— Вот так урод! Хоть бы брови были человеческие, а не эти... выпуклости...
Она положила руку на рукоять бластера и жестом пропустила eateske вперёд.
— Без шуток там, — нахмурился Райан. — Мало на тебя было жалоб?
Улицы, обычно тихие и пустынные, этим утром гудели и шуршали; все, кто до сих пор прятался в пыльных строениях, теперь вышли наружу, а кто-то даже забрался на крышу. Пыль летела со всех сторон — горожане стряхивали её с крыш и стен, развешивали по дверям красные, белые и зелёные ленты, искусственные цветы и гирлянды пластиковых красных овощей (Гедимину не удалось извлечь из памяти их название). Каждый, кто видел, как мимо проходит eateske, оставлял своё занятие, хмурился и провожал его взглядом, те, у кого были бластеры, тянулись за ними, у кого не было — прижимались к стенам и дверным проёмам.
— Стой. Нам направо, — сказала Инес, и они свернули в глухой переулок. Там было особенно пыльно, и ветер почти не чувствовался. Туда выходили только окна, и сегодня некому было в них смотреть.
— Притормози, — сказала охранница, догоняя Гедимина. Он замедлил шаг. Инес поравнялась с ним и стала разглядывать его левое плечо.
— Вот как, — пробормотала она, сплюнув в придорожную пыль. Посмотрев на ключ — она всё ещё держала его в руке — она поморщилась и засунула его глубоко в карман.
— Что смотришь, теск? Мне не нужна эта собачья удавка, — буркнула она, похлопав по рукояти бластера. — Я уложу тебя одним выстрелом.
Наверное, Гедимин чуть-чуть прищурился при этих словах, а "мартышка" заметила. Нахмурившись, она подобрала в пыли три осколка фрила и бросила ему.
— Кидай вверх!
Гедимин отступил к стене, чтобы шальной луч не попал ему в грудь, и бросил осколки чуть в сторону. Сопло бластера сверкнуло трижды без малейшей паузы между выстрелами. Три осколка упали в пыль, слегка дымясь.
— Видел? — хмыкнула Инес, покрутив в руке бластер. Гедимин подобрал осколок и недовольно сузил глаза — разряд, способный распылить кусочек фрила на молекулы, всего лишь немного его оплавил.
— Носить сломанное оружие — ваша традиция? — спросил он. Инес вздрогнула и крепко вцепилась в бластер.
— Чего?!
— Разряд очень слабый, — Гедимин показал ей оплавленный осколок. — Расчётная мощность в десять раз больше. Этот бластер неисправен.
— Чёрт тебя дери... — пробормотала Инес, разглядывая бластер со всех сторон; впрочем, заглядывая в сопло, она не забыла установить предохранитель. — Ты откуда знаешь?
— "Райдо" — распространённая марка, — ответил тридцать пятый, глядя поверх её головы в пыльное небо. — Мы идём?
Он ещё не успел развернуться, как "мартышка" окликнула его.
— Джед, стой! Если знаешь, что делать, — доведи эту штуку до ума! — она протянула ему бластер рукоятью вперёд. Гедимин изумлённо мигнул.
— Убери это, — он дотронулся до ошейника.
Инес покачала головой. Она смотрела то на ошейник, то на бластер. Тридцать пятый недовольно сощурился.
— Мы идём? Я — ремонтник, а не фонарный столб.
— Постой, — охранница понизила голос. — Ладно, Джед. Я сниму удавку, и до вечера ты её не увидишь. Но сначала почини пушку.
— Сначала ошейник, потом пушка, — отозвался Гедимин. Трудно было не показать изумления — эта самка была наблюдательна...
— Наклонись, — ещё тише сказала Инес, доставая ключ. — Или сядь. И руки держи на виду.
Тридцать пятый опустился на мостовую. Через полминуты "мартышка" попятилась от него, унося с собой взрывоопасный обруч.
— Доволен? — она показала ему ошейник.
Гедимин потрогал шею, сел поудобнее, стряхнул с колена пыль.
— Давай пушку.
Осколка фрила было достаточно, чтобы открыть защёлки и отогнуть скобы. Тридцать пятый отложил бесполезный корпус и рукоять, открутил батареи, сдул с них пыль.
— Линзы перекошены, канал забит песком, — вполголоса заметил он, осторожно вынимая хрупкие детали. — Когда он был в ремонте в последний раз?
