Среди волонтёров были русские — один из них, уже упомянутый Гучков, стал впоследствии видным кадетским деятелем. Причём популярность его обусловлена именно участием в англо-бурской войне. Русских добровольцев было немало. Кто-то не вернулся, пропал в безвестности. Назовём ещё одного активного молодого и романтически настроенного русского офицера — Архипова.
Особенностью участия добровольцев, сражавшихся на стороне буров, была их практически полная автономия. Буры не понимали причин поведения добровольцев, относились к ним настороженно, не включали в свои части и не снабжали — но и не мешали им действовать на свой страх и риск. Волонтёры сами покупали или добывали себе всё им необходимое — от оружия и боеприпасов до транспорта и питания. Обьединяясь в небольшие группы — по национальному признаку или по политической близости — они действовали в интересах буров как разведывательно-диверсионные отряды. Волонтёрам пришлось искать союзников помимо буров — их участие в сопротивлении зулу английской колониальной политике становится вполне возможным.
Группа волонтёров, в которой сражается Архипов, обьединилась вокруг трёх французов — пожилого и двух юношей. Это решительные и самостоятельные люди и к ним присоединяются также решительно настроенные и дерзкие ребята.
В начале 1901 года буры терпят поражение за поражением. Опираясь на железную дорогу, англичане создают подавляющий перевес в силах и гонят медлительных и зарывшихся в обороне буров всё дальше. Попытки перерезать коммуникации англичан вблизи линии фронта встречают подготовленную оборону, а кавалерийский рейд по дальним тылам перехватывают превосходящими силами кавалерии. Поражение буров неизбежно, если они не сменят тактику. Командиры отряда "парижан" предлагают прорваться в Наталь малыми силами и развязать партизанские действия на коммуникациях. Командование буров убеждено, что это невозможно — Наталь английская колония, и её население настроено против буров. "Парижане" возражают — Наталь африканская земля и её население ненавидит англичан. Отряд при помощи проводников-зулу переходит в Наталь и начинает действовать, прячась в краалях африканцев.
Наталь глухо гудит — английские фермеры, которым правительство передало земли африканцев, увеличили поборы после начала войны. Начались конфискации скота — самого ценного имущества зулусов — для британской армии. В городах разорённые земледельцы и скотоводы, вынужденные работать за гроши на разоривших их англичан, принудительно вербуются в трудовые части, где отсутствует снабжение, люди умирают от голода, а попытки добиться хотя бы продовольствия и лечения рассматриваются как бунт и караются по законам военного времени — причем англичане ввели коллективную ответственность и за просьбу одного зулуса дать им питание, иначе они не смогут дальше работать, расстреливают всю команду — больше сотни человек, "в назидание" (реальные события).
Старший из французов — грамотный политик. Выказывая уважение к старейшинам родов, он стремится обьединить вокруг отряда те группы зулусов, которые уже вышли из-под контроля племенных вождей, связанных с колониальной администрацией. Это, в первую очередь, набирающая силу мессианско-христианская секта "Чёрного Дома". В основном она включает в себя активную и разоряемую англичанами часть скотоводов-зулу, желающих восстановления прежней независимости зулусов — свободного выпаса скота. Ещё решительнее настроены безземельные рабочие английских пригородов — их согнали с земли, когда они не смогли выплачивать грабительскую ренту арендаторам-англичанам, и для них независимость — это восстановление прежней земельной собственности, восстановление самостоятельной жизни, как они себе представляют, в противовес той униженной подневольной участи, на которую их обрекли. В нашей истории восстание зулусов было оттянуто колониальной администрацией, щедро раздававшей подарки и награды родовой аристократии. Те, в свою очередь, обращались к истории зулусов, столетиями враждовавших с бурами-захватчиками. Так английской администрации в нашей реальности удалось не допустить выступления зулусов одновременно с войной против буров.
В другой реальности "парижане", получая достоверные сведения и присоединяя к себе небольшие группы зулусов, в первую очередь христиан, не подчиняющихся власти племенных вождей, развернули, в ответ на английский террор на территории бурских республик — массовое сожжение ферм, угон или расстрел скота, концентрационные лагеря для населения (реальная история) — террор против английских землевладельцев-арендаторов. Горели фермы, падали убитые мужчины, женщины и дети пешком уходили по дороге в городки Колонии — но городки, ставшие центрами сбора английской милиции, обкладывались партизанскими постами, продовольствие в них не пропускали, англичане должны были сдаваться на милость восставших зулусов либо ждать помощи от регулярных войск, которых в провинции было мало и которые из-за действий партизан также оказались без связи и снабжения.
Отряд после первых ударов стал расти на глазах, кроме сотен зулусов к нему стали подтягиваться и другие волонтёры, настроенные расквитаться с англичанами за всё, что они творили. В тылу английской армии начинался хаос.
В примерно то же время к партизанским действиям перешли и остатки бурских армий.
