Но на базе какого сухопутного аналога предлагается делать такого монстра? В море есть большие пароходы, а на суше даже слоны меньше, чем этот железный крокодил! Только массовость даёт отработанную конструкцию, иначе речь идёт даже не о техническом риске, а о прожектёрстве, об авантюризме! Страна даёт нам средства не для куража, а для своей защиты, и тратить народные деньги надо так, чтобы ничего не оказалось выброшено на ветер. Для артподдержки вполне достаточно тумбовой установки в бронерубке, и пока не появится необходимости вести огневой бой со скоростными бронемашинами врага, поворотная башня под большие калибры орудий будет оставаться неоправданным излишеством. Мы планируем оснащение броенесил для поддержки ударных частей советской армии, для прорыва полевой обороны или нанесения контрудара, и предлагаемый ТехОргБюро комплекс бронемашин обеспечивает выполнение этой задачи.
Но в чём правы сторонники "универсальной большой машины" — в том, что чем больше разных специализированных сил, тем сложнее организовать их согласованные действия. Нет ли возможности совместить несколько задач, уменьшить число разнотипных машин, а может и вообще сделать универсал-бронеход?
Легче всего совмещаются задачи огневой поддержки и непосредственного подавления противника. Установка небольшой второй башенки ниже основного орудия позволяет бронемашине следовать за пехотой всё время в передних рядах, обстреливая вражеские позиции из малокалиберной пушки, а прямо перед окопами наводчик может перебраться к огнемёту. Небольшая толщина ствола огнемёта, не нуждающегося в устройствах гашения отдачи, позволяет установить его в малой по высоте башенке, не мешающей действию основного орудия. Трёхместная машина такого типа сейчас разрабатывается. А вот добавить в лоб ещё трёхдюймовое орудие не получится — слишком тяжёлым, весом до десяти тонн, выходит броневик, слишком большим оказывается экипаж — не менее пяти человек, слишком неудобным, тесным такой аппарат будет внутри. Таким образом, ТехОргБюро планирует к 1922-1923 году поставить на вооружение ударных корпусов два основных вида броневиков на одинаковом шасси: машину прорыва с малокалиберной пушкой с улучшенной баллистикой, огнемётом и пулемётом и машину артподдержки с полковым трёхдюймовым орудием на тумбовой установке. Масса машин не более 7 тонн, проходимость сравнима с проходимостью пехотинца. Бронезащита будет несколько усилена относительно имеющихся образцов, чтобы выдерживать огонь тяжёлых огневых средств пехоты. Поставленные в части машины будут служить главным образом для боевой учёбы, развёртывание крупных сил брони будет производиться при угрозе военного нападения на основе гражданского производства грузовых машин, однотипных с броневиками по ходовой части, мотору и трансмиссии."
Однако к 1923 году в ударных частях приступили к изучению трёх, а не двух типов боевой машины. Создание боевой машины, несущей в поворотной башне малокалиберное орудие, а во вспомогательной башенке — мощный огнемёт оказалось непростой задачей со множеством неувязок. Надёжность работы огнемёта зависела от как можно меньшего числа гибких соединений в его конструкции. Разрыв или течь в шлангах подающих огнесмесь насосов угрожала быстрой гибелью экипажу броневика. Уменьшения числа шлангов можно было добиться, монтируя весь огнеметающий агрегат вместе с баками огнесмеси в едином конструктиве в самой башенке. Но тогда обьём баков оказывался ограничен размером башенки, а при вспомогательном её расположении, относительно главной башни, огнесмеси хватало на три-четыре огнезалпа. Для прорыва долговременной обороны такого количества огнезалпов было недостаточно. В спроектированный огнемётный бронеход в качестве главного вооружения устанавливался роторный огнемёт в башне, с запасом огнесмеси на тридцать двухсекундных залпа, или почти четыре тысячи литров огнесмеси. Вплоть до середины тридцатых годов создание универсальных машин поля боя заканчивалось неудачей.
