— И нейтроны, — дополнил Хольгер, покосившись на числа на схематичном рисунке. — Эти омикрон-кванты действительно необычны, если могут брать вещество из ниоткуда. И даже если просто трансформируют подвернувшиеся электроны. Откуда-то нужно взять очень много частиц. Может, поэтому накопление идёт так медленно?
Гедимин задумчиво посмотрел на него и перевёл взгляд на листок. На обратной стороне были ещё две схемы, прорисованные неуверенно и местами исчирканные.
— Никто не пробовал синтезировать ирренций из более тяжёлых металлов. Я посчитал — лучше всего подходит нептуний. Нет недостатка в частицах, нет ничего лишнего. Я бы провёл эксперимент с нептунием.
Хольгер хотел что-то сказать, но громкий смешок заставил его замолчать и сердито сощуриться. К сарматам незаметно подошёл Константин; теперь он разглядывал записи Гедимина и широко ухмылялся.
— Эксперимент с нептунием? А Марс тебе не вернуть? — он взял листок с верстака и повертел в руке. — Даже Лос-Аламос не может позволить себе такие опыты. Очень интересные расчёты, Гедимин, и любопытные выводы. Непонятно одно — почему ты не считал на смарте, который у тебя есть, и зачем было так пренебрегать техникой безопасности.
Гедимин отобрал у него листок и, небрежно скомкав, сунул в карман.
— Займись делом, — посоветовал он командиру. — Ты нам мешаешь.
Константин хмыкнул.
— Я проверю твои расчёты, — пообещал он. — Нам всем сильно повезло, что тебе негде взять нептуний. Иначе я бы не поручился за дальнейшее существование нашей базы. Ты не хочешь отдать мне незаконно полученный ключ?
Гедимин хмуро посмотрел на него и качнул головой.
— Попробуй отнять.
Командир пожал плечами.
— Надеюсь, Хольгер окажется умнее, и после твоей мучительной смерти у нас останется хотя бы один сармат, разбирающийся в ядерной физике. Понять не могу, куда девается весь твой ум, когда речь заходит о радиоактивных веществах...
Тяжело вздохнув, он отошёл в свой угол лаборатории. Гедимин достал из кармана смятый листок и аккуратно разгладил его.
— Ещё я думал о плутонии, — продолжил он вполголоса, и Хольгер повернулся к нему и склонился над схемой. — Останется пара протонов, но это ничего — просто получится альфа-частица. Не знаю, что проще достать, — нептуний или плутоний. Плутоний у меня был, нептуний — нет.
— Напиши Конару, — посоветовал Хольгер. — Хорошо, что вы с ним работаете вместе. У него доступ к хорошему оборудованию. Пусть проверит версии с плутонием и нептунием.
— Сделал, — отозвался Гедимин. — Надеюсь, его ответ пропустят.
Он поднял листок и задумчиво посмотрел на него. Он был доволен новой информацией — и всё-таки ему было очень досадно. "Только расчёты," — он сердито сощурился. "Цифры на бумаге. Это ничто. Нужен эксперимент. Я получал плутоний для РИТЭГов. Не думаю, что с нептунием намного труднее."
01 сентября 46 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Новый день в научном центре начался с журчания внутри стен и луж в коридоре. Гедимин, мысленно упражняясь в сарматском языке, заделывал течи и перенаправлял неработающие водоотводы к коллектору, подальше от рабочих помещений. Иджес вполголоса рассказывал что-то о размножении макак; ремонтник старался не вслушиваться — картины, нарисованные воображением по мотивам этих рассказов, были слишком странными. До лаборатории сарматы добрались через пару часов, полностью перестроив сточную систему ангара, и Гедимин, проходя мимо хранилища ирренция, заглянул туда всего на пять секунд — удостовериться, что образец на месте, кислород отводится, урановая сфера не разрушилась, и зелёные блики на защитном поле не стали слишком яркими. Зайдя в рабочее помещение, сармат сел к верстаку, отстегнул ремонтную перчатку и положил рядом с собой. Хольгер, посмотрев на его кое-как вытертый ветошью комбинезон, сочувственно хмыкнул.
