____________
* — согласно правилам капитуляции крепостей, именно так и выглядит акт о капитуляции — гарнизон покидает крепость, оставив всё своё оружие, кроме офицерских причиндалов. Располагая таким значительным транспортным флотом, добившись паритета в воздушных боях, британские войска могли удерживать Дюнкерк значительное время, постепенно эвакуируя те части, которые не участвовали в обороне крепости.
До капитуляции Дюнкерка бельгийская армия продолжала сопротивление. После, бельгийцы, утратив надежду на помощь со стороны англичан, потрясённые фактическим предательством британского командования, сдались. Продолжение боёв на побережье — оборона Дюнкерка и бельгийского плацдарма — сковала бы люфтваффе, а также основные силы немецкой группы армий "Север". Без пехотной поддержки моторизированные корпуса вермахта не решились бы продвинуться далее нижнего течения Сены, а это означает, что Франция не капитулировала бы, по крайней мере, до окончательной эвакуации Дюнкерка. Если бы не бегство англичан, к сентябрю 1940-го германские наступательные возможности оказались исчерпаны, и Германия запросила бы мира.
Трусость английского командования, в особенности командующего британским экспедиционным корпусом лорда Горта (он ещё успеет отличиться на Мальте) оставила Британию в одиночку противостоять сильнейшему противнику, вдобавок получившему значительную помощь за счёт недавнего союзника англичан — стремительный крах французского сопротивления, обусловленный британским предательством, намного усилил германские военно-промышленные возможности за счёт французских военных заводов и стратегических резервов, попавших в руки немцев целёхенькими.
И ещё неизвестно, чем бы закончилась война, если бы не мужество парижан, благодаря которому удалось эвакуировать в Федерацию персонал и материалы Атомного института! А если бы немцы получили бы самые продвинутые в то время результаты по делению урана? Тогда гитлеровская клика смогла бы, не исключено, удержаться у власти, обещая вот-вот использовать создаваемое "чудо-оружие". Могло бы случиться, что к 1943 году немецкие физики сумели изготовить боезаряд на основе реакции деления.
Как бы повлияло применение нацистами такого оружия в войне, особенно если вспомнить, что ракетные системы фон Брауна могли с территории Голландии поражать всю Англию — сложно вообразить. Только удача помогла Британии избежать атомной бомбардировки Лондона, которая унесла бы сотни тысяч жизней. Вся вина за продолжение европейской войны, за сохранение нацистского режима, таким образом, ложится на "авторов" Дюнкерка — высшее руководство Британии, капитулировавшее перед немцами и тем обрёкшее своих собственных граждан на террористические бомбардировки немецкой авиацией осенью 1940 года.
В возникшей по вине правительства анархии комитеты Народного фронта Франции по инициативе компартии начали брать на себя распорядительные и организующие функции. Во многом благодаря невероятной активности делегатов народных комитетов удавалось ещё снабжать армию — хотя бы минимуму и обеспечивать работу транспорта.
Когда 23 июня правительство, эвакуировавшееся в Орлеан, обьявило Париж "открытым городом", якобы спасая его от разрушения, Национальный комитет Народного Фронта обьявил о готовности сформировать новое, дееспособное правительство страны и защитить столицу. Германское высшее командование серьёзно обеспокоилось этим заявлением: повторение истории Парижской Коммуны было бы крайне неприятным оборотом событий. Немецкое правительство распостранило сообщение, что какие-либо переговоры будут вестись только с "законным правительством".
"...Любые проявления анархии, как-то — самочинный захват собственности и зданий, провозглашение незаконных органов власти — ради блага самих жителей Франции германское высшее командование обещает пресекать самыми решительными и жёсткими мерами, введя для участников анархических действий и организаций военно-полевую юрисдикцию и неограниченное её применение вплоть до смертной казни."
Созданные Национальным комитетом в Париже батальоны национальной гвардии и организованные по партийным спискам партий Народного фронта милиционные дружины 25 июня покинули свои позиции под Парижем — немецкое командование для демонстрации своих возможностей подвело к городу две батареи захваченных у французов сверхмощных 520-мм орудий и в "показательных целях" расстреляли Нантер — один из городков-рабочих пригородов Парижа. Волонтёры Народного фронта ничего не могли сделать с врагом, издалека уничтожающим их дома. Но и отступать ополчению Парижа было некуда. Немецкое командование никаких гарантий безопасности бойцам Национальной гвардии не давало, а собственное правительство Франции отдало приказ "немедленно расстреливать дезертиров и разлагающие элементы, в особенности — участников так называемых народных батальонов".
В этот момент посольская палата Парижа в лице представителей нейтральных стран (в первую очередь — по настойчивой инициативе посланников советского блока) обратилась к немецкому командованию с просьбой обеспечить коридор для покидающих город гражданских лиц. На возражение немецкого генерала: " Да по этому коридору собираются бежать вооружённые мятежники!" эстонская посланница, мило улыбнувшись, молвила: "Но ведь вы же не признали их воюющей стороной? А значит, мы говорим именно о гражданских лицах, насилие над которыми носит характер военного преступления."
