Заглядывая в почту, Гедимин не рассчитывал на письмо от Конара — двух недель ещё не прошло; но оно уже было там, и сармат радостно усмехнулся. Это послание было короче обычных. "Добрый день ещё раз, Гедимин. Ваше письмо ещё в пути — видимо, на Сатурне магнитный шторм, и помехи заглушают связь. В прошлый раз мы говорили о "Вестингаузе" и его планах на Канадские территории. Мне удалось уточнить их. В вашем городе будут построены центрифуги для обогащения урана — об этом уже договорились. Под угрозой срыва другой проект — производство твэлов. Есть вероятность, что готовый гексафторид будут перевозить для переработки на материк. Как говорят, "Вестингауз" не может найти специалистов, готовых организовать производство на сарматских территориях. Я предложил бы себя, но я, к сожалению, не производственник — и я всего один, а им нужна команда инженеров. "Вестингауз" не готов доверить подобные технологии инженерам-сарматам..."
...Хольгер уступил штурвал Иджесу и перебрался на заднее сидение, хотя переднее было пока свободно — Лилит ещё не вернулась с озера. Увидев Гедимина, он оживился и жестом позвал его к себе. Сармат удивлённо мигнул.
— Я проверил слова Вольта, — без предисловий начал Хольгер. — Насчёт рилкара. Облучение повышает термостойкость. Температура плавления возросла втрое. Доберёмся до печи — покажу.
— Вот это новости, — отозвался Гедимин с лёгким недоверием. — Надо будет проверить. Но на сегодня есть большое дело, и я начну с него. Можете на час уйти из машинного отделения? Буду проверять реактор.
Иджес и Хольгер переглянулись.
— Уже? У тебя же только корпус от него, — напомнил механик. — Что будешь проверять?
— Прозрачность для нейтронов, — сармат хмуро посмотрел на него. — Поставлю экран, но если прорвётся — ожогами не отделаетесь. Лучше сходите в лес со своими радарами. Там тоже есть удобные ровные площадки.
— Вот что, — протянул Хольгер, внимательно глядя на Гедимина. — Значит, пришло время испытаний... Я останусь. Один ты не справишься. Изнутри не видно экран. Я встану за ним и крикну, если будет бликовать.
Гедимин покачал головой.
— Нет. Слишком опасно.
Иджес фыркнул.
— Тебе руки жечь неопасно, а ему за полем стоять — опасно? Он его изобрёл, пусть теперь отвечает.
Хольгер покосился на него и криво усмехнулся.
— Иджес говорит правильные вещи, Гедимин. Это мои генераторы, моё поле, — если оно не защитит меня, я узнаю о своих ошибках. И потом, полметра рилкара со всеми прокладками — вполне надёжная защита. Это же не древний бетон!
— Никто не делал подобные оболочки из рилкара, — Гедимин слегка сузил глаза. — Это первый опыт. Но если хочешь... Встанешь там, где я скажу, и будешь сдвигаться по команде. Если будет прорыв, хотя бы не попадёшь под луч.
...Он сдвинул рычажок на корпусе излучателя, и свинцовые "лепестки" сомкнулись над соплом, прикрыв источник гамма-излучения. Гедимин перевернул излучатель соплом вверх и закрутил предохранительный колпак.
— Готово, — он просунул излучатель сквозь отверстие в решётке опоры — ставить корпус реактора прямо на палубу ему не хотелось, а полноценный фундамент был ещё не готов. Источник излучения выкатился из-под купола защитного поля, и Хольгер подобрал его и положил на корпус неподвижной турбины. Снаружи под опору закатился второй излучатель, и Гедимин осторожно развернул его от себя, приводя в движение защитные колпаки и заглушки.
— Sata! — крикнул он.
— Я на месте, — отозвался снаружи Хольгер. — Чисто.
— Я ещё не начал, — буркнул Гедимин, поднимая излучатель. — Первая линия, верх — низ!
Невидимый пучок нейтронов наткнулся на рилкаровую стену и медленно заскользил по ней сверху вниз. Гедимин опустился на одно колено, держа излучатель параллельно палубе, — меньше всего ему хотелось зацепить лучом опору или сам корабль.
