— Джед, ты на месте?
— Гедимин, — буркнул ремонтник.
— Сегодня ты припозднился, — Кенен, переступив порог, широко улыбнулся. — Чем дальше, тем труднее тебя застать. Снова научные изыскания?
— Тебе что надо? — спросил Гедимин, недовольно щурясь. Учётчик пришёл без смарта и не принёс с собой миниглайд — значит, речь шла не об очередной поломке, и это настораживало сармата.
— Да, сегодня ты общаться не настроен, — вздохнул Кенен. — Хольгер тоже. Может быть, ты договоришься с ним быстрее? Я предложил ему очень выгодное дело, а он прогнал меня. Невежливо так обращаться с друзьями!
Гедимин хмыкнул.
— Давно вы друзья?
— Не надо так, Джед, — Кенен на секунду перестал улыбаться. — Ваша дружба мне очень дорога. Я говорил с Хольгером о редкоземельных металлах. Он где-то нашёл хороший источник тербия, неодима и диспрозия. А я бы мог перепродавать часть реагентов. Хольгер к таким делам неприспособлен, а мне несложно — всего-то за половину выручки. Если ты мне поможешь, я поделюсь с тобой... большой тюбик горчицы с каждой продажи, а?
Он посмотрел Гедимину в глаза и осёкся.
— Джед! Я пошутил. Буду отдавать тебе пять койнов. Практически ни за что.
— Отстань от Хольгера, — ровным голосом сказал ремонтник. — Не хочет продавать — не лезь.
— Но это же глупо! — возмутился Кенен. — У него много. Даже есть запас. Ну что ему делать с реагентами?! А так он скопил бы на миниглайд. А то и на глайдер. Вы все — учёные, инженеры, сколько можно жить хуже последнего шахтёра?!
— Не знаю, о чём ты, — Гедимин шагнул вперёд, оттесняя учётчика к двери. — Хольгер тебе сказал, что ничем торговать не будет? Сказал. Вот и иди.
Он закрыл дверь на задвижку и лёг. Кенен уже в коридоре рассказывал что-то о выгодности сделки, но тут послышался голос потревоженного Линкена, и учётчик резко замолчал. Гедимин ухмыльнулся и закрыл глаза.
30 апреля 40 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
— Двадцать пять граммов на килограмм плутония? Думаешь, этого хватит? — Хольгер с сомнением смотрел под защитное поле. Оно ещё было непрочным — всего два неуплотнённых слоя; внутренний был покрыт зелёной рябью, до внешнего дотягивались только сигма-лучи, оставляя причудливые красные разводы, время от времени изменяющие форму и расположение.
— Надо проверить, есть зависимость от количества ирренция или нет, — сказал Гедимин, закрепляя в пазах ещё один полый стержень, с более толстыми стенками, массивный и горячий на ощупь. Плутониевые цилиндры пока не нуждались во внутренней прослойке для прочности, а вот ирренций уже пришлось раскатывать по поверхности рилкаровой основы, иначе он сминался и рвался под собственным весом.
— Если всё пойдёт как надо, будет достаточно грамма для затравки, — сказал сармат, сверяясь с монитором. Температура в ещё не собранном реакторе уже медленно росла — поле не выпускало тепло наружу, генераторный плутоний, как ему и положено, нагревался, охлаждение ещё не подключили.
— Один грамм? Сусальная фольга из ирренция? — Хольгер усмехнулся. — Не забывай дезактивировать оборудование, Гедимин. Твои станки в темноте, наверное, уже светятся.
...Красный светодиод над запечатанной дверью мигнул и погас, секунду спустя зажёгся ещё один. Гедимин навалился на створки, пытаясь их сдвинуть, но они не стронулись с места и на миллиметр.
— Близко не подходите, — предупредил он Ангуса и Хильду, с опаской наблюдающих за ним из открытого реакторного отсека. — Особенно если что-то услышите — грохот или шипение... "Арктусы" запечатают люк, если что-то расплавится — наружу не выйдет.
— Всё пугаешь операторов? — ухмыльнулся Константин, терпеливо дожидающийся его у лестницы. — А они потом болтают в городе. Ещё не слышал, что там о нас говорят?