— Ему всего три года, — фыркнула Инес. — И он хорошо стрелял...
Гедимин молча пожал плечами. Он рассчитывал увидеть "макаку" в десяти шагах от себя, куда она отошла, сняв ошейник. Однако она стояла за его плечом и разглядывала разобранный бластер.
Щели в корпусе были слишком велики, в них неизбежно должен был насыпаться песок, но заделать их было нечем. Соединив все детали, Гедимин взял в руку бластер и поднял с земли осколок фрила. Оружие было не слишком удобным — его делали под маленькую ладонь человека, и в пальцах eateske оно утонуло.
Фрил брызнул во все стороны, оставив на стене въевшиеся капли. Гедимин поднялся на ноги, задумчиво глядя на бластер. "А вот теперь можно было бы уйти," — думал он, прислушиваясь к шуму города. "Если бы это ещё имело смысл."
— Готово, — он вернул бластер самке и пошёл дальше. Его слегка занимали предметы, повешенные горожанами на двери. Как он ни пытался, он не находил им никакого применения.
Инес догнала его через десять секунд и пошла рядом.
— Притормози! — выдохнула она. — Кем ты был на войне? Снайпером?
— Пилотом.
— Где выучился стрелять? — не отставала "мартышка".
— Меня таким сделали, — ответил Гедимин. — Это удобнее.
— Сделали для войны? Ты всегда был солдатом? Сколько тебе лет? — вопросы летели один за другим, и какие-то из них, похоже, не требовали ответа.
— Тринадцать дней, — eateske решил ответить только на последний. Самка замолчала, и остаток пути он спокойно думал о предметах на дверях и странной суете в городе. "Синко де Майо," — решил он наконец. "Всё это имеет отношение к этому термину..."
Эти слова он ещё несколько раз услышал, пока ворочал тяжёлые корпуса "сивертсенов" внутри городской стены. Пыль забилась и туда, покрыла контакты, исцарапала вращающиеся детали; её было слишком много в этом городе. Стена уже избавилась от следов бомбёжек, её укрепили, приварив поверх "заводской" обшивки слой всякого хлама. Почти все генераторы работали, и в защитном поле оставался только один узкий просвет. Когда Гедимин закончил ремонт, закрылся и он. Поле было готово к налёту, но небо оставалось чистым. "Никаких врагов, кроме пыли," — подумал тридцать пятый, выползая из-под стены, отряхиваясь и высматривая урну. В горле першило, и слюна была красновато-бурой. "Макаки" хмуро смотрели на него — кто в респираторе, кто в очках и с тряпкой на лице. Те, кому выдали экзоскелет, не снимали шлемов.
— Воды нет, — буркнул один из них, оттолкнув Гедимина от закрытого вентиля. — Иди отсюда, теск.
— Джед! — Инес не досталось рупора, и услышать её голос сквозь гул "сивертсенов" было непросто. — Иди сюда!
У соседнего строения лежали обломки труб; охранница с тлеющей палочкой в руке сидела на одном из них, задумчиво пуская дым изо рта.
— Садись, — она хлопнула по трубе ладонью. — Куришь?
— Лечебные смеси? — Гедимин покосился на палочку. Инес усмехнулась.
— Хосе... Нет, такую дрянь я не курю. Это обычный табак. Вот, затянись, — она протянула ему сигарету.
Может быть, тридцать пятый где-то нарушил технологию, — но, едва горький дым коснулся его лёгких, ему неудержимо захотелось откашляться и сплюнуть.
— Эти вещества не предназначены для вдыхания, — заметил он, возвращая сигарету самке. Та хмыкнула.
— Доктор Санчес говорит то же самое. Ну, как хочешь.
Она затянулась, разглядывая Гедимина в упор.
— У тебя и награды есть? Ты сбил звездолёт?
— Шесть, — тридцать пятый вытер полосу-наклейку от пыли. Она, как и комбинезон пилота, потускнела от царапин, изображение истребителя расплылось в бесформенное пятно.
— За сколько там дней? — Инес недоверчиво покачала головой. — Так не бывает, Джед. А это клеймо? Это с рудников, верно? Ты там его получил?
Гедимин удивлённо мигнул.
— Нет. На базе. Это номер.
