Гедимин кивнул.
— Элемент, который он предполагал получить... его период полураспада должен был измеряться не микросекундами и даже не секундами. Речь шла о тысячах лет. И... мы практически уверены, что он его получил.
— Что?! — сармат изумлённо мигнул. — Это невозможно. В принципе.
— Так же, как своими руками собрать твэл на городской свалке? — невесело ухмыльнулся учёный. Гедимин сузил глаза.
— Твэл соберёт каждый, у кого прямые руки. А обойти законы физики...
— Вы переоцениваете прямизну большинства рук, — вздохнул Майкл. — И наши познания... в разных областях. Нам ничего не удалось доказать, и никому не удастся, пока не вскроются архивы. Реактор взорвался, разрушив полздания. Брайан... тело не стали искать. Всё вместе захоронили где-то в пустыне. Что он получил, и что там было... мы несколько поколений пытались докопаться. Брат очень этим увлечён. А для вас это просто чужая семейная история. Скоро за мной прийдут. Вы не пропустите ужин?
— Я ел днём, — буркнул Гедимин. — В полдевятого — на свалке?
Майкл кивнул.
— Непременно буду. Ещё раз увидеть всё это — дорогого стоит. Кажется, вас обеспокоила моя история?
— Если новый элемент настолько долгоживущий, он до сих пор там, — тихо и медленно проговорил сармат. — Его можно найти.
Майкл испустил невесёлый смешок.
— Странные вещи волнуют вас, Гедимин. Идите отдыхать.
...Луч фонаря сверкнул на краю оврага и тут же уткнулся в землю. Гедимин ждал у люка, прислушиваясь к шагам патруля. "Броненосец" и двое сарматов прошли мимо, не приближаясь к краю — с тех пор, как на свалку перестали выбрасывать целые механизмы, было мало желающих туда заглядывать.
Майкл провёл лучом фонаря по тёмным горам мусора, на мгновение осветил Гедимина и радостно усмехнулся.
— Вниз? — прошептал он, подойдя к сармату.
Люк беззвучно открылся; спустя полминуты в закрытом убежище уже горел свет. Теперь, когда все установки были отключены, пещера начала остывать. Работала только вентиляция, откачивая влажный воздух на поверхность. Сухие участки убежища пока оставались сухими; то, что располагалось ближе к затопленному туннелю, покрылось каплями конденсата. Бочкам с ураном это не должно было повредить, но за насосы Гедимин слегка опасался.
— Так-то лучше, — Майкл провёл вдоль защитного поля карманным дозиметром и довольно усмехнулся. — Сейчас тут можно находиться, не опасаясь за свою жизнь. Что ж, приступим...
Он достал скатанный в трубочку листок и, оглядевшись по сторонам, сел у стены.
— Вы всегда сидите прямо на полу?
Гедимин удивлённо мигнул.
— Могу дать кусок ветоши, — он заглянул в ближайшую нишу.
— Не нужно, — отмахнулся Майкл. — Дело привычки... Герберт допытывается, в каком архиве я раскопал ваши чертежи, и не арестуют ли меня за такие раскопки. О вашем существовании ему пока лучше не знать. Ему доверять можно, но всем, кто прочитает письмо по дороге, — навряд ли. Герберт пока очень занят, а я прикинул, что могу сделать я. Начнём, пожалуй, с нового контейнера для облучающей установки...
...На Хольгера Гедимин наткнулся, поднимаясь из душевой, — тот вышел к двери, чтобы проводить Кенена, и ненадолго задержался, вполголоса что-то с ним обсуждая.
— Джед! — Кенен, услышав шаги, развернулся к сармату и широко ухмыльнулся. — Тебя теперь не поймаешь. Уже два вечера тебя никто нигде не видит. Даже Хольгер и Линкен.
— Я подходил к лаборатории сегодня вечером, увидел, что закрыто изнутри, — негромко сказал Хольгер, глядя на забинтованные руки Гедимина. — Лезть не стал. Но... ты там поосторожнее, ладно?
— Ещё несколько вечеров меня не будет, — сказал сармат. — Возможно, до конца сентября. Пока не заходите ко мне. Майкл вызвался мне помочь. Я бы не хотел напугать его.
Кенен и Хольгер озадаченно переглянулись.