— Пусть болтают, а облучаться им незачем, — буркнул Гедимин. — Хольгер, ты за реактором присмотришь? Я его в этот раз вообще не увижу...
— Не бойся, атомщик, — химик погладил его по плечу. — Я поглажу за тебя защитное поле. Вам с Константином хватит работы на станции.
— Гедимин уже, небось, забыл, что ему завтра на станцию, — хмыкнул командир "научников". — Если пойдёт в ангар, ловите и разворачивайте!
...Гедимин выбрался из воды и хотел лечь на прошлогоднюю траву, но отвлёкся на шум проезжающего по аэродрому погрузчика. Их сегодня согнали со всего Ураниума; весь Шахтёрский аэродром был оцеплен предупреждающими лентами и кишел охраной, глайдеры, возвращающиеся с рудников, отгоняли на северную площадку. Вдоль берега, за опустевшей стоянкой, оставили узкий проход для сарматов, но и по нему нельзя было подойти к зданию аэропорта. Рядом стоял огромный транспорт — эдмонтонский барк, и к нему съезжались одна за другой нагруженные платформы. На одну из полос, не занятых барком, снижался глайдер со знакомым угловатым символом на борту; коснувшись полосы, он спрятался за большим транспортом.
— Опять макаки заняли весь аэродром, — раздражённо вздохнул Иджес. Солнце ушло, и сармат слегка посинел от холодного ветра, но ложиться в укрытие не хотел — глайдеры, проезжающие мимо, постоянно ему мешали. Гедимин, обнаружив отсутствие источника тепла, начал одеваться, но вполглаза следил за восточным краем аэродрома. Глайдеры, съезжающиеся на разгрузку, приходили не с севера, что было бы привычно, — они выныривали из лесного массива на юго-востоке. Там, как знал Гедимин, не было никаких заводов — только небольшие строения, в которых жили приезжие с материка, и одноэтажный комплекс, отведённый под базу Академии Космофлота.
Мимо проехала ещё одна платформа, накрытая полосатым брезентом. На её краю стоял человек в пехотной броне, окрашенной в цвета Академии. Ещё двое, по виду — курсанты, шли рядом. Гедимин посмотрел на эдмонтонский барк — нос корабля закрывал обзор, но можно было увидеть начало строя — несколько человек в комбинезонах курсантов выстроились вдоль барка и чего-то ждали.
— Куда это они? — спросил Гедимин, пытаясь вспомнить, что было на аэродроме прошлой весной. Если память не подводила его, в тот раз Академия не занимала все полосы и не выгоняла на площадку столько грузовых платформ.
— Домой, — Иджес посмотрел на него и усмехнулся. — Энцелад, приём! Ты что, ничего не слышал? Космофлот сворачивает базу. Больше макаки тут не тренируются. А свалили бы три года назад — и ты был бы целее!
Гедимин удивлённо мигнул и посмотрел на барк. На этот корабль можно было поместить все строения базы, не разбирая их, но ничего, похожего на строительные материалы, из-под брезента на платформах не высовывалось.
— Они разберут свои здания? — спросил он. — Почему решили убрать базу?
— Как ты умудряешься ничего не знать?! — Иджес недоверчиво посмотрел на него. — Это Маркус надавил на Совет безопасности, и они приказали всем макакам уехать. База — только начало, скоро тут не останется ни одной мартышки. Всё — и аэродром, и станция, и все заводы — будет нашим. Никаких бабуинов в экзоскелетах. Никакого Фюльбера. Весь город уже знает. А ты где был?
Гедимин мигнул ещё раз.
— Не нравится мне это, — пробормотал он. — Так что со зданиями?
— Не нравится? — удивился Иджес. — Ты что, обожаешь охрану? Они тебя чуть не искалечили! А здания... их заберёт патрульная служба. Им тоже надо где-то тренироваться.
На краю аэродрома, не дождавшись разгрузки, протяжно загудел глайдер. Два погрузчика пытались разъехаться на одной полосе; один из них поставил часть гусеницы на платформу, и к гудкам присоединились крики охранников.
