"...Нынешняя династия неисчислимые беды принесла России. Бесталанные правители её лишь о себе заботятся, пренебрегая своим народом, губя народ безвозбранно. Эта династия погубит всю великую Россию, ежели не поднимемся все и не изгоним чужекровных властителей, обманом и кровью над нами воцарившихся... Поэтому слагаем с себя присягу, обманом взятую и присягаем лишь России и её народу... Верные России офицеры, отстранив бездарных придворных генералов-казнокрадов, возьмут на себя ответственность за её судьбу, победоносно отобьют наскок наглого врага и обеспечат народу исполнение его желаний — созыв Учредительного Собрание, кое одно лишь может волей народа решать дальнейшую жизнь России. Всякий военный чин, верный России, не должен исполнять приказов, от временщиков и их покорных лакеев исходящих..."
10 января, собрав некоторые гвардейские полки и оставшиеся верными части, в основном казаков, комендант Питера послал их на рабочие окраины и против Выборгской стороны. Сбив небольшие группы дружинников с баррикад, перегораживавших Невский, войска правительства восстановили связь с Царским Селом. На Выборгской стороне семеновцы попали в ловушку. Пропустив после короткой перестрелки гвардейцев через мост, юнкера подвезли пулемёты, заранее поставленные на авто, к приближающимся колоннам, и обойдя по переулкам с флангов, ударили. От Финлядского вокзала, на который шли семёновцы, била шрапнелью батарея. В огневом мешке гвардейцы полегли, оставшихся захватили в плен. Командир семёновцев приказал обстрелять позиции бунтовщиков, для чего орудия выкатили на прямую наводку. Батарея инсургентов била шрапнелью по указаниям корректировщиков — юнкера заранее во всех домах к телефонам посадили людей и послали караул ночью на телефонную станцию — выбила прислугу орудий. Подобравшись поближе, несколько ударных групп юнкеров самодельными бомбами распугали оставшихся гвардейцев, бросились на орудия, и подогнав авто с пулемётами, увезли с зарядными ящиками. Оставшись без пушек, семёновцы в беспорядке ушли за мост.
11 января беспорядки распостранились по всей стране. В Питере начавшаяся стихийно всеобщая забастовка быстро обретала организованные формы.
Во многих городах начались манифестации. Власти, испуганные слухами о военном заговоре, военные части привлекать не решались, полиция бездействовала и манифестации усиливались. В Москве одна за другой останавливались фабрики, собирались митинги и организовывались стачечные комитеты, рабочие и работницы присоединялись организованными колоннами к демонстрантам. Волнения перекинулись на губернию и окрест — закрылись заводы в Подольске, Иванове, Владимире и далее.
14 января Николай II отдал распоряжение призвать в столицу войска и оружием подавить мятеж. Приказ был перехвачен и распубликован в массе появившихся в однодневье газет и листков. Железная дорога, до этого державшая нейтралитет, сорганизовала в Москве Центральный Железнодорожный комитет и воспретила военные перевозки в столицу и Москву, где к этому времени городская дума подчинила через военные собрания практически все части.
Временный Московский правительственный комитет, созданный 18 января из думы, Военного комитета, железнодорожного комитета и представителей заводских стачкомов, принял решение направить в Питер "сознательные и дисциплинированные военные части, дабы прекратить столкновения и обеспечить мирный переход власти к гражданскому и ответственному правительству". 21 января части Временного комитета и Военно-Революционного комитета Петербурга заняли большую часть столицы. Большинство гвардейских полков и казаки ушли в казармы, обьявив о неучастии в гражданской войне. Оставшиеся караулы семёновцев удерживали только Зимний и Адмиралтейство.
24 января делегация Сената добилась от Николая II, бывшего в Гатчине, подписания формального отречения. Сразу после этого царский поезд, сопровождаемый уполномоченными из Сената и представителями Временного комитета, 26 января преобразованного во Временное правительство, отправился из России в Германию.
6 февраля Временное правительство переехало в Петербург. На митинге у Московского вокзала глава Временного правительства Гучков — видный деятель партии народной свободы конституционалистов-демократов — провозгласил победу революции и установление Российской Республики.
Временное правительство, хотя и включало в себя демонстративно ряд видных либералов, на деле до самого конца срока своего существования находилось под сильнейшим влиянием военных. Часть наиболее влиятельных лиц Петербургского Военно-Революционного комитета, оставшись в составе Временного правительства, зорко следили за деятельностью правительства, на первый план выдвигая две основных задачи: "победу в войне" и "умиротворение страны". Для успеха "молодые" военные были склонны идти на союз даже с безбожниками-социалистами, если те "проявляли понимание" и были готовы к сотрудничеству. Либеральная буржуазия, оставаясь вывеской при правительстве, отнюдь не получила той свободы рук, о которой мечтала.