— Не хочешь вспоминать? — глаза "мартышки" странно расширились и потемнели — такого эффекта тридцать пятый ещё не наблюдал. — В сети много чего пишут, Джед. Я всё знаю про дела "Вайт Рок" и "Айрон Стар"... что они наворотили, и какие суды потом шли. Тебя клеймили на марсианских рудниках, как раба... Сучьи дети!
Сплюнув, она закинула окурок в урну. Гедимин покосился на клеймо. "Вот как... Знак рабства," — он не мог себя видеть, но его глаза понемногу темнели. "Хольгер был прав насчёт Марци. Они не могли не знать — и они всё равно это делали. Ставили этот знак каждому eateske."
— Что-то надо делать с этой штукой, — пробормотала Инес, вертя в руках ошейник. — Райан если упрётся, его не сдвинешь. А он тут упрётся. Может, так?
Она взяла двумя руками один из свисающих "хвостов" обруча и с силой дёрнула его в разные стороны. Металл захрустел.
— Вот так, — она показала Гедимину вывернутый замок. — Больше не застегнётся. Скажу, что ты зацепился за железку. У Энрике есть запасные, но его не будет ни завтра, ни послезавтра. Даже если Райан упрётся, ты три дня отдохнёшь от удавки. Только не бегай, ладно? Тут до черта стрелков.
— Знаю, — буркнул тридцать пятый.
"Мартышка" замолчала, но надолго её не хватило.
— Джед, а чем ты займёшься после войны? — она потянулась за второй сигаретой, но, подумав, спрятала пачку в карман.
— Меня расстреляют, — отозвался Гедимин, глядя на изорванные перчатки. Они уже ни на что не годились, сколько он ни пытался заклеить прорехи. "Ещё одна смена, и придётся их выкинуть. Где найти запасные?"
— Тебя-то за что? Ты что, важная шишка? — ухмыльнулась Инес. — Или, может, утилизатор? Нет... Джед, ты правда не утилизатор? Не из этих ублюдков?
— Я был пилотом, — Гедимин поискал в памяти новое слово, но ничего не нашёл.
— Тогда тебя не расстреляют, — Инес надела фуражку и поднялась на ноги. — Пойдём, Джед. Ещё успеем устроить тебе мойку. А местные жмоты пусть захлебнутся своей водой!
05 мая 56 года. Земля, Северный Атлантис, город Нью-Кетцаль
Гедимин отключился всего несколько минут назад и совсем не хотел просыпаться, но снаружи постучали по решётке. Он открыл глаза и удивлённо мигнул, глядя то на розовое пятно света на дальней стене, то на контейнеры с водой и пищей, просунутые в камеру.
— Что за спешка? — хмуро спросил он, поднимаясь с матраса. По ту сторону решётки на стуле нетерпеливо ёрзал щуплый охранник — Хосе.
— Джед, заткнись и ешь, — буркнул он.
Пока Гедимин опустошал контейнеры, небо успело побелеть, а Хосе — не менее двадцати раз пройтись вдоль решётки. Покосившись на пустой коридор, он извлёк из кармана толстую самокрутку, хотел поджечь её, но шорох и стук клавиш из "кабинета" шерифа спугнули его. Он проворно сунул "сигару" в щель на стене и сел на стул.
— Куда я пойду сегодня? — спросил Гедимин, вытолкнув из камеры пустые контейнеры.
— Понятия не имею, — проворчал Хосе. — Кто с тебя снял ошейник, тот пусть тебя и водит. Я не поведу. Мне жить охота.
Гедимин усмехнулся — едва заметно, однако охранник увидел, и его передёрнуло.
— Хосе Доминго! — донеслось из "кабинета". — А ну, взгляни!
— Да, сэр! — подпрыгнул на месте щуплый охранник. — Иду, сэр!
Клавиши застучали громче.
— Сеть есть, — заметил не без удивления Райан Аранда, шериф Нью-Кетцаля. — И новости... Надо же! Вчера утром взяли "Шибальбу". То-то в небе стало тихо...
— Что? "Шибальбу"?! Йю-ух-хуу! — Хосе хлопнул фуражкой по столу. — Теперь тескам конец! Джеду больше некуда бегать. Эй, Джед! Надо ему рассказать.
— Он нас слышит, не беспокойся, — хмыкнул Райан. — И на Венере ещё идёт стрельба. Там так быстро не разберутся.
— Чхал я на Венеру — оттуда они сюда не притащатся! — Хосе щёлкнул каблуками. — Сэр, а что пишут про "Шибальбу"?
