Краем глаза сармат увидел какое-то шевеление на льду, перевёл туда взгляд и хмыкнул — кто-то из помощников судей протянул от берега до Айзека верёвку с поплавками и обвязал её вокруг сармата. К концу верёвки привязали эхолокатор. Айзек вяло отмахивался, но сармат с верёвкой не отступал, пока не затянул последний узел.
— Ловят Айзека? — хмыкнул Зольт, посмотрев на озеро. — Надеюсь, он не ударится об лёд. А ты отвлёкся, — так что было дальше с твоей рукой?
— Ожоги зажили, — пожал плечами сармат. — А реактор показал хорошую выработку.
— Ты, наверное, настоящий учёный, — покачал головой Зольт, глядя на сармата не то с уважением, не то с опаской. — Я бы так не смог. Это хорошо, что больше я не работаю на Ведомство. Руки мне ещё пригодятся.
Его последнюю фразу заглушил треск лопающегося льда — подводные взрывы всё-таки раскололи его, и Айзек, упавший на живот, оказался посреди растрескавшегося поля. Он проворно пополз к берегу, цепляясь за верёвку свободной рукой. Сарматы, дежурящие на берегу, потащили его к себе. На вышке Шекеш пронзительно свистела и махала руками — увлёкшиеся пилоты не хотели прекращать стрельбу, несмотря на её приказ.
— Похоже на сигнал к окончанию, — хмыкнул Зольт. — Странный он сегодня...
— Простой и понятный, — буркнул Гедимин, глядя на Айзека. Тот приспособился ехать на животе по гладкому льду, а перебравшись на участок с гребнями, поднялся на ноги и спокойно вышел на берег. Помощники судей подошли к нему — один отвязал верёвку, двое о чём-то заговорили — видимо, пора было подсчитать попадания. Пилоты на берегу уже поняли, что соревнования закончились, и ждали, когда к двум прорубям подплывут их подводные корабли. Гедимин нашёл взглядом Линкена — тот пока не собирался ни с кем драться и ничего взрывать. "Так и есть — убрал с носа бластер, и всё в порядке. Не надо было тогда его ставить," — подумал ремонтник.
...Время на чтение почты Гедимин нашёл только после отбоя, когда недовольные исходом соревнований Лилит, сёстры Хепри и Линкен разошлись по комнатам. Не то чтобы сармат участвовал в их споре, но следить за ними ему приходилось — с соревнований Линкен быстро перешёл на Маркуса и Саргона, а такие разговоры редко заканчивались чем-то хорошим. Оставшись один в комнате, Гедимин облегчённо вздохнул и взял в руки смарт.
"Ваш товарищ очень наблюдателен, коллега," — после полагающихся приветствий и поздравлений перешёл к делу Герберт Конар. "И достаточно смел, чтобы отстаивать своё мнение даже перед вами. О вашем командире я не говорю — вы, по-моему, вызываете гораздо больший трепет среди учёных Ураниум-Сити. Однако Хольгер поспорил с вами и оказался прав. Я со своей стороны, хотя не могу ознакомиться с его данными, скажу, что ничего "бредового" тут нет. Коллега Рохас совместно с лабораторией коллеги Штибера третий год занимаются сигма-излучением, и они замечали сходный эффект. Разумное существо, попавшее в поток сигма-квантов, действительно каким-то образом изменяет его интенсивность — причём не за счёт преломления потока в своём теле; воздействию как будто подвергается сам источник излучения. Чем вызван этот эффект, и как его объяснить, пока никто не знает; распад ирренция, конечно, не ускоряется, но сигма-распады при росте интенсивности начинают занимать большую долю среди всех возможных. Знаю, это звучит странно — так же, как данные, собранные коллегой Хольгером. Миссис Смолински даже не разрешила опубликовать результаты — по крайней мере, пока не будет подобрано хоть какое-то объяснение происходящему. Интересно, что животные, попавшие в поток сигма-квантов, никакой реакции не вызывают (хотя Штибер добивается проведения экспериментов с шимпанзе и надеется на интересные результаты)..."
