Штаб остзейцев погиб в полном составе. Рота, стоявшая в карауле у железнодорожной станции, не смогла закрепиться в станционных зданиях и была при отступлении рассеяна и расстреляна пулемётами. Основное преимущество бронепехоты — высочайшая подвижность тяжёлого пехотного оружия — пулемётов и бомбомётов — раз за разом ломало в ближнем бою сопротивление кадровых сил остзейцев. Выбив белых из города, Южная группа красных вышла на позиции артиллерии 1-го корпуса. Развёрнутые для организации "огненного мешка" атакующим по шоссе красным частям, батареи корпуса не успели повернуть на внезапно возникшего в тылу противника. Пехота 1-го и 2-го полка 2-ой дивизии остзейцев, бросившись с опушки зарослей назад, к батареям, попадала под фланговый пулемётный огонь и вынуждена была отходить. Под плотным огнём пулемётов потерявшая командование пехотная масса остзейских полков, оставляя тяжёлое вооружение и артиллерию, отошла в лес на север от Валмиеры.
Атаки 3-го полка, развёрнутого в засаде юго-восточнее Валмиеры, закончились поспешным отходом. Вначале ударным группам двух батальонов удалось ворваться в городок и начать продвижение к центральным улицам — с целью восстановить контроль над железнодорожной станцией и наладить связь с северной группой. Затем для отражения атаки белых Молосеев использовал свой резерв — четыре огнемётных бронемашины и роту морской пехоты, усиленную ручными бомбомётами. Огонь ночных пожаров осветил картину массовой гибели 2-го батальона 3-го полка остзейцев, попавшего под сосредоточенный удар красных резервов. Отойдя от городских постоек, командование 3-го полка первоначально собралось занять оборону южнее Валмиеры, перекрыв шоссе и железную дорогу к Риге, но незадолго до рассвета красная артиллерия начала частый обстрел района расположения остзейцев, а после передовые дозоры донесли о передвижении по железной дороге бронепоезда, сопровождаемого по сторонам сильными заслонами. Командующий 3-им полком майор Йохим Раумштейн посчитал, что имеющейся у него пятиорудийной батареи трёхдюймовок недостаточно для отражения мощной атаки бронесил, поддерживаемых трёх-четырёхкратным перевесом в полевой артиллерии и в 8-20 утра 6-го декабря 1917 года приказал отходить на соединение со 2-ым ударным корпусом, на Гулбене. Оставшиеся к северу от Валмиеры значительные силы пехоты 2-ой дивизии остзейцев к утру сумели восстановить управляемость и прорвав линию дозоров по шоссе Валмиера-Валка, также направились на восток. Тем самым рижское направление оказалось открытым, сколь-либо значительных заслонов на тот момент у остзейских войск восточнее Риги не было. Балтийская бронепехота могла бы одним броском взять Ригу и покончить с военными действиями. Но командование ударных частей балтийцев промедлило.
У Молосеева были основания для колебаний: больше двух третей состава основной ударной силы — броневиков — нуждались в ремонте. Немало их осталось засевшими в грязи на обходной дороге. Далеко оторвавшись от остальных сил Республики, отряд испытывал затруднения в снабжении и поэтому первоочередной задачей командование 1-ым ударным корпусом балтийцев — такое наименование получила днём 6-го декабря сводная группа Молосеева — видела в восстановлении сообщения с Ревелем и предотвращении угрозы флангового удара 2-го остзейского корпуса, соединившегося с остатками разбитого 1-го.
Неопределённость положения к востоку от шоссе Рига-Ревель в полосе наступления 2-го ударного корпуса остзейцев потребовала у командования красных 3-ёх дней, понадобившихся для оценки обстановки, сложившейся в болотистых низинах севернее и северо-восточнее Гулбене на направлении движения основных сил 2-го остзейского корпуса.
Поскольку восточнее Алуксне сколь либо приличной дорожной сети не было, то при планировании своих "клещей" остзейское командование собиралось обеспечить высокую подвижность корпуса сведением в него всех наличных конных сил и передвижением на конной тяге всего личного состава и приданной артиллерии. Большое количество лошадей требовало постоянной активности фуражиров. После захвата германской армией Риги и эвакуации советских войск из Латвии на восток вместе с уходящими красными отрядами двинулись множество беженцев — семьи издольщиков и батраков. У латышской бедноты были все основания бояться возвращения немецких помещиков. В хуторах и фольварках, в бедных сёлах восточной Латгалии осела большая часть покинувших занятые германцами районы беглецов. Вместе со своими семьями осталось немалое число из отходящих красных волонтёров. Остзейские фуражиры в каждом доме могли нарваться на выстрел — особенно если вспомнить, что среди латышских стрелков женщины составляли заметную часть. В столкновениях с множеством мелких красных отрядов, в постоянной борьбе с засадами и стычках почти в каждой деревне конные силы остзейцев потеряли темп марша и компактность, расползаясь по белому полотну зимних лесов и полей черной кляксой пожаров. Так было видно продвижение белых с воздуха.
