Потому и верно, когда говорят: "Пал в борьбе за счастье человечества". Если такая ясность, такая радость даётся революцией не единицам, не отдельным исключениям, а самым разным кругам человеческого множества, людям, во всём другом бесконечно различным — то что есть революция, как не всеобщее счастье?
Знаете, какой урок я для себя извлёк из той картины? Неважно, в каком положении ты окажешься, главное — в любом положении оставаться самим собой, уважать себя и вести себя достойно. В вас, Николай Константинович, у меня сомневаться причин нет, и я думаю, доведись вам оказаться в действительно тяжёлой ситуации — и вы бы выказали бы не меньшую доблесть, чем те оторванные вроде бы от реальной жизни романтики, чей смешной флаг версальцы смогли сорвать, только когда кончились патроны у защитников баррикады и пуалю перестреляли последних "рыцарей храма", поднявшихся в отчаянную атаку.
Глупо, конечно, такое желать, но знаете — я больше всего в тот момент, когда прочитал воспоминания старого коммунара — захотел оказаться рядом с этими чудаками, быть вместе с ними в их последний миг. Так и ощущается бесповоротность прошедшего, когда как бы ни желалось вмешаться — ан нет, невозможно, немыслимо.
И от этого острого чувства потери, знаете, Николай Константинович, рождается особая, что ли, зоркость ли, чуткость ли. Ведь стоит пропустить что-либо важнейшее — оно также будет потеряно, бездарно утрачено. А потому такие переживания полезны и учат внимательнейше к настоящему, к тому, что случается сейчас, подходить. Я в общем из-за этого также столь долгий разговор с вами затеял — хотелось мне вас подбодрить и насчёт политического состояния вашего успокоить. Больше мне такого случая, наверно, не выдастся, а оставлять вас в такой сумятице без дружеского ободрения совсем не хотелось.
Так уж вышло, Николай Константинович, что для громадных масс людских вы сейчас стали провозвестником лучшего, и было бы несправедливо, если бы вы положением этим тяготились или вообще на людей за их наивную в вас веру обиделись. Очень надеюсь, что ваши сомнения я своими рассказами хоть отчасти рассеял. Хотелось бы ещё с вами в Кашгаре встретиться, но на случай, если больше пересечься не выйдет — прощайте."
Рерих позже неоднократно в своих размышлениях возвращался к этой записи, заново переосмысливал содержание её, по его словам, "этот разговор помог мне увидеть разрыв между моими суждениями и ответственностью за них", "повлиял на меня быть решительнее, но вместе с тем осмотрительнее".
Рерих не стал, как известно, сторонником советского "опыта", он полагал, что культура и история Азии предоставляет "более естественные пути движения человечества", но вне всякого сомнения, события в Синцзяне и переосмысление своей роли в них оказало на Н. К. Рериха большое влияние. Становление Рериха, как крупного политического деятеля и одного из руководителей освободительного движения Индии, без сомнения, связано с теми взглядами, которые у Николая Константиновича возникли после событий в Восточном Туркестане. Несмотря на то, что до 1944-го года вьезд в Индию Рерихам был запрещён британским правительством, картины Рериха, его печатные работы, посвящённые Индии и положению её народа, письма к другим известным деятелям индийского национального движения сыграли заметную и важную роль в обьединении индийского народа и освобождения его от английского владычества.
Вряд ли Красницкий знал, но у бесед в Париже 1911-го года было ещё одно, весьма неожиданное продолжение. Один из инженеров-эмигрантов заинтересовался тем, какой огромный урон нанёс версальцам взрыв пушки монмартских гаврошей. На протяжении нескольких лет он ставил кустарные эксперименты с "направленными минами" в свободное время. Этот инженер, по фамилии Байенков, пробовал даже заинтересовать французских военных таким приспособлением, но чиновники не высказали интереса — военное ведомство тогда буквально захлёбывалось в потоке разнообразных прожектов и ещё один, к тому же посвящённый ненужным, на взгляд французских военных теоретиков минным заграждениям, какого-то очередного русского эмигранта пришёлся не к месту. В 1918 Байенков вернулся в Россию, где занялся работой по специальности — конструированием металлических мостов и переходов. Все свои наработки по "направленному взрыву" он отдал в Технический комитет. Так вышло, что при пересылке бумаги Байенкова попали к ещё одному из общих их с Красницким знакомых по "школе Ланжюмо" и тот попробовал заинтересовать темой "лабораторию Тесла". С 1919 года в эстонских мастерских велись поисковые работы в области направленного, или как стали говорить позже, "управляемого" взрыва. Их результат сказался много позднее, когда выявилась необходимость в поражении сильнозащищённых бронемашин.
