Дойти до "грязной" лаборатории Гедимин не успел — его рация пронзительно загудела, на экране высветились крупные буквы "SATA", и он развернулся и пошёл обратно.
— В два часа здесь будет Масанг, — сказал Константин; он выглядел встревоженным и озадаченным и часто оглядывался по сторонам, будто прикидывал, что и куда можно спрятать. Гедимин мигнул.
— Зачем? Сегодня десятое. И сентябрь, — напомнил он. Константин раздражённо отмахнулся.
— Знаю. Дело у него к тебе. Ведомство просит разрешения изъять часть ирренция. До двух у тебя есть время — напиши им, сколько они могут забрать. Как будто они настроены мирно. Садись и пиши, не хватало тут ещё одной перестрелки!
— А у нас есть лишний ирренций? — спросил Иджес и опасливо оглянулся, будто ожидал увидеть светящийся брусок прямо за спиной. — Не всё в реакторе?
— Кое-что есть, — отозвался Гедимин, сверяясь с записями. Если все выгрузки из реактора он помнил до последнего грамма, то работу со сферами в последнее время проводил небрежно и в памяти не держал. "Два килограмма против тринадцати с половиной... Хм, когда-то мне десять граммов казались целой тонной..." — он скрыл усмешку и сделал несколько быстрых записей.
— Тринадцать тысяч шестьсот тридцать граммов, — сказал он. — Тридцать брусков в хранилище, тридцать — в "красном отсеке", ещё девять — на верхнем ярусе. Снести их в хранилище, или сами справятся?
Услышав слова "на верхнем ярусе", Иджес вздрогнул всем телом и испуганно замигал.
— Где?!
— Неси на верхний ярус, — распорядился Константин. — Защита должна быть наинадёжнейшей. Тринадцать с половиной килограммов? Неплохо. Когда-то мы и мечтать о таком не могли. А себе ты что-нибудь оставил?
— Трёх килограммов мне хватит, — ответил Гедимин. — Хочу максимально урезать расход. Возможно, тогда одного килограмма хватит на полноценный реактор.
— Сильно не экономь, — качнул головой командир. — Из Ведомства потом ничего не выцарапаешь. Уверен, что больше не понадобится?
...Патрульные со всеми предосторожностями выносили из ангара третий контейнер. Хотя ирренция в нём было всего два килограмма, его несли двое сарматов. Гедимин смотрел на него и досадливо щурился — "Бесполезная трата ценных материалов..."
— Эй, атомщик, — прошептал Линкен, ткнув его в бок. — Шестнадцать килограммов, говоришь? Это сколько критических масс? А сейчас хоть одна осталась? А у них?
Он кивнул на агентов Ведомства. Их командир стоял у открытой двери, наблюдая за погрузкой на приземлившийся прямо у ангара глайдер. Услышав шёпот Линкена, он обернулся.
— Ирренций не будет использоваться для взрывов, — холодно сказал он. — Что вы здесь делаете? Возвращайтесь к работе.
— Не тебя спросили, — фыркнул взрывник, отворачиваясь от Масанга. — Так какая там критическая масса?
Гедимин пожал плечами.
— Когда-нибудь проверим. В Лос-Аламосе не знают.
— Вы без малого семь лет с ним возитесь — и до сих пор не выяснили?! — взрывник недоверчиво хмыкнул. — Ладно, можешь молчать дальше. Атомные секреты — чего тут не понять...
Он зашёл в пустую комнату, и Гедимин услышал грохот жёстких креплений о стальную трубу — сармат съехал вниз по грузовой шахте.
— Что вы будете делать с ирренцием? — спросил ремонтник у Масанга. Патрульные понесли к глайдеру четвёртый контейнер, и Гедимин снова подумал, что незачем было тратить столько стали, рилкара и свинца там, где больше пользы было бы от надёжного автономного "арктуса".
— Ведомство решит, — отозвался Масанг. — Я не учёный, моё дело — передать материалы и информацию руководству. Оно, кстати, высоко вас ценит, — вы проделали огромную работу за эти полтора года.
— Ценит? — Гедимин едва заметно усмехнулся. — Пусть разрешит опыты с проколами.
