— А надо было заменить на "sata", — тихо сказал Линкен, толкнув Гедимина в бок. — Здесь работают сарматы. У нас что, нет своего языка?
Ремонтник досадливо отмахнулся. Сегодня ему было не по себе с самого утра, и он кожей чувствовал, как нарастает напряжение. Все работы в кассетном цеху были закончены, всё оборудование заняло свои места и было тщательнейшим образом осмотрено, ощупано и чуть ли не облизано, — пора было провести решающее испытание, и Гедимин с трудом скрывал волнение. "Если что, у нас будет ещё неделя," — напомнил он себе, с сомнением глядя на громоздкие агрегаты. Каждый узел технологической линии был накрыт рилкаровой выгородкой, усиленной колпаком защитного поля; она поглотила бы энергию взрыва и приняла на себя обломки, но восстановить разрушенное оборудование она бы не смогла.
Хольгер достал из кармана пищащую рацию, ткнул в клавишу и довольно кивнул.
— У них всё готово. Ждут сигнала.
Инженеры повернулись к Гедимину. Монтажники расступились. Они не могли определиться, куда им смотреть, — на пульт и главного инженера рядом с ним или туда, где начнётся движение, — на западный край цеха, куда краны вот-вот привезут ёмкости с гексафторидом. Гедимин смотрел поверх их голов на оборудование и настороженно щурился.
— Сегодня прогоним одну линию, — сказал он. — Полный цикл растянется на сутки. Если всё пойдёт по плану, завтра запустим остальные. В график мы укладываемся. Откуда начать запуск?
Инженеры переглянулись. Повисло молчание.
— Линкен, твоя линия готова? — спросил Гедимин. Взрывник неуверенно скривил губы.
— Готова-то готова. Но начинать с меня... лучше не надо. Пусть начнёт Хольгер. Он хотя бы химик.
— Ты готов? — Гедимин повернулся к Хольгеру. Инженер кивнул.
— Как хочешь. По крайней мере, за газопровод и печи я спокоен.
— Будешь запускать? — главный инженер кивнул на пульт. Всё, что относилось к настройкам и регуляторам, уже заняло отведённое инструкцией положение, оставалось поднять пусковой рычаг — дать сигнал соседнему цеху. Гедимин с тоской покосился на него и отвёл руку за спину, уступая место Хольгеру.
— Нет, — сказал сармат, немного отодвигаясь от пульта. — Ты — главный инженер. Не могу же я тебя оттеснить. Начинай.
Линкен оглянулся, увидел, что монтажники заняли все удобные места вдоль прозрачной стены, и растерянно хмыкнул.
— А что будет, если оно всё-таки рванёт? — спросил он, понизив голос, и тут же дёрнулся в сторону — Лилит молча наступила ему на ногу.
— Придётся чинить, — пожал плечами Гедимин, поднимая пусковой рычаг. Тихий гул оживающих механизмов был ему ответом. С галереи медленно и плавно выехал прикреплённый к потолку электрокран, везущий ярко окрашенную бочку со множеством предостерегающих рисунков. Она легла в приёмное устройство, и конвейер вкатил её в закрытый со всех сторон агрегат.
— Attahanqa! — запоздало выдохнул Гедимин, глядя на зажигающиеся табло. Ему предстояло долгое ожидание — за два часа содержимое бочки только-только должно было принять форму топливных таблеток, и ещё пятнадцать часов ему предстояло медленно проползать по непрерывной цепи печей.
— Я на контрольный пункт, — сказал Хольгер, кивнув на вторую выгородку, поставленную за печами.
— Респиратор! — напомнил ему Гедимин. Сармат кивнул и ненадолго задержался у выхода, разворачивая и закрепляя защитную маску. Монтажники расступились, пропуская его.
— Мы останемся здесь, — сказал им Гедимин, скрывая довольную ухмылку. Впереди был долгий день, но начало было положено — и сармат уже понял по звуку механизмов, что опасных неисправностей в них нет, и взрыва не будет.
