Мы, как вы помните, не пошли на поводу у тех товарищей, которые предлагали "извести кулачество как класс", решить задачу подчинения сельского капитала простым способом — экспроприацией, ограблением кулака. Потому что такие меры вели к двум результатам, равно диктатуре пролетариата враждебным. Либо на месте раздавленного класса сельской буржуазии поднимется новая поросль. Поднятая той же экономической необходимостью в кредите мелкотоварного производства и щедро питаемая всей неравномерностью, всей уязвимостью, всей подвластностью мелкотоварного аграрного хозяйства от малейших случайностей и природных капризов. Только эта поросль вырастет уже применительно к новым условиям, и будет в сто раз злее, упорнее, решительнее, чем прежний класс сельской буржуазии.
Либо мы, от лица государства, возьмём в свои руки всё аграное хозяйство, насильно экспроприируем не только сельскую буржуазию, но и всех крестьян. Централизуем всё — вспашку, посев, уборку. В российских условиях, когда аграрное производство децентрализовано, не располагает сколь-либо заметным современным инвентарём, разбросано по маломелиорированным, сложным в обработке участкам — эта мера ничем, кроме постоянного государственного насилия не обеспечена. От такого насилия крестьянин неизбежно будет пытаться уйти — и для сохранения аграрного производства не останется ничего другого, как искусственно прикреплять его к земле. Какое отношение может иметь к построению социализма, к диктатуре пролетариата второе издание крепостничества?
Очевидно, что оба варианта мы отвергли. Понятно, почему всю тяжесть борьбы с сельским капиталом, с враждебной пролетариату — и городскому, и сельскому — силой мы перенесли в сферу кооперативного движения, в организацию крестьянского кредита помимо кулака, дешевле кулака, быстрее кулака. Эта борьба потребовала от нас отмены хлебной монополии — по крайней мере, в основных хлебопроизводяших районах. Мы не ставим теперь восстановление хлебной монополии как прямого действия государственной власти. Мы пошли по пути подчинения аграрного производства производству промышленному через постепенное расширение кооперации — от кооперации кредитно-сбытовой к кооперации производственной. Которая может быть единственно прочной лишь на базисе крупного машинного производства, невозможного без развёртывания в стране производства сельскохозяйственной техники в немыслимых прежде масштабах.
Если борьбу за сельский кредит, за централизацию хлебозаготовок мы выиграем — мы создадим прочную основу для утверждения рабочего контроля на селе и тогда, только тогда мы сможем вновь вернуться к вопросу о восстановлении диктатуры пролетариата, о появлении предпосылок к началу социалистического строительства. Сейчас же, когда нам приходится отчаянно бороться с организованным сельским капиталом саботажем вновь возобновившиеся разговоры о "немедленном, декретируемом введении социализма" есть лишь проявление паники перед лицом этого наступления, страха перед этим враждебным натиском..."
Двенадцатая точка.
Развитие советской науки и техники в 20-е — 30-е годы. Исследования в области биологии, в частности колониальных насекомых, давшие толчок к появлению высококачественных пластматериалов. Успехи в совершенствовании материаловедения, основанного на использовании свойств сверхтонких плёнок. Создание промышленных установок, производящих высокопрочные стали с техническими толщинами. Развитие на базе материаловедения тонких слоёв и получаемых с их помощью высококачественных материалов малораспространённых двигательных схем, дающих значительный выигрыш в экономичности и эксплуатационном удобстве. Появление технологий последовательного размещения плёнок разного состава и заданных свойств и геометрических форм — предпосылка к созданию радиотехнических изделий малого и сверхмалого размера с высокими эксплуатационными свойствами.
Широкие исследования в области иммунитета и иммунного ответа. Продолжение начатых в 20-е годы исследований по "комплексной вакцинации". Важные моменты, связанные с регенерацией нервных тканей, провоцируемые вирусными инфекциями нервов, в частности, энцефалитом и вирусом бешенства. Появление представления о последовательном воздействии на организм человека как приданию жизни человека нового качества. Доказательство реальности двух таких последовательных ступеней совершенствования, названных "активацией" — общим возрастанием жизненного тонуса и сопротивлямости организма, и "инициацией" — воздействием на глубинные процессы роста и обновления, в первую очередь — нервных тканей. Стремительный взлёт способности к обучению и "второе детство" как главный признак совершившейся "инициации". Доказательства появления у прошедших "инициацию" людей "непривычных способностей". Предсказание существования третьей ступени совершенствования человеческого организма, на которой эти "непривычные способности" дают человеку неограниченную власть над собственным организмом.
Развитие районов Крайнего Севера в 20-е годы происходило под большим влиянием идеи "последней границы", "кратчайшего пути", выдвинутой в своих работах организатором освоения Северного Морского пути Отто Юльевичем Шмидтом. "Кратчайшим путём" именовался не только транспортный коридор между Западом и Востоком Федерации по ледовитым морям, но и технократическая идея о наиболее благоприятных и успешных направлениях общественного развития.
