Выводы доклада Кедрова стали руководством для действий Северного и Черноморского флотов в последовавших событиях.
Срыв планов американской интервенции на Дальнем Востоке и гибель четырёх линейных кораблей Антанты — тяжелейшие с начала Мировой войны потери в корабельном составе — вызвали истерику в милитаристски настроенных кругах САСШ и Британской империи. В конгрессе Северо-Американских штатов голосовали предложение за переброску всей подготовляемой для европейского театра армии. В парламенте Англии задавались резкие вопросы о потере морского престижа королевского флота и о потребных для его восстановления мерах. Умеренное большинство парламента высказывалось за посылку крупных сил "в угрожаемые районы судоходства, в которых торговые корабли Британии могут подвергаться атакам со стороны германских или иных кораблей". Из приложенной к отчёту парламентской комиссии карты следовало, что "угрожаемыми" Адмиралтейство считало бассейны Чёрного и Баренцева морей.
"Нейтралитет" японских боевых кораблей во время "владивостокского инцидента" и последовавшее за ним подписание соглашения "Об отказе применения вооружённой силы и создании согласительной комиссии" между уполномоченными представителями правительства Японской империи и Высшего Совета Дальневосточного края был раздут газетами англосаксонских стран в "предательство союзников". Предпринятые послами Антанты попытки давления на японский кабинет с целью отказаться от переговоров с Советами и "принять активное участие в восстановлении законности и безопасности международных отношений" — началом военного вторжения в Уссурийский край и Приамурье только заметно охладили отношения между Антантой и её дальневосточным партнёром.
Высший правительственный орган страны Ямато — Тайный совет Японии внимательно заслушал адмирала Камимуру. Негласные владыки Японии, впечатлённые его рассказом, приняли решение избегать в ближайшем будущем открытого столкновения со столь впечетляюще организованной и обладающей высоким боевым духом силой русских. Итогом "Владивостокского рейда" для правительственных кругов Страны Восходящего Солнца стала победа курса, нацеленного на агрессию против Китая — прежде всего экономическую, но со всей поддержкой грубой силой, на которую можно только рассчитывать, исходя из того, что европейские державы не смогут предоставить раздробленному на удельные владения Китаю существенной помощи.
На практическую безнаказанность в Поднебесной можно рассчитывать, пока война в Европе не завершится. "Сьесть пирог, пока собачья свора грызётся" — под таким неявным девизом японская дипломатия стала предпринимать ответные шаги, требуя прекращения нападок газет Англии и САСШ на правительство и флот Японии. Требования материальной и моральной компенсации японскому правительству только усилили газетный вой. Отказ "демократических" стран от принятия мер против "оскорбляющих священные устои" Японии газетчиков дал возможность японскому министерству иностранных дел вновь дистанцироваться от участия в военных действиях в Европе. Одновременно этим же манёвром японское правительство существенно ослабило влияние Антанты на ситуацию в Маньчжурии и действия Японии в Китае.
Поворот событий в мире сильно беспокоил правящие круги Французской республики. Военные усилия англосаксов явно направлялись не в ту (с точки зрения галльских генералов) сторону. Вместо быстрейшего разгрома опаснейшего врага (и последующего полюбовного раздела его имущества) англосаксы увлеклись дележом прямо сейчас, забывая о "прекрасной Франции", да и о том, что война далеко не закончена. По настоянию французского кабинета состоялось внеочередное совещание Высшего Военного Совета Антанты. Жоффруа добивался переноса всех усилий сухопутных войск на Главный Фронт, соглашаясь с выделением морских сил для "фланговых операций на Востоке". Британский генштаб настаивал на проведении "мощной десантной операции, (или операций), которая должна обеспечить нашу победу от предательской политики анархиствующих элементов России". Для проведения такого десанта предлагалось использовать не только британские части резерва, но и остальные силы Антанты, в первую очередь — перебрасываемые на европейский театр американские войска, "для которых десант в Россию станет хорошей школьной партой".
Главным моментом, вызывавшим тревогу у военных специалистов, была грядущая переброска сил восточных фронтов Центральных держав на Запад. Поэтому французский генералитет в лице маршала Жофруа настаивал на скорейшем переходе в решительное наступление, чтобы сокрушить германские позиции до подхода "значительных подкреплений". Английские военные круги считали, что надо восстановить Восточный фронт, "поддержав наших друзей в России и используя лояльные закону и верные союзным обязательствам силы для вытеснения германских агентов из жизненно важных для промышленности Центральных держав областей".