— Вы можете отдохнуть, — сказал он монтажникам, столпившимся вокруг него. — Наружу не выпустит охрана, но галерея пока свободна, — идите в "Нову". Оттуда вас быстро вызовут, если будет нужно.
Сарматы переглянулись.
— Ты будешь тут после отбоя? — спросил один из бригадиров.
— Я — да. А вам незачем, — ответил Гедимин. — Уйдёте с отбоем. Если всё пойдёт по плану, завтра у вас последний день? Приходите посмотреть, как работает весь цех.
— Завтра тут будет тесно, — хмыкнул сармат. — Тебе пришлют настоящих рабочих? А, это филки, много места не займут...
Сарматы заухмылялись, кто-то негромко хихикнул. Гедимин незаметно ущипнул себя — сейчас было неподходящее время для нервного хохота.
— Приходи. Место найдётся, — пообещал он. На табло зажёгся ещё один участок — гексафторид постепенно перегоняли в окись, и к работе подключился трубопровод. Гедимин проверил параметры потока, слегка подправил их и довольно ухмыльнулся. "Оно работает," — думал он. "Я делаю топливо для реакторов. Открыто и совершенно законно. Кто бы сказал — ни за что не поверил бы."
31 марта 48 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Лента конвейера остановилась окончательно. Несколько секунд над каскадом печей ещё поднимался факел дожигаемого водорода, но потом погас и он. Ровный гул по-прежнему наполнял цех — три линии из четырёх работали; водород нагнетался в печи, Иджес и Линкен в диспетчерской следили за прохождением контейнеров с "сырыми" урановыми таблетками сквозь печной каскад. Лилит в маске и респираторе стояла у контрольного пункта и разглядывала "образец" — одинокий урановый цилиндрик, последний из взятых на ручную проверку.
— Ну что, всё нормально? — спросила она у Хольгера, отложившего анализатор и вынувшего руки из герметичных перчаток-манипуляторов, вставленных в стену контрольного пункта. Гедимин еле слышно хмыкнул. "Техника безопасности..." — он щёлкнул ногтем по прозрачной стене. На протяжении всего цикла никто из сарматов не мог потрогать уран даже пальцем — всё было закрыто и замуровано. "Ну да, наверное, так лучше для сохранности стержней..."
Он остановился у последнего агрегата, на участке фасовки. Механизм завершил работу, и девять практически готовых урановых стержней были уложены в отверстия специального короба — на временное хранение. Пустых ячеек было на порядок больше. Стержни складывались в короб неплотно, но равномерно; с того края, где стоял Гедимин, это уже было похоже на настоящую топливную сборку. Сармат воровато оглянулся через плечо и провёл ладонью по толстому "стеклу". Ему хотелось погладить сами твэлы, но вскрытие рилкарового короба привлекло бы слишком много внимания. "Отключить сигнализацию?" — на секунду задумался Гедимин, разглядывая короб. "Нет, ни к чему."
— Стержни, — хмыкнул Хольгер, остановившись рядом с ним. — Оказывается, этот цикл занимает всего сутки. А полный цикл завода — трое суток. Даже не верится.
— Промышленное производство, — хмуро кивнул Гедимин. — Так, как это должно делаться. Без кустарных поделок на свалке.
Эти стержни были непривычно длинными — по четыре метра каждый, они предназначались для "мирного" стационарного реактора; куда их повезут, Гедимин пока не знал. "Что-то останется здесь," — думал он, вспоминая короткие заметки, найденные в сети. Там шла речь о будущей АЭС в Ураниум-Сити; полезной информации в них было немного, но всё сходилось к тому, что её будут строить, и начнут в самое ближайшее время.
— Твои поделки подняли бы звездолёт, — нахмурился Хольгер. — Тебе не дали закончить работу.
— Они не прошли бы ни одной проверки, — сердито сощурился ремонтник. — Но я учту ошибки... на будущее.
Хольгер ухмыльнулся.
— Думаю, твой реактор ещё заработает, — сказал он.
Рация Гедимина протяжно загудела. Он достал аппарат и быстро прочёл сообщения.
— Комиссия прилетит девятого, — сказал он, отослав ответ. — После этого цех на неделю остановится. Пока макаки решают, можно подпустить нас к их комиссии или нет.