По открытому немцами на 24 часа проходу (прекращение огня в коридоре несколько раз продлевали, всего он действовал трое суток) столицу Франции покинуло несколько десятков тысяч человек, в первую очередь — сторонники партий Народного фронта и участники волонтёрских военных сил.
С уходящими из Парижа инсургентами столицу покинули многие патриотически настроенные представители интеллигенции. Мало того, они сумели вывезти с собой большое количество материальных ценностей, и что важнее — научно-технических разработок. А если учесть, что вместе с этими новейшими разработками в эмиграцию отправились и их авторы — то понятно, почему страна, принявшая у себя французских беженцев, приобрела заметные возможности ускорить свои научно-технические разработки.
В САСШ эмигрировали многие французские учёные, работавшие в области аэродинамики и гидравлики — это существенно сказалось на производстве в САСШ геликоптеров и разработке современных авиационных приборов и видов вооружения. В частности, благодаря французским работам были созданы весьма совершенные авиационные торпеды Мк.IV, имевшие акустическую боевую часть и высокую скорость хода.
В Советскую Федерацию предпочло эмигрировать несопоставимо большее число бежавших из Парижа с батальонами Народной гвардии парижских учёных. Их вклад в советские научно-технические проекты был не меньше, чем в работы в САСШ, но остался, как правило, малоизвестен.
Исключением стало положение в советском "атомном" проекте — приезд французов сыграл решающую роль. После прибытия в Петроград супругов Жолио-Кюри по предложению виднейших советских академиков, поддержавших обращение четы знаменитых французских физиков, в немедленно построенном под руководством учёных-эмигрантов Атомном Центре состоялась закладка первого в мире ядерного "котла".* Хотя в Федерации ряд крупных учёных занимался вопросами "искуственной радиоактивности", из-за отсутствия — как считалось на тот момент — на территории Советской Федерации урановых руд исследования носили чисто лабораторный характер.
Фредерик Жолио-Кюри и его жена Ирен не только открыли в 1934 году явление "искусственной радиоактивности", но с сентября 1939 года, после открытия "цепной ядерной реакции" вели практическую работу по её реализации. Группа Жолио-Кюри разрабатывала реактор с замедлителем на "тяжёлой воде" — тогда такой путь управления ядерными реакциями казался наиболее выгодным. К лету 1940 года у них уже было накоплено более 180 литров драгоценной "тяжёлой воды" — больше, чем у кого бы то ни было в мире! В распоряжении физиков был большой запас урана — около двенадцати тонн чистого оксида, подаренного частными компаниями, купленного на собственные деньги или собранного по подписке "на ядерные открытия Франции".
Этот огромный запас "атомных" материалов Фредерик Жолио-Кюри сумел вывезти из Парижа, скрыв его в среди вещей эвакуируемых. Мало того, он сумел доказать, что его груз не должен попасть на американскую таможню. Благодаря прибывшим в Петроград делящимся материалам Советская Федерация получила громадную фору в исследовании ядерных источников энергии.
___________
* — Ядерные реакторы в Германии и САСШ заложили позже, как минимум, на год. Но значительный временной отрыв советских учёных-ядерщиков был сьеден неудачным выбором замедлителя: как позже германские исследователи, реактор петроградского Ядерного Центра использовал "тяжёлую воду" в качестве замедлителя нейтронов.
При всём теоретическом удобстве такой схемы: простота контроля чистоты продукта, рабочей зоны, малый вес всего реактора и многое другое — у реактора на "тяжёлой воде" оказался один, но зато чрезвычайно сложно устранимый технологически порок: водородная коррозия.
Выбиваемые радиацией из молекул воды ионизированные частицы были ничем иным, как кислородом и что важнее, водородом (пусть и тяжёлым, но химически — всё тем же всепроникающим и крайне реакционно-опасным газом.) Если отвод образовавшегося кислорода особой сложности не представлял, то возникающие ионы водорода(дейтерия) диффундировали во все металлические поверхности, придавая им хрупкость и ломкость, образовывали газовые каверны. Материалы реактора "старели" с непредсказуемой быстротой, кроме того, неоднократно выбросы радиционногенного водорода — хоть и небольшие — создавали угрозу пожара и взрыва.
Несколько различных способов сборки активной зоны, перепробованных исследователями, не принесли успеха, и в 1942 году Жолио-Кюри, подводя итог исследований двух лет, заключил: "Ядерная реакция цепного распада, как мы убедились, может и будет обязательно реализована. Но мы также убедились в том, что для надёжного и безопасного её использования не подходят сколь либо малые и компактные устройства — аппарат, управляющий ядерным делением, ядерный реактор неизбежно окажется размером с современную электростанцию. Слишком велики сложности обеспечения безаварийного её пуска.
