Линкен выразительно хмыкнул и сложил пальцы рук двумя кольцами, изобразив большие мартышечьи уши.
— Би-плазма появилась гораздо позже, чем их вид, — качнул головой Хольгер. — К таким способам они прибегали в древности. Сейчас в них нет нужды, и они не применяются.
— Ещё как применяются, — сказал Линкен, и Гедимин согласно кивнул.
— Я сам видел, как они подвергали еду тепловой обработке, и она не выглядела как Би-плазма.
— Но она не выглядела и вот так, — Хольгер кивнул на экран, где красовалась фотография запечённой с овощами птицы. — Наверняка такие сложные рецепты уже не используются.
— Это можно проверить, — Гедимин огляделся и нашёл взглядом человека-служащего. — Мы у него спросим. Эй!
"Эдмондо" — был подписан нагрудный знак служащего, прикреплённый к куртке. Человек так и не решился расстаться ни с ней, ни с бронежилетом, и, приблизившись к группе рабочих, как бы невзначай дотянулся до бластера. Оружие было сдвоенным — мощный станнер на всякий случай подкрепили боевым разрядником.
— Что случилось? — спросил служащий, остановившись в двух метрах от Гедимина. Заглянуть ему в глаза было непросто — или ему пришлось бы запрокинуть голову, или ремонтнику — сесть на пол.
— Ты ел когда-нибудь праздничную индейку? — спросил Гедимин. — Такую, приготовленную по всем правилам, с разными добавлениями...
— Конечно же, — удивлённо ответил Эдмондо. — Каждый год, иногда даже два или три раза.
— И с ней действительно всё это проделывают? — Гедимин кивнул на экран. — И это занимает столько времени?
— Ну да, — служащий удивился ещё сильнее. — Мы обычно так и готовим. Это правильный рецепт.
Гедимин и Хольгер переглянулись.
— А что ты ешь, когда нет праздников? — спросил красноглазый пилот. — Тоже... флору и фауну?
— Полуфабрикаты, в основном, — Эдмондо покосился на дверь — там стоял охранник в экзоскелете и курил, не обращая ни на что внимания. — А тут дают готовые обеды. Вы хотите есть?
— Нет, — отозвался Гедимин. — Вам удобнее было бы есть Би-плазму. Проще и быстрее.
Служащий неуверенно усмехнулся.
— Би-плазму? Вместо человеческой еды? Вот так предложение! Спасибо, но я откажусь.
— Нет никакой разницы, — сказал Гедимин. — Кроме внешнего вида. Почему нет?
Эдмондо вскинул голову — теперь ремонтник мог видеть его глаза, расширенные от изумления.
— Никакой разницы?! Между Би-плазмой и... Вы, верно, шутите. Эта белая слизь без вкуса и запаха — и пончик или пицца?! Нет, я ни за что на свете не согласился бы на обмен.
— Эй, Эдмондо! — крикнул охранник, отходя от двери. — Что там? Я нужен?
Линкен положил руку Гедимину на плечо и сжал пальцы.
— Хватит, — тихо сказал он. — Пусть землянин идёт. Ты уже узнал достаточно.
Гедимин увидел его потемневшие глаза и молча кивнул.
— Я могу идти? — спросил Эдмондо, нерешительно глядя на ремонтника. — Ваш интерес к жизни людей очень похвален, но...
— Иди, — кивнул Гедимин. — Спасибо, что ответил.
"Человек видит огромную разницу," — задумчиво сощурился он. "Там, где я не вижу никакой. Вкус и запах... Разве они есть у обычной мартышечьей еды? За исключением горчицы и этилового спирта, я не заметил никаких отличий. Любопытно..."
Небо темнело медленно; солнце давно скрылось, но звёзды так и не показались — небосклон был залит слабым синеватым свечением. В уличных фонарях не было необходимости — возвращаясь в сумерках в барак, Гедимин видел каждый камешек.
— Завтра встретимся на руднике, — сказал Линкен, остановившись у барака "Альфа-один". — Иди спать, Гедимин, мы с Хольгером тоже пойдём на отдых.
Комендант барака лежал на матрасе в комнате у входа и выглядел отключившимся, но на звук шагов открыл глаза, посмотрел на часы и недовольно сощурился.