— Занята федеральными войсками, — прочитал с экрана Райан. — Благодаря переговорам, проведённым Джеймсом Марци, боевики "Шибальбы" сложили оружие... захвачены корабли... несколько тысяч пленных. Джеймс Марци и адмирал Родригеш да Коста обращаются к боевикам Саргона и предлагают им сдаться и сложить оружие. Всем, кто не замешан в бесчеловечных преступлениях, сохранят жизнь...
— Сколько пленных?! Если у них столько тесков, они о нашем ещё год не вспомнят, — проворчал Хосе.
"Джеймс... Марци?" — Гедимин подошёл к решётке и прислушался. "Что Марци делает на стороне макак?"
— Почти восемь, — Райан выбрался из-за стола. — Хватит выплясывать, Охеда. Иди.
— Есть, сэр!
Через две секунды лязгнула дверь — щуплый охранник очень торопился. Гедимин удивлённо мигнул. "Куда они все убегают?"
Райан вышел из коридора, скользнул взглядом по стене, со вздохом извлёк из щели самокрутку Хосе и понюхал её.
— Опять то же самое, — устало пробормотал он. — Как ему не надоело...
Он подошёл к решётке и пощёлкал переключателями. Защитное поле уплотнилось, из прозрачного став светло-серым. Запахло озоном — напряжение на металлических прутьях возросло.
— Что сделают с пленными? — спросил Гедимин.
— Им обещают жизнь, — пожал плечами Райан. — Наверное, отвезут в лагерь. Проверят, кто есть кто. Вы зачем-то нужны им живыми, Джед. Больше я не знаю ничего. Ты из "Шибальбы", верно?
— Я не помню, — ровным голосом ответил тридцать пятый. "Есть вероятность, что Хольгер выжил. Рано или поздно я отправлюсь в лагерь. Возможно, он будет там."
Райан внимательно осмотрел решётки и оглянулся на пустой коридор.
— Отдыхай. Сегодня ты остаёшься тут один. Надеюсь, никаких проблем не будет. До завтра.
Гедимин изумлённо мигнул, хотел вскочить и задать несколько вопросов, но от резкого подъёма заныла повреждённая нога, а когда он дохромал до решётки, человек уже ушёл. Тридцать пятый поморщился. "Эти мартышки работают всего десять часов в сутки с десятью перерывами. И то не каждый день. Конечно, им нужны будут рабы!"
Ему уже довелось ничем не заниматься целые сутки; в этот раз время тянулось так же медленно. Бежать ему было некуда и незачем, но из любопытства он попробовал поддеть кирпич и раздавить кабели, питающие решётку и генератор силового поля. Обломок жёсткой повязки оказался слишком мягким и хрупким, чтобы процарапать строительный раствор, а больше у Гедимина ничего не было. Он перенёс весь свой вес на здоровую ногу, чтобы сдвинуть кирпич с места, но раствор и налипший сверху фрил крепко его держали. "Нужен инструмент," — подумал Гедимин и снова лёг.
Он провёл пальцем по полу, выводя на тонком слое красной пыли план города — той части, которую он видел или о которой догадывался. Тут были верфи со всеми вспомогательными цехами, забором и стоянкой во дворе; стена с зенитными орудиями; площадь с каменным зданием непонятного назначения, разрушенным бомбами; и огромное сооружение, чуть отстоящее от жилых кварталов, — от него тридцать пятый видел только туманный силуэт градирни, и это пробуждало в нём любопытство. "Станция," — вспомнил он обмолвки Хосе. "Видимо, тепловая энергостанция. Или, возможно, солнечная. Здесь это имело бы смысл, если бы люди вовремя вытирали зеркала от пыли..."
За окном (и в едва освещённом коридоре) уже стемнело, когда треск и серия хлопков за стенами потревожили Гедимина. По стеклу пошли красные и зелёные блики. Тридцать пятый встал, посмотрел в окно — в небе расплывались клубы дыма. За первой серией хлопков последовала вторая; чёрное небо ненадолго окрасилось зеленью, потом светящееся пятно разлетелось искрами и осыпалось на землю. Что-то взрывалось над городом — множество очень слабых зарядов, едва ли приносящих какой-либо вред тем, кто был под защитным куполом. "Световые сигналы?" — Гедимин был слегка озадачен. "Для кого?"