— А сарматам дождь не мешает, — донеслось с крайней платформы, ближайшей к озеру. По ней быстро шли двое в комбинезонах со знаком "Вирма". За ними по пятам следовал охранник в лёгком экзоскелете.
— Им нравится вода, — усмехнулась одна из человеческих самок, замедляя шаг и поправляя сумку на плече. Большая часть её вещей была развешана по экзоскелету, но сумку она держала при себе; сбоку было прикреплено что-то вроде сарматской цацки — изображение странного существа из стеклянных пластин и хромированной проволоки.
Иджес толкнул Гедимина в бок, и тот вспомнил, что так и стоит в расстёгнутой куртке и не замечает холодного ветра и синеющей кожи. Он дёрнул застёжку кверху и хотел отступить за куст — пристальный взгляд самки с платформы насторожил его — но не успел.
— Гедимин Кет? Механик с Волчьей речки? — самка приподняла забрызганную дождём маску и взглянула на сармата в упор. Гедимин изумлённо мигнул.
— Миссис Кунц! — крикнул охранник, но его слова заглушил гудок погрузчика. Самка, оглянувшись, успокаивающе помахала рукой.
— Дагмар Кунц, инженер "Вирма", — Гедимин наклонил голову, с интересом разглядывая пришельца. "Они... меняются," — с удивлением понял он, сообразив, что показалось ему странным в голосе и внешнем виде Дагмар. Всё изменилось — не настолько, чтобы сармат не мог вспомнить этого человека, но очень существенно. "И волосы... раньше были светлее," — подумал он. "А, у них же традиция краситься..."
— Старший инженер Канадского корпуса переработки, — поправила Дагмар, приложив ладонь к нашивкам на комбинезоне, и остановилась в двух шагах от сармата. — Да и вы уже не механик. Научная работа? В области атомной энергетики? Значит, вы всё-таки доучились в Лос-Аламосе и нашли себе место? Чёрт! Здесь есть чему позавидовать!
Гедимин смущённо хмыкнул.
— Ты здесь из-за рудников? Замена оборудования? — он оглянулся на барк и спрятавшийся за ним глайдер — непохоже было, чтобы в маленький транспорт "Вирма" поместилось оборудование для сольвентной скважины, хотя бы одной. "Могли пригнать на Грузовой аэродром," — подумал сармат.
— Нет, теперь я этим не занимаюсь, — ответила Дагмар, наклоняя голову набок и с интересом рассматривая Гедимина — не то его значки, не то новые шрамы на руках. — Там старший инженер не нужен. Да и здесь тоже, но на всякий случай меня прислали. Мы передаём вашему мэру наши заводы. А я слежу, чтобы всё прошло гладко.
— Миссис Кунц! — охранник двинулся вперёд, поднимая бластер. — Держите дистанцию! Эти тески опасны!
Мимо с грохотом проползла платформа — груз, уложенный на неё, был плохо закреплён и громыхал при движении, и Гедимин дёрнулся в сторону Дагмар — если что, её пришлось бы очень быстро отталкивать с траектории падения тяжёлых предметов. Разряд бластера едва не сжёг ему ступню — сармат успел шарахнуться назад. За кустами сдавленно зашипели, и Гедимин краем глаза увидел, как Линкен ложится в укрытие и зажимает что-то в руке.
— Эй! — крикнула Дагмар. — Вы с ума сошли? Зачем было стрелять?!
— Отойдите оттуда! — охранник повёл бластером в сторону ближайшей группы сарматов. — Слишком много грёбаных тесков!
— Они безоружны. Прекратите махать стволом! — рявкнула на него самка. — Чёрт подери! Гедимин, нам, наверное, никогда не дадут спокойно поговорить.
Сармат кивнул.
— Много работы на станции в мае. Могу выходить только ночью. Но если будет нужна помощь...
Дагмар засмеялась и протянула руку к его локтю, но охранник за спиной сердито засопел в шлем и переступил с ноги на ногу.
— Миссис Кунц!
— Я знаю, что на вас можно положиться. Но не хочу, чтобы станция пострадала из-за того, что вам пришлось работать ночью.
— Дагги, мы так ничего не успеем, — вмешалась вторая самка в комбинезоне "Вирма" — судя по нашивкам, ещё один инженер с расширенными полномочиями. — Транспорта здесь нет, а завод далеко.