С 6-го декабря с аэродромов вблизи Выру и Печор начали действия экипажи переброшенной с Моозунда 1-ой и 2-ой тяжёлобомбардировочных групп Ревельской ЭВК. С 9-го декабря с наскоро подготовленного поля у Алуксне начала боевую работу 4-я тяжёлобомбардировочная группа — в итоге число четырёхмоторных машин на фронте достигло тридцати трёх. Воздушное нападение на растянутые по зимним дорогам обозы и конные части имело значительный вес — остзейские войска теряли большое количество лошадей, надолго прекращалось движение по разбомбленным дорогам. Переброшенные на аэрополе Гумбене германские "Альбатросы" не могли прикрыть наступающие части — их радиус действия был недостаточен. Кроме того, боевая тактика советских воздушных кораблей предполагала действия нескольких совместно летящих машин, а против взаимоподдерживающих друг друга огнём тяжёлых аэропланов атаки одиночных истребителей были малорезультативны. С нескольких менее крупных площадок, размещённых ближе к зоне боёв, с 4-го декабря начали летать разведывательные эскадрильи морской пехоты и Ревельского Главного штаба обороны Республики. 11-го декабря соединённый налёт трёх групп ЭВК на Гулбене нанёс большой урон складам 2-го корпуса, а главное — удар восемнадцати бомбардировщиков по лётному полю Отдельного восточного авиаотряда уничтожил 3 из имевшихся на аэродроме летательных аппарата, и сжёг запасы авиационного горючего. Погибли шесть пилотов и более двух десятков авиатехников отряда. Авиация белых, потерявшая в воздушных боях и на земле к 12 декабря пятнадцать машин, практически утратила своё значение.
Замедление наступления конных сил 2-го корпуса и поражение под Алуксне, который не удалось ни захватить сходу, ни окружить, всё ухудшающееся снабжение и угроза со стороны ударной группировки красных единственной более менее работающей линии снабжения Гулбене-Сигулда заставили остзейцев к 10 декабря начать отход на позиции Лигатне-Сигулда-Нитауре, с целью не допустить прорыва красных к Риге. Конные арьегарды должны были отходить на Эргли, Плявинас, чтобы исключить охват правого крыла остзейской группировки. К Сигулде перебрасывались части вновь сформированных 3-го и 4-го корпусов Остзейской армии. Для формирования ещё одного корпуса добровольцев из немецкого населения уже не хватало, поэтому в формируемый в окресностях Юрмалы 5-ый корпус принимали желающих не-германской нации, при наличии рекомендаций, причём обязательно — хотя бы одной от лица германского происхождения. Довольно много образованных и зажиточных латышей были настроены яро антисоветски, поэтому набор в корпус шёл быстро.
Но время Остзейского герцогства уже закончилось. Завершив сосредоточение ударных сил в районе Валки-Валмиера и убедившись в отсутствии угрозы со стороны спешенных ударами с воздуха и атаками красных партизан 1-ой краснолатышской дивизии солдат 2-го корпуса, вечером 8-го декабря передовые дозоры 1-го бронепехотного корпуса балтийцев двинулись из Цесиса по дороге на Сигулду. Утром 9-го декабря началось сражение за Сигулду, поставившее точку в недолгой истории Остзейского герцогства.
Эта небольшая по масштабам шедшей мировой бойни стычка всё же была отмечена в военной истории мира, поскольку в ходе сражения за Сигулду впервые была построена система протиброневой обороны. Основу её составили не полевые орудия, а полученные в достаточно большом количестве бронебойные ружья, недавно разработанные германскими оружейниками. В целом ружьё, использующее ствол ещё не поставленного в производство тяжёлого 13-мм пулемёта, было неудачным. Однозарядное, без какой-либо системы компенсации отдачи, без сошек и упоров. Выстрел демаскировал стрелка длинным снопом огня, перезарядка была небыстрой. Пуля пробивала до пятнадцати миллиметров брони (по нормали, на расстоянии до 300 м). Но причинить вред экипажу бронемашины могло только попадание в кого-нибудь из них — пуля была просто пулей. Поэтому одиночный выстрел по машине почти наверняка не останавливал броневик, зато бронемашина, даже при не слишком удачных условиях наблюдения за полем боя из узких бойниц, сразу обнаруживала стрелка. Поединок между одиночным бронебойщиком и бронеединицей закончился бы в пользу брони. Но остзейцы сумели применить ружья массово, используя обученность офицеров залповому огню. Три специально созданных бронебойных взвода по двадцать четыре ружья нанесли большие потери экипажам балтийских бронеходов.
