— Что вам нужно? — спросил он, повернувшись к самке. Она, вздрогнув от неожиданности, шагнула назад, но быстро опомнилась.
— Начнём с записи, — она прикоснулась к экрану смарта. — Нам очень нужна развёрнутая запись звучащей речи... на вашем языке. Чем длиннее, тем лучше. На любую тему. Всё, что вы захотите рассказать. Вы знаете какую-нибудь долгую историю?
Кенен отвернулся. Гедимин ткнул его кулаком в спину и задумчиво сощурился.
— Знаю. Я расскажу, как устроено атомное ядро.
Люди изумлённо переглянулись, Кенен беззвучно затрясся, но Гедимин не обратил на него внимания. Он начал рассказ, аккуратно подбирая термины — там, где их можно было перевести, и досадливо щурился, если приходилось пользоваться "мартышечьими" словами. "Если кто-то захочет написать статью по-сарматски, у него даже терминологии не будет," — думал он. "У нас нет названий для множества вещей и явлений. Это немного... обидно."
Его слушали, не перебивая. Кенен просмеялся и замолчал, и теперь сидел тихо, с тоской поглядывая на флиппер. Два смарта еле слышно посвистывали. Гедимин разглядывал упаковки с электродами и думал об устройстве атомного ядра. "Если бы исследования начали мы, у нас была бы терминология," — подумал он, в очередной раз запнувшись при мысленном переводе. "Когда-нибудь у нас будут исследования. Не в норе под свалкой, а в собственном университете. Хольгеру это понравится."
01 июля 51 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Глайдер уже заходил на снижение, когда огни на крыше ремонтного ангара зажглись красным, а в кабине пронзительно запищал координатор. Машина качнулась в воздухе и стала набирать высоту.
— Садимся на Грузовом! — крикнул пилот.
— Чи"о? С чи"о вд"уг? — вскинулся Иджес. Его припухшее лицо передёрнулось, и из уголка рта потекла слюна. Досадливо щурясь, он вытер щёку.
— Точно не надо к медикам? — подозрительно посмотрел на него Гедимин. Иджес отмахнулся.
— Я в по"ядке. О"от не отк"ы-ыть. Шо"об ым... — он скрипнул зубами и снова вытер слюну — губы онемели и распухли и смыкались плохо. Гедимин сочувственно хмыкнул.
Глайдер, проехав десяток метров по посадочной полосе, остановился, зажатый между двух грузовиков с массивными прицепами. Контейнеры, прикрытые брезентом с маркировкой "Вирма", ждали очереди на разгрузку, а пока по свободным полосам с аэродрома выбирались сарматы. Оглядевшись, Гедимин увидел шахтёрские глайдеры. "Весь транспорт перегнали сюда? Странно. Зачем макакам пустой аэродром на юге?"
Справа размеренно гудел фрилосинтезирующий комбинат, слева шипело и лязгало — сарматы-монтажники достраивали над корпусами нового завода многоскатные крыши. Строительство, как думал Гедимин, подходило к завершению; дверные проёмы ещё пустовали, но на гладкие участки стены между ними уже нанесли знак "Вирма". С двух сторон от проходной зияли огромные ворота загрузки-разгрузки — ангары под несколько грузовых глайдеров. Вдоль символического ограждения — столбов с натянутыми на них красно-белыми лентами — бродили охранники в экзоскелетах.
— Ку"а летал? — Иджес ткнул пальцем в оттопыренный карман Гедимина. Тот, недовольно сощурившись, потянул за верхний край — так ткань топорщилась меньше. Он возвращался с полными карманами карбидовых пластин. В раскрошенном виде они мало отличались от кусков фрила... по крайней мере, охрана в душевой не придралась к ним.
— Помогал учёным-лингвистам, — ответил Гедимин. Слева так громко лязгало, что не было смысла понижать голос.
— Они хорошо платят. И никогда не перебивают.
— Лю"и? — насторожился Иджес. — Отку"а? Чи"о ты им делаешь?
— Рассказываю что-нибудь на нашем языке. Иногда отвечаю на вопросы. Они понимают некоторые слова, — Гедимин подозрительно покосился на охранников, но они не прислушивались — только нетерпеливо помахали ему, чтобы проходил мимо. — Они напишут работу по нашему языку. Хотел бы я её прочитать.