Барк издал предупреждающий рёв, от которого даже сарматы пригнулись, а некоторые прикрыли уши. Дагмар встряхнула головой и криво улыбнулась.
— Хорошо было встретиться, Гедимин. Следите за реактором!
Она поднялась на платформу, и приезжие пошли дальше. Охранник, бросив на Гедимина подозрительный взгляд, двинулся за ними.
Иджес толкнул Гедимина в бок.
— Снова инженер из "Вирма"? Тебя она запомнила. А меня — нет. А ведь мы вместе тогда возились с оборудованием.
Линкен фыркнул, выбрался из кустов и сунул динамитную шашку в карман, — пока все охранники столпились вокруг барка, готовящегося ко взлёту, следить за взрывником было некому.
— "Вирм" тоже уходит? Хорошо. Пусть забирают своих бабуинов вместе с экзоскелетами.
— Теперь можно будет пройти на любой завод? — недоверчиво посмотрел на него Гедимин. Линкен мигнул.
— Зачем тебе на завод? Своей работы мало? Там выставят патрульных. У них будет оружие. Бластеры, а не шокеры. Никакие диверсанты больше сюда не пролезут.
— Лучше диверсанты, чем патрули с бластерами, — угрюмо отозвался Гедимин.
01 мая 40 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
"Эта — последняя," — Гедимин провёл ладонью по герметичному контейнеру с топливной сборкой внутри и повернулся к Айзеку.
— Запускай!
Электрокран загудел и сдвинулся с места. Рабочие, до того молча стоявшие у стен и наблюдавшие за Гедимином, облегчённо вздохнули. Сармат едва заметно поморщился и шагнул к выходу.
— Работайте!
— Спасибо! — крикнул ему вслед Айзек. Сармат кое-как сдержал раздражённый вздох. "Ещё одна нелепая традиция. С чего они взяли, что гладить сборки нужно? И тем более — что нужно гладить их все?!"
В кармане загудела рация.
"Как там сборки?" — спросил Константин. Гедимин тяжело вздохнул. "Иду наверх."
Дверь, ведущая с лестничного пролёта в машинный зал, была открыта, в проёме, перегородив его, стояли двое сарматов-патрульных в пехотной броне и ошарашенно вертели головами. Один держался за уши.
— Шлем! — Гедимин, поравнявшись с ним, постучал пальцем по его затылку. — Где наушники?
— А? — гаркнул в ответ патрульный. Ремонтник поманил его к себе. Оба охранника вывалились на площадку, хватаясь за шокеры. Массивная дверь наконец закрылась, и настала тишина.
— В шлеме есть наушники, — громко и чётко проговорил Гедимин, глядя в помутневшие глаза патрульного. — Пока ты в машзале — не снимай их.
— А, вот что... — сармат, встряхнув головой, отстегнул шлем и заглянул внутрь. — А я думал — как вы все тут не переглохли...
— Скажи — не передохли! — буркнул второй, надевая шлем. — А ты — атомщик? Ходишь тут везде, а не инженер...
— Тихо! — первый щёлкнул по его броне. — Потом скажу, кто это. Идём на пост!
В этот раз они закрыли за собой дверь. Гедимин покачал головой. "Им даже это не объяснили? На макак это похоже, на "Вестингауз" — нет. Фюльбер вообще видел эти посты?"
— В таких условиях ни о какой ответственности не может быть и речи, — услышал Гедимин знакомый голос с площадки напротив реакторного зала. — Что? Понятия не имею. Обращайтесь к мсьё Арбогасту, это его область полномочий. Я предупреждал — это так не делается. Как угодно, месье. Я ещё в апреле умыл руки.
На лестничной площадке напротив массивной круглой двери с символом радиационной опасности стоял "Рузвельт", перегораживая почти весь проход. Из экзоскелета доносилось приглушённое бормотание на неизвестном Гедимину языке. Сармат остановился.
— Мсьё Гедимин? Неожиданными путями вы ходите, — сказал Фюльбер, отодвигаясь в сторону — насколько позволяли размеры экзоскелета. — Проходите, я не смею вас задерживать.