— Чисто! — крикнули снаружи. Гедимин довольно усмехнулся.
— Вторая линия, низ — верх! — он повернул излучатель на пять градусов вправо и медленно выпрямился, направляя сопло вверх. "Не засветится? Нет, не должен..."
— Чисто, — отозвался Хольгер.
— Ничего не бликует, — проворчали снаружи, и Гедимин едва заметно вздрогнул.
— Третья, верх — низ! — громко сказал он, уводя луч вправо. — Что там делает Иджес?!
— Антенны для радаров, — ответил сам механик. — В лесу на пне получается криво.
Гедимин уже сидел на опоре и "светил" на нижнюю часть оболочки; услышав ответ Иджеса, он стиснул зубы и потянулся к переключателю.
— Иджес, уходи немедленно! Ты понимаешь, что здесь происходит?
— Эта твоя штука должна держать внутри реактор, — спокойно отозвался механик. — Она не пропустит никакое излучение. Иначе ты бы её тут не поставил.
— В самом деле, Гедимин, — вмешался Хольгер; по голосу чувствовалось, что он смущён. — Уже очевидно, что рилкаровый корпус не пропускает нейтроны. А то, что он пропустит, удержит поле. С Иджесом ничего не случится. А вот ты в опасности. Давай продолжим — чем скорее закончим, тем меньшую дозу ты там получишь.
"Умники," — недобро сощурился Гедимин. Он покосился на свои руки. Под перчатками не было видно многочисленных рубцов от ожогов и заживших язв, но Гедимин знал, что они всё ещё там.
— Четвёртая, низ — верх! — он перевёл луч вправо и начал медленно выпрямляться. "Если корпус надёжен — это хорошо. Ещё лучше, если облучённый рилкар выдержит свинцовый расплав. Закончим с корпусом — проверю, что выяснил Хольгер. И тогда... тогда через полгода здесь будет реактор. И дело только за твэлами..."
18 июля 49 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
— Садись, — Гедимин сел на правую подножку миниглайда и хлопнул ладонью по свободному месту на левой.
— Уверен? — Иджес осторожно пристроился на краешке, поджав под себя ноги. Гедимин дёрнул его за плечо, вынуждая занять всю подножку, и щёлкнул переключателем. Защитное поле на долю секунды вдавило сарматов в миниглайд, но тут же растянулось по форме тел, и Гедимин смог вздохнуть свободно. Летающая платформа загудела, медленно отрываясь от земли. Ремонтники, обступившие испытателей, подались назад. Миниглайд поднялся ещё на тридцать сантиметров и задрожал мелкой, но частой дрожью. Гедимин прикоснулся к штурвалу — дрожь усилилась.
— Heta, — сармат вернул переключатель в исходное положение и выпрямился, ловя падающий миниглайд за ремни безопасности. Иджес кубарем скатился с платформы. Гедимин развернулся к нему, но, увидев, что сармат снова на ногах, молча кивнул и отнёс миниглайд на верстак.
— Уже близко, но ещё не всё, — пробормотал он, отодвигая в сторону ребристые подножки, и потянулся за ремонтной перчаткой. Торкват, подойдя к верстаку, заглянул в корпус миниглайда и покачал головой.
— Гедимин, ты уверен, что оно должно работать именно так? С двойным перегрузом?
— Это небольшой вес для двигателя подобного типа, — отозвался ремонтник, недовольно щурясь на миниглайд. — Нужна только небольшая доработка...
На аэродроме взвыла сирена, и Гедимин, на ощупь пристёгивая перчатку к поясу, развернулся к воротам. Этот звук не был ему знаком — слишком высокий, дребезжащий, он отзывался в ушах болью. Сирена замолчала через две секунды, но сармат уже был снаружи, как и другие ремонтники, и стоял на краю аэродрома, наблюдая за двумя шахтёрами, выносящими из фургона третьего. На соседнюю взлётную полосу выруливал второй фургон; в кабине сидел один из медиков, другой опустился на корточки рядом с раненым и расстегнул ему комбинезон на груди. Впрочем, расстёгивать уже было нечего — одежда сармата, от плеч до живота, превратилась в расплывающиеся чёрные лохмотья. Он корчился, хрипя и стискивая зубы, и всё время пытался прикрыть лицо рукой. Гедимин мельком увидел, что именно он прикрывает, и его передёрнуло. Медик, смахнув остатки растворённой одежды, лил прямо на раны какую-то жидкость, и она шипела и стекала на дорогу багровой пеной. Сармат уже не корчился — ему ввели анестетик — только хрипло дышал, так громко, что было слышно ремонтникам у ангара. Медик осторожно отвёл его руку от лица и прикрыл его рыхлым влажным скирлином.