— Наш я"ы-ык? — недоверчиво покачал головой Иджес. — На кой им это? Его зап"ети-или. И нечего тут...
— Ты что, до сих пор не чувствуешь щёк? — Гедимин, остановившись, повернулся к нему. — Смотри, не откуси себе чего-нибудь.
— А... — Иджес отмахнулся и, достав из кармана клок ветоши, тщательно вытер щёку, а потом и испачканный слюной рукав. — П"ойдёт.
На его щеке краснело пятно — свежий ожог от шокера. Протирание спиртом никак на него не повлияло, только Иджес стал похож на охранника, в тайне от остальных отметившего Синко де Майо.
Гедимин отвернулся от спутника, шагнул с посадочной полосы на заглублённую ленту центральной дороги, посмотрел вперёд и изумлённо мигнул. "Давно я тут не был. Опять всё пропустил!"
Напротив машиностроительного завода зиял свежий котлован. По его дну ползал проходчик, выравнивая дно, чуть в стороне сарматы с пневмомолотами бурили в известняке глубокие желоба. Между котлованом и ближайшими северо-восточными бараками протянулись свежие взлётные полосы. Вокруг них успели построить часть ограды и, увидев её, Иджес странно булькнул.
— Смот"и! — он схватил Гедимина за руку. — Вот это стена!
Это ограждение по высоте и толщине очень напоминало опорную стену вокруг Нью-Кетцаля, и Гедимин невольно поискал взглядом генераторы защитного поля. Рядом стоял прицеп — его оставили неразгруженным, и часть груза успела скатиться на землю. Это были жёлто-чёрные щиты из фрилового листа, полуметрового диаметра — несколько сотен трилистников, знаков радиационной опасности. Гедимин мигнул.
— Интересное строение, — прошептал он, разглядывая котлован. Судя по его очертаниям, под зданием планировалось устроить большие очистные сооружения, и трубы, идущие к нему, по толщине явно должны были превзойти городской водопровод. "Строит техника "Вирма"," — Гедимин заглянул в котлован и пересчитал клейма на проходчиках. "Ещё один их завод?"
— Да"ай, — Иджес хлопнул ремонтника по плечу и указал туда, где должен был быть стадион. — На"о летать.
Гедимин кивнул, крепко сжал его ладонь и выпустил её. Иджес свернул в переулок, ведущий к стадиону; ремонтник, в последний раз оглянувшись на котлован, пошёл к форту. "Почитаю объявления. Определённо, там что-то будет."
На свалку он пришёл засветло — впрочем, в эти дни практически не темнело. В тусклом сумеречном свете блестели раскиданные по мусорным кучам обрезки металла. Гедимин замедлил шаг, подобрал несколько кусков и бросил их к обрывистому склону. Пока он дошёл до первых упавших обрезков, там уже выросла небольшая горка. Сармат с сожалением оглянулся на то, что осталось лежать, собрал в охапку то, что успел подобрать, и втиснулся в неудобный лаз. Внутри было почти так же темно, как снаружи, только за поворотом коридора горел свет, и в нём блестели обрезки труб, сложенные на полу. Остальной "стальной запас" оставался в тени. Гедимин бросил найденное в общую груду, закрепил на ногах наколенники и быстро пополз к повороту. Оттуда доносилось тихое поскрипывание, размеренный плеск и негромкое шипение — обычные звуки подземной лаборатории. Всё было в порядке.
— А вот и атомщик, — приветственно пошевелил двумя пальцами Хольгер. Ещё два пальца были заняты — ими сармат держал конец изоленты.
— Ну вот зачем? — Гедимин недовольно покосился на обмотанный изолентой провод — два толстых кабеля, свитых вместе. — Меня подождать не мог?
— Так сойдёт, — отмахнулся Хольгер. — Не беспокойся. Выглядит оно страшнее, чем работает. Думаю остановиться на этом варианте. Мне он нравится. Лови!
