— Я ей говорил, сэр! — крикнул щуплый охранник.
— Ну да, я пришла проведать Джеда. А что? — нахмурилась Инес.
— Ровным счётом ничего, — тихо сказал Райан Аранда; Гедимин видел, как его пальцы стиснули рукоять оружия, и ждал выстрела — по крайней мере, разряда станнера — но шериф почему-то медлил.
— Возвращайся на пост, офицер Кастильо, — так же тихо проговорил он. — Слава богу, этот цирк заканчивается. Хосе!
— Да, сэр! — подпрыгнул на месте охранник.
— Найди Энрике. "Койот" федералов стоит на космодроме. Они прилетели за теском.
— Ух ты! И правда — хорошая новость! — донеслось из коридора — Хосе убегал быстро, громыхая плохо пригнанными пластинами брони.
Гедимин мигнул. "Всё? Значит, станцию я больше не увижу. Жаль."
Он поднял книгу, пролистнул последние страницы — времени на чтение не оставалось, и ему было немного досадно.
— Это принадлежит Джошуа Винстону, — сказал он, протягивая книгу охраннице. — Отдай ему.
— Эй! — Райан вырвал предмет из "клешни" экзоскелета. — Я сам отдам. Ступай на пост, офицер Кастильо.
Из коридора уже слышно было ворчание Энрике — он, судя по звукам, надевал экзоскелет, а Хосе приплясывал от волнения и лез под руку.
— Райан Аранда, сэр, я готова сопровождать пленного, — сказала Инес. — Я...
— Может, ещё поцелуешь его на прощание? — поморщился Райан. — Выходи, Джед. Теперь стой. Руки за голову!
Гедимин стоял неподвижно, пока Хосе возился с браслетом на его ноге. "Эти вещи запрещены," — вспомнил он.
— Все в глайдер, — махнул рукой шериф. — Хосе, ты за штурвалом, я сяду рядом. Энрике и Инес, вы в фургоне. Теска держать под прицелом!
Фургон был тесен для двух "броненосцев" и одного рослого eateske; после первой встряски на повороте все трое быстро сели на пол. Гедимин прижался к стене, но бронированная конечность всё равно лежала на его плечах, а вторая цеплялась за колено. "Скоро форма распадётся на атомы," — подумал он, глядя на свежие прорехи в плотном скирлине. Когда-то новая и блестящая, сейчас его одежда была изъедена мелкой нью-кетцальской пылью, исполосована бесчисленными царапинами и уже не заживляла повреждения.
— Мэттью я уважаю, — ворчал вполголоса Энрике. — Но всю награду он не получит. Минимум пятьдесят койнов — мои.
— Эй! А я?! — крикнул из кабины Хосе. — Половина мне! Этот теск меня чуть не покалечил! Ай!
— На дорогу смотреть! — рявкнул Райан.
— Теперь федералы его заберут — а дальше что? Что они делают с тесками? — забеспокоилась Инес.
— На опыты пускают. Туда и дорога, — буркнул Энрике.
Гедимин молчал, сидел неподвижно, прикрыв глаза, и вновь и вновь выстраивал в памяти коридоры энергостанции, вспоминал все прочитанные книги — страницу за страницей, — они все словно отпечатались на его сетчатке. "Я ничего не забуду," — он сжал пальцы в кулак, не обращая внимания на тычки и приглушённую ругань. "Когда смогу — узнаю больше."
Пролетев над стоянкой у верфей, глайдер шмякнулся на брюхо за зданиями цехов, на огромном пустыре, окружённом бесформенными сварными конструкциями. Грязно-серый "Койот" лежал вдали от зданий, растопырив надкрылки и выпустив из бока короткий трап. Рядом нетерпеливо переминались с ноги на ногу трое в тёмно-синей форме; нью-кетцальская жара донимала их, и только один из них — тот, кто уткнулся в экран смарта — остался в фуражке.
— Идём, — бросил Райан, не оборачиваясь. Двое "броненосцев" придерживали Гедимина за плечи, и он чувствовал сопло чьего-то бластера на своей спине. Бластер был один.
— Этот? — спросил один из федералов, разглядывая пленника. — Проверь!
