...Ящики были вскрыты; Гедимин, увидев их содержимое, в этот раз даже не поморщился, а только пожал плечами.
— Не то? — спросил Константин, подбирая одну из железяк и роняя её обратно. — Да, вижу, что не то. Использовать можно?
— Всё можно использовать, — буркнул сармат, недовольно щурясь от лязга металла. — Я думаю — надо было сразу ставить сталепрокатный цех.
Константин хмыкнул.
— Да, по снабжению мы от Лос-Аламоса пока отстаём. Ну что, будешь работать? Прислать тебе кого-нибудь?
Гедимин качнул головой.
— Все заняты. Иджес поможет, если что. Он предложил охладить плутоний — сделать охлаждаемый образец.
Константин мигнул.
— Что, и механик уже под твоим влиянием?.. Смысла не вижу, но плутония у нас много — попробуй. Я по-прежнему за шар холодной плазмы.
— Рванёт, — уверенно сказал Гедимин.
— Да? — Константин посмотрел ему в глаза и пожал плечами. — Ладно, тебе решать. Я пойду — новое задание из Порт-Радия...
Гедимину стало неловко.
— Что там? Нужна моя помощь? — спросил он.
— Занимайся своим делом, атомщик, — покачал головой командир "научников". — Мы с Альваро справимся. В крайнем случае — Хольгер поможет.
15 апреля 44 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Ёмкость с жидким азотом была всего одна, к тому же тщательно термоизолированная, но в помещении стало ощутимо прохладнее. Гедимин прикрыл последнюю, седьмую, экспериментальную "закладку" защитным полем и отошёл от неё. От остальных она отличалась незначительно — только близостью к жидкому азоту и крайне низкой температурой.
— А не рванёт? — опасливо спросил Иджес, заглядывая в помещение. "Опять двери не заблокировал," — досадливо сощурился Гедимин.
— Может, — хмуро сказал он. — Не ходи сюда.
Он не хотел уходить из лаборатории — здесь было значительно легче дышать, чем в помещении с графитовой печью и частично собранными конструкциями северянского реактора. Последние дни приходилось много резать металл, много варить и паять, и Гедимин сам не отказался бы от переносного сосуда с жидким азотом. "Водяного охлаждения" — нескольких канистр с солёным раствором, каждое утро ожидающих его на рабочем месте — было явно недостаточно.
— Всё как раньше, — сказал Иджес, в очередной раз заглянув на "половину" Гедимина. — Много странной работы — и ты с лучевой сваркой, мокрый, как из озера. И ни одна макака не знает, чем мы заняты.
Гедимин, на секунду отвлёкшийся от мыслей о синтезе ирренция, невесело хмыкнул.
— Не уверен. За Фюльбера я не поручился бы.
Он уже сам не знал, что из его занятий законно, а что — нет, и сейчас ему было не до таких тонкостей. Графитовая печь — а также Иджес, и Линкен, и даже поставщики из Порт-Радия — справлялись со своей работой, и часть "начинки" реактора должна была быть готова ещё до того, как Гедимин закончит внешние конструкции. Константин пообещал помочь с управляющим модулем — то, что мог сделать сам ремонтник, было надёжным, но слишком грубым. Дело было за ураном; с такими количествами урана Гедимин не работал давно, и это были не готовые сборки, и никакой автоматики не предполагалось. В лучшем случае, как говорил Константин, им должны были прислать "лом и некондицию" — бесформенную гору, якобы оставшуюся после аварий, сбоев оборудования и проблем на складах. Гедимин рассчитывал на поставки, но иногда думал, что в случае чего сможет проделать три-четыре незаметные скважины в лесу, — несколько фунтов сольвента всегда под рукой.
...Брошенный в глаза комок земли с остатками растительности пролетел мимо, слегка зацепив щёку Гедимина; в следующую долю секунды он перехватил руку противника и резко дёрнул вверх, одновременно закручивая немного в сторону. С приглушённым шипением Мафдет Хепри откатилась к ближайшему дереву и там уже встала на ноги, выставив вперёд левую, неповреждённую руку. Выпускать её из виду не стоило, но можно было секунду передохнуть.