Вопреки мнению Фрунзе, первый успех в создании комбинированного бронехода связан оказался именно с машиной, вооружённой полевой артиллерией. В 1934 году был построен лёгкий бронеход поддержки с 60-мм орудием, устанавливаемом в наклонном лобовом листе и двигателем заднего расположения. При этом командир машины и водитель располагались также сзади, над моторно-трансмиссионным отделением, в небольших башенках. Такое расположение давало великолепный обзор водителю, снимая обычную для боевых машин проблему "слепого вождения". У командира на башенке устанавливался пулемёт, с автоспуском и возможностью ведения огня под углами от -5 до +65 градусов, то есть мог вести огонь по атакующим самолётам. По горизонту командирская башенка вращалась на все 360 градусов. В передней части самохода, в сильнозащищённой бронёй и отделённой перегородкой цистерне располагался запасной бак топлива. Предложение установить на этот бак малый огнемёт, действующий на дизельном топливе было реализовано. Получившаяся машина впервые действительно могла выполнять все ударные задачи на поле боя, хотя у специализированных машин было преимущество в конкретных случаях. Неудивительно, что для боевых действий в Испании, когда возможность обеспечить организованное по правилам взаимодействие бронесил не представлялось возможным, были отправлены именно эти "универсалы".
Вообще, после трагической и нелепой смерти Фрунзе* — основного теоретика "массовой" армии — сторонники "малых сил" воспряли и сумели пробить выделение средств на исследования по теме "универсальных машин". В конце 1920-х годов были начаты опытно-проектировочные работы, предназначенные определить облик будущих "тяжёлых бронесистем", с учётом возможной их роли — машины прорыва долговременных укреплений или броневой машины для рейдирования по тылам противника. Особенно сильно подхлеснуло интерес к "универсальной схеме" появление идеи "ротор-пушки".
_________
* — Старший советник армии Абд-аль-Керима погиб во время реконгосцировки передового края. Погиб, отражая неожиданную атаку испанских легионеров, стреляя из пулемёта, брошенного растерявшимся расчётом. Атака была сорвана, Фрунзе убил случайный выстрел убегавших легионеров.
Первоначально идея "ротор-пушки" возникла в 1915 году, когда один из молодых исследователей ЦИС предлагал использовать ротор-движок для сброса бомб с самолёта. Простая переделка прицела позволяла обеспечить указание точки сброса, а большая скорость, с которой будут выбрасываться напором газовой струи бомбочки, позволит увеличить точность ударов. Проект был отклонён во многом из-за технологических проблем того времени — керамические бомбочки, которые предлагал метать изобретатель, были весьма ненадёжны, и взрыв одной такой треснувшей штуковины в двигателе — совсем не то, с чем можно легко справиться в полёте. Сам же выброс предмета струёй реактивных газов из ротора был опробован — для этого необходимо было несколько переконструировать двигатель, увеличив плавность регулировки мощности и добавить боковое окно заряжания. В струе горячих газов предмет удерживался по оси трубы из-за ламинарного характера реактивной струи первых ротор-двигателей.
Впоследствии идея ротор-пушки увлекла одного из обладавших яркой фантазией конструкторов-оружейников. Не умея на практике доводить до действенного итога свои задумки, Курчевский умел увлечь самим размахом замысла и кажущейся простотой исполнения.
Курчевский сумел в своём проекте объединить большое количество нововведений, которые должны были привести к появлению принципиально нового вида вооружений. Изначально его мысль отталкивалась от проблемы размещения в боевой машине двух разных типов оружия — дальнобойного орудия и действующего на малой дистанции огнемёта. Получалось, что одно из этих боевых средств всё время оказывается мёртвым грузом — или стреляем из пушки и не используем огнемёт — до противника слишком далеко или стреляем из огнемёта и не используем пушку — до противника слишком близко. И здесь Курчевского осенила мысль — а что, если их объединить? Сделать пушку, из ствола которой можно будет производить огнеметание? Ствол может недопустимо нагреться? Так у нас ведь есть способ предотвращения чрезмерного нагрева металлических конструкций огненной струёй — метод Тёсла! Заодно и дальность огнеметания существенно возрастает.