Гедимин перечитал письмо и растерянно хмыкнул. "В Лос-Аламосе тоже это видели. Теперь пытаются объяснить. Ну ладно, буду знать, что нам с Хольгером не померещилось."
19 марта 40 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Рация Гедимина сработала, когда он, взяв нужные инструменты и проверив исправность сигма-сканера, направлялся к выходу из "чистой" лаборатории. Сигнал пришёл от Хольгера; выйдя за дверь, сармат увидел его в коридоре.
— Куда спешил? Я и так сюда собирался, — сказал Гедимин, подойдя к закрытому "красному отсеку". Хольгер уступил ему дорогу и встал рядом, дожидаясь, когда сработают гермозатворы.
— Реактор придётся демонтировать, — с сожалением сказал он. — И надо было это сделать на две-три недели раньше. Пик выработки был двадцать восьмого, сейчас она только падает. Слишком сильное омикрон-излучение.
— Двадцать восьмого? — Гедимин повернулся к химику. — Значит, три месяца...
— И тридцать три процента выработки, — кивнул тот. — Больше не получится... пока не получается.
— Ладно, — сказал сармат, заходя в отсек. — Я всё проверю и начну разборку. Готовь разделитель и предупреди всех. Особенно Иджеса.
Хольгер едва заметно усмехнулся.
— Опасаешься за его нервы? Не думаю, что это имеет смысл. Они прочнее, чем ты думаешь.
— Если ему плохо от ирренция, никто не должен его удерживать, — хмуро сказал Гедимин. — Предупреди его. Я займусь реактором.
...В "чистой" лаборатории остались все. Иджес даже подошёл почти вплотную к защитному полю, прикрывающему разделитель, — то, что прямо сейчас под куполом шло отделение ирренция от плутония и ненужных продуктов распада, его не смущало. Гедимин хотел заглянуть сармату в глаза и убедиться, что тот не напуган, но Иджес стоял к нему боком, и ремонтник ничего не видел.
— Три месяца? Хороший короткий цикл, — сказал Константин. — Ты всё-таки построил нормальный реактор. Теперь я жду отчёта по этой установке — трёх опытов с ней более чем достаточно. Сегодня же я сообщу Ведомству, что качественный скачок достигнут, но отчёт напишете вы с Хольгером. О способах усилить сигма-излучение пока молчите. Масанг хорошо к вам относится, но это даже для него слишком.
Линкен презрительно хмыкнул.
— И он работает с учёными?! Вот Ассархаддон бы даже не удивился.
Константин поморщился.
— Ты что, хотел бы работать под руководством этого маньяка? Ассархаддон был полностью безумен. Хуже, чем Саргон в последние месяцы, и безо всякой эа-мутации.
"Отчёт," — Гедимин недовольно щурился на защитный экран. "Не люблю отчёты. Надеюсь, Хольгер поможет."
Защитное поле расступилось.
— Один килограмм семьсот восемьдесят граммов, — сказал Хольгер. Сарматы переглянулись.
— Распадается он быстрее, чем синтезируется, — пробормотал Константин. — В конце февраля был килограмм и девятьсот восемьдесят граммов? Почти два... Ну что же, отчёт о первом килограмме ирренция — тоже неплохо. Гедимин, тебе не нужно обновить стационарные стержни?
— Мне нужны ещё два, большего диаметра, — отозвался ремонтник. — Двести сорок граммов ирренция.
— Можешь забрать его прямо сейчас, — махнул рукой Константин. — Хоть из хранилища, хоть из разделителя. Плутоний тоже нужен?
— Ещё пять килограммов, — сказал Гедимин. — И ещё... Я хочу ускорить работу. Для проверки реактора достаточно одного месяца.
Константин мигнул, пристально посмотрел на него и, помедлив, кивнул.
— Хочешь побыстрее собрать из стержней настоящий реактор? Да, надо спешить. Мы не знаем, чего достигли в Лос-Аламосе. Неприятно будет, если нас обойдут на повороте.
...Уже все доели Би-плазму и отдали пустые контейнеры роботу-уборщику, а Константин всё ещё сидел за телекомпом и не собирался никому уступать место. Хольгер стоял рядом, время от времени подсказывая числа для отчёта. Гедимин устроился за верстаком и делал вид, что его тут нет.