— Он в хорошем состоянии, — заметил второй, направляя на лицо Гедимина луч фонаря. Его свет был невидимым, но неприятно щипал глаза. Осветив лоб eateske, "макака" направила луч на его плечо. Энрике оттянул ворот одежды Гедимина, открывая клеймо.
— В базе нет, — сказал владелец смарта, потыкав в экран. — Обычный пилот, бластерное мясо. Пятьсот койнов, не больше.
— Да быть не может, что его там нет! — взвился Хосе. — Проверь ещё раз.
— Тихо! — первый из "макак" пристально посмотрел на пленника. — Имя?
— Гедимин, — отозвался тот.
— База?
— Не помню.
— С "Шибальбы" он, — буркнул Энрике.
— На "Шибальбе" не было клонария, — поморщился федерал.
— Живее там! — прикрикнул на всех владелец смарта. — Вторая графа — что писать?
— "Кет"! — громко сказала Инес. — Пиши — "Кью — ю — и — ти". Читается как "Кет"!
— Кью — ю — и — ти, — вслух повторил федерал. — Гедимин Кет. Слышишь, видишь, понимаешь меня?
Eateske кивнул.
— Чего?! — опомнился Энрике и развернулся к Инес, выпустив плечо Гедимина. — Какой ещё Кет?!
— Зарегистрировано, — сказал владелец смарта, закрывая экран. — Деньги получишь двадцать пятого. Теска — на вторую палубу.
Гедимина подтолкнули в спину. На трапе никого не было, но сразу за открытым люком стоял "броненосец", и тридцать пятый видел, как поблескивают сопла его бластеров. Внизу продолжали спорить Энрике, Инес и Райан, федералы, не вмешиваясь, стояли у трапа. Гедимин повернулся лицом на север — пустырь хорошо просматривался, и ряды пыльных построек не могли загородить градирню, освещённую утренним солнцем. Рядом с ней, под защитным куполом, виднелся корпус реакторного зала, почти скрытый за серебристым "забором" подстанции.
— Пошёл, пошёл! — крикнул, высунувшись наружу, "броненосец". — Шевелись!
Гедимин взглянул на станцию в последний раз и переступил порог. "Надо будет сюда вернуться," — подумал он. Люк лязгнул за спиной.
01 июня 56 года. Земля, Северный Атлантис, город Пирр, лагерь военнопленных
Свод правил вместе с распорядком дня висел на стене комендатуры, у главного поста охраны. Новый лист вывесили не раньше прошлого вечера, но кто-то настойчивый и скрытный уже нарисовал на нём ушастую обезьянью голову.
"Внимание! Расстрелом карается:
a. Попытка побега;
b. Нападение на охранника;
c. Разрушение наблюдательного дрона."
Дочитав до третьей строчки, Гедимин хмыкнул. "Разрушение? Надо же... Я ведь собрал его обратно. Почти собрал," — он пожал плечами. "Собрал бы до конца, если бы мне не стреляли под руку. Зачем было лезть?!"
Шёл шестой час утра, и солнце уже поднялось довольно высоко — тени бараков не покрывали и половину перекрёстка. Прошло пятнадцать минут с тех пор, как Гедимина выпроводили из карцера — сняли с крыши комендатуры, где он пролежал с предыдущего полудня. Руки и ноги уже отошли и двигались свободно. Правое подреберье слегка ныло при движении — удар "копытом" экзоскелета был весьма болезненным, под новой прорехой в комбинезоне виднелся свежий кровоподтёк. Гедимин прикрыл глаза, пару раз мигнул — веки ещё жгло, и лицо, судя по ощущениям, из белого стало охристым и готовилось принять кирпичный цвет. Против ожидания, комбинезон к груди не прикипел, но кожа под ним местами окрасилась желтизной и пошла оранжевыми прожилками. "Любопытные эффекты," — думал пленный пилот, задумчиво глядя на комендатуру. Сейчас её крыша пустовала, и пост охраны переместился на крыльцо. "Но повторять я бы не стал."