— Сделай перерыв. Новых писем не было?
Сармат заглянул в почту и радостно усмехнулся — послание от Конара пришло час назад. В последнее время письма всё чаще доходили к утру — то ли днём учёный был слишком занят, то ли ночь кто-то тратил на цензуру.
— Ответил, — сказал Гедимин, открывая сообщение.
— Прочти, если будет что-то о синтезе ирренция, — попросил Хольгер, устраиваясь за верстаком. Иджес, которому пришлось немного подвинуться, недовольно покосился на него и продолжил чистить ремонтную перчатку.
"Вы снова на связи, коллега? Приятно знать, что сарматы времени зря не теряют. Рад, что вы и ваши коллеги не пострадали. У вас много вопросов и замечаний — что же, это меня совершенно не удивило. Постараюсь помочь вам по мере возможностей, но заранее предупреждаю, что во многом мы сами ещё блуждаем в потёмках, и не на все вопросы у нас есть ответы. Исследования такого рода не проводятся за месяц или даже полгода, иногда между началом и завершением проходит полвека.
Что касается кислорода — в самом деле, выделение было отмечено. И вы правы — наши экраны не были герметичными, и мы не стремились откачать из-под защитного поля воздух — параллельно шло изучение атмосферы под воздействием излучений ирренция. Поэтому накопившийся кислород не смог потрясти нас или стать серьёзной проблемой. Ваш вывод достаточно интересен; жаль, что довольно трудно пронаблюдать, что происходит с конкретными ядрами в момент их слияния. Возможно, вы правы, и расчёты, которые должны это подтвердить, уже ведутся.
Омикрон-кванты (если это кванты) — более чем странный вид энергии. Действительно, создаётся впечатление, что они "вытряхивают" из вакуума целые скопления кварков и формируют из них необходимые частицы. Я никогда не занимался физикой вакуума, и в нашей группе нет таких специалистов. Миссис Смолински сильно сомневается в предположениях по поводу омикрон-квантов, а без её участия никто из нас не может запросить ещё одного сотрудника в группу.
Что насчёт плутония и нептуния... Проекты подобных опытов появляются в нашей группе с завидной регулярностью. Ни один из них пока не был осуществлён, и проблема отнюдь не в нехватке вещества. У нас достаточно и того, и другого (с огромным удовольствием выслал бы вам пять-шесть килограммов, но почта не разделит нашей общей радости). Опыты с синтезом ирренция сочтены слишком опасными. Нам разрешено получать его проверенным способом, но менять в нём что-либо строго запрещено. У меня есть свои идеи, но до сих пор ни одна из них не была одобрена. Руководство лаборатории считает это слишком опасным. После двух разрушенных реакторов я в принципе их понимаю..."
Гедимин досадливо сощурился. "При чём тут реакторы? Никто не предлагает закладывать нептуний в реактор. Его даже облучать не надо..." — не закончив мысль, он выключил смарт и повернулся к Хольгеру.
— Им всё позапрещали. Никаких экспериментов с синтезом, — буркнул он. Химик растерянно мигнул.
— Причина?
— Взорвётся, — криво ухмыльнулся Гедимин.
— Что? — Линкен, как лишние протоны при синтезе ирренция, появился рядом с верстаком, там, где секунду назад никого не было. — Что взорвётся?
— Надеюсь, ничего, — угрюмо сказал Константин, подходя к верстаку и ставя на него два баллона с углекислотой. — Надеюсь, Гедимин и Иджес достаточно отдохнули от починки сточной системы. Для них есть более... научная работа.
— Что это? — спросил Линкен, взяв в руки один из баллонов. — Какой-нибудь фтор? А, углекислота... Зачем вам углекислота?
— Никакого фтора, — поморщился Константин. — Месяца через два нужно будет отделить ирренций от урана. Я хочу, чтобы к этому времени вы собрали подходящий агрегат и по возможности его проверили на схожих с ирренцием веществах.
Гедимин хмыкнул.