— Правильно ты говорил — не надо им было отбирать у тебя ирренций, — ткнул его в бок Иджес. — Давно бы сделал им реактор!
— "Маркус Хойд настаивает на уменьшении человеческого контингента на сарматских территориях", — вслух прочитал Линкен с экрана смарта — в конце концов, это устройство тоже годилось для изучения новостей. — "Сарматы не могут спокойно жить и работать, когда их территории открыты для всех желающих, — так заявил координатор сарматских территорий Совету безопасности Солнечной Системы. "Закрытие территорий изнутри предполагало и закрытость их снаружи. Однако наши границы постоянно нарушаются. Администрация Земли не может или не хочет контролировать тех, кто проникает на сарматские территории, а у нас связаны руки. Я бы хотел более надёжных гарантий того, что ни один завод и ни одна шахта на территориях не будут взорваны." Представители стран Австралии и Сина поддержали Маркуса в его требованиях." Давно пора. Слишком много макак вокруг.
— Тебе тут макаки мешают? — фыркнул Иджес. — А вот нам с Гедимином в основном перепадало от сарматов. Их тоже вышлем?
Линкен смерил его долгим взглядом.
— Ты не понимаешь, — медленно проговорил он. — Наши сарматы — мы разберёмся. А ты попробуй разберись с Ригейрой или Мартинесом.
— Мартинес мне не мешает, — буркнул Гедимин. — Ригейра без Нгылека тоже не мешал. Сарматов надо выслать первыми.
20 марта 40 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Сигнал, предупреждающий о появлении в научном центре посторонних, задребезжал на нижнем ярусе ещё до того, как Гедимин, спустившийся туда, успел проверить инструменты. Через полминуты из коридора донёсся топот десятка пар бронированных сапог. Сармат, резко выдохнув, развернулся к двери и взялся за генератор защитного поля.
— Heta! — успел крикнул Константин за полсекунды до того, как полупрозрачный щит вытолкнул из лаборатории чужаков. Они, едва успев открыть двери, схватились за шокеры.
— Heta! — прикрикнул на них Масанг, выходя из-за спины сармата-патрульного. Гедимин дождался, когда патрульные уберут шокеры, и неохотно опустил генератор.
— Нелетальное оружие? — усмехнулся в респиратор Масанг. — Очень гостеприимно, Гедимин.
— Предупреждать надо, — буркнул тот.
Масанг перевёл взгляд на Константина.
— Мы получили ваше сообщение о новой установке и результатах её работы. Речь шла о более чем полутора килограммах ирренция. Можете их предъявить?
Константин закивал.
— И металл, и установка сейчас в "грязной" лаборатории. Можете осмотреть их и проверить. Гедимин, если понадобится, даст вам пояснения.
— Да, пояснения будут нужны, — сказал Масанг, посмотрев на Гедимина. — Проводите нас в "грязную" лабораторию.
Сармат ждал, что его опять схватят за плечи и будут подгонять шокерами, но патрульные оставались на местах, пока он не подошёл, и расступились, чтобы он мог выйти. Они шли за ним молча, только на перекрёстках отделялись от группы для осмотра помещений — Масанг отдавал им приказы тихо и коротко, а сам неотступно следовал за Гедимином. "Ну, пусть смотрит," — мысленно пожал плечами сармат. "Я сам сделал этот реактор, и он работает. Мне нечего стыдиться."
Агенты Ведомства пробыли в его лаборатории целый час. Разобранная установка была изучена со всех сторон — так же, как и заготовки для плутониевых стержней, и единственный готовый стержень. Гедимин косился на патрульных, ожидая подвоха, но никто не пытался отнять у него ирренций или вынести реактор из лаборатории. К самому сармату тоже никто не прикасался.
— То, что вы нам показали, ещё оценят специалисты, — сказал Масанг, закончив расспросы. — Я плохо разбираюсь в ядерной физике. Однако... Вы исполнили своё обещание — действительно собрали рабочий реактор.