Эта идея была сформулирована в работах парижской школы технократов конца ХIХ-начала ХХ века и сводилась к тому, что наибольшие усилия, прикладываемые обществом для реализации амбициозных и представляющихся нереализуемыми технических проектов позволяют выделить наиболее эффективные общественные структуры, способные разрешить накопившиеся социальные проблемы и обеспечить дальнейший прогресс общества. Из логики такого размышления следовал достаточно спорный вывод, что развитие и само существование человечества зависят от всё новых и новых "вызовов" техническому гению человечества. Как только всё, предстающее нам невозможным, в силу бесконечного роста могущества техники, станет возможным, человечество остановится в своём росте и неизбежно рухнет под грузом новых социальных противоречий. Такой была канва почти всех фантастических утопий французской литературы этого периода.
Шмидт, конечно, не мог принять столь однобокую картину общественной жизни и в достаточной мере разделял представления ортодоксальных марксистов о системном характере общественных конфликтов и внутрисоциальной природе человеческого прогресса. Но ему в полной мере была присуща убеждённость в том, что крайние, предельные усилия, необходимые для преодоления новых и невиданных задач, облагораживающе действуют на тех людей, которые посвящают им жизнь и через таких людей, их непосредственный пример и образ в общественном сознании, создают "пионерный" эффект, дают пример для подражания, преодоления узкоэгоистических мотивов для большинства. И чем более масштабной будет как сама задача, так и её полезный материальный взнос в жизнь каждого гражданина страны, тем больший воспитательный и самодисциплинирующий результат будет оказан в области социально-психологической.
Выбор освоения Крайнего Севера в качестве такой "пионерной" цели отвечал всем критериям: такой транспортный коридор многократно снизил бы трудозатратность грузоперевозок между развитыми западными областями Федерации и восточной её окраиной. Это давало бы большую экономическую отдачу при освоении богатств Дальнего Востока и обязательно позволило улучшить жизненные условия людей Федерации. Для выполнения такой задачи было в первую очередь необходимо создание ещё никогда не существовавших обширных научно-экономических коллективов — целого Института Севера, обьединяющего работу сети метеостанций и гидрографических судов, ведущих круглогодичную разведку ледовой обстановки и погодных условий по всей протяжённости Великого Северного Пути; обеспечивающих работу такого количества постов и станций централизованного Управления Северного Пути, создающего под нужды своих полярных экспедиций заказы на необходимые установки, приборы, машины и корабли; то есть, действующую в постоянной кооперации с Управлением промышленную Базу СевМорПути. Причём вся эта огромная и точная система должна была создаваться на общественных началах и за счёт средств, собираемых по добровольной подписке. Шмидт считал, что только при условии понимания энтузиастами зависимости самой возможности продолжать свою работу от внимания остальных членов общества и их готовности пожертвовать средства на продолжение изысканий исключена "звёздная" болезнь, невозможно превознесение заслуг одних людей перед другими.
"Да, ты сумел совершить то, что до этого считалось невозможным. Но обязан этим тем, кто отрывал от себя кусок, чтобы у тебя сама эта возможность появилась."
Шмидт указывал на историю Фритьофа Нансена и его корабля "Фрам", как на яркий пример того, что самоотверженная деятельность небольшой группы людей, поддержанных добровольным содействием всей нации, оказывает громадный общественный эффект, воздействует на само сознание людей, вырабатывая новое к ней отношение и меняя всю жизнь страны.
В посвящённой мужественному норвежцу и значению его подвига статье Отто Юльевича Шмидта был дан абрис истории Нансена. "Пионерная деятельность Нансена началась с доказательства того, что "невозможное — возможно". Никто не верил в возможность пересечь грендландский ледниковый щит в его самой широкой, абсолютно неизведанной части в одиночку. Нансен на деле показал, что умеет рассчитывать и осуществлять кажущиеся невероятными путешествия. После своего возвращения из грендландского похода Фритьоф Нансен предложил совершить "ледовый круиз", построить судно, способное выдерживать многолетнее сжатие полярными льдами и на нём сознательно войти в ледяные поля, вморозиться в них. Через три года — так рассчитал Нансен из собщений о движении ледовых масс в Северном океане — путешественники будут вынесены в открытое море. "Ледовый дрейф" позволил бы попасть в такие полярные области, куда проникнуть до этого не удавалось.