...Успех в создании "комплексной вакцины" связан с обнаружением в одной из разновидностей северных мхов вещества, многократно повышающего регенеративные способности организмов. Способность некоторых мхов, приложенных к открытым ранам и язвам, ускорять их заживление, привлекла внимание исследователей, ведших поиск веществ, влияющих на иммунитет. Подробное изучение выделенных из мхов экстратов, с применением "тонкого расслаивания" раствора на барабанных фильтрах, позволило выделить состав с неожиданными свойствами — для большинства животных, включая высших, он в небывалых масштабах ускорял регенерацию тканей организма. При этом пропорционально возрастали и иммуные барьеры — иначе столь стремительный рост клеток неизбежно приводил бы к злокачественному их перерождению — как было в опытах при пересадке органов от одного животного к другому, когда приходилось искусственно понижать иммунитет организма. "Регенератин" в таких случаях не ускорял приживление тканей, а неизменно убивал, приводя к тяжёлой и быстропрогрессирующей форме рака. Для инфекционистов важным показался именно момент существенного подьёма иммунитета в применении "регенератина" — можно было рассчитывать, что "живые вакцины", основа комплексной защиты от микроорганизмов — будут переноситься легче. Без усиления — хотя бы временного — ответа имунной системы, шанс перенести заражение сразу несколькими, пусть даже и ослабленными, болезнетворными организмами оставался гадательным. Эксперименты, поставленные создателями "комплексной вакцины" на себе, с одной стороны, подтвердили их догадку о существовании "комплексного ответа" организма — человек, привитый сразу несколькими "живыми вакцинами" одновременно, получал повышенную сопротивляемость ко всем инфекционным болезням, вдобавок к уже перенесённым. Но количество осложнений, и даже летальных случаев оставалось неприемлимым для применения метода в клинической практике.
С появлением "регенератина" его попытались использовать как имунномодулятор, поскольку такое свойство препарата подтверждалось при лечении местных ран. Однако при лечении общих заболеваний организма воздействие регенератина на иммунитет было слабым, эпизодическим и первоначально не поддавалось расшифровке — оставалось совершенно неясным, при каких условиях "регенератин" влияет на рост иммунитета.
Понимание принципа воздействия "регенератина" на живой организм связано с чрезвычайным риском, на который пошли лечащие врачи, пытаясь спасти умирающую от тяжёлых физических травм Розу Люксембург. Когда в 1922 году её состояние резко ухудшилось начавшимся общим воспалением, молодые врачи, борющиеся за её жизнь, среди других экспериментальных способов лечения испробовали и вливание "регенератина". Они надеялись, что препарат окажет влияние на состояние внутренних повреждений, уменьшит непрекращающиеся внутренние кровоизлияния. Тогда у Розы будет больше шансов перенести лихорадку.
Как позже стало понятно, вливание препарата переломило течение болезни. Как только Розе стало чуть легче, она, невзирая на сильные непрекращающиеся боли, вернулась к работе, стремясь успеть как можно больше — она была уверена, что отсрочка от смерти кратковременна. Видя, что применение экспериментальных методов лечения дало некоторый результат, лечащий консилиум решил повторить процедуры, с дополнительной целью уточнить, какое средство оказалось наиболее эффективным. Применение средств с некоторым растягиванием их употребления во времени позволило установить, что "регенератин" в данном случае стал спасением — с каждым его приёмом состояние больной изменялось, явственно добавлялось сил, и хотя высокая температура и сильные боли не исчезали, Роза несомненно выздоравливала — на рентгеновских снимках было видно, как исчезают внутренние рубцы и гематомы, больную перестало тошнить, вернулся аппетит и она начала набирать вес. К лету 1923 года здоровье Розы Люксембург не вызывало больше опасений.
Специально собранная для обсуждения этого случая конференция медиков разделилась на несколько групп, в течение месяца детально изучавших все записи, касающиеся не только Розы Люксембург, но и других случаев лечения человека "регенератином", а также все эксперименты на животных, проводимые в рамках исследования свойств этого вещества. Было сформулировано несколько гипотез, обьясняющих характер воздействия "регенератина" на живые существа, среди них наибольшее влияние на дальнейшие исследования оказала версия молодого иммунолога Йоффе. Один из медиков, участвовавших в обсуждении, назвал её "садистской". На это были все основания.
Йоффе предположил, что воздействие "регенератина" запускается теми веществами, которые организм выделяет под влиянием боли. Во всех случаях, когда "регенератин" поднимал общую сопротивляемость, человек или животное испытывали сильную, практически невыносимую боль. Йоффе поставил ряд весьма опасных и болезненных опытов на себе и на своих сотрудниках-добровольцах, в целом доказавших правоту "болевой" гипотезы. Например, приём сильнораздражающих слизистую оболочку желудка веществ (слабого раствора серной кислоты) при заражении организма патогенным штаммом (тифом) при одновременной иньекции "регенератина". Испытуемый (сам Йоффе) не заболел. После двухдневных тяжёлых мучений он быстро пошёл на поправку, гастроскопия подтвердила полное восстановление функций желудка, а анализы показали отсутствие тифозных бацилл.