— Ты вообще в бараке бываешь? Отбой через две минуты! Расписание видел?
— А ты на улицу сегодня выходил? — буркнул в ответ Гедимин и посмотрел на стену. Расписание успели обновить, теперь в нём значились подъём в шесть утра и сбор на аэродроме в полседьмого. "Повезут на рудник," — подумал Гедимин, дочитывая текст. "Одна десятичасовая смена? Три еды в день? Четыре часа свободного времени? И что, до первой войны на рудниках работали так же? Нет, что-то не так... надо спросить у Тарсов. Это же праздник какой-то, а не работа..."
...Шёл четвёртый час ночи; Гедимин успел трижды отключиться и лениво подумывал о четвёртом заходе. Магнетрон и трансформатор, бережно очищенные от грязи, лежали в углу на пластине тугоплавкого фрила; пока ремонтник не стал их трогать, ограничившись обломками фонаря. Работа с ними подходила к концу — все провода были зачищены и скручены, корпус для прочности обмотан двойным шнуром. Гедимин вернул на место лампу и нажал на кнопку. Луч белого света ударил в потолок, затмив тусклое свечение местной лампочки.
"Хорошо," — подумал ремонтник, выключая фонарь, и повертел в руках плоский кусок желтовато-оранжевого стекла. Оно плотно легло в переплетения шнура, как раз на пути светового луча. Закрепив его, Гедимин нажал на кнопку ещё раз.
— Жёлтое, как земной закат, — послышалось из коридора. В дверях стояла Лилит и следила за световым пятном, скользящим по потолку.
— Здесь есть другие фильтры, — сказал Гедимин, заменяя жёлтое стекло тёмно-зелёным и направляя луч на стену.
— А этот — как небо на Ио, — прошептала eateske. — Где ты взял целый фонарь, и где крошево, которое тут у тебя лежало?
— Повреждения были невелики, — пожал плечами ремонтник. — Они уже исправлены, и всё работает. А ты нашла применение проводам?
Лилит мигнула, сдвинула брови, и Гедимин ждал, что она фыркнет и нырнёт в свою комнату, но она осталась на месте.
— Что там в углу? Трансформатор?
— Да, — отозвался Гедимин, погасив фонарь и положив на подставку. — С семи до одиннадцати меня здесь не будет. Если что-то из этих вещей нужно тебе, приходи, бери и пользуйся, но к отбою верни на место.
Лилит посмотрела на трансформатор, смерила Гедимина задумчивым взглядом и кивнула.
— Идёт.
05 июля 56 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
С озера тянуло прохладой и сыростью; после герметично закупоренного барака, прогретого за ночь телами и дыханием полусотни обитателей, воздух казался Гедимину приятным и свежим. На взлётной полосе разгружались огромные фургоны, новые бронированные глайдеры выползали с аэродрома и собирались на пустыре, к ним сходились недавно привезённые поселенцы. Их было не меньше тысячи, и им ещё не выдали новые комбинезоны. Они растерянно оглядывались и косились на "старожилов", собравшихся в плотную толпу на взлётной полосе. "Яркие цвета," — задумчиво сощурился Гедимин. "Такая окраска привлекает внимание."
— К вечеру всё тут будет застроено, — пробормотал за его плечом Эгион Тарс. — Они делают слишком маленькие бараки, им не хватит никакого алфавита для нумерации.
Глайдер-перевозчик выплыл из ремонтного ангара и опустился на взлётную полосу, распахивая двери фургона.
— Тридцать рабочих на борт! — крикнул в рупор один из охранников-"броненосцев". — Две минуты на погрузку!
— Пойдём, — Эгион толкнул Гедимина в плечо. — Рудники на Земле? Чего я не видел, того не видел.