— На тяжёлых трансурановых элементах?
Константин смерил его угрюмым взглядом.
— На кальции, физик. Химически он схож с кальцием, если ты успел об этом забыть. Поэтому я принёс углекислоту. По моим расчётам, отделять ирренций от урана проще всего в виде нерастворимого карбоната.
Гедимин хотел ещё что-то сказать, но Хольгер крепко взял его за руку и молча посмотрел в глаза.
— Хорошо, мы этим займёмся, — сказал он Константину. — Где ты собираешься монтировать эту установку?
Сармат кивнул на пустующую четверть лаборатории, обнесённую толстыми прозрачными перегородками.
— Есть питание, можно подвести воду.
— Вода понадобится, — кивнул Гедимин, мысленно достраивая чертёж будущего агрегата. — Ещё нужны массивные прочные валы для дробильной установки. Уран придётся измельчить.
— Действуйте, — кивнул Константин, возвращаясь за свой стол. Гедимин вырвал лист из ежедневника и тщательно разгладил его.
— Давно не делал таких агрегатов, — еле слышно пробормотал он.
— Этот будет не таким уж сложным, — Хольгер крепко сжал его плечо. — Проще, чем те, которые ты собирал на свалке. И что ещё радует — никакого фтора.
...Собрать небольшую дробильную установку было делом несложным — почти всё Гедимин нашёл в ящиках под верстаком, пару валов и подающий валок пришлось докупить в магазине Грегори. За ними послали Иджеса; Айрон, как ни рвался помочь, был вынужден остаться в лаборатории и держать для Гедимина инструменты. Хольгер собирал систему трубок, поминутно сверяясь с чертежом на экране смарта, и смотрел, как ремонтник осторожно сваривает фриловые пластины.
— Не разъест? — вполголоса спрашивал Айрон, с сомнением глядя на каркас ёмкости, где должна была идти основная реакция.
— Держи ровнее, — отзывался Гедимин, недовольно щурясь. "Мало мне работы, ещё и эта полумартышка..." — вздыхал он про себя, скрепляя очередные куски фрила. Ванну приходилось собирать по частям — длинных и широких полос подходящего материала у Грегори не было.
Вернулся Иджес; бросив миниглайд у входа, он прошёл мимо пустых столов и остановился рядом с Гедимином. С его комбинезона капало, но детали, бережно завёрнутые в непромокаемый скирлин, были идеально сухими.
— Были только такие, — сказал сармат, выкладывая валы перед Гедимином. Тот одобрительно кивнул.
— Сойдёт. Переокисленный уран непрочен, крошится даже в пальцах.
— Надеюсь, никто из здесь присутствующих не будет крошить уран в пальцах, — угрюмо сказал Константин. Когда он успел подойти, Гедимин не заметил.
— Не беспокойся, — сказал ему Хольгер. — Тут будет поставлено достаточно защитных полей, чтобы никто не облучился. Я сам проверю готовую установку. Получить окись кальция несложно.
— Мне было бы спокойнее, если бы вы хоть что-то проверили перед тем, как хвататься за железо, — поморщился Константин. — Гедимин, материал какого диаметра выдаст твоя дробилка?
— Достаточного, — буркнул ремонтник.
— До сих пор у Гедимина неплохо получалось, — вступился Хольгер, заметив, что у командира темнеют глаза. — Не надо тут стоять, Константин. Мы не в марсианских шахтах, а ты не охранник. На испытания тебя непременно позовут.
15 сентября 46 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Сухая серебристая корка похрустывала между вращающихся валов, быстро превращаясь в мелкую пыль, и ссыпалась в закрытый со всех сторон конус шаровой мельницы. Можно было убрать под кожух и саму дробилку, но Гедимин ограничился тем, что прикрыл её защитным полем — он хотел лично отследить весь процесс. Поле немного приглушило звук, но снаружи всё равно было слышно, какой конкретно этап сейчас идёт. Ещё несколько секунд — и минерал, растёртый в неразличимую мягкую пыль, ссыпался в ванну с прозрачной крышкой и несколькими газоотводами. Ёмкость была неглубокой, жидкость — дистиллированной водой, но из-за бурлящих пузырьков дна не было видно.