"На самом деле скорость синтеза не может зависеть от агрегатного состояния или температу..." — додумать сармат не успел — от сильного удара по сухожилию его правая нога согнулась, и он наклонился вперёд. Что-то повисло на его спине, с силой хлестнуло ребром ладони по шее, чуть ниже подбородка, и у сармата зазвенело в ушах. Он хотел впечатать противника в дерево за спиной, но второй уже висел на его плечах, и спустя полсекунды Гедимин лежал ничком, а на его спине сидели сёстры Хепри.
"И вброс электронов тоже не должен на неё влиять," — угрюмо думал сармат. Шея слегка ныла; кто-то из сидящих на спине, так и не дождавшись реакции от поверженного противника, потыкал в неё острым куском фрила.
— Heta, — буркнул сармат, рывком поднимаясь и стряхивая с себя самок. На правую ногу было неприятно ступать — на удары в живот или пах он уже почти не реагировал, и сёстры предпочитали бить по сухожилиям и не всегда соизмеряли силу.
— Атомщик! Вынимай ты голову из реактора! — хлопнула себя по левому бедру Мафдет. Её правая рука не выглядела серьёзно повреждённой, но махать ей сарматка опасалась.
— Да, пора бы, — поддержала её Сешат, вытирая кровь под разбитым носом. — С тобой драться — как бревно колотить. Может, ну их, эти тренировки? Тебе сейчас совсем не до них.
Гедимин, прихрамывая, подошёл к берегу. Уже стемнело, но небо над Ураниум-Сити было светлым от множества городских огней.
— Много работы, — сказал он, сердито щурясь. — Плохо, что она отвлекает. Я бы не хотел бросать тренировки.
— Мы боимся тебя убить, — Мафдет похлопала его по плечу. — Никогда не знаешь, ты готов — или заснул с открытыми глазами. Дай знать, когда работы станет меньше. С нами двумя ты справляешься, но когда с третьей стороны реактор...
Гедимин невесело усмехнулся. "Реактор... До реактора там ещё очень далеко. Пока там семь кусков плутония. И большая их часть — пустая трата металла."
01 мая 44 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
"Вы в порядке, коллега? В последнее время я слышу в ваших письмах что-то странное," — писал Герберт Конар в последнем вечернем сообщении. "Напоминаю, что я по-прежнему готов вам помочь, если вы попали в неприятности. И что я любом случае буду очень расстроен, если вы решите выйти из пари. Не беспокойтесь, если у меня будет готовый реактор, вы об этом узнаете раньше, чем руководство нашей лаборатории."
Гедимин, прижавшись спиной к обшивке глайдера между иллюминаторами, перечитывал письмо и почти не обращал внимания на происходящее вокруг. Когда транспорт затормозил, и сарматы вокруг ремонтника зашевелились, он убрал смарт и повернулся к выходу. Линкен, уже приготовившийся схватить его за плечо и вытащить из глайдера — как ему приходилось делать несколько раз за прошедший месяц — удивлённо хмыкнул.
Сарматы выгрузились на платформу; их глайдер был последним, замыкающим, и Гедимин обычно не спешил к воротам, а пропускал основную толпу. И сейчас он отошёл к южному краю платформы и только после этого заметил странный шум.
Кусок лесного массива к востоку от шоссе исчез за один вечер; погрузчики вытаскивали последние брёвна, сарматы собирали за ними обломанные ветки, выкорчеванные кусты и всё, что могло сгодиться на субстрат для Би-плазмы. По краю расчищенного пространства уже ставили временную ограду, оцепленную красно-белыми лентами, а с юга приближалась колонна проходчиков. Её замыкала передвижная буровая установка.
