— Да, наверху оно, конечно, зрелищнее... — вздохнул Аэций, повернувшись к Линкену. — Но тут бывают те ещё схватки...
Сармат с эхолокатором свистнул в два пальца, и Шекеш развернулась к нему и схватилась за рупор.
— Двадцать третий, на исходную! Думаешь, мы этого не видели?!
Один из участников досадливо хмыкнул и защёлкал клавишами. Аэций ухмыльнулся.
— Всегда так. Кто-нибудь не доплывает до буйка, — прошептал он. — Пользуются, что под водой плохо видно. А уж как встанет лёд...
— Да, не очень удобно следить, — согласился Гедимин. — И что делают с такими умниками?
— Этап не засчитывается, — ответил Аэций. — Ну ничего, этот сармат отыграется во втором. Я его знаю.
Линкен тяжело вздохнул и размял пальцы.
— Вот сейчас взять бы пульт... На весь Порт-Радий — один нормальный пилот!
Гедимин недоверчиво хмыкнул.
— Откуда ты знаешь, какие они пилоты? Кораблей не видно.
Линкен фыркнул.
— Ещё бы они на лёд выпрыгивали! Это видно, атомщик. Так же, как ты реактор с РИТЭГом не перепутаешь.
Гедимин пожал плечами.
— Мика и Лилит — хорошие пилоты, — сказал он вполголоса. — А Иджес много тренировался.
Линкен фыркнул ещё громче.
— Это не ставится тренировками в луже. А что до самок...
Сармат с эхолокатором снова свистнул, и все притихли. "Пилоты" один за другим опускали пульты — видимо, подлодки вернулись под стартовую планку. Шекеш, отобрав у сармата прибор, изучала экран. Сам сармат отошёл к проруби и осторожно вытащил на лёд буёк. Другой фриловый диск, более плоский, он опустил в воду и пошёл к следующему пролому. Гедимин встревоженно сощурился — ему показалось, что один из ледяных гребней слегка изменил очертания.
— Пятый и шестнадцатый пришли первыми, за ними — двадцать девятый, двадцатый и третий, — сказала в рупор Шекеш. — Третья очередь — первый, тридцать второй, двадцать четвёртый, восьмой и двадцать первый. Этап закончен, участники второго забирают корабли и идут готовиться, остальные — по настроению. Heta!
Сарматы потянулись к ближайшей к берегу проруби. Кто-то, не желая дожидаться своей очереди, направился к одной из дальних, выловил корабль и выбрался на берег. Гедимин с интересом следил за тем, как к вытертой досуха обшивке прикрепляется торпедный обвес. "Обтекаемость определённо страдает," — решил он, оценив очертания корабля с дополнительными деталями. "Но, кажется, в стрельбах для них скорость не имеет значения. Интересно, как отслеживают попадания?"
Лилит, Иджес и Мика отошли в сторону; недостающие детали кораблей были у них в карманах. Лилит, повернувшись к Гедимину, вскинула руку. Сармат кивнул.
— Ну что такое... — Линкен тяжело вздохнул и, раздвинув толпу, подошёл к ураниумским сарматам.
— Уйди, не до тебя, — отмахнулась Лилит.
— Иджес, дай порулить, — взрывник тронул механика за плечо. — Ты не тянешь, я же вижу.
Иджес фыркнул и отодвинулся.
— Свой сделай, им и рули, — отозвался он. — Ты вообще под воду спускался?
— Чего я там не видел? — Линкен повернулся к Мике. — Механик, дай порулить. Возьмём хоть один этап, раз с первым не вышло.
— Взрывник, иди к атомщику! — сердито буркнула самка. — Нечего тут ходить!
Со льда донёсся сигнальный свист, и участники стянулись к стартовой проруби. Мика пошла за ними. Линкен с тяжёлым вздохом прошёл сквозь толпу и вернулся к Гедимину.
— Позор, а не пилоты, — пробормотал он, поворачиваясь к озеру.
Шекеш снова взяла рупор; сармат с эхолокатором встал за цепочкой прорубей, и Гедимин настороженно покосился на неровный лёд вокруг него. "Две линии напряжения," — прикинул он, глядя на выступы и гребни. "И сходятся... ладно, не на дырке, но слишком близко..."