Компромиссное решение совещания гласило, что: "страны Антанты поддержат дружественные силы в России постольку, поскольку это будет оправдавно военной необходимостью". Что означало высадку десанта в тех масштабах, который будет необходим лишь для обороны уже захваченной антисоветскими силами территории. Также страны Антанты "принимали на себя обязательства по обеспечению свободы судоходства в акваториях, прилегающих к маршрутам следования судов в порты дружественных сил", то есть подразумевалось установить контроль военно-морских сил Антанты над территориальными водами России. Необходимость держать значительное число войск в готовности для дальнейшей переброски по морю исключала накопление резервов на Главном фронте для решительных действий в ближайшие полгода. В условиях дефицита живой силы особенно важным становилась роль "прорывателей траншей" — танковых соединений, успешно доказавших свою эффективность в сбережении усилий и жизни пехотинцев в сражении при Камбрэ в конце ноября 1917 года.
Поэтому наступательные планы сил Антанты были скорректированы в пользу сторонников массированного применения танков — дождаться насыщения частей этим новым видом оружия, учесть опыт их боевого применения, провести необходимые усовершенствования конструкции и потребную подготовку танкистов и по достижению требуемой готовности, нанести решающий удар. Производство танков росло достаточно быстро, но для получения запланированного результата нужное количество машин, особенно новейших Мк.VIII и Рено FT-17 могло быть накоплено не ранее второй половины 1918 года.
В январе 1918 года британский флот начал операции против Советской Федерации — в Баренцевом море — самостоятельно, в Чёрном — при поддержке флотов Франции и Италии.
Поражение англо-американского флота парадоксально усилило симпатии к русским революционерам в странах Антанты. Пропаганда союзников часто показывала русских солдат как неумелых и трусливых, боящихся германской мощи оборванцев, утверждала, что Россия не попала под деспотический сапог кайзера только из-за благородной помощи союзных держав, по-братски разделяющих с русскими тяготы войны и обеспечивающими восточного союзника всем потребным для победы над "европейской реакцией", и только нежелание "коварных полуазиатов" воевать мешает нанести решающий удар в спину германских полчищ, скованных героическими усилиями французов и англичан на Западном фронте.
Советский переворот изображался мятежом окончательно разложившихся солдатских орд, таким путём стремящихся сбежать от тягот войны в свои "dierevny". В России, по словам газетных проповедников, не осталось никаких организованных сил, способных дать отпор внешнему агрессору и внутреннему разгулу насилия, поэтому посылка воинских контингентов в Россию — миссия "чистого сердца", защита идеалов "свободного мира" и гуманизма.
Разгром разрекламированной военной экспедиции на Дальний Восток стал крахом всей пропагандистской машины Антанты. Внезапно стало очевидно, что в России существует достаточно мощная военная сила, способная хорошо проучить незваных "спасителей". Тогда почему же русские не хотят воевать? Что они хотят?
У множества людей в странах Антанты внезапно проснулся глубокий интерес к "русским делам", желание услышать собственный голос русских. Теперь замолчать предложения Советской Федерации уже не удалось, "красная пропаганда" стремительно завоёвывала сочувствующих в самых разных слоях общества, изнурённого безумием Великой Бойни. Пропаганда "циммервальдистов" никогда не имела столь широкой аудитории, как на рождество 1917 года.
Ещё в феврале 1915 года в швейцарском Циммервальде была созвана социалистическая конференция, на которой присутствовали делегаты от европейских социалистических групп и партий, сохранивших верность решению Гаагской конференции 1912 года о солидарных действиях пролетариев против своих правительств в случае развязывания буржуазией новой европейской войны. Основное число прибывших составляли представители социалистических партий оставшихся нейтральными стран — Швеции, Голландии, Дании. Из воюющих стран только Германия была представлена большой делегацией — левое крыло германской социал-демократии, группа "Спартак", была сильна и вела за собой большую часть партии. Активное противодействие парламентскому большинству, к которому присоединились и бывшие вожди Второго Интернационала, социалисты-реформисты, голосование против военного бюджета и антивоенная пропаганда вызвали террор со стороны кайзеровского правительства по отношению к "спартакистам". Глава парламентской фракции "левых" — Карл Либкнехт — был брошен в тюрьму. Арестованы были многие видные функционеры "Спартака". Немало активистов "левых", спасаясь от ареста, скрылись в Швейцарии, поэтому эмигранты из Германии оказались в большом числе представлены на собрании. Главой германской группы была избрана вторая из виднейших руководителей "Спартака" — Роза Люксембург.
Россия была представлена небольшой делегацией, возглавленной также двумя бывшими депутатами российского парламента, вынужденных бежать от ареста после разгрома парламентской фракции коммунистов — Александрой Коллонтай и Иваном Бабушкиным. Хотя русские делегаты были малочисленны, но в идейных настроениях на конференции они задавали тон, благодаря той организованной антивоенной позиции, которую сумела — единственная в мире! — занять их партия.
