При помощи советских делегатов Норвегию покинула почти четверть её деятельного населения: около 400 тысяч человек. Примерно поровну между Северной Америкой и Федерацией разделилась эмиграция: за Атлантику отправилось почти 190 тысяч, преимущественно семьи горожан, в Федерации оказалось чуть больше. Массово перешли в Россию рыбацкие деревушки севера страны, со всем подчас скарбом; также много молодых людей, не желающих примириться с потерей Норвегией независимости. Не обращая внимания на германские протесты, Советская Федерация предоставила военным силам норвежцев места для размещения. Также с временным кабинетом при наследном принце Улофе были заключены договорённости о вооружении норвежцев советским оружием, о снабжении норвежской армии и помощи в её обучении.
После запроса британского министерства иностранных дел о статусе норвежских военных на территории Федерации, советский наркомат внешних сношений уведомил, что "...Советская Федерация ждёт от правительств обеих враждующих коалиций готовности ограничить свои разрушительные действия только своей территорией.
Советская Федерация желает максимально быстрого завершения военных действий, их максимального ограничения, стремится защитить территорию нейтральных стран от вовлечения этих территорий в военные действия.
Так как главным поводом ко вторжению в нейтральные Данию и Норвегию была их неспособность самостоятельно обеспечить свой нейтралитет, Советская Федерация оказывает помощь Норвегии в формировании сильных вооружённых сил. Советская Федерация надеется, что существование крупных независимых военных сил нейтральной Норвегии станет решительным аргументов в переговорах о будущем Норвегии, в первую очередь — о прекращении иностранной оккупации её территории обеими воюющими коалициями".
То есть советские дипломаты прямо обьявили, что советское правительство готовит норвежский экспедиционный корпус, способный силой выдворить из страны незваных гостей.
Если английский кабинет после советских "разьяснений" счёл наилучшим не поднимать эту тему в ближайшее время, то германские газеты разорались о нарушении договора между Германией и Советской Федерацией. Пропагандистская кампания в прессе продолжалась, впрочем, недолго. Германское командование уже приступало к подготовке вторжения в Россию, и привлекать внимание к развёртыванию восточнее Вислы немецких сил не следовало.
К октябрю германский генштаб доложил фюреру, что в кампании 1940 года поставленная цель — разгром западного сухопутного фронта враждебных Третьему Рейху государств в основном достигнута. "Вооружённые силы Французской республики — уничтожены. Британская армия на континенте — понесла огромные потери и вынуждена была бежать через пролив. К настоящему моменту не существует силы, способной бросить вызов германской военной мощи от Бискайского залива до Куршского. Германия единолично доминирует на европейском континенте. Гений фюрера Германии и тевтонский боевой дух немецкой нации сумел сделать возможным эти грандиозные победы."
Но действительно ли этими причинами обьясняются головокружительные успехи германских войск в мае-июле 1940-го? Что произошло в Северной Франции? Почему германская армия смогла добиться столь впечетляющих результатов в такой короткий срок?
Неудачи франко-британских армий становятся ещё более впечетляющими, если вспомнить, что к моменту начала германского наступления на Западном фронте война между Германией и союзниками уже длилась девятый месяц. За этот период можно было — исходя из опыта Великой войны — подготовить оборону любой глубины. Если же учесть, что военных действий на Западном фронте практически не велось (не считая воздушных боёв), то и накопить запасы военного снаряжения за это время можно было просто горы. Но в ходе германского наступления внезапно выяснилось, что ничего не было подготовлено, что оборону удерживать некому (за девять месяцев французские части второй очереди комплектования так и не были доукомплектованы до штата оружием и людьми, мало того, эти части были необучены — дожидались конца комплектования!). Ещё хуже обстояло с оперативным управлением — при любом маневре французские (да и британские) части на некоторое время теряли связь с вышестоящим штабом, что в условиях стремительно развивающихся германских прорывов стало одной из главных причин запоздалой реакции на них французского командования. То есть по всем критериям французская армия, слывшая сильнейшей, таковой была лишь на бумаге.
Слабость французской армии была отражением слабости французского правительства.
Не имеющее поддержки ни в одном из классов Третьей республики, раздираемое внутренними склоками и внешними скандалами, это правительство действовало нерешительно, медленно и половинчато. Несмотря на национализацию военной промышленности, в военный период выпуск военной продукции возрос незначительно — различные отделы в правительстве постоянно вносили сумятицу в деятельность заводов, то принимая новые программы вооружения, то отменяя их, то перенося на другие площадки. Распоряжения правительства выполнялись со скрипом — и из-за общей неприязни к кабинету Рейно, так и из-за нежелания тратить силы ради очередной прихоти военного министерства, которая на завтра всё равно будет аннулирована.