— Оседает, — с довольной усмешкой отметил Хольгер, проверив дно. — И довольно быстро.
Все сарматы собрались в огороженной комнате с бронированными стенами; испытания проводили Хольгер и Гедимин, остальные стояли поодаль. Константин тоже был здесь — и, к удивлению ремонтника, молчал.
— Всё, — сообщил Гедимин, встряхнув опустевшую мельницу специальным рычагом. — Реагент закончился.
— Сливаю раствор, — кивнул ему Хольгер, отключая газоводные трубки. Вода ненадолго успокоилась; мелкие пузырьки ещё поднимались со стен, но уже был виден слой белой мути на дне. Содержимое ёмкости пришло в движение; Хольгер аккуратно выливал раствор, стараясь не потревожить осадок. Нижний слой вывалился на фильтр — довольно примитивный, из мелкосетчатого скирлина — и оставшаяся вода закапала в сток. Хольгер собирал всю жидкость так бережно, будто в ней действительно содержался уран.
— Есть карбонат, — подцепив фильтр — с него уже не капало — сармат переместил его в сушилку. — Осталось прокалить. Ну что, Константин, этот агрегат достаточно безопасен?
Командир задумчиво сощурился.
— В целом — да. Меня не устраивает только то, что ты берёшься за фильтры руками. Наши перчатки защищают от извести, но не от ионизирующего излучения. Нужно будет доработать этот момент. Никаких прямых соприкосновений с ирренцием — ни с карбонатом, ни с окисью, и как можно больше защитных полей. А в остальном агрегат неплох. Хорошая работа.
Гедимин изумлённо мигнул и недоверчиво посмотрел на Константина. "И это всё? А где лекция о технике безопасности?"
— Доработаем, — пожал плечами Хольгер. Когда командир отошёл, он повернулся к Гедимину и ошеломлённо мигнул. Ремонтник покачал головой.
— Не знаю, что с ним, — вполголоса сказал он. — Что, займёмся полями? Надо сделать манипуляторы для фильтров... или заворачивать их, запаивать и выкатывать по жёлобу? Металл не выдержит контакта с ирренцием...
...Константин подошёл к Гедимину, когда сарматы на прицепе возвращались в барак.
— Две недели до Дня атомщика, — тихо напомнил он. — Я намерен повторить то, что мы сделали в прошлом году. Но без тебя никак.
"Вот с чего он такой тихий," — ухмыльнулся про себя ремонтник. Он молча смотрел на Константина, ожидая продолжения.
— Я подойду к Кенену, скажу, чтобы начинал готовиться, — сказал северянин, придвинувшись ближе. — Ваш с ним глинтвейн в том году хорошо разошёлся. Но Кенена кто-то должен держать за воротник. Он слишком быстро бегает.
Гедимин усмехнулся.
— Знаю. Ладно, пойдём к нему вместе. Так что с нашей установкой? Она тебя действительно устраивает, и ты не заставишь её разбирать в последний момент?
Константин мигнул.
— Если устройство безопасно, я так и говорю, — хмуро ответил он. — В этот раз ты собрал хороший рабочий механизм, безопасный в использовании. Я никогда не говорил, что ты этого не умеешь.
...Кенена перехватили у выхода из кинозала. Гедимин ожидал, что он попытается шмыгнуть вниз по лестнице мимо Константина, и сразу сцапал его за плечо, но учётчик только растерянно мигнул — и тут же расплылся в улыбке.
— Уже беспокоитесь? Волноваться не о чем. Мэрия уже выделила деньги, а я нашёл подручных. Перегонка идёт полным ходом, и пряности закуплены, а то, чего не хватило, подвезут на неделе. Не беспокойся, Гедимин, жжёнки хватит на весь город!
— Что? — ремонтник изумлённо мигнул. — Мэрия дала денег на День атомщика?!
Он покосился на Константина — тот был удивлён ничуть не меньше. Кенен улыбнулся ещё шире.