При поддержке германских и французских делегатов русская делегация преодолела пацифистское "болото" социалистов "нейтральных" стран и добилась принятия резолюции, призывающей использовать всеобщий военный конфликт как преддверие всеобщего социального переворота. Конференция признала единственно возможным способом прекращения военного безумия — вооружённое насилие пролетариев против вооруживших их террористических буржуазных правительств. Программа "циммервальдистов" окончательно расколола всю европейскую социал-демократию, выделив в ней растущую с каждым месяцем войны струю коммунистов.
Летом 1917 года российские события дали сильнейший толчок этому движению, позволяя "циммервальдистам" говорить в полный голос, чувствуя за собой широкую поддержку. В воюющих странах "левые" группы объединялись в новые организации, в которые от старых вождей социал-демократии, сидящих в империалистических правительствах — "консорциумах войны", массово уходили партийные активисты. В нейтральных странах социал-демократия, как правило, не была при власти, поэтому влияние реформизма в руководстве партий было слабее. "Левое" крыло социал-демократических партий скандинавских стан не стало размежёвываться с умеренными, но добилось принятия согласованных резолюций, организующих бойкот военных поставок как Антанте, так и Центральному союзу. Одновременно была начата массовая, поддержанная не только социалистическими активистами кампания помощи Советской России.
Прорыв "белых" частей через Главный Кавказский хребет в середине ноября 1917 года первоначально застопорился в предгорьях, где относительно небольшие передовые силы белоказаков попали под сосредоточенные удары моторизированных батальонов морской пехоты, действующих вдоль железных дорог. По железнодорожным путям крейсировали блиндированные артпоезда "красных", обеспечивая устойчивость мобильной обороны советских войск. В условиях осенне-зимней распутицы другие дороги, кроме главных, имели ничтожную пропускную способность, к тому же из-за большого числа горных узостей на них было множество участков, заняв которые пулемётные команды астраханцев могли удерживать их ограниченное только запасом патронов время, не боясь, что по раскисшим, срывающимся глинистым склонам их обойдут пластуны "белых".
Ситуация изменилась, когда крупные соединения конницы "белых" прорвались на приморском направлении к Новороссийску, а проникавшая с начала сентября на Кубань агентура "белых" подняла мятеж в прикубанских станицах. Мятежники разбирали железнодорожные пути, нападали на небольшие отряды "красных", убивали железнодорожные ремонтные бригады. Авиация, сосредоточенная на крупных аэродромах, мало пострадала, но теперь полёты на малой высоте даже над "своей" территорией могли закончиться плохо. Постоянно выводилась из строя проводная связь — резали проволоку, спиливали, валили телеграфные столбы. Радийная связь выручала не всегда — раций было мало, они были довольно капризны и весьма громоздки — занимая не меньше кубического метра пространства. В условиях сложного рельефа предгорий Кавказа радиосвязь работала неустойчиво. Нарушив транспортное сообщение и связь советских сил, белые мятежники обеспечили преимущество более подвижным вне дорожного полотна конным соединениям Армии Юга, что привело к провалу обороны "красных" на Северном Кавказе. "Белая" армия заняла Таманский полуостров, получив возможность снабжения по морю.
На Ставрополь и Екатеринодар откатывались необозримые колонны беженцев, преследуемые казачьим валом. В этом половодье организованные части "красных", немногочисленные перед начавшимся "переселением народов" играли роль кристаллов соли в перенасыщенном растворе — вокруг железнодорожных платформ с пулемётами и орудиями, вокруг броневиков и автогрузовиков с шеренгами штыков морской пехоты сбивалось, густело и на глазах организовывалось из раскалённых казачьими расправами людей войско — выхватывая из "красных" составов убеждённых агитаторов, выискивая повсюду оружие, находя лошадей и строясь прямоугольниками пеших рот — возникала Красная Армия Северного Кавказа.
И вот, не дойдя до Екатеринодара, в свежие линии траншей упёрлись лихие казачьи сотни. В степи сцепились с разъездами "белых", пущенных в обход плюющихся свинцом окопов, конные пулемётные двуколки — знаменитые "тачанки" Красной Армии. Ударили по тянущимся по шляхам обозам казаков "летучие команды" — броневики, поддерживаемые конниками, зачастую на лошадях протаскивающие вязнущие в непролазном чернозёме машины в тыл наступающим "белым". "Белая лавина" замерла, качаясь в неустойчивом равновесии — ярости на охамевшее быдло вкупе с азартом неостановимого грабежа — и страха за своё добро — вдруг не удержим? вдруг попятят "краснопузые" "белых лыцарей" — тогда бежать, прятать нажитое, а то и вообще, уходить за Хребет.
