— Несомненно, мсьё Гедимин, — кивнул Фюльбер, прикрепляя смарт к бронежилету. — Завтра утром, к сожалению, мы не сможем избавить вас от грузовика с подарками. Придётся ловить их на горячем... для большей убедительности наших и ваших показаний. Могу только посоветовать поставить больше защитных полей на входе. Когда разбирательства закончатся, вы будете награждены.
— Я лежал в госпитале, — качнул головой Гедимин. — Четверо инженеров работали за меня. Награда полагается им.
— Вы — главный инженер, мсьё Гедимин, — слегка улыбнулся "менеджер по персоналу". — Я работаю с вами. Внутренние дела вашей группы меня не касаются. Скорейшего выздоровления, мсьё Гедимин...
Он вышел. Линкен повернулся к Гедимину и недоверчиво хмыкнул.
— Прилетел. Надо же. И вроде намерен что-то делать. Ладно, хорошо будет, если эта ерунда закончится. Нашли же эти идиоты, на кого работать...
26 февраля 48 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Шёл восьмой час утра; за окном к свету сигнальных прожекторов медленно добавлялось сине-белесое свечение неба, медленно переходящее в золотисто-розовое. После вчерашнего бурного таяния с ручьями по аэродрому чистое небо обещало возвращение холода и лёд на дорожном покрытии. По стенам уже цокали роботы-уборщики, размывая и сбивая наледь. Гедимин сидел в приёмном покое и немигающим взглядом наблюдал за медиком. Тот перебирал файлы в недрах телекомпа и, найдя искомое, хмыкнул.
— И снова не мутант. Удивительное дело. Ладно, инженер. Можешь идти в душ, пока я отчитываюсь по выписке. Вернёшься — заберёшь свои вещи и пойдёшь на работу.
— Я уже позавчера был здоров, — недовольно сощурился Гедимин. — Зачем было держать меня два лишних дня?
— Затем, что твоя беготня по городу едва не испортила всё лечение, — угрюмо посмотрел на него медик. — Ещё немного — и пришлось бы ломать тебе рёбра и сращивать их заново. А теперь всё встало на место. Хоть скачи по крышам, хоть таскай станки. И чего ты ждёшь?
...Гедимин вышел из госпиталя, держа под мышкой сложенный миниглайд. Линкен оставил его вчера в приёмном покое — "чтобы ты не бегал в одиночку через весь город", как он пояснил. Все заводские гудки давно отшумели, все, у кого была работа, выполняли её. Над Грузовым аэродромом гудели глайдеры, вдоль ряда резервной техники на краю Шахтёрского вышагивали охранники в тёмно-синих экзоскелетах — те немногие, кто ещё остался в Ураниум-Сити. Гедимин попытался вспомнить, когда в последний раз видел их на северной окраине, — похоже было, что там остались только сотрудники "Вирма" и "Вестингауза".
Миниглайд плавно опустился перед зданием цеха, у будущей проходной, — как мог видеть Гедимин, сейчас сарматы устанавливали вторые двери за коротким пропускным отсеком. В нём уже был остеклённый короб — будущее помещение для вахтёра. Ворота на улицу были затянуты плотным защитным полем. Гедимин приподнял его и пробрался внутрь.
Его заметили сразу — свист и скрежет в дверном проёме затихли, и уже закреплённая створка откатилась назад, открывая проход. Он поднял руку в приветственном жесте, посмотрел на растерянно мигающих монтажников и вошёл в цех. Его встретил пронзительный свист с трёх сторон, а через секунду на нём уже висели двое сарматов. Ещё двое остановились в стороне, снисходительно глядя на висящих. Гедимин осторожно повернулся вокруг оси, раскручивая их; Хольгер, наблюдающий за весельем со стороны, покачал головой, Линкен одобрительно ухмыльнулся.
— А ты сильный, — заметила Лилит, выпустив его. — От больничной скуки трудно не размякнуть!
— Мне скучать не давали, — отозвался Гедимин, пожав руки Линкену и Хольгеру и выдержав хлопки по плечам и спине. — Что успели сделать? Где нужна проверка?