Хольгер фыркнул.
— Я прекрасно обойдусь без общения с мартышками. Лишь бы не испортили ничего в цеху.
— А что будем делать до девятого? — спросила Лилит, оторвавшись от разглядывания урановой таблетки. — Эти штуки работают без остановок. Кто-то должен следить за ними. Девять суток без сна?
Гедимин пожал плечами.
— Я отпустил тебя поспать, разве не помнишь? Ты не ушла. Сегодня испытания продолжаются. Пока все линии не отработают, я буду в цеху. А потом... Есть смысл разделиться на смены. Две смены по двенадцать часов — я с Хольгером и вы втроём. Это не так утомительно.
— Мысль, — кивнула Лилит, задумчиво поглядев на потолок и ползущий по нему электрокран. — Два сармата на весь цех? Рабочих нам не положено?
"Как надоело всё повторять по десять раз..." — Гедимин досадливо сощурился и потянулся за смартом. Штатное расписание ему прислали ещё вчера, после отчёта Фюльберу об успешном запуске первой линии; сармат развернул его на весь полуметровый голографический экран и поставил перед Лилит.
— А, циферки, — хмыкнула самка. — И когда они тут будут? После окончательной проверки? Вы с Хольгером, возможно, справитесь со всеми этими штуковинами вдвоём, но Иджес-то — нет! А от Линкена какая польза, если что-то пойдёт вразнос? Разве что доломать...
— Фюльбер обычно держит слово, — пожал плечами Гедимин. — Возможно, придут завтра утром, к первой смене. А сейчас...
Он покосился на часы. Прошло два часа с начала рабочего дня — если отсчитывать его начало от утреннего подъёма; для Гедимина он начался вчера утром и закончиться должен был в лучшем случае завтра.
— Надо отпустить монтажников. Где они?
— Двоих вижу на балконе, — Лилит помахала рукой сарматам, выглядывающим со смотровой площадки, и жестом позвала их вниз. — Дай сигнал тревоги. Соберутся?
Гедимин качнул головой.
— Так это не делается.
— Почему? Это самый быстрый способ, — заверила Лилит и потянулась за рацией. — Ну, я дам.
Сармат хотел перехватить её руку, но рация уже загудела, и под потолком оглушительно взвыла сирена. Оттолкнув самку, Гедимин отключил сигнал и сердито сузил глаза.
— Сейчас начнётся...
На смотровой площадке уже никого не было — монтажники ссыпались вниз по лестнице, прихватив с собой всех, кто проводил время в кабинете главного инженера, и теперь стояли у стены, ошалело оглядываясь по сторонам. Не менее ошалело выглядывали из диспетчерской Иджес и Линкен; Гедимин жестами показал им, что никакой аварии нет, и взрывник облегчённо вздохнул и показал ему кулак.
Ремонтник вышел к лестнице, ведущей в кабинет, — там было тише всего, и не было опасности попасть под проезжающий электрокран. Сарматы, вернувшиеся в цех, стянулись к нему. Гедимин ждал, мысленно пересчитывая их, пока не убедился, что все бригады в сборе. Рация несколько раз оживала — диспетчеры и ремонтники из основного корпуса спрашивали, в чём дело. Гедимин досадливо щурился и отвечал: "Случайное срабатывание. Неисправность уже устранена. Отбой!" Лилит смущённо водила пальцами ноги по идеально чистому полу и смотрела в сторону.
— Весь цех работает, — сказал Гедимин. — Всё собрано и установлено. Это была хорошая работа. Завтра вас переведут на другой участок.
Несколько ближайших сарматов кивнули. Их глаза слегка потемнели — или же Гедимину так показалось из-за недостаточного освещения.
— Теперь это твой цех? — спросил один из них. — Макаки оставят тебя инженером? Не расстреляют?
Сармат пожал плечами.
— Увидим. Мне понравилось работать с вами. Конечно, я мало работал... — он посмотрел на свои руки; под перчатками он не видел ладоней, но помнил, что за три месяца на них не прибавилось шрамов. "Своеобразная работа. Ничего не делаешь, но голова гудит," — подумал он и снова перевёл взгляд на сарматов.