— Это невозможно, — Масанг слегка сузил глаза, выражая досаду. — По крайней мере, на планете Земля. Может быть, после отмены законов да Косты у нас в распоряжении будет безопасный безжизненный полигон достаточных размеров...
— Хватило бы куска вакуума за орбитой Луны, — буркнул Гедимин. — Без ударной волны такие взрывы никому не навредят.
— Не мне решать, Гедимин, — Масанг оценил расстояние между сарматом и собой и отодвинулся на шаг. — Продолжайте работу. Ведомство ждёт от вас промышленного образца, а не заготовки под него. Нам нужен настоящий реактор.
28 сентября 40 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
— Гедими-ин! Энцелад, приём! Приём, как слышно?
— Да отстань ты от него! Лучше скажи, что за дрянь ты притащил на берег, — Линкен схватил Кенена за плечо и дёрнул к себе. Учётчик поморщился.
— Настойки на травах и фруктах, Лиск. Мог бы хоть раз попробовать, а потом уже открывать рот. Гедими-ин! Ты будешь пробовать?
— Давай, — отозвался ремонтник, нехотя закрывая ежедневник и убирая в карман. Северный берег Атабаски в выходной день был не лучшим местом для спокойной работы.
— Это жжёнка с кленовым сиропом. А это — коричная, — Кенен встряхнул два прозрачных контейнера с лёгкой мутью на дне; на крышке одного из них была наклейка с кленовым листом, на втором — изображение небольшой кучки мелких предметов, похожих на тугие свёртки. — А это — ежевичная. Не глотай всё сразу, попробуй распознать вкус!
— Да нет у тебя вкусовых рецепторов! — Линкен хлопнул ладонью по бедру. — Хватит строить из себя макаку. Иди морочь голову бабуинам с бластерами!
Кенен поморщился.
— Где их найти?! Людей тут почти не осталось. Не на Периметр же за ними ехать! Придурок твой Маркус Хойд, чтоб ему на Седне застрять...
Гедимин внимательно посмотрел на учётчика и мигнул.
— Скучаешь по людям?
Ураниум-Сити обезлюдел как-то незаметно для ремонтника — видимо, тот был слишком занят синтезом ирренция. Он смутно помнил, что вчера на аэродроме была охрана в экзоскелетах, и "Шерман" патрулировал площадь у форта, а у заводского корпуса "СФАЛТ" стояла пара "джунгов" под присмотром охранника; сегодня по аэродрому бродили патрульные в серо-пятнистой пехотной броне, двери форта были закрыты наглухо, и над крыльцом висел одинокий дрон, а над проходной "СФАЛТ" двое филков вешали табличку "Внимание! Лазер!". "Джунги" куда-то делись, вместо одинокого охранника в "Маршалле" у ворот стояли четверо сарматов-патрульных с символом "СФАЛТ" на броне. Гедимин посмотрел на насосную станцию — там на крыльце тоже стоял сармат, а над крышей висели патрульные дроны.
— Мартышку к мартышкам тянет, — фыркнул Линкен. — Атомщик, пей лучше воду!
Гедимин вскрывал уже третий из контейнеров Кенена и на недовольный возглас только пожал плечами. Учётчик с подручными постарался — всё, что он добавлял "для вкуса", так или иначе чувствовалось. Наверное, концентрация действующих веществ была слишком высокой для человека, и люди это пить не смогли бы, — но рецепторы Гедимина только-только расшевелились, и он вникал в новые ощущения.
— Что бы ты понимал, Лиск, — вздохнул Кенен. — Мартышки... Вот кому тут, на урановом руднике, я теперь продам ящик виски?! И — что важнее — у кого я его куплю?!
Линкен ухмыльнулся без малейшего сочувствия. Гедимин отложил пустые контейнеры — ему кое-что вспомнилось.
— Уедут все люди? И торговцы тоже? Магазинов больше не будет?
— Верно, — Иджес ошарашенно посмотрел на него. — Верно! Грегори уедет и закроет лавку. Потом куска жести не достанешь...
— Вот и пошёл бы за новым комбинезоном! — укоризненно посмотрел на него Кенен. — Прямо как Джед — всё в обносках и в обносках...
Иджес молча показал ему кулак.