— Майкл? Кто это? — спросил сармат-инженер. — Чего он боится?
— Майкл Вольт, учёный из Лос-Аламоса, — тихо пояснил Гедимин. — Он не сармат. Странно, что он не боится одного меня. А вас всех вместе... я не хочу рисковать.
Кенен странно хрюкнул и протянул руку к плечу Гедимина.
— Ты... привёл в свою нору... макаку?!
— Он — учёный, — сармат недобро сощурился. — Никогда не называй никого из учёных макакой.
— Да хоть сто раз учёный, — Кенен встряхнул головой и ошарашенно посмотрел на Гедимина. — Он человек! Ты мигнуть не успеешь, как к тебе завалится охрана. Жить надоело?!
Сармат покачал головой.
— Никто не узнает. Ему я верю. А вот тебе внутри делать нечего.
Кенен три секунды смотрел на него в упор, потом отвёл взгляд.
— Как знаешь, Джед. Жаль будет, если тебя расстреляют.
20 сентября 53 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Ветер с озера срывал с кустов побуревшие листья, и они рассыпались по берегу; холодный мокрый лист шмякнулся Гедимину на грудь, и сармат недовольно сощурился. Убрать мешающий предмет он не мог — сёстры Хепри лежали на его руках, придавив их к земле.
— Приятный ветер, — заметила Мафдет, отклеив листок от груди Гедимина, и провела мокрой ладонью по его коже. — То, что нужно для охлаждения.
Сешат лежала, уткнувшись лбом в подмышку сармата, и рассеянно водила пальцем по его животу. От неё ещё тянуло жаром, и Гедимин лениво прикидывал, нужна ему ещё одна разрядка на сегодня, или достаточно будет предыдущих двух.
За кустами зашуршала трава — кто-то шёл по берегу, быстро, но неуклюже, и шумно при этом дышал. "Без экзоскелета," — отметил Гедимин. "Но и не сармат."
За голыми ветками мелькнул жёлтый комбинезон, и не успел Гедимин шевельнуться, как из зарослей выбрался Майкл Вольт. Отмахнувшись от лезущей в лицо ветки, он облегчённо вздохнул.
— Гедимин, вас нелегко най... Чёрт!
Сешат громко фыркнула и перекатилась на спину — ей совершенно не хотелось подниматься.
— А, так у тебя дела, — Мафдет нехотя села, застёгивая комбинезон. — Ладно, до завтра. Эй, долго будешь валяться?
— Да ну-у, — протянула недовольная Сешат, поднимаясь на ноги и окидывая чужака презрительным взглядом. — Развелось тут...
Гедимин, щурясь от смущения, застегнул комбинезон, стряхнул с себя жёлтые листья и выпрямился. Майкл стоял неподвижно, глядя вслед самкам, и его щёки и уши порозовели.
— Прошу прощения, Гедимин, — пробормотал он, с трудом отведя взгляд. — Кажется, я испортил вам очень хороший вечер.
— Да, — кивнул сармат. — Не ждал встретить вас в воскресенье. Зачем?
— Это вам, — Майкл протянул ему туго свёрнутый лист, исчерченный с двух сторон. — Последние доработки от Герберта.
Гедимин мигнул. Он хотел скрыть волнение — но рука, протянутая за чертежами, заметно дрожала. Он быстро развернул лист, заглянул в него и довольно ухмыльнулся.
— Спасибо, профессор Вольт, — он с трудом удержался, чтобы не прижать чертежи к груди, а спокойно положить в карман.
— Ваша благодарность дорогого стоит, — усмехнулся в ответ Майкл. — Я был бы рад увидеть всё это собранным и работающим. Да и помочь в сборке не отказался бы. Что насчёт этого вечера?
Гедимин мигнул ещё раз.
— Сегодня воскресенье. Вы не отдыхаете, как все люди?
— Не тогда, когда под свалкой строится ядерный реактор, — сдерживая ухмылку, отозвался человек. — Чёрт! Если бы сюда заглянул Герберт... Он и так изнывает от любопытства. Но я ничего ему не сказал.
— Слишком светло, — Гедимин сощурился на заходящее солнце. — Могут заметить. Сейчас я пойду на свалку, поищу подходящие обломки. Вам до темноты лучше не появляться.