В этом же сражении была создана и методика прорыва противоброневой обороны. После значительных потерь в первой атаке на город, производившейся вдоль дорог строем колонн, атакующие советские части отошли и перестроились в несколько групп по две линии, причём во второй были машины артподдержки, а также оснащённые бомбомётами. В первом ряду были машины с сигнальными устройствами (в том числе — и быстро сооружённые из подручных средств) а также машины с дополнительным бронированием. Первая линия атакующих обнаруживала противоброневые средства обороняющих Сигулду "белых", после этого, по условным сигналам, по ним били артиллерия и бомбомёты второй. Спешившиеся морские пехотинцы шли вплотную за бронемашинами первой линии, укрываясь от пулемётов остзейцев корпусами бронеходов. Часть атакующих всё же завязла в поле, не дойдя до городка, но когда морская пехота ворвалась на улицы, возможности обороняющихся причинять ущерб штурмовым отрядам балтийцев стали незначительными. Полевые орудия разместить внутри зданий не успели, баррикады разрушались гранатами под ливневым обстрелом пулемётов броневиков, противоброневые взводы — козырь остзейцев — оказался в условиях городского боя неэффективен. Длинные стволы бронебойщиков были слишком громоздки, сосредоточить большую группу стрелков в стеснённых улочках не получалось, а одно-два "длинных ружья" сразу выбивались моряками, вооружённых гораздо более подходящими для штурмовых действий короткоствольными самозарядными карабинами.
Бой за Сигулду "белые" проиграли, но значительные потери в экипажах боевых машин вынудили "красный" ударный корпус на двое суток прекратить продвижение.
12 декабря советские войска выбили остатки 3-го корпуса из городка Вангажи — менее 30 километров от Риги. Части 4-го и 2-го корпусов отходили к переправам через Двину южнее — около Огре. 14-го декабря правительство Остзейского герцогства, бежавшее из Риги в Мемель, обратилось за помощью к Германской империи. 15 декабря, при посредничестве Советской Федерации, между Балтийской Республикой и Германской империей начались переговоры о разграничении в Латвии и репатриации лиц германского происхождения. Правящие круги Германии были более не заинтересованы в продолжении военных действий в Прибалтике. В руках Германии оставалась Мемельская область. После поражения войск Остзейского герцогства на западных границах Советской Федерации значительных угроз сухопутного вторжения более не возникало.
Итогом всех потрясений и политических катаклизмов Великой войны и последовавших за ней революций, переворотов и малых войн стало полное обновление карты мира. Исчезла в Европе многовековая "лоскутная" империя австрийских Габсбургов. Стала независимой Венгрия и Чехословакия. Австрийские земли первоначально намеревались, по настоянию английского премьер-министра, выделить в отдельное государство, невзирая на организованный временным австрийским правительством референдум о присоединении к Германии. Но после разгрома революционных отрядов в Германии большое число их бойцов укрылось в дунайских землях. Президенты Франции и САСШ были обеспокоены необходимостью подавления возможного выступления "красных" в Вене и сочли нужным повлиять на позицию Британии. "Пусть задачу очистки Австрии от красной заразы возьмёт на себя уже имеющее опыт в этом вопросе германское руководство. Сепаратизм в германских землях сейчас на руку только бунтовщикам. Интересы окончательного восстановления порядка и цивилизации требуют воссоединения Австрии с остальной Германией и мы должны пойти навстречу желанию немецкого народа."
Присоединив к Германии Австрию, версальские "миротворцы" заметно обкромсали её с запада и востока. Насильственно "сосватанным" чехам и словакам "подарили" в утешение Судеты. Польша и Франция заметно округлили свои владения за счёт Южной Силезии, Лотарингии, Померании и Эльзаса.
Румынское королевство расширило свои владения за счёт Трансильвании и правого берега Дуная — большая часть Молдавии осталась в руках румынских бояр, граница с Советами проходила по-над Днестром. Немало приобрела и сербская корона — Хорватия и Босния вошли в состав её владений.
Болгария практически не понесла территориальных потерь, вовремя успев обьявить о своём выходе из войны — а может и из-за того, что по докладам разведывательных служб Франции и Англии, в болгарской армии и обществе чрезвычайно сильны были пророссийские и просоветские настроения, и попытка аннексии части болгарских земель неизбежно повлекла бы за собой возникновение ещё одного "красного очага". Мировое правительство, в лице властей держав-победительниц, и так устало гасить всё новые и новые искры разгоравшегося революционного пожара, вспыхивающие неожиданно в самых неподходящих местах. То вдруг полыхнёт в Аннаме, а то вдруг займется в Бразилии. Только задавишь демонстрантов в Италии, как начнётся невесть что в далёкой и законопослушной — вроде — Австралии. Так что Болгарию Антанта "великодушно простила". Кого этим хотели обмануть — бог весть, в самой Болгарии даже русские эмигранты злорадно смеялись, услышав о решении в Версале. "Ага, красного кулака испугались! Вот то-то же, не хотят больше эти трусы-англичане русских тумаков!"
Из всех стран-участниц Антанты наименьший прибыток был у бедного итальянского короля — мало того, что всю войну его армию австрияки били, как хотели, так и после победы даже наголову разбитому румынскому государю целую провинцию подарили — да целых две провинции! — а ему? Так, кусочек от полуострова Истрия, и то не навсегда, а только подержать — "вольный город Триест" называется! И где справедливость?
Оставим далее страдать итальянского монарха и посмотрим, что произошло с границами бывшей Российской республики, на просторах которой раскинулась ныне Страна Советов.