— Ядро Юпитера! Да где этот Айзек со своим эхолотом?! — Линкен резко развернулся и окинул аэродром сердитым взглядом. — Мы сегодня начнём или нет?! Атомщик, ты на станции его не видел?
Гедимин пожал плечами.
— Эхолот есть запасной, у Торквата. Не терпится — ищите другого судью.
— А ты судить не хочешь? — оживился Иджес. — Против никто не будет.
— Не хочу, — коротко ответил ремонтник и жестами показал, что отойдёт, но скоро вернётся. Сарматы расступились, выпуская его на платформу.
На площади у форта было пустынно — население Ураниума распределилось между берегом озера и атомной станцией, на заброшенное здание никому не хотелось смотреть. Подойдя к окну, Гедимин заметил внутри какие-то тени и услышал приглушённые голоса и — изредка — скрежет. "Интересно, подо что приспособят здание," — подумал он. "Как-нибудь проверю."
Магазин Грегори был открыт, несколько сарматов рассматривали товары, один — незнакомый филк — выбирал что-то из коробки с мелким крепежом, ещё один примерял сапоги ярко-красного цвета.
— Эй, теск! Опять за железом? — усмехнулся навстречу Гедимину торговец. — Что на этот раз?
Гедимин качнул головой.
— Ты остаёшься в Ураниуме? Многие люди улетают.
— И я не задержусь, — ответил Грегори. — Доработаю до Рождества — и на юг. Неплохо тут у вас, но закон есть закон — сдам дела какому-нибудь теску — и домой. Ваш Маккензи сюда перебраться не хочет?
— Навряд ли ему доверят, — сказал Гедимин. — Значит, магазин останется здесь?
— А это уже ваши будут решать. Моё дело — передать им дела, — проворчал торговец. — Странные всё-таки у вас командиры, ей-богу!
...В барак Гедимин возвращался с полными карманами крепежа, проволоки и фольги и думал, что до Рождества у Грегори ещё не раз скупят весь товар. В вестибюле сармата ждал чем-то встревоженный Хольгер.
— Интересная новость из Солнечной Системы, — хмуро сказал он, протягивая Гедимину смарт. — Подумал — тебе надо знать.
"Исчезновение энцеладского барка" — гласил заголовок статьи. Гедимин мигнул.
— Транспортный барк, гружёный генераторным плутонием? Семнадцать тонн? — сармат пересчитал массу в циклы реактора, а потом — в готовые РИТЭГи, и сглотнул слюну. — Хороший груз.
— Да, только до Энцелада не долетел, — кивнул Хольгер. — Сваливают всё на пояс астероидов. Насмотрелись мартышечьей фантастики! Там ещё надо постараться, чтобы столкнуться хотя бы с песчинкой. Надеюсь, на Сатурне никто не замёрзнет, пока готовят новый транспортник.
"Энцеладская база осталась без топлива," — Гедимин недовольно сощурился. "И заводы на Титане, и колонии Амальтеи... Семнадцати тонн хватило бы всем. Интересно, где этот барк..."
02 октября 40 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Очередная ирренциевая установка была разобрана полностью; управляющие механизмы лежали на верхнем ярусе в контейнере с меей, ирренциевые и плутониевые цилиндры, разрезанные на пронумерованные полосы, Гедимин перенёс в "чистую" лабораторию и поочерёдно отправлял в дробилку. Работа шла второй час — все полосы отличались друг от друга, и каждая приносила новые данные.
— Очень любопытно, — сказал Хольгер, дождавшись очередной передышки — пока Гедимин загружал кусок плутония в дробилку, химик мог спокойно за ним наблюдать. — В трёхгранном реакторе выработка выше, а выгорание идёт медленнее. Ты заметил участок обратного синтеза на стыке четырёх стержней?
Гедимин кивнул.
— В большом реакторе будет много стыков, — хмуро сказал он. — Надо уменьшить массу ирренция. Слишком сильное излучение. Хорошо, пока без цепной реакции.
— Кажется, её легче вызвать, чем мы думали, — сказал Хольгер, настороженно глядя на полосу ирренциевой окиси, исчезающую в дробилке. — Уменьшить? Ещё раз?