За прошедшие две недели технологические линии заняли весь цех; выходные сопла трубопровода скрылись под корпусами химических реакторов, ряды биконусов и печей накрыли прозрачными куполами из рилкара, над механизмами, нуждающимися в наблюдении, поставили арки с перилами. Одну из них, практически собранную, сейчас тащил электрокран, и команда монтажников ждала её в конечной точке; многих арок ещё не хватало, и за открытыми восточными воротами виднелись вспышки, и пахло окалиной, — сборка шла полным ходом.
— Я же говорил — мы идём по графику, — довольно хмыкнул Линкен, заметив обрадованную усмешку Гедимина. — С тех пор, как нам перестали мешать. Сегодня осваивайся. Можешь посмотреть вон те участки, их собирали без тебя.
— На центрифугах готов первый контейнер гексафторида, — сообщил Хольгер. — Там надеются, что мы скоро закончим, и можно будет провести испытания.
Гедимин усмехнулся и кивнул. "Здесь всё исправно," — думал он, глядя на цех. "С механизмами проще, чем с существами. Сразу видно, что повреждено. Да, исправно... Но проверить не помешает."
... — А что вышло с Цетегом? — спросил Гедимин, откладывая в сторону опустевший контейнер из-под Би-плазмы. Группа инженеров собралась на пустой галерее; монтажники, обычно разбредающиеся с контейнерами по коридору, держались поблизости, и некоторые откровенно подслушивали.
— Он — ценный свидетель для макак, — пожал плечами Линкен. — Они держат его при себе, где-то в форте. Его место в бараке уже занято. Интересно, его переведут на другое или расстреляют?
— Негодный сармат, — буркнул Гедимин. — На эа-мутацию его проверяли?
— Хе... Если бы все ублюдки были эа-мутантами... — Лилит выразительно хмыкнула. — Говорят, ему платили по двадцать койнов за удачную диверсию. На что такое он их тратил?..
— А что с макаками? На заводе с ними многие поговорили бы, — напомнил Гедимин без особой надежды на устраивающий его ответ. "Обычаи макак," — он досадливо сощурился. "В этот раз получилось их использовать. Но разбираться в них трудно."
— Их забрали федералы. Как будто вышли через них на кого-то из менеджеров, — Линкен снова пожал плечами. — В сети пишут, что "Вирм" заплатил кому-то, чтобы устроили беспорядки на территориях и выжили оттуда "Вестингауз". Не понимаю, чем они здесь мешают друг другу...
За перекрестком двух галерей послышался звук открывающейся двери, а за ним — недовольный голос. Гедимин удивлённо мигнул и сделал шаг к перекрёстку. Сарматы переглянулись.
— Кенен? Какая комета его сюда занесла?! — Линкен жестом попросил монтажников расступиться. На галерею, поправляя манжету белой рубашки, вышел учётчик.
— И ничего смешного, — сказал он, покосившись на зафыркавших сарматов. — Я не работаю с железом и смазкой. И надеюсь, что впредь мне не придётся ходить через цеха. Груда железа, вываленная посреди чистого коридора... А, Гедимин! Тебя выписали?
— Как видишь, — отозвался ремонтник, переступая через рельс и медленно приближаясь к Кенену. — А ты что здесь делаешь?
— Работаю, — усмехнулся учётчик. — Странно вышло, что мы пересеклись. Кабинет учёта и контроля — в главном корпусе, в стороне от цехов. Меня перевели сюда, как ценного специалиста. Похожая история, верно?
Гедимин мигнул.
— Ты никогда не хотел работать с ураном, — сказал он, разглядывая нелепый человеческий наряд, надетый на Кенена. Серебряные браслеты прижимали рукава костюма к телу, добавляя сходства с Саргоном на его последних выступлениях.
— И, как я надеюсь, мне не придётся, — широко ухмыльнулся Кенен. — Мне не приносят уран, Дже... Гедимин. Только цифры. Они, как правило, не радиоактивны. Ты не мог бы отойти? Я бы поболтал ещё, но дела не ждут.
Линкен громко хмыкнул, и учётчик едва заметно вздрогнул.
— Маккензи, ты ничего не забыл?
Кенен посмотрел вперёд, на Гедимина, по-прежнему преграждавшего ему дорогу, и нервно сглотнул.