Понадобилось определённое время, чтобы на основании большого количества таких рискованных опытов найти более важное свойство, обьясняющее влияние "регенератина" на организмы. В 1926 году Йоффе, сделав обобщающий доклад по исследованиям проблемы "регенератина", назвал метод его применения при лечении общих болезней организма "стресс-терапией", а вакцинацию с применением высокопатогенных "живых вакцин" и усилением иммунитета "регенератином" "стресс-вакцинацией".
...В середине двадцатых годов среди советских биологов шли непримиримые споры сторонников двух фундаментальных взглядов на природу живой клетки. Для более полного исследования особенностей живых организмов было необходимо уяснить, каким образом обеспечивается воспроизведение всех признаков живых существ в последующих поколениях. Что обеспечивает сохранность биологических форм — вся совокупность биологических реакций организма, живое существо — или особенная система химических реакций, скрытых внутри основной единицы живого — клетки, наследственное вещество. Представление о наследственном веществе, о заданной химизмом программе развития живого многим претила своей механистичностью, но у сторонников наследственного кода был очень убедительный аргумент в пользу своей точки зрения. Вирусы.
В 1892 году петербургский студент Ивановский, исследуя болезнь растений табака на Украине и в Крыму, открыл новый тип живого — заразное начало, по размерам сопоставимое с молекулами сложных веществ, но способное вновь и вновь распостраняться, то есть обладающее главным признаком живого — размножением. Подбирая фарфоровые фильтры с различным диаметром пор, он смог создать методику, позволяющую определить размер возбудителя инфекции. Позже химики сумели ещё более тонкими градациями фильтров выделить заразное начало в чистом виде. К громадному удивлению биологов, полученный концентрат оказался способным кристаллизоваться, то есть продемонстрировал свойства, характерные для неживой материи. Но вновь разведённый, раствор выделенного фильтром яда опять оказывался способным вызывать эпидемию, передаваться от одного носителя к другому. Этот новый класс жизни получил наименование фильтрующихся вирусов, ядов, обладающих свойствами живого. Уже давно микробиология в своей борьбе с опасными инфекциями столкнулась с возбудителями, обнаружить которых не удавалось никакими самыми тонкими уловками "охотников за бактериями". Незримыми оставались причины "чёрной оспы", никто не мог найти заразу, вызывающую бешенство. Завезённая из Африки кораблями работорговцев во все тропические страны, неуловимой оставалась причина опаснейшей жёлтой лихорадки. Выдающиеся немецкие микробиологи Леффлер и Фрош доказали, что одна из опаснейших болезней — ящур — передаётся заразным началом, обнаруживаемым методом, который создал Ивановский для исследования мозаичной болезни табака — и следовательно, также является вирусом. Это исследование положило начало борьбе с болезнями человека, вызываемыми вирусами. Проблемы вирусных инфекций начала ХХ века, нанёсшие громадный урон человечеству — грипп-"испанка" и бич детей — полимиелит — вынуждали активно изучать ранее неизвестные свойства живых организмов. Вирусы демонстрировали все признаки того самого "наследственного вещества", которое теоретически предсказывали создатели теории наследственности, при этом позволяли работать с "чистым", очищенным от всех остальных свойств живого материалом.
Окончательно вопрос о природе наследственности был снят практикой, потребностью в эффективных способах предотвращения повторения событий "франкфрутского карантина".
Так была названа беспрецендентная система мер санитарно-медицинского контроля, развёрнутая по всей Германии с целью остановить распостранение заболевания, окрещённого в панических передовицах газет всего мира "Алой смертью" — по названию выдуманной Джеком Лондоном в своей антиутопии причины гибели человечества. Новая болезнь фантастически совпадала с описанной в книге — невероятной заразностью, лёгкостью передачи от человека к человеку, очень коротким скрытым периодом и самое главное — огромной летальностью. Умирало семь из десяти заболевших, большинство выживших становились инвалидами. Совпадали даже внешние признаки убийственной заразы — из-за начинавшегося у больных на поздних стадиях патологического процесса наружного кровотечения из кожных капилляров люди покрывались красными пятнами, зачастую захватывавшими большую часть тела.
Болезнь впервые появилась в мае 1928 года в небольшой медицинской клинике Франкфрута-на-Майне, занимавшейся, по официальным данным, исследованиями противовирусных вакцин, в частности, вакциной от полимиелита. Работали в основном с африканскими приматами, незадолго до вспышки в лабораторию завезли новую партию мартышек, пойманных в Центральной Африке. Заболевших трёх сотрудников клиники положили в отделение инфекционных заболеваний городской больницы. Ещё не была известна страшная проникающая способность нового врага человека, поэтому больным даже разрешили посещение родных — конечно, с надеванием халатов и масок. Работницы прачечной, в которую сдавали на стирку больничное бельё, стали одними из первых жертв второй волны эпидемии.