— Два грамма на килограмм, — кивнул сармат. — Семь стержней.
Хольгер уважительно хмыкнул.
— Практически реактор... Стержни не могут стоять слишком близко?
— Для омикрон-лучей это не расстояние, — отозвался Гедимин. — Если бы их растащить на сотню метров...
Хольгер жестом попросил его остановиться и взял в руки анализатор.
— Так, хорошо... — пробормотал он, когда прибор пискнул. — А это наиболее удалённая область. Минус полпроцента выработки. Да, очевидно, четырёхгранник себя не оправдал...
Из-под защитного поля сарматы выбрались перед самым обедом — Гедимин даже не успел поработать с моделью системы охлаждения. Он вынул её части из-под верстака и начал соединять их, когда из грузовой шахты выбрался робот-уборщик с контейнерами Би-плазмы на "спине".
— Иджес, иди к нам! — крикнул в шахту Хольгер.
— Ещё чего, — донеслось с верхнего яруса. — Хватит того, что тут лежат штуковины Гедимина!
— Не ходи туда, где они лежат, — сказал, недовольно щурясь, Гедимин.
— Будто через стену они не светятся! — фыркнул невидимый Иджес.
— Пусть сидит, где хочет, — буркнул Константин, отвлекаясь от чтения новостей. — Он наверху выполняет больше заданий, чем вы вдвоём внизу.
Гедимин резко развернулся к нему.
— Опять?
— Он не это хотел сказать, — Хольгер надавил на плечо Гедимина, мешая ему встать. — Мы все много работаем. Но обычные задания Ведомства сваливаются на Иджеса и Константина. Тебя запрещено отвлекать от реактора, я занят синтезом редкоземельных.
Гедимин мигнул.
— Для Ведомства? Ты же не хотел этим заниматься.
— Пока Ведомство знает меру, с ним можно работать, — ответил Хольгер. — Масанг интересовался одним твоим экспериментом — тем, с облучаемыми пластинами из разных материалов... Ты не хотел бы снова к нему вернуться?
— Не вижу смысла, — отозвался сармат. Он не сразу вспомнил, о чём речь, — облучаемые пластины больше года не приносили никаких новых данных, и в конце концов вся опытная установка была изъята Нгылеком вместе с остальными запасами ирренция. "Странно, что об этих опытах кто-то помнит," — подумал Гедимин.
— Масанг считает, что это был очень полезный эксперимент, — сказал Хольгер.
— Масанг может его повторить — ирренция у него достаточно, — пожал плечами сармат.
Би-плазма была доедена, система охлаждения — собрана, и Гедимин залил в неё воду и установил термодатчики.
— Иджес! — крикнул он в грузовую шахту. — Спустись ненадолго!
— Лучше ты поднимись, — ответил механик, и по голосу Гедимин понял, что стащить вниз его удастся только силой.
— А мог бы посмотреть на систему охлаждения, — проворчал он, возвращаясь к верстаку. В шахте зашуршало.
— Система? Готовая? Она у тебя?
— Наверх не понесу, — буркнул сармат.
Шорох стал громче.
— Ирренций внизу есть? — спросил Иджес.
— Всё под защитным полем, — ответил ему Константин. — С ним работают Хольгер и Амос. Атомщик занят порчей трубок и крепежа.
Гедимин сердито покосился на него. Из грузовой шахты осторожно выглянул Иджес. Убедившись, что защитное поле непрозрачно, он вылез наружу и подошёл к верстаку.
— Это оно? Работает?
..."На "Кассини" полный порядок. Ждут второго барка — он уже на подлёте к Амальтее. Топливо обычно заказывают заранее — сейчас у них запас на две тысячи часов до включения режима экономии. За "Кассини" можно не беспокоиться. Меня больше тревожат исчезающие корабли. Барк — не иголка... Сейчас пояс астероидов прочёсывает "Кондор", ему на помощь подняли два "Давида" с Цереры. У нас рассказывают, что снова активизировались пираты..."
— Кто такие пираты? — спросил Гедимин, повернувшись к Линкену. Сарматы сидели на краю платформы на расстеленных комбинезонах — там было удобнее, чем на жёлтой траве и прибрежных кочках, и больше некому было согнать их с края аэродрома.