— Я полагал, у нас нет причин для ссор. Мы разъяснили спорный вопрос, пока Гедимин лежал в госпитале. К тому же я помог вам в этой истории с диверсантами, разве нет? Мне казалось, этого достаточно, чтобы забыть все недоразумения.
Сарматы, переглянувшись, посмотрели на Гедимина. Тот, задумавшись на секунду, кивнул и шагнул в сторону.
— Ты помог. Но не ходи тут слишком часто.
Кенен облегчённо вздохнул и пошёл дальше — медленно, как по тонкому озёрному льду.
— Как только из моего коридора уберут кучу железа, у меня не будет ни одной причины сюда заходить. Можешь не сомневаться! — сказал он, обернувшись на секунду, и ускорил шаг. Гедимин только успел удивлённо мигнуть, как учётчик мелькнул на дальнем конце коридора и скрылся за поворотом.
— От него в самом деле была польза, — пожал плечами Хольгер. — Некоторые вещи у него получаются лучше, чем у нас.
— Так его взяли на завод, — протянула Лилит, переглядываясь с Линкеном. — Значит, переедет в наш барак. А раз наш этаж почти пустой... Гедимин, ты снова будешь жить рядом с ним.
Ремонтник фыркнул.
— Я — нет. Лилит из своей комнаты не съедет, Хольгер — тоже, а комендантом его не сделают.
...Галерея, ведущая к главному корпусу завода, не закрывалась даже ночью — центрифуги работали безостановочно; Гедимин выбрался к ним немного позже обычного и задержался до полдвенадцатого, но никто не пытался прогнать его в барак. Когда вместе со стремительно вращающимися колоннами начали рябить статичные стены, сармат встряхнулся и ушёл с галереи.
В бараке было тихо — ночная смена уже приступила к работе, утренняя легла спать, дневная разошлась по городу. Гедимин вернулся на первый этаж и хотел войти в комнату, но боковым зрением увидел что-то необычное и остановился. Шестая комната на этаже, обычно закрытая, была приоткрыта, и из проёма падал свет, и доносилось щёлканье клавиш. Гедимин хмыкнул. Перещёлк прекратился, и дверь прикрыли плотнее. Пожав плечами, сармат развернулся и ушёл к себе. Его ждала почти готовая модель АЭС и сны о способах использования урана — странные, путаные и нелогичные, но всё же приятные.
13 марта 48 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Пять тысяч тонких колонн-центрифуг непрерывно вращались — так быстро, что стороннему глазу их движение казалось едва различимой рябью на поверхности металла. Огромный зал наполнялся ровным гулом множества механизмов, и Гедимин, прислушиваясь к нему, не мог различить ни одного сбоя. Он стоял на открытой галерее, за прочной прозрачной стеной из рилкара, и смотрел на центрифуги, задумчиво улыбаясь. Он приходил сюда каждый вечер на протяжении месяца — обычно ненадолго, минут на десять-пятнадцать, изредка задерживался на полчаса, и филки-операторы в прозрачной выгородке уже привыкли к его силуэту на галерее и, завидев его, приветственно махали руками.
"Всё работает," — в очередной раз отметил про себя ремонтник. Это было непривычное ощущение — вид механизма, который не требует никаких немедленных усилий; можно было стоять и смотреть, и ничего не происходило. Нечто похожее Гедимин чувствовал, приходя утром в цех. Прошло уже два с половиной месяца с тех пор, как там начались работы, и за это время сармату довелось закрутить всего несколько гаек — остальная его работа свелась к раздаче указаний и проверке работ, и в большем не было необходимости. "Так я совсем отвыкну от дела," — думал ремонтник, прислушиваясь к своим ощущениям; сожаления он не чувствовал. Было бы досадно растерять навыки, но их он освежал, работая с моделью станции; а вид исправных механизмов, не требующих немедленных воздействий с его стороны, его только радовал.
За спиной послышался шорох.
— Огромная махина, — пробормотал Кенен, выходя на галерею и с опаской глядя вниз. — Страшно смотреть. Не люблю ходить здесь — всегда холод по спине.