Несмотря на действия карателей, в реальной истории Англия была вынуждена через год пойти на переговоры с разгромленными бурами и признать часть их требований, в том числе и широкую автономию буров. Одной из причин стала невозможность дальше содержать огромный экспедиционный корпус — против буров, численостью двести тысяч человек всего населения пришлось бросить полумиллионную армию! (Реальные цифры). В другой истории кризис английской армии начинается гораздо раньше, большая часть её, вместо того, чтобы блокировать и уничтожать бурских партизан, разворачивается на более опасного врага — а с бурами заключается перемирие, основанное на угрозе всеобщего восстания "кафров" против "белых". Бурские лидеры, устрашённые размахом начавшегося движения, согласны на английский протекторат, а англичанам нужны буры-стрелки, чтобы бросить их против зулусов. Южно-Африканский Союз возникает в 1902, а не в 1920-х годах. Политика апартеида начинается гораздо раньше известной истории. Англо-бурская война перерастает в англо-зулусскую, война захватническая порождает войну на истребление — таков итог империалистической политики, провозглашаемой и откровенно проводимой правящими кругами викторианской Британии.
В Натале боевые действия принимают всё более ожесточённый характер. Английская армия сжигает африканские краали вместе с зернохранилищами, убивает скот, расстреливает или угоняет на каторжные работы всех взрослых мужчин, отбирает детей и отдаёт их в рабство на английские фермы вместо взрослых, которых гонят за пределы Наталя (реальные действия английских карателей при подавлении волнений зулусов в Натале в 1906 году).
Однако в отличие от нашей истории, когда растерянные и беспомощные племенные вожди, потрясенные резким изменением политики англичан и их отношения, в первую очередь, к себе, по сути дела подставили ждавших их приказа взрослых мужчин-импи под уничтожение. (Вожди собрали все отряды в одном месте, "чтобы легче было командовать", и ждали, когда придут англичане, "чтобы сразиться с ними, а после договориться, как мужчины с мужчинами"). В иной истории племенные вожди скомпрометировали себя открытым сотрудничеством с англичанами гораздо раньше, выдавая английским войскам партизан и прося защитить их от мести своих соплеменников, поэтому вместо весёлого и интересного расстрела беспомощных против шрапнели, пулемётов и разрывных пуль зулусов ("Мы славно поохотились на кафров" — слова командующего англичан полковника Эльтона, награждённого за эту "охоту" орденами и получившего звание генерала. Реальная история.) развернулась тяжёлая и кровопролитная для обеих сторон партизанская война, в которой отряды зулусов, под командованием европейских волонтёров, умело использовали сложный рельеф местности: Наталь — страна холмов, покрытых редколесьем, с довольно многочисленными небольшими речками, текущими в заросшим густым кустарником долинках, дорогами, проходящими между небольшими фермами и поселками через частые и узкие перевалы между холмами — идеальная местность для мобильных диверсионных отрядов. Зулусы славятся тем, что способны к быстрым и долгим пешим переходам — преодолеть за день сто километров и вступить сходу в бой — норма военной подготовки взрослого мужчины, а военную подготовку должен был пройти каждый мальчик, если он хотел стать мужчиной.
К 1903 году англичане убедились в невозможности уничтожить восставших военными мерами — для подавления востания использовали дипломатию. Англичане привезли с острова Святой Елены последнего короля зулусов, подписали с ним мир, по которому зулусы должны были оставить Наталь и отступить на север. (Там в "нашей" истории находится независимое королевство Свази, созданное много позже, но при подобных обстоятельствах). Одновременно англичане договорились с португальскими властями и ввели войска в португальскую колонию Мозамбик, через границу которой тёк в Наталь ручеёк оружия и боеприпасов. Через племенных вождей и посланных к повстанцам отпущенных пленных передали — "Или восставшие согласятся на условия мира, или все женщины и дети, захваченные английскими войсками и загнанные в концлагеря, будут убиты".
Руководство восставших создало Регентский Совет при отсутствующем короле: большинство в нём было у новых племенных вождей, избранных в ходе восстания. Белые командиры имели совещательный голос. Регентский Совет принял решение: — "Когда англичане освободят их женщин и стада, уйти на север, но не в горный Свазиленд, а дальше, к берегам Великих африканских озёр, где англичане ещё не имеют власти." Осенью 1903 года, по цветущей весенней саванне, народ зулу уходил в изгнание... Волонтёры вынуждены были уехать.
В начале 1904 года Архипов вернулся в Россию. На волне роста антианглийских настроений, подогреваемых "дальневосточным вопросом", он оказался в центре внимания общества. Дополнительную остроту ситуации придавала его жена — "зулусская принцесса".