Гедимин осмотрел ограду в поисках опознавательных знаков, — собственной техники, похоже, у этой организации не было, и она арендовала часть у "Вирма", а часть — у городских властей. Несколько охранных роботов модели "Джунгси" принадлежали "Вестингаузу"; экзоскелетчиков сармат вовсе не видел, за стройкой, кроме роботов, следили только местные патрули. Наконец один из рабочих повесил на ограду светло-серый щит с недорисованной пятиконечной звездой, и Гедимин удивлённо мигнул, — новый участок расчищался для "Локхида".
— Надо же, — пробормотал Линкен, подойдя к краю платформы. — Быстро они развернулись. Только вечером слышал, как въезжали в лес...
— Что они тут строят? — спросил Гедимин. — Ещё один гальванический цех?
Линкен пожал плечами.
— Пока не знаю. Болтают, будто будут делать обшивку для экзоскелетов. Но это навряд ли. Делать экзоскелеты здесь, на территориях "слизи"... Макаки тупые, но не настолько.
— Если только обшивку, то не вижу, почему бы и нет, — сказал Гедимин. — Стрелять из неё нельзя, диверсии и саботаж у нас редкость...
Линкен ухмыльнулся.
— Ты не знаешь макак, атомщик. Саргон крепко напугал их. Теперь они не доверят нам делать даже краску для этой обшивки!
...За помещением рядом с хранилищем ирренция окончательно закрепилось название "реакторный отсек"; почти всю комнату заняли разрозненные конструкции из прочных тугоплавких материалов, массивные рилкаровые блоки с выемками для сборки, многочисленные трубы и крепления. Отдельно у стены были сложены разноцветные кабели, связанные в толстый пучок; рядом с ними Гедимин и Альваро работали над будущим щитом управления. Схема, составленная Константином, была повешена на часть биологической защиты реактора прямо перед ними.
Из-за перегородки, отделяющей меньшую часть помещения, доносился металлический лязг — там в спешке демонтировали графитовую печь Иджес и Линкен. Гедимин предпочёл бы её оставить — на случай непредвиденных ситуаций сарматы изготовили запасные графитовые блоки, но ремонтник не был уверен, что их хватит; но для реактора требовалось много места. И так его втискивали впритык, со множеством нарушений, и Константин каждый раз морщился, когда заходил в отсек.
— М-да... — будто в ответ мыслям Гедимина, послышалось с порога; командир "научников" уже пришёл и теперь стоял у ворот, с сомнением глядя на расставленные по отсеку конструкции. — Бывало, конечно, хуже, но в наше время можно было бы...
— Нужен будет электрокран, — перебил его Гедимин, посмотрев на потолок. — Для выгрузки. И лучше было бы построить его сейчас, пока реактор не собран.
— Да, Ведомство уже в курсе, — кивнул Константин. — Могу даже позвать на выгрузку Бьорка. Он профессионал в своём деле. Но всё равно...
— Нужно сделать дополнительный вход к щиту управления, — перебил его Альваро. — И побольше защиты вокруг. Возможно, стационарные "арктусы"?
Константин хмыкнул и выразительно посмотрел на Гедимина.
— Я вижу, вы приспособились друг к другу. Атомщик, ты помнишь, что у нас выгрузка на носу?
Гедимин кивнул.
— Разделитель Хольгера вернули на место?
— Ещё вчера, — ответили из-за полупрозрачной стены. — Когда отмыли мельницу и стены. Можешь работать спокойно.
— Тогда через неделю у нас будет... — Константин задумчиво посмотрел на биологическую защиту реактора. — Чуть больше двухсот граммов ирренция в хранилище и около семидесяти — у Гедимина. Не такой уж плохой прирост.
— Очень мало, — недовольно сощурился ремонтник. — Я хочу заменить одну-две сферы плутониевыми. Это ускорит процесс.
— Подожди, — поднял руку командир. — Потом этот плутоний будет очень сложно изъять. Ведомство претендует на часть ирренция — не менее ста граммов. Сообщить, что мы готовы его отдать, или ты хочешь провести ещё один цикл?
Гедимин сузил глаза. "Выработка сразу же упадёт. Куда они всё время лезут?! Лучше бы раздобыли нептуний..."