— Второй этап — стрельбы! — объявила Шекеш. — Задача — поразить каждую из трёх мишеней. Заход на цель — по очереди. Баллы рассчитываются на месте. Кому долго ждать — идите развлекаться в информаторий! Все поняли? Гото-овсь... первый пошёл!
Один из сарматов поднял пульт. Полминуты спустя Гедимин услышал серию негромких хлопков. Вода в прорубях качнулась. Сармат с эхолокатором вскинул руку.
— Все три! Проверка?
Шекеш с багром подошла к проруби, подцепила мишень и подняла над водой. Несколько сарматов подняли руки, кто-то довольно хмыкнул, — невдалеке от центра на фриловом диске виднелась почти сквозная выбоина.
— Этого я знаю, он хорошо стреляет, — прошептал Аэций. — Но Астиаг не хуже. Придётся ждать, с проверкой всегда затягивают до ночи...
— Да тут всё время ночь, — с досадой отозвался Линкен. — Что они суют в торпеды? Это что, взрывчатка?!
— Зато мишень цела, — сказал Гедимин. — А ты разнёс бы и её, и лёд над ней, и полберега?
Линкен ухмыльнулся.
— Для этого и нужна взрывчатка, атомщик. А это — хлопушки для мелких мартышек. А этот теск, и правда, неплохо стреляет...
Сармат, получив шесть баллов за стрельбы, пошёл отгонять корабль к запасной проруби. На старт вышел другой.
...Шёл третий час, и небо постепенно темнело, но сарматы не расходились. В мишенях, поднимаемых из воды, становилось всё больше пробоин. Каждые семь минут объявляли очередной результат, и Гедимин заинтересованно прислушивался и ждал, когда подойдёт очередь Астиага, но глядеть на потемневший лёд ему уже наскучило. Увидев у одного из филков необычную цацку, он шёпотом попросил посмотреть, а взамен отцепил одно из своих украшений. Это было полчаса назад; с тех пор в карманах Гедимина стало гораздо меньше ненужных запчастей и гораздо больше странных цацек. Сзади, услышав перешёптывания, подошли ещё несколько сарматов. Приезжий из Нитчекуона принёс несколько образцов шишек и соцветий, покрытых медным напылением, и Гедимин заинтересованно мигнул и предложил меняться. Не успел он ещё поднять цену с одного светодиода за образец до светодиода и трёх клавиш от смарта, как с озера донёсся пронзительный свист, и все сарматы повернулись на звук. Нитчекуонец ссыпал свои цацки в карман и настороженно сощурился на лёд. Гедимин, поняв, что обмена не будет, нехотя обернулся и увидел, что сарматов рядом с прорубями стало в два раза больше.
— Ну и что ты вылез? Фальстарт, как он есть, — Шекеш сердито смотрела на одного из участников, выбравшихся на лёд.
— Но попадание-то было, — отозвался тот. — Айзек, ты что, не видел?!
— У тебя чистый промах, — буркнул сармат с эхолокатором. — Мишень ты видел. Уйди и не мешай.
— Промах! — фыркнул второй участник. — Он стрелял по моей лодке! Сейчас я её подниму, и если там появилась хоть царапина...
Он выразительно посмотрел на первого сармата и шагнул к багру, положенному на лёд.
— Я стрелял куда надо! — первый поднял продырявленную мишень и ткнул пальцем в широкое отверстие неправильной формы. — Видишь? Здесь два попадания. Одно из них — моё.
— Не было у тебя попадания, — отмахнулся Айзек. — Поднимай корабль и иди на берег. Другие ждут.
Тёмная вода заколыхалась, выплёскиваясь за края проруби, и Гедимин удивлённо мигнул. "Полметра толщины? Здесь же меньше десяти санти..."
Гулкий грохот прокатился над озером, и лёд встал дыбом и рухнул обратно. Цепочка прорубей исчезла в долю секунды, там, где только что была ровная поверхность, теперь качались большие и мелкие льдины. Между ними всплывали ошарашенные сарматы. Кто-то попытался зацепиться за лёд, но пальцы соскользнули.