Дочь одного из младших сыновей Кечъвайо, в возрасте одиннадцати лет её пытался обесчестить англичанин, которому английское правительство передало земли её рода. Род её отца сопротивлялся поборам и англичанин стремился сломить или спровоцировать их. Попытка изнасиловать любимую дочь вождя была такой провокацией, но она ему дорого обошлась, Умансуни вспорола ему брюхо ножом. Англичанина еле откачали, род Умансуни изгнали из родных мест, отобрав судебным штрафом практически весь скот. Понятно, что многие мужчины этого рода вынуждены были отправиться на заработки, в том числе и в бурские республики. Понятно, что некоторые из них с радостью влились в группы волонтёров — те не относились к ним как к рабам, как буры. Понятно, что именно к краалям изгнанников вывели отряд проводники-зулусы, ушедшие из них на заработки и уверенные, что их кровные родственники укроют партизан и помогут убедить других зулу присоединиться к борьбе против ненавистных англичан.
Бедные краали на окраинах Наталя уже несколько лет как стали оплотом Эфиопской церкви Чёрного Дома — занесённое из городов Наталя мужчинами, ходившими на заработки новое религиозное учение бескомпромиссно отвергало власть белых пришельцев над Африкой, и зажигало сердца изгнанников. Умансуни, умная и страстная девушка, много говорившая со старшими и выучившаяся читать ещё до изгнания, была одной из опор антианглийского сопротивления — это привлекло к ней ненависть того англичанина, пытавшегося сломить её волю грубой силой и нарвавшегося на нож — а после изгнания, когда ей пришлось убедиться, что все англичане заодно и справедливости от них не добиться — сделало одной из ярчайших проповедников Чёрного Дома, в её понимании ставшего новым объединением, более решительным и не зависящим от племенной принадлежности, всех чёрных африканцев. По сути дела, именно она, узнав о намерении европейских волонтёров вторгнуться в Наталь, со своей стороны призвала их. Посланцы, обещавшие "парижанам" помощь и укрытие со стороны зулусов, говорили её голосом.
Первоначальная идея Умансуни — натравить одних демонов на других, в непосредственном общении сменилась сначала удивлением — волонтёры неожиданно оказались слишком "понятными", близкими, потом жгучим любопытством — как такие странные "белые" могут быть? — затем перешедшим в чувство единства с этими "неправильными" белыми, которых вела та же жажда справедливости.
Такое сильное чувство для молодой и сильной девушки не могло остаться обезличенным, отстранённым — Умансуни должна была полюбить и она, безотчётно, выбрала Архипова. Он, единственный русский из отряда, поэтому державшийся несколько наособицу от остальных бойцов, военный командир — единственный в отряде профессиональный военный (хотя старший "парижанин" имел несравнимо больший боевой опыт, но его роль в отряде была ближе к роли политического руководителя) — по своему положению и чувствам был наиболее "родственнен" — она тоже была наособицу среди соплеменников и в некотором смысле была их вождём.
Умансуни старалась не открывать свои чувства, но эмоции юной девушки прозрачны для окружающих, поэтому никто особо не удивился, когда Умансуни решила идти в рейд вместе с воинами. Для зулу такая практика была принятой — женщины постоянно сопровождали воинов, в первую очередь, чтобы готовить еду и ухаживать за ранеными — но те же традиции предполагали, что женщины имеют мужчину — и незамужние девушки воинов не сопровождали (что довольно мудро).
Поэтому намерение девушки отправиться с мужчиной в поход было по сути равнозначно обьявлению о своих чувствах и согласие родных девушки фактически было помолвкой. С юной пророчицей всё было конечно, сложнее — её желание, в отличие от желания простой девушки, затрагивали множество людей — она была из знатного королевского рода, широко известна и добилась уважения к себе со стороны большинства последователей Чёрного Дома — поэтому её помолвка, по сути, означала военный союз с волонтёрами.
Совет старейшин, спешно собравшись к краалю её отца, был под сильнейшим влиянием сторонников войны с англичанами и состоял преимущественно из пострадавших родов, чьи воины давно ожидали только возможности открыто выступить.
Архипов поначалу не испытывал к юной принцессе столь же сильных чувств — девушка, конечно, обратила на себя внимание всего отряда, но для него эта красивая и властная дочь вождя оставалась чужой. Умансуни не стала навязывать ему своё присутствие — в рейдах с отрядом она стойко сносила трудности и умело заботилась о всём отряде — но только слепой не мог заметить, что больше всех она заботится об одном. Мужество, ум и решительность девушки вызывали общее уважение, а её гордость и страстность, несмотря на намерение Архипова не поддаваться "всяким глупостям", восхищали романтически настроенного русского юношу.
Когда выжившие волонтёры стали собираться на родину, Умансуни наконец прямо сказала Архипову, что поедет с ним. Девушка уже завоевала его сердце, но везти её в далёкую чужую страну, оторвав от родных, через множество опасностей — он, втайне уже преклонявшийся перед прекрасной принцессой, не хотел подвергать её таким испытаниям ради своих чувств, казавшимися ему слишком простыми, недостойными такой замечательной девушки.
