Мост смешанной конструкции — вантово-опорной. Высокая вьездная насыпь играла роль одной мостовой опоры, а с Южной стороны моста построили башни, удерживающие дорожное полотно. Башни моста были ещё и водокачками: по мосту был проведён акведук, снабжавший водой технический парк.
Крепостное строительство, сделавшее Ханко одним из сильнейших пунктов обороны побережья, проведено было как совершенно не причастная к военным делам работа, ни коим образом с военным министерством не связанная.
Что получилось в результате к 1917 году? Да почти неприступная позиция. Два ряда рвов. Первый, глубиной до пятнадцати метров и шириной не меньше двадцати пяти, хоть и имел три сухих перемычки, но переходы нигде не превышали сотни метров. Второй ров меньше, но заполнен водой. Сразу за рвами под углом сорок градусов на четыре метра поднималась насыпь земли, перемешанной с мелким гравием. Для укрепления её плотно засадили низким колючим шиповником, разросшимся сплошным ковром. Стены складов из-за насыпи показывались не более чем на метр. Узкие щели-продухи для вентиляции терялись среди грубых очертаний крупных валунов, из которых была выложена внешняя стена складских линий.
За складами же тянулись километры и километры железнодорожных перронов. Десятки маневровых участков, тупиков, зон погрузки. Сотни ответвлений, увязанных в единую сеть Большим Кольцом, позволяли железнодорожному оружию маневрировать в любом направлении.
Основу обороны Ханко как раз составляли четыре железнодорожных батареи десяти-дюймового калибра. В любом направлении могло одновременно вести огонь три блиндированных поезда. По проложенным вдоль железнодорожных колей гравийным шоссе всегда могли оказать поддержку обороняющимся пулемётные бронированные автомобили бронероты. Хотя Ханко имел небольшой гарнизон, атаковать этот важный участок обороны русского флота не решился ни флот кайзеровской Германии, ни корабли Ройял Нави. Не сумели даже приблизиться к внешнему рву и отряды шюцкора — воздушное наблюдение и снаряды корабельного калибра пресекали любые попытки белофиннов сбросить красную морскую пехоту в море.
По условиям заключённого в 1919 году между маннергеймовской Финляндией и советскими Эстонией и Россией перемирия Гангут остался в руках эстонцев. Также, как и территории финляндской губернии севернее Оулуярви остались в составе Советской Федерации.
На гангутском полуострове перемирие свелось к тому, что белофинны отвели свои силы на десять километров от разграничительной линии. А эстонское командование вывело из крепости артиллерийские системы с дальностью огня, превышавшей двенадцать с половиной километров. Хотя договорённость о режиме соблюдения перемирия вокруг Ханко не была зафиксирована, обе стороны понимали условия прекращения огня вполне однозначно: стоит финскому солдату перейти десятикилометровую отметку, как ему на голову шлёпнется что-то очень тяжёлое. С другой стороны, финские боевые корабли могли беспрепятственно плавать мимо Гангута дальше международных вод, и красные балтийцы ничем не могли им помешать. Затишье продлилось весь межвоенный период и лишь с началом новых военных действий в Европе спокойствие вокруг финских скал было нарушено.
В межвоенный период всё-таки доделали Большой Канал и вдобавок построили лабиринт дамб, связавших шхерные окрестности Ханко в единый массив.
В ходе гражданской войны в Финляндии красные балтийцы захватили практически весь шхерный фарватер от мыса Ханко до Хельсинки. По условиям перемирия морская пехота балтийцев отступила на островки, непосредственно окаймляющие Гангут с запада и востока.
Расстояние между островками подчас составляло менее десяти метров: убирая оставшийся в русле Канала грунт, отсыпали перемычки-дамбы, превратив прилегающий к мысу район шхер в единый участок суши. Так его было проще оборонять — с угрозой со стороны белофиннов приходилось считаться.
Националисты Финляндии на протяжении всего времени существования финской республики не оставляли мысли о "возвращении отобранных у Суоми земель". Особо манил север Кольского полуострова с выходом к незамерзающему Баренцеву морю и богатым рудным залежам Печенги. Ханко не представлял собой столь же значимой экономической ценности. Однако не очистив от красных сил крайний юго-запад страны, начинать военный конфликт с Советской Федерацией было по меньшей мере глупо. У правящих кругов "страны озёр" хватало понимания, что воевать с Советами без надёжной поддержки великих держав — самоубийство.
Начало второй общеевропейской войны наиболее одиозные поборники "финского национального возрождения" восприняли как сигнал к началу "борьбы за восстановление попранных суверенных прав Финляндии". Маннергейм и его ближайшее окружение расчитывали, что по завершению основных боёв в Европе победившая коалиция обязательно окажет поддержку "восстановлению законного порядка на востоке континента".