— Так шёл бы мимо, — не оборачиваясь, буркнул Гедимин. Кенен Маккензи, даже бродящий в неурочное время по нелюбимым местам, был куда менее интересен, чем пять тысяч центрифуг с гексафторидом урана.
— Кажется, я пришёл в неподходящее время? — Кенен подошёл к ограждению и повернулся к Гедимину, пытаясь заглянуть ему в глаза. — Только один вопрос, и я уйду.
— Что? — спросил сармат, недовольно щурясь. "Что ещё у него сломалось?" — думал он. "Скорее всего, смарт. Что он с ним делает? Ни одна из пяти раций за два с половиной месяца ни разу не ломалась..."
— Поможешь мне в одном деле? Прибыль поровну, — обрадованно улыбнулся Кенен. Гедимин мигнул.
— Прибыль?
— Дидье Лоран — ну, ты помнишь его, из магазинчика Дидье — покупает у сарматов поделки, — зачастил Кенен, пристально глядя ремонтнику в глаза. — Платит по пять-десять койнов и даёт скидку на детали и инструменты. Интересная новость, верно? А ещё — с этой шумихой вокруг диверсантов "Вирма" — у тебя появилась толпа фанатов. Ты об этом слышал?
Гедимин снова мигнул.
— Что? Тебе примерещилось, — он досадливо качнул головой. Кенен ухмыльнулся ещё шире.
— Ничего подобного, Джед. Если бы ты вынимал голову из реактора почаще, ты бы сам это заметил. Куча сарматов в восторге от тебя. Особенно, конечно, филки. И они определённо не откажутся получить значки твоего производства. Думаю, удастся обставить очень выгодный обмен — если ты, конечно, доверишь переговоры мне.
Гедимин развернулся к нему всем телом. Кенен, замолчав, слегка переменился в лице и подался назад.
— Глупая идея. Хочешь продавать цацки — делай их сам, — ремонтник отвернулся.
— Чёрт подери! Да, кажется, ты сильно не в духе, — покачав головой, Кенен попятился к выходу. — Зря отказываешься, Джед. От этой идеи всем была бы сплошная польза. Нет ничего плохого в честном обма... обмене, конечно же. Обмене.
Гедимин молча посмотрел на него, и учётчик, ухмыльнувшись напоследок — уже не так уверенно, как минуту назад — выскользнул в коридор. Ремонтник, пожав плечами, снова повернулся к центрифугам.
"Вот скользкая макака," — с досадой думал он. "Всюду пролезет. Если каким-то сарматам будут нужны мои цацки, они сами подойдут и обменяются. Что он там себе выдумал?!"
Он выкинул из головы неприятные мысли и переключился на центрифуги, но через пять минут обнаружил, что думает о значках. "А ведь скоро запуск," — он пересчитал дни, оставшиеся до конца месяца, вспомнил текущее состояние оборудования и задумчиво кивнул. "Две недели — и начнутся испытания. А потом в цех пришлют рабочих, и монтажники перейдут на другие объекты..."
Он провёл ладонью по цацкам, прикреплённым к плечу. "Надо сделать им что-нибудь на память. Они хорошо работали здесь, у меня с ними не было проблем. Что же это должно быть..." — он на секунду задумался и хмыкнул. "Твэл. Миниатюрная копия твэла. Мне всегда нравилось, как эти штуки выглядят. Сделаю сто копий. Кому не понравится, продадут Дидье." Он задумался ещё на пару минут и едва заметно усмехнулся. "Да, так и сделаю. Надо будет достать тонких трубочек..."
30 марта 48 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Впервые за три месяца в кассетном цеху стало по-настоящему тихо, — если прислушаться, можно было услышать тихое жужжание вентиляции и монотонный гул пяти тысяч центрифуг в основном корпусе завода. В диспетчерской рубке — выгородке с прозрачными стенами, приподнятой на металлических конструкциях над технологическими линиями цеха — хватило места не всем сарматам; те, кто не поместился, перебрались в кабинет главного инженера и теперь выглядывали со смотровой площадки. Лестница и боковая галерея были пусты; оба электрокрана отогнали в соседние цеха, и коридор под них освободили, а на входе зажгли предупреждающую табличку "Опасность!".