— Сольвент, — выдохнул за спиной Гедимина Иджес. — Ты смотри...
Полминуты спустя раненого уже заносили в белый медицинский транспорт. Один из медиков вошёл в небольшой фургон вместе с ним, второй что-то быстро объяснял сармату за штурвалом. Тот молча кивал. Шахтёры, прилетевшие вместе с раненым, отошли к своему фургону и наблюдали за медиками; их лица словно окаменели.
— Видел, что с лицом? — Иджес ткнул Гедимина в бок. Сармат сердито сощурился.
— Сольвент. Мягкие ткани восстановятся, если череп не прожгло. Как его занесло под струю реагента?!
Гедимину было не по себе, и он следил за медицинским глайдером, пока тот не превратился в точку в небе. "Первый сольвентный ожог в Ураниум-Сити," — думал он. "Новое оборудование. Полная исправность. Что они там делали?!"
— Hasulesh, — прошептал Иджес, крепко стиснув его плечо. — Грёбаные крысы! Их бы мордой в сольвент...
Гедимин мигнул.
— Какие крысы? — сердито прошептал он. — Ты опять про филков? При чём тут филки?!
— Это они, — Иджес придвинулся к нему вплотную и теперь говорил в самое ухо. — Точно, они. Кто ещё мог додуматься?! Мелкие ублюдки, нашли, как отыграться...
Гедимин, сбросив его руку со своей, развернулся к нему и, схватив его за плечи, крепко встряхнул. Заглянув Иджесу в глаза, он встряхнул его ещё раз.
— Оставь в покое филков, — тихо, но отчётливо проговорил он. — Они здесь ни при чём. А вот на шахте нужна проверка.
...Двери госпиталя, как всегда, были плотно прикрыты; в приёмном покое сидел, заполняя документы, одинокий медик, из ближайшей палаты были слышны приглушённые голоса. Увидев Гедимина, медик смерил его хмурым взглядом и неохотно поднялся.
— Ранение? Ожог?
Сармат качнул головой и повернулся в сторону коридора, ведущего в палаты.
— Шахтёр, обожжённый сольвентом. Должны были днём привезти. Что с ним?
— Любопытствуешь? — фыркнул медик, опускаясь обратно на стул. — Жив. Глаза, нос, кусок челюсти — под пересадку, остальное сам отрастит. У вас там что, новая игра — кто глубже нырнёт в сольвент?
"Жив," — Гедимин облегчённо вздохнул. "Большое везение."
— Кто-нибудь приходил к нему? — спросил он.
— И сейчас сидят, — отозвался медик. — А пора бы им свалить. Он под анестетиками. Пойду выгоню их, пусть отдохнёт. А тебе там делать нечего. Нашли, где любопытствовать...
...Жидкий рилкар, светящийся желтовато-белым, стекал по лотку в подставленную форму — две трубы, вставленные одна в другую и с двух сторон выстланные защитным полем. Невидимая плёнка прикрывала трубы снизу, мешая расплаву вытекать; сверху они были открыты, и раскалённый пар поднимался над формой, стелился вдоль верхнего защитного купола и утекал в вентиляцию. Воздушные насосы работали на полную мощность, между Гедимином, придерживающим лоток, и расплавленным веществом был длинный стальной захват и два слоя защитных полей, и всё же сильный жар ощущался, и дышать сквозь респиратор было тяжело, а испарина на лице уже собралась в крупные капли и стекала по щекам, огибая бровные дуги. Форма медленно вращалась, перемешивая стекающий на её дно расплав. Рилкар уже наполнил её на три четверти. Пять таких же форм, уже заполненных, стояли на той же гусеничной тележке, надёжно закреплённые; они уже не вращались — медленно остывали в потоке холодного воздуха. "Охладить — и на облучение," — думал Гедимин, следя за стекающим расплавом. Гора припасённого сырья, сваленного в угол бывшего зала управления, значительно уменьшилась — надо было пополнить запасы, рилкаровый трубопровод был ещё далеко не закончен.