Достаточно сказать, что одной из первых комиссий, созданных Временным правительством, была комиссия, организованная для расследования хищений и злоупотреблений при строительстве новых крупных кораблей военного флота. Требование о незамедлительном расследовании масштабного воровства и вредительства на верфях было одним из главных в воззвании рабочих, шедших к царю и было незамедлительно использовано молодыми военными, из числа Военно-революционного комитета, для массовых арестов среди "саботажников и предателей Родины", которыми, как ни удивительно, оказались практически все высшие чины из военно-морского ведомства, наживавшиеся на огромных взятках промышленников. Следом за арестом одиозных "военно-морских старцев" "гнев революционных масс" обрушился и на промышленников. Рассчитывавшие на привычное покровительство "сверху" матёрые казнокрадцы оказались совершенно неготовы к свирепой ревизии. Огромные штрафы, конфискация "уворованного", а в некоторых случаях и уголовные дела парализовали либеральные круги Петербурга.
Это облегчило "молодым офицерам" чистку высшего военного состава — тесно срощенный с крупнейшими промышленниками, генеральский корпус сам по себе оказался неспособен отвечать за финансовые махинации, происходившие при их попустительстве и пребывал в полнейшей растерянности. Беспомощные перед лицом открывшейся неприглядной правды, "заслуженные" царские генералы один за другим подавали в отставку, а то и стрелялись. В короткое время была проведена смена командующих на всех высших армейских постах, в первую очередь — в управлении снабжением сражающихся войск.
Смена командования на маньчжурском фронте быстро привела к перелому положения не в пользу японцев. Офицерский корпус русской армии был воодушевлён надеждой на изменения в боевой практике, а солдаты надеялись, что со сменой командования война быстро закончится. На позициях под Мукденом русские войска начали концентрацию для удара. Многочисленные конные команды вышли в рейды по японским тылам. Усилились действия воздушных наблюдателей. Впервые был в боевых условиях опробован свободнолетающий планер — юнги-воздухоплаватели совершили несколько разведывательных полётов над позициями неприятеля на разных высотах. Японские солдаты на пролёт планеров среагировать не успевали.
На совещании командующих японских армий было принято решение не дожидаться прибытия дополнительных подкреплений. Оценив рост мощи русских войск, офицеры японского штаба пришли к выводу, что он обгоняет усиление японцев. Командование японских войск решило силами одной из трёх армий обойти с правого фланга русские позиции и опрокинуть фронт. После того, как будет занят Мукден, японцы решили перейти к обороне.
22 февраля армии маршала Ивао Оямы начали наступление. 24 февраля частям 3-ей японской армии удалось прорвать русский фронт у селения Киузань. Ожидая отхода русских войск, японское командование перебросило на передовую резервы, собираясь организовать преследование и на плечах отступающих ворваться в Мукден.
Командующий русскими войсками решил, что пришло время для запланированного контрудара. 25 февраля русские войска встречным ударом отсекли левофланговую 3-ю армию от основных сил, одновременным кавалерийским рейдом громя её тыл. Выдвинутые в первую линию резервы японской армии также попали под удар. В распоряжении японского командования не оказалось сил для парирования удара русских. Атакующие цепи сдерживал только ураганный пулемётно-пушечный огонь, но позициям артиллеристов всё более угрожали обходящие с фланга казаки. В решительный момент сражения, когда командующий 3-ей армией Ноги стал перебрасывать артиллерию на фланг для отражения конницы, а наступающие части русских пехотинцев остановились, лучший лётчик феодосийской школы юнг Константин Арцеулов, поднявшись с шара, выпущенного штабом 1-го конного корпуса Мищенко, перелетел в штаб фронта, сообщив свежие данные о положении и действиях японцев. Командующий понял, что противодействие японской артиллерии, сковавшее наступление пехоты, временно отсутствует и начал решительную атаку по фронту, введя в действие конные эскадроны, усиленные артиллерией и пулемётами на конной тяге. Растянутый и дезорганизованный фронт третьей японской армии был прорван, и русские войска начали окружение и уничтожение четырёх японских дивизий левого фланга. Одна дивизия и тыловые части вышли из-под удара, но между ними и основными силами японцев был 36-ти километровый разрыв, в котором свободно оперировали русские части.
Под угрозой пересечения своих коммуникаций Ояма был вынужден начать общий отход, закончившийся только в мае на реке Шахэ — там, откуда семь месяцев назад начал наступление в Маньчжурии.
Сложным оказалось положение обьединённого флота адмиралов Рожественского и Небогатова. В январе на стоянке в Индийском океане, у дружественно расположенных французских берегов Мадагаскара, на эскадре стали получать известия из России. Оперативность иностранных корреспондентов, живое описание происходившего, сначала полученное в виде телеграфных сообщений, а затем и французские газеты, с 12 января начавшие публиковать снимки с Дворцовой площади, вызвали растерянность у офицеров и брожение экипажей. Командование эскадрой понимало, что отправка кораблей была более политическим, нежели военным решением, и изменения в политике страны не могли не повлиять на задачу эскадры. Стоянка затянулась, командование ждало известий из Питера.