— Я сделал для вас цацки. На память. Это твэлы. В них нет урана, и они лёгкие, — он зачерпнул в кармане горсть значков и показал монтажникам. — Возьмите. Здесь ровно сто.
Сарматы переглянулись.
— Это что, какая-то традиция? Не слышал о такой, — ближайший из них взял с ладони Гедимина несколько предметов и раздал часть тем, кто стоял за его спиной. — Странные штучки.
Он подвесил "твэл" к наплечным креплениям для инструментов и слегка наклонил голову.
— Спасибо. Зови, если что. С тобой хорошо работать.
Когда на ладони не осталось значков, Гедимин выгреб из кармана ещё горсть. Когда сарматы разобрали всё, и последний из них, кивнув на прощание, вышел из цеха, сармат провёл ладонью по глазам и пошёл в диспетчерскую рубку. Иджес и Линкен давно наблюдали оттуда не за механизмами, а за ним, и, увидев его на пороге, весело хмыкнули.
— Ну что, ещё сутки без сна?
— У Саргона вообще никто не спал, — отозвался Гедимин, занимая место у монитора. Контейнер с урановыми таблетками ещё не вышел из каскада печей. Сармат проверил температуру и давление и довольно кивнул. "Когда будут готовы сборки, их вынут из-за барьеров. Можно будет потрогать," — думал он, глядя поверх мониторов на фасовочные барабаны и пока ещё пустые решётки временного хранения. "Не прозевать..."
01 апреля 48 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Последним отключился Иджес. Гедимин даже не заметил, когда это произошло, — полчаса назад сармат сидел и смотрел в монитор немигающим взглядом, а сейчас он свисал с ручки кресла, опустив руки до пола, и жёсткая планка, упирающаяся в рёбра, ничуть не мешала ему дышать ровно и размеренно.
"Полшестого?" — Гедимин машинально сверил показания часов на щите управления и самодельного прибора, прикреплённого к плечу. Данные не отличались ни на секунду. На восточном краю цеха громко и часто щёлкали фасовочные барабаны, распределяя готовые топливные таблетки по пустотелым циркониевым трубкам. "Контроль прошёл? Где Хольгер?" — Гедимин поднялся из кресла и заложил руки за голову, напрягая затёкшие мышцы. Свежая кровь заставила мысли и зрение проясниться, и главный инженер тихо хмыкнул — Хольгер, не добравшись до диспетчерской, заснул на крыше контрольного участка. Он лежал там на боку, положив руку под голову; прозрачный рилкар то мутнел от его дыхания, то снова очищался. "Роботы отмоют," — решил Гедимин, задумчиво посмотрев на спящего. Будить Хольгера ему не хотелось.
"Остальные где?" — он огляделся по сторонам. Никого из сарматов вокруг не было, и Гедимин, с силой проведя ладонью по глазам, вспомнил, что четыре часа назад отослал их в кабинет инженера. "Спят там. Значит, в печь не свалятся," — подумал он и слегка усмехнулся. "Хольгер тоже в безопасности. А вот Иджеса надо поднять. Ещё рёбра сломает."
Он хотел снять сармата с кресла и переложить на ровный пол, но не успел — почувствовав чужую руку на плече, Иджес дёрнулся и вскинул голову, растерянно мигая.
— Sata?
— Всё тихо, — отозвался Гедимин, возвращаясь в кресло. — Хочешь спать — ложись у стены. Уже идёт фасовка, через час всё закончится.
— А? Фасовка? — Иджес провёл ладонью по глазам и помотал головой, принимая вертикальное положение. — Надо же... Сколько сейчас? Я долго спал?
— Без пятнадцати шесть. Скоро привезут еду, — Гедимин кивнул на Хольгера. — Ты — недолго. А вот он...
Иджес криво ухмыльнулся и снова провёл рукой по глазам.
— Жёваный крот! Что с нами сделали макаки?! Трое суток без сна — и лежишь, как шмат Би-плазмы...