Неясно, был ли знаком Курчевский с военными опытами по метанию бомб струёй ротора или пришёл к этой идее сам, но в следующей версии своей "пушки" он предложил использовать ротор-режим как основной. Для выстрела снаряд надо толкать быстрой струёй расширяющихся газов. Обычно эту роль выполняют газы быстрогорящих артиллерийских порохов, но к началу 1920-х хорошо был известен и процесс детонации жидкого топлива — аэрозоли углеводородов, распылённых в воздухе. На этом принципе работали уже несколько десятилетий двигатели любого автомобиля, но ещё никто не подумал, что принципы сгорания порохов в стволе орудия и бензина в цилиндре двигателя можно приравнять друг к другу. Курчевский предложил в перспективной системе оружия вообще отказаться от заряда пороха и сопровождающих его металлической гильзы, капсюля-взрывателя. Многократно упростить и облегчить тем самым как производство боеприпасов, так и сам боеприпас, оставив от него по сути, только боевую часть. Метательное же действие производить либо при посредстве обычного топлива, либо при помощи специальной "жидкой взрывчатки" — смеси углеводородов с повышенными детонационными свойствами. Дополнительным плюсом такой схемы была плавная регулировка силы выстрела — "жидкий компонент" можно дозировать произвольно, в отличие от пороховых зарядов, которые произвольно засыпать в пушку не удастся — ну если только вы не снаряжаете гладкоствольную фузею "времён Очаковских и покоренья Крыма", засыпая в ствол порох из пороховницы. И тем же веществом, которым производится выстрел — топливом из основного бака, если удастся решить вопрос с эффективным метанием снаряда из пушки на обычных топливных смесях — или "жидкой взрывчаткой" производить огнеметание по типу ротор-огнемётов. Множество возможных плюсов предлагаемой Курчевским конструкции не давали заметить одного небольшого минуса — такое оружие не имело аналогов, и прежде чем удастся создать работающий образец, придётся испробовать не один тупиковый вариант компоновки.
Так и произошло. Идею подхватило и начало разрабатывать сразу несколько молодых коллективов. Но успеха в разработках не было. Сам Курчевский к началу 1930-х охладел к своей "фантазии", но работы в предложенном им направлении продолжались — уж очень удачно вписывалось "орудие Курчевского" в конструкцию "идеальной боевой машины". Главной бедой ротор-пушки было то, что в ней надо было получить результат прямо противоположенный принципу работы его прародителя — ротор-движка. Ротор-движок требовал максимально ровного постоянного потока, ротор-пушка должна была действовать строго отмеренными, локализованными и устойчивыми импульсами. Как сделать так, чтобы вспыхнувшее топливо не расплывалось, не взвихрялось по мере сверхбыстрого расширения, а продолжало оставаться компактным и плотным сгустком движущегося с ускорением раскалённого газа — эту задачу не удавалось решить экспериментально.
Тогда за дело взялись теоретики. Двое друзей — физик Фридман и математик Келдыш, собрав вокруг себя группу энтузиастов, решили смоделировать процессы в высокоскоростной горячей среде и рассчитать, при каких условиях могут существовать такие плотные самоподдерживающие сгустки раскалённого газа. В качестве примера существования в природе таких явлений Фридман указывал на феномен шаровой молнии — вне всякого сомнения, стабильной формы раскалённой материи. В 1934 году группа Фридмана-Келдыша нашла общие формулы, определяющие существование таких объектов. Это математическое решение привело к появлению совершенно другой физической картины мира.