Ещё сложнее представить себе гипотетическое "боевое применение" атомной энергии.
Теоретически возможно создать устройство, способное "разогнать" цепную реакцию в малом обьёме делящегося вещества — урана-235 или плутония-238. Но даже того малого количества энергии, что выделится в крошечную миллисекунду при запуске реакции деления, будет достаточно, чтобы весь кусок ядерного металла мгновенно испарился, утратив необходимую для цепной реакции плотность. Того количества энергии, которое при этом выделится, конечно, хватит, чтобы не только расплавить указанный — к слову сказать, весьма небольшой вес металла, но и часть оболочки, в которую будет заключен делящийся элемент. Через образовавшуюся при расплавлении дыру получившийся из добытого с таким трудом ядерного вещества пар со свистом и выйдет. Вот и всё, что случится с таким "боевым аппаратом".
Военное применение атома — по счастливой случайности физических законов нашего мира — является химерой, атомная реакция цепного деления может быть использована только в относительно крупных и очень крупных установках, которые зато позволяют регулировать её ход с величайшей точностью. Что означает удобство и безопасность в извлечении полученной энергии. Открытие и освоение цепной реакции деления — огромный шаг вперёд в освоении огромных запасов природных делящихся элементов, способных на много тысячелетий обеспечить всё человечество энергией."
В Советской Федерации к реакторам с графитовым замедлителем перешли уже позже 1942 года, их создание велось с большой осторожностью, стремились заранее предупредить те проблемы, о существовании которых узнали при работе с тяжёловодородными реакторами. Поэтому к лету 1944 года, когда в Федерации стало известно о первых успешных испытаниях североамериканского атомного оружия, в Петрограде только начали работать два первых советских ядерных реактора.
Но с другой стороны, в Федерации намного раньше перешли от изучения реакций деления к реакциям синтеза: и чета Жолио-Кюри, и советские физики пришли к выводу, что аппарат синтеза атомов водорода (или других лёгких атомов) может по трудоёмкости незначительно отличаться от реактора деления. Зато по своей доступности материалы для реакции синтеза намного превосходят потребный для цепной реакции уран или торий.
Ещё в 1943 году на стыке исследований Института Материаловедения и Ядерного начались исследования "сверх-высокотемпературной абсорбции газов в приповерхностном слое металла". Частично исследования продолжали тему защиты металлических поверхностей от водородной коррозии, представляя из себя более фундаментальную разработку, опирающуюся, тем не менее, на обширный практический фундамент.
В частности, затрагиваемая тема составляла важную часть исследований сверх-ёмких конденсаторов и созданных на их основе электротермических взрывных устройств. Попытка определить свойства приповерхностного слоя заряженного сверх-кондесатора, "пропитанного" водородом и подвёргнутого мощной нейтронной бомбардировке, позволила сначала установить на практике, а чуть позже — описать математически "кристаллическую плазму" — то особое состояние вещества на границе разных сред, в котором уже в 1945 году советским учёным удалось реализовать самоподдерживающуюся термоядерную ("термоплазменную") реакцию.
Через ещё пять лет в Федерации создали первые энергетические, а затем и компактные транспортные образцы "плазмогенераторов" — реакторов ядерного синтеза в "кристаллической плазме". В пятидесятые отрыв в области создания компактных и мощных источников энергии предопределил отставание североамериканского блока в экономической и военной областях. В САСШ слишком долго предавались ликованию по поводу обладания "ядерной бомбой". Лишь поражение в Маньчжурии сначала, а затем позор "Домашней войны" принёс необходимое отрезвление. Но, не имея советской базы разработок тонкоплёночных конструкций, североамериканские учёные только к началу 70-х смогли повторить успех Федерации.
Растянувшаяся на десятки километров колонна беженцев направилась в Бретань. Туда в порт Брест должны были подойти советские корабли для вывоза тех эмигрантов, которые не стали бы покидать родину на британских транспортах. К отходящим на запад "коммунистическим" отрядам прибивались отдельные солдаты и небольшие подразделения, не желавшие соглашаться с капитуляцией правительства Виши перед Германией, но и не готовых проливать свою кровь за "предавшую Францию Британскую империю" в рядах возглавленной бригадным генералом де Голлем "Сражающейся Франции".
Кроме французских солдат, с колонной уходили части, состоявшие из организованных во Франции из европейских эмигрантов военных сил. Они продолжали бороться с Гитлером, невзирая на капитуляцию своих правительств. Не собирались складывать оружие и из-за капитуляции правительства Франции. В рядах уходивших мелькали мундиры чехословацкой, голландской, бельгийской, датской армий. Вместе с парижскими "резистентами" Францию покидали поляки — два батальона в полном составе из переброшеной в Брест из-под Нарвика польской "1-ой подгальской" бригады.