Он хлопнул ладонью по небольшому матовому шару, лежащему в открытой нише. Гедимин поймал его. Веса он не почувствовал — шар не давил на ладонь, но, стоило его сдавить, матовая поверхность спружинила, отбросив руку сармата на пару сантиметров.
— Ему уже две недели, — заметил Хольгер, с нежностью во взгляде погладив корпус небольшого устройства. "Генератор Арктуса" существенно изменился за последний месяц — теперь самыми крупными его частями были излучатели. Впрочем, легче он не стал — внутри прибавилось свинца и тяжёлых радиоактивных металлов. Гедимин поискал взглядом кабель питания, но ничего не нашёл. Хольгер щёлкнул переключателем, развёл в стороны излучатели, — полупрозрачный пузырь защитного поля повис между ними.
— Переносной вариант, — пояснил сармат, отключив генератор. — Крупнее, чем я хотел, но уже не нуждается в тележке. Спасибо, что разрешил взорвать печь. Я постараюсь восстановить её.
— Ладно, — махнул рукой Гедимин. — Это была запасная. Значит, генератор Арктуса готов к работе?
— Попробуй его примерить, — Хольгер поднял генератор и протянул ремонтнику. — По моим расчётам, хорошо поместится под одеждой.
— Ручной "сивертсен", — хмыкнул, выбираясь из бокового коридора, Иджес. — Вернее, "арктус". Этой штуке, знаешь, чего не хватает? Бластера. Если приделать один из твоих источников к этому излучателю...
Его лицо уже не выглядело перекошенным, опухоль почти исчезла, и говорил он более связно, чем два часа назад.
— И ты пойдёшь с ним грабить сольвентную установку? — хмыкнул Хольгер, отодвигая Иджеса обратно в нишу. Тот фыркнул.
— Гедимин, ты выяснил, что строят на востоке? Лилит не знает, Хольгер не знает...
Сармат угрюмо кивнул.
— Это завод по переработке радиоактивных отходов. И меня туда не возьмут.
Хольгер хмыкнул. Иджеса передёрнуло.
— Жёваный крот! Макаки собираются устроить у нас тут радиоактивную помойку — а ты по своей воле в неё лезешь?! Ты точно с Энцелада...
— Моранси отказал мне, — буркнул Гедимин. — Можешь об этом забыть. Хольгер, дай сюда свой агрегат. Так это работать не будет. У кого мой резак?..
...На негромкий скрежет у замурованного люка сначала никто не обратил внимания — сквозь завалы стальных обломков в коридоре он был еле слышен, а сарматы сидели в главном коридоре, рядом с фторирующим реактором, и за шипением его системы охлаждения не замечали ничего. Когда Гедимин выбрался к складу металлолома, он услышал со стороны замурованной двери осторожный стук. Отложив подобранные обломки, сармат прислушался. Кто-то ещё раз стукнул в створку и потянул её на себя.
— Sa taizqa! — Гедимин повернулся к сарматам и указал на замурованный вход. Хольгер поставил генератор на пол и жестом велел Иджесу молчать. Стук повторился.
"Не охрана," — подумал сармат, бесшумно пробираясь к настоящему люку. "Они бы ломились с грохотом. Кто-то знает, что тут было. Но не знает, где оно сейчас. Очень странно."
Осторожно придерживая крышку люка, он протиснулся наружу. Свалку накрыли короткие летние сумерки — промежуток времени, когда даже сармат не мог отличить по виду стальной обломок от контейнера из-под Би-плазмы. Людям приходилось ещё труднее. Но какой-то человек всё же спустился на свалку, в тень мусорной горы, и теперь сосредоточенно рассматривал крышку люка, подсвечивая её края фонариком, спрятанным в ладони. Экзоскелета у него не было; в свете фонаря Гедимин различил цвет светлого комбинезона — ярко-жёлтый, с тёмным изогнутым символом на спине. Сармат изумлённо мигнул.
— Осторожно, Майкл. Свет выдаёт вас, — прошептал он, выпрямляясь во весь рост в просвете между мусорными холмами. Человек вздрогнул, распрямился, потушил фонарь и шагнул навстречу.
— Гедимин, это вы? — он напряжённо вглядывался в сумерки — человеческого зрения не хватало. — Слава богу! Я уже испугался.