В военном министерстве и во всех военных комитетах после свержения монархии произошла смена руководства. Молодые офицеры, активно участвовавшие в революции, в военных поражениях обвиняли прежнее начальство. Теперь им надо было победить, чтобы доказать свою правоту. Если сухопутные войска для этого нуждались в немногом — действительно в устранении пораженчески настроенного высшего генералитета и упорядочении поставок — остальное молодые армейские офицеры могли сделать сами, то с флотом было тяжелее.
Собранная для похода на Дальний Восток эскадра состояла из кораблей разного года постройки и разного назначения. Вместе с кораблями, предназначенными для обороны побережья в неё входили лёгкие "скоростные" слабобронированные крейсера для океанского рейдирования, относительно современные и сильно устаревшие и изношенные единицы. Управлять этой разношёрстной кампанией как единой эскадрой было невозможно. Поэтому невозможен становился и прорыв во Владивосток.
В дополнение к навигационным и техническим сложностям к маю 1905 года добавились почти непреодолимые внешнеполитические. Правительство Великобритании, союзник японского правительства, стало всё более опасаться за исход войны. В Маньчжурии японские части терпели поражение за поражением. Единственное, что спасало японскую армию от полного разгрома — отлично налаженное снабжение по морю, на котором господствовал японский флот. Срыв снабжения, даже на короткое время, мог оказаться решающим. В такой ситуации английский кабинет не мог допустить появления русского флота на японских коммуникациях. Англичане запретили русским военным кораблям заход в свои порты, наложили арест на все суда, которые были зафрахтованы для перевозки угля для эскадры и предупредили, что пошлют свои военные корабли конвоировать японские войсковые транспорты, если соединённая эскадра продолжит поход.
Молодые офицеры главного штаба флота разработали многоходовую операцию, которая должна была парализовать противодействие британского правительства и позволить флоту в нужный момент воздействовать на ход военных действий. Первым этапом стало согласие русского Временного правительства вернуть на место постоянной дислокации корабли Балтийского флота. Но английским посредникам было выставлено условие: поскольку корабли сильно износили механизмы, совершая переход вокруг Африки, обратный путь наиболее пострадавшие корабли пройдут через Суэцкий канал. Английское правительство не сразу и за значительные суммы разрешило русским кораблям пройти через Суэц.
Эта задержка и денежное вымогательство входили в план: ссылаясь на нехватку денег, часть кораблей в наиболее хорошем состоянии, то есть — наиболее современные и быстроходные осталась на стоянке у Мадагаскара. Уголь для кораблей был заказан в Голландской Ост-Индии, и для уменьшения аренды прислали русский вспомогательный крейсер с командами на зафрахтованные суда.
После ухода старых кораблей на эскадре остались только добровольцы, согласившиеся на тяжёлый поход. Цель похода не обьявляли, но многие понимали, что поход не будет простым. В июне вторая часть эскадры, основу которой составляли три современных броненосца, четыре бронепалубных крейсера и два вспомогательных — вышла в море. Обьявленной целью эскадры был переход до Маврикия, где, дождавшись угольных транспортов, корабли вернулись бы на Балтику.
На самом деле, эскадра на последних запасах угля дошла до точки рандеву у южных островов Индонезии, где перегрузив топливо с приведённых русскими командами угольщиков, приготовилась к рейду в японские моря. Все моряки, не готовые рискнуть жизнью в походе, перешли на угольные транспорты, которые отправились в Европу.
Набеговая операция русской эскадры Открытого моря на японскую столицу должна была совпасть по времени с наступлением на сухопутном фронте и нападением крейсеров Владивостокского отряда на транспорты в Цусимском проливе.
Ещё одним сложным моментом в плане была последняя бункеровка кораблей — непосредственно у берегов Японии с зафрахтованных по телеграфу американских судов. Дополнительным основанием для этой рискованной, под самым носом у японцев встречи, была доставка на американских кораблях спешно заказанных и выделанных на американских заводах партии усовершенствованных взрывателей для орудий главного калибра броненосцев — в ходе расследования обстоятельств сдачи Порт-Артура, незамедлительно начатом Временным правительством, были подняты все докладные и рапорты по флоту, в числе которых оказался и до этого нерасмотренный рапорт о слабом фугасном воздействии русских снарядов, обусловленном слишком "тугим" взрывателем. Проще говоря, русские снаряды не взрывались, пробив броню. Спешно переконструированные взрыватели были изготовлены и испытаны, но для снабжения эскадры пришлось разместить заказ на американских фабриках, с доставкой прямо к японским берегам.