— Что ж, это правильно, — кивнул Вольт, смахивая с комбинезона ивовый лист. — Пойду читать отчёты. Хотите знать, где пройдут испытания сольвента?
Сармат кивнул.
— У вас глаза светятся жёлтым, — усмехнулся человек. — Занятно... Сейчас мы колеблемся между рудником "Лорадо" и "Волчьей речкой". Возможно, это будет "Жёлтое озеро". Если бы решал только я, то запросил бы вашей помощи. Хорошая база ремонтников под боком — это очень важно. Но решать будут геологи "Вирма".
...Обёртки и листья разлетелись в стороны. Гедимин зарылся в нижние слои, где слежалось фриловое крошево и редкие обломки проржавевшего металла. Подобрал в переплавку несколько рваных контейнеров из-под Би-плазмы и обломок шатунного вала и долго с сомнением смотрел на кучу листьев, но всё же счёл эту органику непригодной для переработки. Поиски и сортировка найденного не мешали ему думать об установке. Лист с чертежами успел отпечататься в памяти, и Гедимин уже знал, что и как разместит в убежище. "И это уже будет похоже на лабораторию," — думал он и довольно щурился. "И работать будет нормально."
23 сентября 53 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
— Перчатки химической защиты, семнадцать пар... Странно, зачем ещё две пары? — Торкват, вскрывающий ящики с поступившими материалами, удивлённо мигнул.
— Это мои, — заглянул в ящик Гедимин.
— А. Мог бы догадаться, — хмыкнул Торкват, доставая лишние перчатки. — Забирай.
Гедимин, благодарно кивнув, вернулся к верстаку. Расстеленный на нём чертёж, уже слегка затрепавшийся, был придавлен россыпью деталей и полусобранной из них конструкцией. Гедимин подобрал её и, задумчиво щурясь, покрутил в руках. Коленчатый вал, сдвинутый с места, покатился по верстаку и остановился у локтя Иджеса. Тот, выразительно вздохнув, поднял деталь и вернул её на прежнее место.
— Что ты там вертишь, Гедимин? От тебя уже неделю слова не добиться, — Иджес дотянулся до ремонтника и тронул его за локоть. Сармат недовольно покосился на него.
— Нужно подумать. Подожди до октября, Иджес.
— Ты совсем сошёл с ума по этой мак... этому Майклу!
Реакция у Иджеса была хорошая, память — тоже; Гедимин, наполовину обернувшись к нему, даже не шевельнул рукой, но между ним и сарматом-северянином уже было не менее метра, и северянин выставил блок.
— Правда, Гедимин. Только и думаешь, что о своём профессоре. Смотришь на этот дурацкий лист, и глаза горят. Тебе что, нравится говорить с человеком?
— С ним есть о чём поговорить, — пожал плечами Гедимин. — И он умеет слушать.
— Если тебе так надо, я могу послушать, — сказал Иджес и, помедлив, добавил:
— Даже про реактор.
Гедимин хмыкнул.
— Не мучайся.
Он перевернул лист. До этой части чертежа он ещё не добрался — и едва ли мог добраться в ближайшие пять лет. Наметки конструкции реактора, сделанные Гедимином в строгом карцере, были доработаны в четыре руки — сармат даже различал, где чьи поправки. "Жаль, что сармат из стены — только галлюцинация," — подумал Гедимин. "Ему было бы интересно."
В том, что светящийся атомщик порождён исключительно перегретым мозгом сармата, сомневаться больше не приходилось. Его идеи были точно такими же, какие мог выдать сам Гедимин — и его ошибки были только ошибками Гедимина. После заочного общения с Гербертом разница стала очевидной, и сармату было немного грустно — он, несмотря на все разъяснения медиков и Хольгера, всё-таки надеялся на встречу с атомщиком из карцера. "Зато Вольт настоящий," — подумал он, усмехнувшись, и посмотрел на свои руки. Последние чешуи тёмно-серой кожи отшелушились, ожоги превратились в серые ветвящиеся рубцы — не слишком заметные, прерывистые, в точности по траекториям вскрывшихся когда-то язв. Такая же полоса — полумесяц концами вниз, толщиной в полсантиметра — осталась на груди, и, вполне возможно, на всю жизнь. "Не знаю, как ему, а мне будет приятно вспоминать его."