За сто лет до этого английский естествоиспытатель Джон Рассел наблюдал весьма необычное явление. Находясь возле причала, он видел, как из-под резко остановившейся ударом об пирс баржи выкатилась одиночная волна. Сначала Рассел не отметил ничего особенного, но через минуту, взглянув вдоль канала, увидел, что одинокий водяной холм продолжает катиться по каналу, не собираясь сникать и рассеиваться, подобно всем нормальным волнам. Заинтересовавшись, Рассел пустил коня вслед за беглянкой, желая узнать, как долго будет продолжаться путешествие этой странной аномалии и чем оно закончится.
"Я скакал за ней по берегам каналов много миль. Она поворачивала в местах пересечения с другими каналами и проходила через волновую зыбь, не теряя своей формы и скорости." Берега каналов стали болотистыми, лошадь устала и выбилась из сил... Рассел так и не смог до конца проследить за феноменом, но дал ему описание и название — "солитон", что означает "уединённая".
Формулы Фридмана-Келдыша основывались на новых формах математического анализа и описывали солитоны в общем случае, как вариант взаимодействия различных математических функций. Теория предсказывала, что в случае взаимодействия трёх и более возмущающих процессов возникают устойчивые, не угасающие во времени автоколебания. Данные уравнения могли быть применены к широкому кругу физических состояний, далеко выходящих за рамки первоначальной задачи об устойчивых плазменных сгустках. Одним из наиболее важных приложений новой математики стала теория элементарных частиц, которые могли быть описаны как солитоны трёх возмущающих процессов: энергии, вероятности и чисто элементарной характеристики пространства — "сдвига".
Для прикладных задач наиболее заметным стало влияние математического аппарата новой теории на рассмотрение процессов в быстропеременных средах — например в стволе орудия во время горения пороха или в турбине при сверхскоростном режиме. Первый значительный успех был достигнут именно в создании новых "ротор"-движков — обеспечив работу двигателя как устойчивую смену пульсаций с высокой частотой, удалось превзойти ограничения на ламинарный характер потока и выйти на мощности единичного "ротора" в 500-550 л.с. Дальнейшее развитие этих идей позволяло поднять мощности "ротор"-двигателей до величин, сопоставимых с наиболее мощными поршневыми — но при этом новый метод формирования струи вдобавок позволял уменьшить габариты изделия при той же выходной мощности, то есть удельная мощность "роторов" третьего поколения оказывалась выше, чем у прежних поколений "роторов", превосходя значения 3,5-4 л.с./кг — в то время как лучшие поршневые двигатели середины тридцатых приближались к 2 л.с./кг. "Роторы" давали огромный выигрыш в тяговооружённости, вдобавок к намного более простой схеме конструкции, несопоставимой надёжности и экономичности. К 1938 году появились первые опытные образцы "единичных" "роторов" мощностью в 950-1050 л.с. и "спаренных" в 1300 л.с. Новые перспективные военные и гражданские самолёты, заказанные конструкторским бюро Федерации и Эстонии, нацеливались на применение этих движков.
Хотя в остальном мире появление сверхмощных "роторов" осталось незамеченным, ирония состоит в том, что даже в случае успеха разведок иностранных держав, получивших каким-либо чудом техдокументацию на новые "двигатели Тёсла", влияние это сообщение никакого бы не оказало. Федерация и Эстония вынужденно развивали производство "роторов", как паллиатив закупкам дорогого уникального оборудования для производства высокоточных деталей мощных поршневых моторов. Созданные в ходе этого развития технические мощности и решения не применялись более нигде в мире и не могли быть повторены либо без достаточно долгого повторения опытно-конструкторских работ над "ротор"-движками. Либо такое оборудование надо было заказывать в Федерации. Подавляющее число западных авиафирм предпочитало двигатели собственных производителей, закупка лицензии у Советов могла подорвать деловую репутацию фирмы, как это случилось с американской кампанией Чанс-Воут. При этом существенного выигрыша в продукции советские "роторы" на первый взгляд не давали. Вот почему, даже будучи осведомлены о научно-производственном прорыве советских двигателестроителей, конструкторы западных стран не смогли бы повторить их решения.