Кто-то громко постучал по металлу за спиной Гедимина. Рилкар уже вытек, можно было прикрыть лётку, отложить лоток и заняться извлечением шлака со дна печи. С этим Гедимин мог подождать — по крайней мере, несколько минут. Он обернулся и сквозь потемневшую от яркого света маску с трудом разглядел Линкена. Сармат стоял у входа в зал, не переступая порог.
— Что? — спросил Гедимин, отгоняя мысли о канистре с холодной водой и о естественной "душевой" за хвостом корабля — ему давно пора было охладиться.
— Странное тут всё у тебя, — хмыкнул Линкен, заглядывая в зал. — Будто с плазмой работаешь... Я зашёл тебя предупредить. Скорее всего, всё обойдётся, но если вдруг шарахнет, чтобы ты не пугался...
Гедимин мигнул.
— Что там опять?
— Мы с Хольгером синтезируем пару килограммов торпа, — Линкен смущённо уткнулся взглядом в палубу. — Может быть, килограммов пять или десять. Торп — штука устойчивая, не должен взорваться, но если что...
"Опять за своё," — подумал Гедимин и сердито сощурился.
— За охлаждением следите, — буркнул он, отворачиваясь от люка. "Торп? Так много чего называют," — запоздало подумал он, услышав удаляющиеся шаги Линкена. "Что конкретно они собираются делать? Ладно, если будут проблемы, Хольгер скажет."
19 июля 49 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Миниглайд вышел из штопора у самой земли, мягко выровнялся и заскользил в метре над посадочной полосой. Гедимин резко дёрнул его вбок, разворачиваясь вокруг своей оси, устройство крутанулось на месте и, пролетев ещё метр, опустилось на посадочную полосу. Гедимин довольно усмехнулся и сошёл с подножки. "Работает. Вечером отдам Кенену."
Он уже закинул миниглайд за плечо и, придерживая его за ремни, развернулся к ремонтному ангару, когда над аэродромом взвыла медицинская сирена. Двое медиков вышли на крыльцо, глядя в небо. На посадочную полосу опустился глайдер. Гедимин остановился. "Опять?"
Фургон открылся изнутри. На обочину вышли четверо филков — один шёл сам, хоть и пошатывался, двое помогали идти четвёртому. Он держался за плечо и странно подволакивал левую ступню, его лицо почернело от кровоподтёков. Медик шагнул навстречу, жестами подзывая патрульных. Один из них кивнул на медглайдер, но врач покачал головой и указал на раненых. Робот-уборщик спустился с крыльца, неся на спине носилки. На них положили того, кто не мог идти, другой вошёл в медчасть сам. Дверь ненадолго прикрылась, затем наружу вышел один из медиков. Он снова подозвал патрульного и указал на медглайдер. Сармат кивнул и пошёл к транспорту.
— Что с ними? — спросил Гедимин, подойдя к крыльцу. Медик поморщился.
— Перелом ключицы, плюсна раздроблена. Здесь ему делать нечего.
Сармат кивнул.
— Нападение? — он сузившимися глазами посмотрел на дверь медчасти. Она была прикрыта плотно — ни один звук не выходил наружу.
— Да, — угрюмо кивнул медик. Гедимин резко выдохнул.
— Идиоты.
— Точно, — буркнул медик и оглянулся на приоткрывшуюся дверь. — Ладно, иди. Мне ещё работать.
В воротах ремонтного ангара, мешая им закрыться, стоял Иджес и немигающим взглядом смотрел на медчасть и разворачивающийся рядом с ней глайдер. Увидев Гедимина, он усмехнулся, но тут же стёр с лица ухмылку и подался назад.
— Ничего хорошего, — сказал ремонтник, отодвинув его от ворот. — Трое раненых на одной шахте.