Двое охранников в экзоскелетах — лёгких боевых "Маршалах", обвешанных бластерами и пулемётными турелями до полной бесформенности — неподвижно стояли у крыльца, наблюдая за водокачкой. Если бы Гедимин огляделся, он увидел бы другие посты — в переулках, расходящихся от маленькой площади — и четыре наблюдательных дрона в десяти метрах над землёй. Но пленник на них не смотрел, как и другие Eatesqa, собравшиеся у водокачки. "Надо охладиться," — подумал он, подходя к колонке.
Незнакомый пилот в красновато-буром комбинезоне — один из вывезенных с Марса — посторонился, пропуская Гедимина к воде. Тот благодарно кивнул и, зачерпнув холодную жидкость, вылил её себе на голову, а потом и за ворот. Жжение прекратилось.
Пилот-марсианин оглянулся на переулок и сузил глаза.
— Мутанты.
Пленные Eatesqa, до того хаотично распределённые по площади, зашевелились, стягиваясь к переулку. Привстав на пальцах, Гедимин увидел в просвете между бараками троих чужаков в пятнистой жёлто-оранжевой форме. Их кожа была белой, как у обычных Eatesqa, но вместо лиц были вытянутые ящеричьи морды, и шкура на них напоминала чешую.
— Hasulesh, — поморщился Гедимин.
— Тихо! — незнакомый марсианин ткнул его кулаком в бок и кивнул на пост охраны. "Час карцера," — вспомнил, неприязненно сощурившись, Гедимин. "Наш язык под запретом."
Ящеры, увидев собравшихся, остановились. Один из них решился шагнуть вперёд, и пленные расступились — но Гедимин видел, что они выстраиваются в два ряда, а проход между ними упирается в группу синекожих марсиан.
— Мутантам надо дать в рыло, — нехорошо ухмыльнулся пилот и оглянулся на тридцать пятого. — Идёшь?
Ящеры остановились — они тоже видели, что их ждут, и не с лучшими намерениями. Двое из них, переглянувшись, попятились. Толпа разочарованно загудела.
— В меня они не стреляли, — ответил Гедимин, отходя от водокачки.
Мутантам так и не дали пройти к воде — уходя с площади, тридцать пятый видел их хвостатые силуэты в переулке. Они осторожно выглядывали из-за барака, дожидаясь, когда перекрёсток опустеет. Гедимин хмыкнул и покосился на ближайшую стену. "Бей мутантов!" — было нацарапано там.
Приоткрытые навесные двери бараков закрывались одна за другой — те, кто бездельничал внутри, спасались от жаркого ветра. Небо было чистым... впрочем, Гедимин не помнил, когда видел дождь в последний раз, и видел ли вообще. Он прикрыл ладонью обожжённые веки и нырнул в тень барака.
На сегодня у него были планы — небольшие, но даже пятнадцать минут осмысленного занятия в последние дни выпадали ему нечасто. Очередной корабль с военнопленными прибыл в лагерь вчера, после обеда; Гедимин, распластанный на крыше, слышал его гул и мельком видел дюзы. Это была потрёпанная "Барракуда"; рассмотреть повреждения обшивки тридцать пятый не смог, но и так было понятно — прилететь она могла только с Венеры. Бараки выстроились стена к стене, и последний в их строю ещё не успел покрыться пылью и надписями — его поставили недавно, а заселили не далее как вчера.
Переступив через порог, Гедимин молча вскинул руку с растопыренными пальцами. Патруль недавно прошёл, назойливые дроны не видели сквозь стену, — так он, по крайней мере, думал.
Eatesqa, прибывшие с Венеры, были здесь — кто лежал на полу, безучастно глядя в потолок, кто забрался на второй ярус — оттуда слышен был негромкий разговор. Он затих спустя три секунды, и с яруса свесился один из пленников.
— Чего тебе?
— Надо же, — хмыкнули на противоположном ярусе. — Я сначала подумал, что это наш, медная шкура...
— Да ну, он белый, — разочарованно ответили снизу. — Слегка поджаренный. В карцере был, наверное.
— Хы, — донеслось от стены. — На местном солнце только замёрзнешь. Вот если бы его с платформы свесить, как тех макак...
— Хольгер Арктус здесь? — спросил Гедимин, глядя на высунувшихся венерианцев. У них всех кожа была медно-красной от вечного перегрева и едкого ветра.
— Землян тут нет, — ответил eateske с верхнего яруса.