Гедимин вскинулся, быстро огляделся по сторонам, но местные жители оказались проворнее — когда он выбрался из встревоженной толпы к кромке льда, двое сарматов уже развернули стартовую планку так, чтобы барахтающимся было удобнее за неё схватиться, ещё двое принесли и бросили на лёд вторую, крепко придерживая незакреплённый конец. Из душевой уже бежали филки с охапками полотенец. Гедимин перехватил одного, взявшего себе слишком большой груз, и быстро пошёл на берег. Мокрые сарматы уже выползали на лёд, под пронизывающий ветер.
— М-моя л-лодка! — только и проговорил один из них, когда Гедимин бросил ему на плечи полотенце и осторожно растёр затылок и шею. Кожа сармата быстро синела, но пострадавшим он не выглядел — разве что морально.
— Пульт где? — спросил ремонтник, оглянувшись на "великий разлом". Среди ледяного крошева в сумерках трудно было различить металлический корпус — похоже, лодка не всплыла.
— Там, — буркнул сармат, набрасывая полотенце на плечи и вытирая макушку. — Вот и доплавались...
— Hasu! — сплюнула Шекеш, оглянувшись на озеро. Она уже вытерла голову и теперь пыталась просунуть полотенце под комбинезон и просушить спину и грудь — холодная вода просочилась под ворот.
— На сегодня отплавались, — сказала она, оглядев разрушенный "полигон". — Теперь т-только в душевую.
Сарматы, так и не успевшие выстрелить по мишеням, согласно закивали. Мика, переглянувшись с Иджесом и Лилит, пожала плечами и протянула Шекеш сухое полотенце.
— Все тут? Все всплыли?
Шекеш, нервно вздрогнув, огляделась по сторонам, нашарила на поясе пустые крепления для рупора и растерянно мигнула.
— Где эхолокатор?
Притихшие сарматы переглянулись.
— Айзек! — крикнула самка, повернувшись к озеру, но поверхность воды, покрытая битым льдом, уже выровнялась, и было непохоже, что кто-то ещё из-под неё всплывёт. Гедимин вздрогнул, сощурился на долю секунды, вспоминая, как сходились ледяные гребни, резким движением прикрутил к запястью фонарик, глубоко вдохнул и ушёл под лёд.
Прорубь для старта подлодок была близко к берегу — сармат еле втиснулся между дном и твёрдой поверхностью над головой, но два гребка — и он уже плыл вдоль дна. Луч фонаря метался в тёмной воде, иногда задевая неровный зубчатый свод. Айзека не было.
"Не смог выплыть, уволокло течением," — сухо щёлкало в мозгу Гедимина, когда он, ускорив движения, поднялся почти к поверхности. "Всего три станции, шесть потоков, три к берегу и три от него. Гребни сходились в этой точке..."
Он рывком всплыл — пополнить запасы воздуха и осмотреться — и тут же нырнул, быстро забираясь под нетронутый лёд. Там он повис, расставив руки и ноги и напряжённо отслеживая давление воды. Результирующая течений медленно развернула его к северо-западу, и он в два гребка пролетел шесть метров и остановился снова. Луч фонаря уткнулся в серую перчатку на безвольно висящей руке. В подводной темноте она показалась Гедимину ослепительно-белой.
Айзека вынесло к поверхности, и он висел вниз лицом, зацепившись капюшоном за ветку, вмёрзшую в лёд, и течение уже развернуло его к северо-западу. Ремонтник не видел лица, но рядом с шеей в луче фонаря курилась тёмная муть. Сармат не двигался и не пускал пузыри — тихо колыхался вместе с течениями.
Гедимин нащупал ветку, рывком сдёрнул с неё складку капюшона и поймал сармата за руку, закидывая её себе на плечо. Айзек был на полголовы ниже, но набрал воды под комбинезон и неприятно отяжелел. Поднырнув под него и закинув себе на плечо вторую руку, Гедимин погрёб к разлому. Вдохнуть под водой он не мог, но тёмная муть коснулась губ, и сармат почувствовал соль. "Ранен? Кровь течет — значит, жив. Быстрее наверх..."
Ему навстречу выдвинули сразу две планки. Вытолкнув на лёд Айзека и убедившись, что его утащили на прочный участок, сармат выбрался сам. Ледяной ветер неприятно обжёг затылок и на миг оборвал дыхание. Гедимин прикрыл шею ладонью, растирая замёрзшую кожу, — расплывающееся вниз по телу чувство слабости ему очень не нравилось.
