прежних турецких чиновников, действовало армянское самоуправление, обладавшее зачастую большими, нежели назначенное русской администрацией турецкое, возможностями. В том числе потому, что опиралось на вооружённое население, организованное в силы самообороны.
С середины 1916 года, благодаря во многом усилиям русского генерала Тер-Григоряна, отряды армянской самообороны в Западной Армении получили статус русских войск второй линии. Ориентировавшееся на Россию военное крыло армянских общественных деятелей рассчитывало на автономию в составе Российской Республики, по примеру Грузии. Однако основная партия армянской интеллигенции — "Дашнакцутюн" — с 1906 года добивалась полной независимости Армении. В Восточной Армении, в Эриванской губернии и Нахичевани, отчасти в Карабахе, вооружённые дружины дашнаков были заметной силой. Советское движение на Армянском нагорье было малозаметно. Сложилось ненормальное положение — политические деятели из числа военных выступали за мир, пусть ценой отказа от полного суверенитета, а гражданские политики требовали решительных военных действий.
События в России лета-осени 1917 года раскололи еле устоявшийся покой переживших массовые убийства сел и городов Армении. Вторая и первая армянские дивизии, собранные в 1915 году из добровольцев, стянулись под единое командование штаба Карсского корпуса Тер-Григоряна. Кроме этой вооружённой силы, в Западной Армении управляли отдельными районами различные группы националистов-армян, собранных в небольшие вооружённые формирования. Турецкая администация полностью исчезла, турецкое население организовывало сельские и уездные представительства.
Первоначально турецкое самоуправление не противостояло армянским властям. Но оголтело националистическая пропаганда и карательные действия против турецкого населения "крайних" дашнаков привели к быстрому подъёму националистически и антиармянски направленного настроения, нашедшего выражение в собрании в Эрзеруме дивана Восточного пашалыка. В нём тон задавали последователи крайне националистических турецких партий — младотурки и "Движение Свет Востока", представляющие богатых турецких землевладельцев и связанные с ними городские круги — дорогих адвокатов, крупных торговцев и верхушку городского чиновничества. Несмотря на глубокие политические различия с кемалистами, в неприятии отделения Восточной Анатолии от Турции собравшиеся в Эрзеруме лидеры турецких общин Анатолии готовы были следовать за Ататюрком.
Диван провозгласил западные области Армянского нагорья частью Турции и обратился за вооружённой поддержкой к кемалистам. По всему побережью начались столкновения с продвигавшимся к грузинской границе турецкими отрядами. По договорённости с руководителями русской Белой армии Юга, кемалистские части должны были взять под контроль маршрут эвакуации русской армии и исключить конфликты с местным населением. Вместо этого боевые действия разгорелись по всему протяжению приморского шоссе, поддержанные местным населением с обеих сторон. Активное вмешательство делегатов Антанты на короткое время прекратило столкновения. Военное правительство в Карсе начало негласные переговоры с Анкарой. Сторонники мира в штабе армянских войск предлагали заключить соглашение по подобию готовившегося ранее договора с Российской республикой о широкой автономии. Переговоры были сорваны правительством первой Армянской республики в Эривани, провозгласившей независимость страны и государственный суверенитет, в границах, охватывающих всё Армянское нагорье с Черноморским побережьем. Дашнакское руководство сделало далеко идущие выводы из гарантий, данных представителями союзников и рассчитывало на будущий раздел Турции между странами-победительницами. В начале октября 1917 года зловещая тишина нависла над древними холмами и долинами Армении, в тяжёлом воздухе в поведении людей ощущалось напряжённое ожидание грозных событий.
Между союзниками по Антанте разногласия по разделу Турции за лето-начало осени 1917 усилились из-за событий в России. Стремление британских агентов действовать исключительно в интересах Англии, в том числе и при организации интервенции на Юг России, вызывало у французского руководства на Ближнем Востоке опасение не успеть получить свою долю из "русского наследства". С англичанами о французских пожеланиях при готовящемся разделе России договориться не получалось, бритты уклонялись от совместной "ответственности перед цивилизованным миром за события в Российской республике". В одиночку французские политики не решались на оккупацию русской территории. Понадобился бы слишком большой контингент войск, что ни по военным, ни по финансовым причинам было неприемлимо в условиях продолжающейся войны и плохого состояния французской экономики.
Инициаторы французской интервенции решили договориться о разделе будущей добычи с более слабыми странами, рассчитывая воспользоваться их военными силами. В дальнейшем французские политики ожидали получить "львиную долю" от прибылей экспедиции. Итальянское военно-морское командование, разочарованное незначительной ролью своей страны в Антанте, которая не обещала значительных выгод, с готовностью ухватилось за приглашение поучаствовать в акции. Итальянский военно-морской флот после разгрома Турции почти бездействовал. Необходимые сухопутные силы удалось найти на территории России. К участию в намечаемой авантюре было привлечено румынское правительство в изгнании, перебравшееся в Италию. После разгрома румынской армии из бежавших в Молдавию остатков частей сформировали довольно значительные силы, но румынское правительство ранее не соглашалось применить их на русско-германском фронте, так как царю Михаю эти войска нужны были "для восстановления румынской государственности". По плану Клемансо размещённый на юге Украины румынский Корпус Освобождения (вооружённый за счёт прежнего правительства России) должен был обеспечить интересы первой Малой Антанты (Романского Согласия) благодаря поддержке итальянского флота при созданном французскими эмиссарами независимом правительстве Таврии, а возможно, и всей Украины. Оставалось предоставить только "национальный" колорит.