Несмотря на войну, рабочие не стремились на военные заводы — напротив, наблюдался отток рабочей силы, в том числе и с ключевых производств — из-за неритмичности работы военных предприятий страдал выпуск, а промышленники из-за недополученной выгоды срезали рабочим зарплату. Рабочие разбегались, а правительство не смогло ввести казарменный режим для мобилизационных производств из-за упорного сопротивления общеотраслевых профсоюзов.
В целом военное производство было охвачено бессмысленной суетой. Из-за неразберихи возникали "узкие места" — производство некоторых важных узлов и комплектующих оказывалось необходимо для выполнения сразу нескольких военных заказов. Особенно сильно такая нерешительность сказывалась в тех областях, где слабость французской военной мощи была особенно заметна и вызывала острую критику. Правительственные метания в этом случае приобретали грандиозный, панический размах и часто полностью парализовали работу промышленности.
Так, новые мощные моторы, разработанные на фирме "Испано-Сюиза", потребовались для оснащения минимум четырёх конкурирующих за них самолётов. В результате каждая из программ выпуска получала моторы "понемножку", новые истребители, бомбардировщики и штурмовики выпускались в единичных количествах, и, хотя производство новых машин велось почти год — до начала активных действий на Западном фронте ни в одной из фронтовых эскадрилий новых машин не появилось. Французская авиация в итоге не перевооружилась на новые типы машин, а производство старых самолётов уже было свёрнуто, и их запасы к майским боям исчерпывались. Небо над Францией оказалось нечем прикрыть.
Практически аналогично положению дел в авиации обстояли дела с производством военной продукции для армии и флота. Выпуск боеприпасов даже снизился! Из-за отсутствия какой-либо логики в хранении военной продукции она преимущественно оставалась на складах фабрик, поступая в войскам по заявкам. Поскольку с ноября 1939 года значительного расхода снарядов и патронов не было, фабричные складские площади оказались затоварены, патронные и снарядные заводы вынужденно свернули производство, а заново увеличить выпуск после долгого периода простоя мгновенно оказалось невозможно. Вот почему после захвата районов размещения тыловых складов французских армий вооружённые силы Третьей республики оказались в состоянии сильнейшего "снарядного голода". Оказавшись внезапно обезоруженными, французские солдаты утратили стойкость. Это в немалой степени повлияло на способность Франции к сопротивлению вражескому нашествию и ускорило её поражение.
Немаловажную роль в поражении сыграла и разрозненность боевых операций, проводимых союзными армиями по сути, отдельно. Французские, английские, бельгийские войска вели боевые действия автономно, несмотря на наличие общего командования, не говоря уж о голландцах, представителей которых даже не видели в центральном штабе союзников. Ни о каком оперативном взаимодействии, вплоть до уровня армий, речи и не было. Британская экспедиционная армия, насчитывавшая почти 350 тысяч человек, с соседями по фронту поддерживала связь через генеральные штабы в Лондоне и Париже — о каких совместных действиях союзников может идти речь?
Без учёта этих обстоятельств нельзя понять, как авантюра гитлеровского командования вместо страшного поражения обернулась оглушительным успехом. В чём же состоял характер авантюры?
Конфигурация Западного фронта была такова, что единственным направлением, на котором были возможны сколь-либо маневренные действия, была нижняя часть течения Рейна — бельгийские равнины и голландские польдеры. Эти страны обьявили о своём нейтралитете, но учитывая исторический опыт — в ходе предыдущей войны Германия вторгалась во Францию именно по бельгийским дорогам — их нейтралитет был весьма вооружённым, обе страны, расположенные в низовьях Рейна отмобилизовали армию и заключили с союзниками двухсторонние соглашения о взаимопомощи.
Главное командование союзников имело в своём распоряжении данные, говорящие о намерении германского генштаба повторить "план Шлиффена". Поэтому на бельгийском направлении концентрировались самые боеспособные и оснащённые силы французской армии, здесь же находился английский экспедиционный корпус. Союзники готовились выдвинуть свои подвижные силы вперёд, на соединение с бельгийскими войсками и разгромить маневренные части вермахта на рубежах, усиленных естественными и искуственными водными преградами.
После начала вторжения немцев в Бельгию подготовленный союзным командованием план "Д" был выполнен, если не считать того обстоятельства, что французские силы, готовившиеся все эти девять месяцев к рывку в долину Мааса, в итоге еле передвигали ноги и заняли свои позиции на пятый день вместо одного дня, что отводился по плану. В конце концов, к исходу 15 мая Северная группа армий союзников всё-таки заняла прочную оборону на водном рубеже рек Диль-Маас. Если бы германские войска действительно наносили главный удар на направлении Льеж-Лилль, на этом оборонительном рубеже они были бы остановлены.