"...До своей грендландской экспедиции Нансен не смог привлечь интерес общества к своей цели. Теперь же люди поверили в него, поверили в разумность и пользу задуманного своим земляком. На корабль собирали средства все норвежцы. Лучшие кораблестроители обсуждали, каким должно быть судно для таких условий плавания и строили его из лучших материалов. Вместе с Нансеном отправилась команда, отобранная из сотен вызвавшихся добровольцев строжайшей всенародной комиссией. Поход "Фрама" сплотил всех людей Норвегии общими помыслами, а триумфальное его завершение стало общей гордостью страны, изменило отношение норвежцев к себе, само поведение жителей Норвегии. Пока сохраняется горячая память о этом отважном походе, пока она не затёрлась, норвежцы будут ощущать себя людьми, которые спокойно могут пойти навстречу неизвестности и справиться с ней. Если в последующие годы другие примеры отважных норвежцев поддержат это настроение, оно может стать частью национального характера, неотьемлимой стороной культуры этой северной страны. Если мы будем ставить перед собой столь же грандиозные и достойные цели, то задуманное освоение Северного морского пути принесёт советскому народу не меньшую пользу, чем знаменитое путешествие "Фрама".
Конечно, во многом Шмидт преувеличивал воспитательный эффект добровольного финансирования. Постоянный интерес людей к работам в Арктике такая стратегия освоения, несомненно, создавала — пожертвовав свои средства, люди ощущали непосредственную связь с тем, что делает экспедиция и горячо сочувствовали её успехам и неудачам. Но размах работ требовал привлечения средств, которых не могло быть в распоряжении отдельных людей, а только целых коллективов. Именно развитие идей Шмидта подтолкнуло коллективы крупных предприятий к новым формам организации труда. Перечисление средств, заработанных во время добровольно организованных дополнительных "вахт помощи полярникам" продвинуло дальше рабочий контроль — от регулирования отношений труда и капитала он начал переходить к элементам управления капиталом. Совместное определение целей, на которые должны тратиться прибыли предприятий, вдохновлённое общим, захватывающим всё общество делом стало тем рубежом, с которого общественное самоуправление пошло вширь, раскидываясь на всё большее число занятий в обществе, всё более ставя знак равенства между ответственностью перед обществом и ответственностью за выбранное самим человеком дело, за своё призвание. В целом, освоение СевМорПути стало действительно школой освоения новых социальных методов и новых социальных отношений, дорогу которым открыла Советская власть.
Также оправдались и надежды на появление неожиданных путей технического совершенствования. Новые, доселе не встречавшиеся сложности потребовали неожиданных до того решений и породили новые, многообещающие направления научно-технического развития. Одним из таких неожиданно возникших технических решений стал "холодный свет" и развившаяся на его основе техника тонкослойных электросхем.
Предшествовало появлению "холодного света" ещё одна задача, которую было необходимо решить в рамках общей северной стратегии. Включение Крайнего Севера в транспортно-экономический оборот страны неизбежно привело бы к вовлечению в более широкие экономические отношения с центральными районами страны аборигенных жителей Севера. Без их активной поддержки освоение северных районов могло стать невозможным: кто, кроме уже живущих в тундре людей, согласится остаться там постоянно? А без постоянного населения освоение новых территорий становится временным, лишь до исчерпания наиболее заметных и выгодных ресурсов. По их исчерпании освоенные лишь вахтовым способом, людьми, приезжающими на короткий период времени пространства, забрасываются. Вся громадная работа по освоению Крайнего Севера без постоянного его населения, без его вовлечения в освоение оказывается лишь временной мерой, очередной хищнической затеей по выкачиванию доступных богатств, аналогичной "золотой лихорадке" на Аляске в начале ХХ века. Следовательно, нужно было не просто облегчить положение племён Севера, не просто ограничиться наведением порядка в кооперативной торговле, обеспечивающей несложные запросы к бытовым условиям охотников и оленеводов тундры. Надо было, сохранив самостоятельность жителей Севера, в то же время привлечь их к созданию всей экономической базы Северного пути — строительству и поддержанию посёлков и станций, исследованию минеральных богатств и разработке руд: к созданию самоподдерживающейся, связанной со всей остальной страной и эффективной в разделении труда в масштабах всей страны экономики. Без активного участия самих аборигенов такое было невыполнимо.
Заручиться поддержкой северян, привлечь их к постоянному и инициативному сотрудничеству — тоже было одной из сторон задачи освоения Крайнего Севера. Решение этой задачи должно было предшествовать освоению районов тундры с технической стороны — без подготовки достаточного числа помощников из местного населения масштабы привлечения добровольцев из центральных районов Федерации были бы нереалистичны. Только коренные жители арктических широт могли эффективно выбирать действительно отвечающие эксплуатации в условиях Севера технические решения. Для этого нужно было, чтобы люди кочевых оленных и охотничьих племён стали по своим знаниям, представлениям о мире вровень с остальными народами Земли, но не утратили бы своей привычки, своего умения выживать в Арктике.