— Почти два килограмма ирренция на триста граммов исходного, — сказал один из агентов, сверяясь с записями на экране смарта. — Нигде в мире не подошли даже близко к таким результатам. Очевидно, зависимость от количества исходного вещества удалось преодолеть. И если наши информаторы правы, мы обошли все научные институты мира. Tza atesq, seatesqa!
"Seatesqa?" — Гедимин мигнул. "Громкое название. Как любят макаки. Не сарматы. И потом... Я, может, и контролирую энергию ядра. Иногда. А они тут при чём?"
— Есть желание взять ураниумский отдел под свою ответственность? — с едва заметной улыбкой спросил Масанг у агента. Гедимин снова мигнул — теперь он заметил лишнюю полоску на бронекостюме "патрульного" — а также то, что внутри брони — самка.
— Из того, что я слышала о Гедимине, его контролировать сложнее, чем энергию ядра, — усмехнулась она в ответ. — Но вернёмся к работе. Итак, вы достигли скачка...
— Но в хранилище, как я видел, по-прежнему лежат сферы синтеза, — продолжил за неё Масанг. — Эти сферы модернизированы вами, но... Почему вы не перешли на установки нового образца? Никто не будет возражать, если вы замените ими все сферы. Дело в нехватке плутония?
"Странные они сегодня," — думал Гедимин, настороженно глядя на агентов Ведомства. "Скажу "да" — привезут мне ещё полтонны?"
— Плутоний есть, — ответил он. — Не хочу полагаться на необкатанную установку. Она ещё не прошла все испытания.
Сарматы переглянулись.
— Константин Цкау считает, что она безопасна. Он прислал нам расчёты, специалисты Ведомства сейчас проверяют их. Вы в них сомневаетесь?
Гедимин презрительно сощурился.
— Нужны испытания. Цифры на экране — это цифры.
— Очевидно, сомневается, — сказала самка. — Интересно было бы...
— Сейчас это неважно, — отмахнулся Масанг. — Ладно, Гедимин. Можете вернуться к работе. Вы оправдали доверие Ведомства, губернатора Оркуса и лично Маркуса Хойда. Возможно, они сочтут нужным вас наградить.
..."Весь ирренций остался в лаборатории," — Гедимин, изумлённо мигая, смотрел на разложенные по небольшим штабелям бруски под защитными экранами. "Масанг ничего не забрал. Кто-то сильно напугал его тогда за сдачу меня макакам. Видимо, Линкен прав, там пахло расстрелом. И... может быть, этот его Ассархаддон действительно жив. Говорят, он курировал все научные проекты при Саргоне. Наверное, он неглупый сармат. Было бы интересно встретиться..."
25 марта 40 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
"Генераторный плутоний серьёзно нагревается без охлаждения даже в нормальных условиях. Я не уверен, что продува гелием будет достаточно для такой массивной установки, как ваша. Следите за температурой!" — предупреждал Герберт Конар в последнем письме; Гедимин, соглашаясь с ним в том, что касалось свойств плутония, всё-таки рассчитывал, что гелиевого охлаждения хватит.
Новая установка весила одиннадцать с половиной килограммов — без защитного кожуха и встроенных "арктусов". Сармат помедлил, прежде чем вложить её в кожух и закрепить крышку, — держать в руках новую, более массивную, конструкцию было приятно, а фантомный жар, каким-то образом проникающий сквозь двойное защитное поле, не обжигал руки, а только обдавал теплом и разогревал кровь. "Сигма-излучение," — внезапно подумалось Гедимину, когда он проверял герметичность закрытого кожуха. "Если оно чувствует меня — видимо, я могу чувствовать его." Он ухмыльнулся — мысль была глупой. "Без дозиметра. Интересно будет проверить на других сарматах..."
Он снова ухмыльнулся — кажется, сегодня сигма-излучение расслабляюще действовало на мозг. Менее всего он собирался подставлять под него других сарматов — да и сами они не согласились бы держать ирренций в руках. Можно было бы, конечно, расспросить патрульных Ведомства — они, пусть даже с предосторожностями, брали странный металл и выносили его из хранилища... Гедимин после секундного размышления решил, что так и сделает.