Глайдер, снижая скорость, "процокал" по взлётно-посадочной полосе и замер. Гедимин выбрался из фургона и быстро огляделся. Пока он рыл траншеи в посёлке, здесь, у рудника, тоже успели кое-что построить, — здание, похожее на ураниумскую душевую, и ремонтный ангар стояли в десяти метрах от аэродрома, сам он был окружён невысоким ограждением и залит ровными полосами серого фрила с яркой разметкой. Растительность выжгли, то, что уцелело, было раздавлено гусеницами тяжёлой техники, но за аэродромом, зданиями и ярко-оранжевой "коробкой", прикрывающей ствол шахты, поднимались высокие злаки и колючие кроны деревьев. Одно из них росло прямо за ограждением посадочной площадки. Ветви со стороны аэродрома были срублены, но половина кроны уцелела. Гедимин хотел потрогать колючую ветку, но пронзительный дребезжащий звон заставил его повернуться к зданиям. На краю посадочной площадки привезённые рабочие выстроились в колонну по пятеро; Гедимин занял место в строю, заметил в переднем ряду Эгиона и довольно хмыкнул.
— Где Лилит? — тихо спросил он.
— В посёлке, — буркнул бывший шахтёр. — Она же уборщик. Ты что, не понял?
— Она работала на рудниках Ио, — удивлённо мигнул Гедимин. — Мар... люди собрали шахтёров, чтобы сделать из них уборщиков?
Звон раздался снова, и eateske недовольно сощурился — он не видел необходимости в таких резких и громких звуках. Из оранжевой "коробки" вышли двое людей в куртках поверх бронежилетов. Они остановились невдалеке от колонны рабочих, рядом с охранником в экзоскелете, и сквозь дребезжание и звон обменялись несколькими репликами. Рядом с ними стояли, обеспокоенно оглядываясь по сторонам, трое Eatesqa — один в тёмно-красном комбинезоне и двое в красно-чёрных.
— Тридцать, — наскоро пересчитал рабочих один из людей. — Раздайте дозиметры. Я объявлю задачу.
Молодая самка с большим пакетом в руках подошла к строю. У неё, как и у всех, кому не хватило экзоскелетов, был при себе бластер, соединённый со станнером.
— Вы спуститесь в шахту, — человек указал на оранжевый "ящик". — Ваш бригадир разделит вас на три группы. Эта шахта была засыпана пустой породой. Ваша задача — извлечь её и укрепить штреки. Эзра Юнь!
Поселенец в тёмно-красном комбинезоне подошёл к нему. Человек вручил ему три длинных шеста-шокера и что-то негромко сказал. Eateske закивал. Гедимин пригляделся к нему и сузил глаза — этого поселенца он раньше встречал и теперь совсем ему не обрадовался.
— Эгион, — прошептал он. — Видишь нашего бригадира? Это он монтировал пищеблок. Ему опять дали палку.
— Самое обычное дело, — хмыкнул в ответ Эгион. — У мартышек всегда так.
Гедимин посмотрел на номер на груди Эзры. Первой буквой была "F" — атлантисский знак, отсутствовавший в нумерации бараков.
Что-то дотронулось до руки ремонтника, он посмотрел вниз и увидел человеческую самку. Он не заметил, когда она прикрепила дозиметр к жёсткому держателю на поясе; теперь она ощупывала его запястье. Гедимин мигнул и отвёл руку в сторону, самка вздрогнула и, опасливо оглянувшись на него, быстро пошла дальше.
Вплотную к "коробке", прикрывающей ствол шахты, стоял генератор; едва войдя в здание, Гедимин понял, для чего он здесь нужен. Почти всё пространство занимал огромный механический подъёмник. Сейчас он медленно, с натужным гулом, поднимался из-под земли. В полуоткрытом коробе было достаточно места для всей бригады. На полу виднелись следы грязных гусениц — недавно в шахту спустились три громоздких механизма. Их Гедимин и увидел, когда покинул подъёмник.
Часть шахты от пустой породы очистили; вокруг подъёмника была свободная площадка с укреплёнными стенами. От неё были проложены в стороны четыре широких прохода, но через пару метров они упирались в стену слежавшихся разнородных обломков, уплотнившегося песка и гравия. Туннели были не слишком высокими — между макушкой Гедимина и каменным сводом оставалось не больше пятнадцати сантиметров.
— Всем надеть шлем и респиратор, зажечь фонари! — объявил Эзра; его голос из-под маски звучал глухо и неразборчиво, и он старался говорить как можно громче. Гедимин развернул капюшон, прикрывая лицо прозрачной пластиной, вдохнул воздух сквозь фильтры респиратора. Налобный фонарь вспыхнул, освещая стену рыхлой породы. Эгион ткнул Гедимина в бок; ремонтник увидел, как под защитным стеклом весело искрятся его глаза.