— Ещё один, — буркнул он. — Того, что у нас есть, и так ни на что не хватает. Зачем Ведомству ирренций?!
Константин неопределённо хмыкнул.
— Возможно, у них там свои эксперименты... Ладно, я скажу им подождать пару месяцев.
...Гудок повторно сообщил об окончании смены, и на стенах зажглись предупреждающие светодиоды. Гедимин, собрав инструменты, подошёл к воротам и остановился, глядя на помещение и расставленные по нему конструкции. Сейчас их сдвинули к углам — сарматы собирались делать углубление в полу, и нужно было освободить место.
— Сначала ты соберёшь эту штуку, — сказал Иджес, подозрительно глядя на будущий реактор. — Потом — то, о чём вы поспорили с Конаром. И всё это будет тут стоять. Я думаю, нам нужна пристройка. Это слишком маленькое здание.И ещё... к этой установке точно не нужна градирня?
— Сделаю из водосборной цистерны, — отозвался Гедимин. По данным, полученным от Константина, очень большого нагрева не предполагалось, и самодельная охладительная установка должна была справиться.
— Дела, — покачал головой Иджес. — Рано или поздно ты везде сооружаешь реактор. Если бы меня один раз так обожгло...
Он указал на руку Гедимина, прикрытую перчаткой.
— Я бы давно всё это бросил.
10 июня 44 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Чан с меей был закреплён на "спине" робота-уборщика — сразу после того, как Гедимин положил туда разобранные остатки экспериментальных установок и закрепил крышку, механизм отправился на верхний ярус, в дезактиваторную. Под неё отвели отдельную комнату рядом с душевой, прокинули туда трубы и установили меевые фильтры под стоками; это было одно из помещений с гермолюком на входе и встроенными генераторами защитного поля, за которыми следил лично Константин. Гедимин в его дела не вмешивался, хотя про себя ухмылялся, — работая на урановых рудниках, так бояться радиоактивной пыли — странно...
К восьми часам утра все семь экспериментальных установок были разобраны и отправлены на дезактивацию, и Гедимин отдал в лабораторию семь плотно запакованных в защитное поле контейнеров со специальными пометками. Он хотел сам проследить за их переработкой, но Константин прогнал его в санпропускник. Хольгер уже работал с плутоние-ирренциевой смесью, и беспокоиться было не о чем, но Гедимину всё же было не по себе.
— Стой! — Константин встретил его в дверях лаборатории, под рамкой дозиметрического контроля. — Проверялся?
Он щёлкнул пальцем по рамке. Гедимин недовольно сощурился.
— В санпропускнике их две, — сдержанно напомнил он. — Может, хватит?
— Ты два часа просидел по локоть в плутонии, — Константин слегка прищурил глаза. — Что могло отмыться за пять минут?! Я знаю, как ты подкручиваешь дозиметры. Иди под рамку, посмотрим, чего тебе хватит...
Из лаборатории на шум выглянул Иджес и сочувственно хмыкнул.
— Ладно, — буркнул Гедимин, заходя под рамку и останавливаясь под ней. Прибор громко щёлкнул, над входом зажглась зелёная лампочка.
— Ну? — ремонтник повернулся к Константину. Тот снова пощёлкал по рамке
— Сомнительно... Ну ладно, проходи. Что там с новыми установками? Есть мысли?
Гедимин покачал головой и отвёл взгляд. Его мысли последнее время крутились вокруг нептуния... и время от времени возвращались к сигма-излучению. "Оно должно что-то означать," — думал он, рассеянно перебирая ненужные детали. "Странно, что оно ни на что не воздействует. Омикрон влияет на всё, а сигма как будто проходит насквозь..."
— Готово, — сказал Хольгер, выходя из-за непрозрачного экрана. Теперь ему было далеко идти до рабочего места Константина — после демонтажа шаровой мельницы столы не стали возвращать к стене, чтобы оставить место для грузов, спускаемых с верхнего яруса. Грузовую шахту оставили там, где она была, — далеко не все конструкции для реактора были доставлены, и Ведомство не торопилось их привезти.