— Вытрись! — Шекеш бросила ему полотенце. Сармат отмахнулся и повернулся к Айзеку — но того уже окружили, приподняли, и рослый поселенец положил его через колено, с силой надавив на живот.
— Сердце бьётся? — кто-то из филков подошёл пощупать свисающую руку, но едва успел отскочить — от третьего удара в живот утопленник дёрнулся и захрипел. Полведра воды вылились из него сразу, потом хлынула слизь. Он задёргался, подбирая под себя руки, схватился за горло и мучительно закашлялся.
— Поднимайте! — скомандовал "медик", отряхиваясь от слизи. Айзек уже стоял на четвереньках и яростно отплёвывался, в промежутках жадно хватая воздух. Его припухшее лицо от носа к скуле пересекала широкая кровоточащая полоса. Выплюнув остатки слизи, он растерянно оглянулся, хлопнул себя по карманам и попытался вскочить, но его поймали и завернули в полотенце, невзирая на сопротивление и сердитый хрип.
— Локатор! — расслышал Гедимин среди невнятных звуков. Он повернулся к озеру. "Всплыть не мог. Должен лежать под разломом. Что с придонными течениями?"
— Куда?! — Лилит схватила его за плечи и развернула от водоёма. — В ядро Юпитера все цацки! В душевую, живо!
— Ага, туда его, — Линкен сцапал Гедимина за локоть и потащил за собой. — Ладно — из-за сармата, но сдохнуть из-за железяки?!
Краем глаза ремонтник увидел, что недовольного Айзека тоже тащат к душевой. Слабо пожав плечами, он пошёл к зданию. Волнение уже улеглось, и теперь он остро чувствовал холод — ветер леденил мокрую, не вытертую как следует кожу, и полотенце, обернутое вокруг шеи, никак от него не защищало. "Ладно, в другой раз. Надо отогреться..."
...Гедимин лежал на расстеленном на полу толстом полотенце и блаженно жмурился, чувствуя, как горячий пар обволакивает промёрзшее тело. Сверху на его поясницу, поджав под себя ноги, уселась Лилит, но её вес не мешал сармату — воздействие на позвоночник и спинные мышцы было даже приятным. Дверь в предбанник была приоткрыта; группа сарматов, пробывших в горячей части душевой слишком долго, вышла туда, и теперь оттуда доносились обрывки обсуждения недавних заплывов.
— Надо нам у себя такое устроить, — говорила Мика. — Подальше от насосных станций. Есть хорошие тихие места вдоль восточного берега.
— И никаких комитетов, — буркнул Иджес.
Дверь открылась полностью, и в душевую заглянул Линкен. Увидев сарматов, он весело хмыкнул.
— Эй, атомщик, твоя спина ещё цела?
— Всё в порядке, — отозвался Гедимин, слегка повернув голову. — Как там приборы?
— По разобранным непонятно, — ответил взрывник. — И надо же тебе было за ними лезть!
— Это же просто прохладная вода, — еле заметно усмехнулся Гедимин. — Ты бы испугался прохладной воды?
— "Прохладная вода" рассадила Айзеку лицо, — буркнул Линкен. — А могла ударить под череп. Всплыть бы ты не успел. За сарматом я полез бы. Но не за железякой!
— А вот макаки так же думают о нас, — Лилит соскользнула со спины Гедимина и выпрямилась. — "Кто полезет за механизмом, сделанным из слизи? Пусть дохнет!" Лежи, атомщик, я проверю приборы.
Она вышла из душевой. Гедимин нехотя перевернулся на спину и сел. Сармат, неподвижно лежащий на полотенце у другой стены, зашевелился, и ремонтник повернулся к нему.
Айзека принесли сюда ещё до того, как Гедимин пошёл искать на дне озера утонувшие механизмы, и он успел оправиться от утопления и из синего стать рыжим, как венерианец. Пока ремонтник плавал, сарматы нашли медика; свежий шов на лице Айзека выглядел очень аккуратно — Гедимин был практически уверен, что через неделю от раны останется узенькая белая полоска, но вот нос сармата навсегда потерял прежнюю форму.