— Ты, ты и ты, — Эзра указал шестом на Эгиона и ещё двоих рабочих. — На бронеходы. Ты, ты и ты — на погрузчики. Ты, ты и ты — лопату в руки и подбирать обломки.
Отряд разделился натрое. Эгион, пригнувшись, забрался в кабину бронехода. Места там было немного, но Гедимин мельком успел заметить, что оборудована она удобно. Бронированная дверь захлопнулась, оставив для обзора три маленьких иллюминатора из очень толстого стекла, и ремонтник отошёл от загудевшей машины. Она вползла в расчищенный проход и с воем вгрызлась в рыхлую "пробку". Из-под вращающихся "челюстей" хлынул песок пополам с булыжниками, посыпались камни и обломки строительного мусора. Бронеход подхватил их и втянул в себя, выплюнув в огромный открытый прицеп. Камни загрохотали по днищу. Над бронеходом, почти полностью поглотив его и закупорив туннель, сомкнулось защитное поле. Он полз медленно, по дециметру проедая дорогу в скале.
Трое отошли к подъёмнику, и вскоре Гедимин услышал гул ещё нескольких двигателей. Это были небольшие глайдеры на высоких колёсах. В их крошечных открытых кабинах едва хватало места для водителей.
Подъёмник спустился снова. Он был доверху набит массивными опорами, балками и закрытыми ящиками. На краю платформы лежал прикрытый ветошью пневмомолот.
— Ты, — Эзра указал шестом на Гедимина. — Взял молот и пошёл ровнять стены. Ты и ты — инструменты в ящиках, взяли и пошли в те штреки. Остальные выгружают опоры.
Гедимин слегка сузил глаза — что-то во взгляде нового командира показалось ему настораживающим — но взял пневмомолот и пошёл за бронеходом Эгиона, оглядываясь по сторонам. Один из "шестоносцев" шёл впереди, расставляя по штреку световые метки. Гедимин остановился между ними — бронеход углубился в породу уже на пять метров, и прицеп был почти полон — и включил механизм. Камень поддавался неохотно — это был прочный минерал, куда более крепкий, чем рыхлые породы по берегам озера — и всё же метки одна за другой соединялись тонкими лучами, стены туннеля выравнивались.
Мимо, надсадно гудя, прополз колёсный глайдер. Он волок за собой наполненный прицеп. Грохот в туннеле смолк — бронеход остановился. Гедимин, прервав работу, оглянулся и увидел установленные вдоль стен опоры. Весь туннель исчез в четырёхгранной трубе, собранной из фриловых опор и перекладин, и рабочие, отойдя на метр, устанавливали очередной её сегмент. Тот, кому дали лопату, сыпал за фриловую стену обломки породы, плотно набивая ими небольшой промежуток.
Гедимин смахнул пыль с участка стены и присмотрелся к нему. Он помнил, как выглядят чёрные вкрапления урановой смолки. Здесь их не было.
— Чего встал?! — Эзра, с шестом в руке проходящий по туннелю, остановился неподалёку. — Работать!
За его спиной загудел глайдер. Он толкал перед собой пустой прицеп, и бригадиру пришлось отступить к стене. Когда глайдер проехал, Эзры там уже не было. Пожав плечами, Гедимин поднял пневмомолот. Работы было ещё много, и с каждым метром продвижения бронехода её становилось больше. Туннель медленно удлинялся, и Гедимин даже не предполагал, как далеко он может тянуться. В стене прочной породы проступило рыхлое пятно разноцветного мусора — ещё один замурованный штрек. Бронеход прополз мимо него, световые маячки выстроились вокруг, — сюда ещё предстояло вернуться.
И этот штрек, и ещё несколько были полностью расчищены к тому времени, как у подъёмника завыла сирена, и бронеход остановился. Защитное поле уплотнилось до непрозрачности. Заглушив мотор, Эгион выбрался из кабины и прошёл по заваленному пустой породой прицепу к проёму в куполе.