...Он снова занял место за последним столом, подальше от недовольно щурящихся Йората и Сета. Сешат, обернувшись, подмигнула ему, Гедимин усмехнулся в ответ. "Завтра покажу ей новые агрегаты. Сегодня нельзя — придёт Вольт, первый запуск я обещал ему."
Дверь открылась с неожиданным скрежетом. На пороге, за спиной учёного в жёлтом комбинезоне, стоял "Маршалл". Пройдя по залу, он остановился у стола, отступив немного вбок.
— Добрый день, уважаемые студенты, — Майкл был хмур и смотрел только на тележку с оборудованием, которую катил перед собой. — Продолжим сравнительный анализ сольвентов Нолана и Йонице. Через неделю на одном из рудников пройдут окончательные испытания, и наши занятия закончатся. Надеюсь, моя информация пригодится в вашей работе.
Гедимин растерянно мигнул. Очевидно, охранник не собирался никуда уходить — он с угрюмым лицом маячил у сенсорной панели, подозрительно глядя то на учёного, то на сарматов.
— Эту формулу полезно будет записать... — Майкл, заложив руки за спину, прошёлся по коридору. Дойдя до последнего стола, он на долю секунды задержался и пристально посмотрел на пол. Гедимин, скосив глаз, увидел у своей ноги обрывок скирлиновой бумаги, свёрнутый в тугую трубку. Зажав его между пальцами, он положил ступню на колено и незаметно взял бумажку. Майкл покосился на него, на секунду повеселел, но тут же сдвинул брови, развернулся и пошёл обратно.
"Что случилось?" — Гедимин, склонившись над листом для записей, спрятался за спинами впереди сидящих и развернул обрывок. Почерк Вольта трудно было не узнать. "Все планы нарушены. Охрана будет следить за мной до отъезда. Больше я вам помогать не смогу. Прошу прощения, и уверен, что ещё не раз о вас услышу. Майкл Брайан Вольт".
Он свернул записку, сжал в кулаке, ошарашенно мигнул и снова распластался на столе, скрываясь от подозрительного взгляда "Маршалла". "Плохо. Очень плохо," — думал он, сердито щурясь. "Макаки заметили, что мы часто встречаемся. Хорошо, что Вольту не причинили вреда. Я... Мне лучше не подходить к нему там, где они могут увидеть."
Едва Майкл закончил лекцию, как в зал вошли двое охранников. Окружив учёного, они жестами велели сарматам убираться. Гедимин обернулся на пороге и увидел сопла станнеров, нацеленные ему в спину.
— Пошёл! — гаркнул один из "броненосцев".
— Держитесь от них подальше, профессор, — вполголоса сказал другой, повернувшись к Майклу. — Эти твари опасны.
"Очень плохо," — думал Гедимин, болезненно щурясь на крыльцо информатория. Учёный в кольце охраны вышел из здания. На площади его уже ждал двухместный глайдер. За штурвал сел один из "броненосцев". Гедимин отступил в тёмный переулок, чтобы его не увидели. "Кажется, они решили повсюду следить за ним. Hasulesh..."
29 сентября 53 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Охранники в экзоскелетах толпились на взлётной полосе, и уходящие на старт глайдеры объезжали их, пронзительно гудя. Гудки резали Гедимину уши, и он сердито щурился, выглядывая из переулка. Можно было спокойно идти к госпиталю и ждать свой глайдер вместе с бригадой Торквата, но сармат не спешил. Прижавшись к стене в тёмном переулке, он смотрел на серебристо-серый глайдер с изображением государственного флага на крыльях. В его фургон загружали последние ящики с маркировкой "Вирма". Двое в жёлтых комбинезонах наблюдали за погрузкой, третий в кольце охраны что-то объяснял человеку в тяжёлом экзоскелете. Тот терпеливо слушал.
— Понятно, — охранник говорил гораздо громче, чем учёный, и Гедимин сразу услышал, когда он открыл рот. — Вы, профессор, — человек науки, в местных делах не понимаете ни черта. Это наше дело — проследить, чтобы вы и ваши железки были целы. "Волчья речка" — плохое место для ваших опытов. Мы отвезём вас на "Жёлтое озеро". Сарматы-ремонтники помогут вам. На этом руднике все они благонадёжны.