В действительности из-за выполненного маневра силы союзников угодили в глубокую западню, созданную обходным маневром германского командования. Но решающим в поражении союзных армий фактором всё же оказался чрезвычайно низкий уровень оперативной связи и медленный темп принятия основных решений.
Германское командование, в том числе и лично Гитлер, в начале ноября пересмотрели свои замыслы в отношении действий против западных союзников — в сторону ещё большего риска.
Всё было поставлено на один удар. Группировка в немецких вооружённых силах, представляющая новые мотомеханизированные войска, весьма усилилась в ходе Польской кампании. Теперь генералы Манштейн, Гудериан, Гепнер и иже с ними решились бросить все свои козыри на стол, намереваясь разом выиграть "французскую партию". В случае успеха "творцы блицкрига" завоевали бы неоспоримое главенство в германских вооружённых силах. Поэтому ими был предложен наиболее дерзкий вариант — преодолеть оборону союзников в единственном слабом месте — через Арденнский горный массив.
Это решение стало победой "молодых генералов" в бескомпромиссном противостоянии со старым генералитетом в кабинетах Цоссена. Для принятия своего плана кто-то из сторонников "блицкрига" даже организовал масштабную и кровавую провокацию. Французское авиационное командование в первых числах ноября 1939 года "случайно" узнало о датах рассылки новых планов базирования немецкой авиации, привязанных к готовящемуся наступлению. Ценой потери почти двух десятков истребителей французские воздушные силы перехватили один из посыльных самолётов. Из двух сопровождавших секретные документы офицеров штаба один погиб, а другой, несмотря на тяжёлое ранение, пытался уничтожить секретные материалы. Но не смог расстегнуть сложный замок и бросил в огонь весь портфель. Сброшенные прямо на горящий немецкий самолёт французские десантники выхватили из огня обуглившееся хранилище секретов Рейха и в распоряжении французского генштаба оказались планы боевых действий 2-ой немецкой воздушной армии. Из них следовало, что намечающееся на середину ноября наступление будет повторением действий в Великой войне — "плана Шлиффена".
Благодаря сочувствующим идеям "блицкрига" офицерам в разведывательном отделе Генштаба, о инциденте было незамедлительно доложено на ближайшем совещании Ставки. Гитлер пришёл в бешенство. Незаурядный интриган, он чувствовал в случившемся вкус заговора и догадывался о его вдохновителях. Но сам факт происшедшего показывал, насколько велики возможности "нового генералитета". Не считаться со столь явно выраженной их волей было больше нельзя.
Поорав для приличия, Гитлер возложил ответственность за новый вариант плана "Гельб" на верхушку сторонников "молниеносной стратегии" — Гудериана, Рундштедта и Манштейна, в надежде, что если они опростоволосятся во Франции, с утратившими доверие военных зарвашимися генералами, смеющими указывать фюреру, будет уже возможно справиться. Несомненно, если бы вторжение сквозь Арденны провалилось, в немецком генштабе, и не только в нём, полетели бы головы. Но слабость и медлительность французской государственной машины обеспечила невероятных успех этой военной авантюры.
Французское командование, по-прежнему ориентирующееся на широкомасштабные наступательные действия предыдущей войны, не предполагало сколь-либо значительного продвижения противника по немногочисленным дорогам, рассекающих арденнские холмы в широтном направлении. Стык между 1-ой и 9-ой французскими армиями поэтому прикрывался лишь редкой завесой постов, размещённых двумя третьестепенными французскими дивизиями. На бельгийской стороне Арденны защищали две дивизии егерей — весьма эффективные военные силы,* но их главной задачей было нанесение ударов во фланг вторгающимся в Бельгию немецким войскам, поэтому внутренние районы горного массива не были подготовлены для обороны.
________
* — Бельгийские егерские дивизии скорее стоит называть мотопехотными — части располагали большим количеством автотранспорта. Впридачу к ним имелось в дивизиях по батальону очень неплохих в условиях развитой дорожной сети бронемашин — пушечных, между прочим. Были и лёгкие танки. Артиллерия на мех-тяге. Всё вооружение достаточно современное и качественое — немцы впоследствии трофейное бельгийское оружие применяли с удовольствием.
Так что егеря были отнюдь не слабым звеном в бельгийской обороне. Их присутствие в Арденнах обьясняет, почему и бельгийское, и французское командование не беспокоилось за арденнское направление. Но вот чего не могли предположить ни бельгийские, ни французские стратеги — так это того, что в наступление в горно-лесистой местности будут брошены бронечасти, и участок наступления по сути сведётся к боям вдоль основных шоссе. Рассчитывая обороняться от пехотных сил противника, егеря распылили силы на широком фронте, дороги, пересекающие Арденны, были заблокированы лишь лёгкими баррикадами, способными остановить продвижение пехоты. И которые можно было легко снять, если бы егеря сами бы прибегли к маневренным действиям.