— Сколько ты продержишься снаружи платформы? Наверху — минут пятнадцать, а если спуститься? — продолжался разговор под ярусом.
— Макаки вроде пять минут выдерживают, — ответили от стены. — Это наверху.
— Макака столько не провисит, — хмыкнули на верхнем ярусе. — Плавунцы её не пропустят. Они быстро слетаются.
— Вы с платформы "Фиджи"? — вспомнил Гедимин последние услышанные новости.
— Тебе зачем? — сузил глаза венерианец. На нижнем ярусе заворочались, разговоры смолкли. Теперь на Гедимина смотрели со всех сторон.
— Я ищу, с кем можно поговорить, — ответил он. — Кто из вас имел дело с ядерными реакторами?
Венерианцы переглянулись.
— Катись отсюда, снежок, — недобро сощурился eateske с верхнего яруса. — Катись, пока не растаял.
Гедимин пожал плечами, развернулся и вышел. Задерживаться в бараке было бессмысленно — драки его не развлекали, а собеседников не нашлось.
До обеденной раздачи Би-плазмы было ещё далеко. Гедимин прошёл немного вдоль бараков и выбрался на пустырь. Там поднимался купол защитного поля, и под ним шестеро "броненосцев" собирали новое здание. Трое в экзоскелетах стояли снаружи, подозрительно оглядываясь по сторонам. Стоило Гедимину остановиться, как один из парящих вокруг дронов направился к нему и повис над головой, тонко попискивая. Спустя десять секунд к нему присоединился второй. "Да ну вас," — сердито сузил глаза Гедимин, отступая за бараки. За третьим дроном должен был появиться охранник, и спокойно наблюдать за строительством всё равно не дали бы.
Крыши у бараков были почти плоские, с едва заметным выступом посередине; оттолкнувшись от присыпанной песком дорожки, Гедимин немного прополз на четвереньках и сел на этот гребень, глядя на строительство с высоты. "Макаки" уже установили один барак, но у них ещё осталось много неиспользованных панелей. Защитный купол вытянулся, освобождая место для второго здания.
В небе запищало. Высоко летящий дрон снизился и повис над Гедимином, мигая огоньками. Снизу быстро поднимался второй. "Как их тут не разрушать?!" — досадливо сощурился eateske, спрыгивая с крыши в переулок, подальше от глаз охраны.
Он прошёл немного по закоулкам, стараясь не выбираться на солнце. Жжение в глазах постепенно прекратилось. Он остановился, сел у стены и едва не был затоптан пробегающей мимо толпой — полтора десятка пленных молча неслись куда-то. У очередного перекрёстка один из них приостановился, и вся группа повернула вслед за ним.
— Мута-ант! Лови-и! — донеслось издалека.
Гедимин отступил в переулок и уткнулся взглядом в надписи на стене. Среди перечёркнутых обезьяньих голов и призывов к отлову мутантов там было несколько тщательно замазанных значков. Тридцать пятый провёл по ним пальцем, но слой побелки был слишком толстым — он не разобрал ни слова.
Ветер взвыл, принеся с собой тучу пыли, и низколетящий дрон поспешно окутался защитным полем и набрал высоту. "Если бы макаки не засыпали тут всё песком..." — покачал головой Гедимин, выкапывая из-под песчаной насыпи маленький осколок кирпича. В писчем материале тут недостатка не было — копни на пять сантиметров вглубь, и найдёшь... Тридцать пятый не знал, откуда здесь взялось столько битого кирпича, и непохоже было, что он несёт какую-то функцию. Навряд ли "макаки" припасли его специально для пленников...
Гедимин ненадолго задумался и вывел на стене шар-ядро и две пересекающиеся орбиты электронов. Символ получился не слишком аккуратным; тридцать пятый попытался подправить его, но только испортил. Досадливо хмыкнув, он написал чуть ниже формулу альфа-распада урана. Мозг за неделю вынужденного отдыха переработал информацию, полученную в Нью-Кетцале, и теперь ей требовалось применение.
Места на стене оставалось ещё много; Гедимин хотел добавить синтез плутония, но лёгкое движение ветра отвлекло его. Он развернулся — и рухнул на песок, хватая ртом воздух.