Первоначально правительство Финляндии делало ставку на франко-британский союз. Его положение выглядело более выигрышным, чем ненадёжный блок Италии и Германии. Кроме того, Гитлер заключил "широкий" пакт о ненападении с Советами, и в случае конфликта между Суоми и Федерацией вряд ли оказал бы финнам вооружённую помощь. Однако к ноябрю 1939 года в финском руководстве стали более заметны прогерманские настроения: финские дипломаты зачастили в Берлин, а Маннергейм стал часто говорить про сходство "финской и немецкой свастики".
В любом случае, белофинны не собирались начинать боевые действия, не получив поддержки державы, располагающей на Балтике сильным корабельным соединением: штурмовать Ханко с суши было не слишком изящным самоубийством. Раскусить крепость мог только линейный флот. Но осень 1939 выдалась на редкость холодной; а за ней последовали ранние и сильные морозы. Уже к середине ноября лёд сковал побережье Финского залива в районе гангутских скал. Замёрзший залив предлагал финским войскам заманчивую дорожку в обход твердынь, защищавших "ворота" крепости святого Пантелеймона. Искушение оказалось слишком большим; никак не получалось удержаться.
Правительство Чемберлена немедленно обещало послу Финляндии "оказать настолько значимую помощь, на какую только может быть способно правительство Его Величества". Перевозка военного снаряжения через Балтику на английских судах была невозможна из-за войны с Германией, но английские фирмы заручились согласием на фрахт норвежских и датских судовладельцев, на кораблях которых в Турку начали перевозить оружие, снаряжение и боеприпасы из английских арсеналов, а также стали прибывать английские и французские добровольцы. Шведское правительство также отнеслось доброжелательно к целям финского правительства, заметное число граждан Швеции выразили желание сражаться на стороне Финляндии и прибыли в страну озёр на шведских паромах, ходивших на линии Турку-Сандвикен.
Английское правительство сочло, что возник удобный предлог для заключения договорённости о "временном пребывании английских сил в Норвегии". Пользуясь настроением шведского кабинета, английское посольство деликатно осведомилось, готовы ли шведы одобрить посылку британского экспедиционного контингента в Финляндию. "Единственным приемлимым из-за сложившихся военных обстоятельств маршрутом для британских экспедиционных сил может быть высадка с судов в Нарвике, посадка на железную дорогу до шведских портов и переезд через Ботнический залив на шведских судах".
Шведское правительство было согласно на "частичную аренду железнодорожной сети Северной Швеции", при условии, что интересы грузоперевозчиков не пострадают. Также необходимым условием было согласие на занятие порта Нарвик английским гарнизоном, которое должно было дать норвежское правительство. Неофициально шведы присоединились к британским дипломатическим усилиям с целью склонить норвежских пацифистов "к признанию неизбежных издержек войны".
Норвежский социал-демократический кабинет пытался лавировать под этим нажимом, официально выразив "поддержку храброму народу Финляндии, сражающемуся против восточной деспотии" и передав в дар финской армии часть собственных военных запасов. От чести разместить на своей территории солдат короля Георга министры короля Хакона Пятого старательно отказывались, несмотря на родственные связи между королевскими семьями. Норвежское правительство предлагало перевозить английских военнослужащих в рамках продолжающейся "туристической" программы — "Путешествуй во имя свободы". Британские, французские и шведские "туристы" с военной выправкой ежедневно высаживались в западных портах Финляндии, почему бы им не прибывать в норвежский Нарвик целыми лайнерами? А вот появления солдат в британской форме на норвежской земле правительство Кота стремилось всеми силами избегнуть. Немалую роль в этой прорезавшейся внезапно скользкости "кристально-честных" норвежских социал-демократов играла нота советского внешнеполитического наркомата, направленная всем странам, принимающим косвенное участие в эстоно-финском конфликте.
"Советское правительство" — говорилось в обращении, — "ожидает, что страны, расположенные в балтийском бассейне или связанные с ним торговыми, экономическими или историческими связями, осознают угрозу расползания военного конфликта. Исходя из этой угрозы, советское правительство намерено принять меры к ограничению иностранного вмешательства в военные действия, как страна-гарант независимости Эстонской республики. Советское правительство уполномочило нас (Наркомат внешних дел) предупредить все страны, проявляющие заинтересованность в скорейшем прекращении военных действий, что прямое вмешательство на стороне Финляндии вооружённых сил любой страны приведёт к ответу со стороны Советской Федерации с целью нейтрализовать эти вооружённые силы. В случае, когда вооружённые силы третьей страны будут перемещаться в направлении конфликта по территории другой страны — с согласия её правительства или без оного — советские вооружённые силы будут вынуждены вести боевые действия против интервентов на этой территории".