— Я здесь, — сармат помахал рукой. — Идите прямо, здесь твёрдая поверхность. Только без света. Как вас вообще отпустили?!
Майкл испустил негромкий смешок.
— Не переоценивайте их бдительность, Гедимин. Они, как говорят здесь у вас, всего лишь бабуины. Добрый вечер, друг мой. Я опасался не найти вас.
Он протянул сармату руку, и тот, изумлённо мигнув, крепко сжал её. Тут же он опомнился и ослабил хватку, но учёный уже вздрогнул и сдавленно охнул от боли.
— Простите, — прошептал Гедимин. — Я не хотел причинить вред.
— Пустяки, — отозвался Майкл, похлопав сармата по предплечью. — Я успел забыть, какой вы сильный. Но что случилось с вашей лабораторией?
— Вперёд, — Гедимин легонько подтолкнул его к каменной стене. — Правую руку на камень, левую — перед собой. Наткнётесь на металл — останавливайтесь. Я сегодня не один. Не бойтесь.
— Очень интересно, — еле слышно пробормотал профессор Вольт, нащупывая крышку люка. Секунду спустя он переступил порог затемнённого убежища. Сарматы успели погасить все фонари, только несколько светодиодов остались гореть в темноте.
— Heta, — прошептал Гедимин, закрывая за собой люк. На него из коридора изумлённо смотрели Иджес и Хольгер.
— Добрый вечер, — тихо сказал им Майкл, отходя к стене. Никто не ответил.
— Это профессор Вольт из Лос-Аламоса. Он знает, что здесь, — сказал Гедимин, предостерегающе глядя на сарматов. Хольгер покачал головой и потянулся к фонарю. Иджес пробормотал что-то на языке Севера и отполз в темноту.
— Как вы попали в Ураниум? — спросил Гедимин у Майкла, не обращая внимания на взгляды и перешёптывания сарматов. — Новая работа? Это из-за переработки отходов?
— Так и есть, — кивнул учёный, с интересом оглядываясь по сторонам. — У вас отличная лаборатория, Гедимин. Я вижу, вы учли все замечания. И второй РИТЭГ... Он сделан из вашего плутония?.. Да, я снова работаю на "Вирм". Преподавание — не моя стезя, но работать с сарматами всегда приятно. Опыты показали, что сольвент Йонице очень хорошо подходит для переработки ядерного топлива. Месяц назад я написал статью на эту тему, а через два дня "Вирм" уже связался с нами. Они быстро работают. В считанные дни добились государственного контракта, а сегодня уже строят завод. Зная ваши обычные темпы работы — к осени он будет запущен. Меня тут, к сожалению, уже не будет. Меня пригласили на месяц — обучить будущих рабочих.
— Меня не взяли, — Гедимин сузил глаза. — Это нельзя исправить?
— Попробую, но... — Майкл покачал головой. — Не могу поручиться за успех. Я был бы рад с вами работать. Но, кажется, к вам здесь не очень хорошо относятся.
Иджес фыркнул.
— Его бы расстреляли, но боятся долгих отчётов, — проворчал он. Майкл неуверенно улыбнулся.
— Можно посмотреть на ваше оборудование? Вещь в руках у вашего товарища — источник гамма-излучения, который вы сделали тем летом? Герберт тогда беспокоился за вашу жизнь...
Гедимин смущённо хмыкнул.
— Это Хольгер Арктус и его генератор, — пояснил он. — Излучатели я держу отдельно. Смотрите, если хотите. А где сейчас Герберт? Давно нет писем...
Человек взял излучатель за рукоятку и повертел его в руках, ни разу не задев крышку — источник излучения остался закрытым. Хольгер, неприязненно покосившись на него, отодвинулся в сторону.
— Я мешаю вам? — спросил Вольт, оглянувшись на него. — Прошу прощения... Герберт снова на задании. Когда мы виделись в последний раз, он клял последними словами цензуру. Кажется, он пытался отослать вам письмо трижды или четырежды, каждый раз оно возвращалось пустым — слишком многое зачёркивали на проверке. Он хотел рассказать о работе на Энцеладе — вам это было интересно...