То есть, если бы в Нарвике высадились бы английские экспедиционные войска, а не "мирные туристы", Советы получили бы основание для нападения на этот важнейший для Норвегии порт. Несмотря на заверения британских военных, что военной мощи Британии достаточно, чтобы одной демонстрацией её оградить Норвегию от "русских посягательств", норвежский кабинет не желал втягивания страны в реальные боевые действия. К тому же Норвегия имела общую границу с Советской Федерацией, а на суше помощь от хвалёного Королевского Флота уже была известна на горьком польском примере.
Переговоры о прибытии экспедиционного корпуса в Северную Норвегию затягивались. Затягивались и боевые действия между Эстонией и Суоми. Из-за сосредоточения советских войск на Кольском и Карельском полуострове финский генштаб был вынужден держать на этих направлениях основные группировки своих войск, задействовав против эстонских плацдармов небольшие мобильные отряды, усиленные бронетехникой. Так как боевые действия шли в зимнее время, в них практически не принимали участия и военные флоты обоих стран.
Зима 1939/1940 года выдалась на Балтике на редкость снежной и холодной, Финский залив покрылся полуметровым льдом уже к началу января. По льду могли свободно пройти не только грузовики, но и тяжёлая техника. Финские маневренные отряды при поддержке корпусных калибров артиллерии и лёгких танков в рейдах по льду доходили до материкового эстонского берега, стремясь дезорганизовать эстонскую оборону и вынудить эстонцев капитулировать. Но эстонские силы также умело маневрировали, и несмотря на численное превосходство, финской армии не только не удавалось организовать штурм спорных клочков суши, но и даже надёжно их блокировать.
К началу февраля финское командование пришло к выводу, что без получения значительного пополнения сил "ледяного фронта" боевой техникой и главное, личным составом, сломить сопротивление эстонцев до начала ледохода не удастся. После того, как Финский залив вскроется, в боевые действия сможет включиться советский Балтийский флот. Его сил недостаточно для проведения десантной операции, но для надёжного блокирования, вместе с эстонской Моозундской эскадрой, финских портов — хватит. После этого продолжение военных действий будет невозможно. Финское правительство обратилось со срочным воззванием к "доблесным союзникам", умоляя их "поспешить на помощь в самом скором времени". Финский генштаб рассчитывал, что если британский экспедиционный корпус "выступит гарантом нашей свободы", то есть займёт позиции против основных группировок советских войск, высвободившихся финских сил хватит для вторжения моторизированных войск через замёрзший Финский залив на территорию Эстонии и принуждение её к миру до начала апреля — месяца, когда Финский залив очистится ото льда. Британское Адмиралтейство приступило к разработке операции "Вилфред" — высадке трёх английских дивизий в Северной Норвегии, независимо от того, будет ли на момент завершения подготовки десанта получено согласие норвежского правительства или нет. Но к середине февраля от "Вилфреда" пришлось отказаться. Немалую роль в промедлении британского командования сыграло стремление подключить к выполнению намеченного плана союзников — в десанте оговаривалось участие французских и польских вооружённых сил.
В конце первой декады февраля совершенно неожиданно для финского командования эстонские десантники начали захват Аландского архипелага. Высотная авиация Советов, способная летать в зимнее время, не только вела авиаразведку в пользу эстонцев. Переданные в распоряжение эстонской армии и переоборудованные метеосамолёты могли нести "высотные планеры" — своеобразную помесь бомбы с парашютом, на которых из-за низких зимних туч невидимо для наблюдателей на землю опускались наиболее подготовленные и наиболее бесшабашные из эстонских морских пехотинцев. Эти передовые отряды, снабжённые компактными радиопередатчиками, скрытно сосредоточились вблизи построенных финнами на Аландах военных аэродромов и в нужный момент взяли их под контроль, благо, охраняли их финны чисто символически — никто не ожидал, что в условиях зимы кто-то решится высаживать воздушный десант.
Тяжёлые транспортные самолёты Ант-8М выгрузили батальон морских пехотинцев со всеми положенными средствами усиления, включая бронемашины — облегчённые до четырёх тонн "арт-универсалки" удалось перевезти на внешней подвеске.
Благодаря тщательной разведке аэродромов и скурпулёзному планированию вылетов первая волна десанта развернулась в течении двух часов, после чего боевые группы в сопровождении разведчиков на машинах двинулись по направлению к домам, в которых квартировали финские и английские офицеры, к казармам финского гарнизона на островах и радиостанции. Машины с собой десант не привёз, они были местные и были "реквизированы" разведгруппами перед началом операции.
Поскольку проводная связь с аэродромами также была выведена из строя (понятно кем), то о том, что рано утром 8 февраля в глубоком тылу финнов оказались вооружённые до зубов самые отпетые из "красных дьяволов", командиры финской обороны островов узнавали как правило, по очень невежливому стуку в дверь.
