— Эй, хватит! — вмешался Иджес, вклиниваясь между сарматами. — Только драки тут не хватало! Константин, правда, заткнись.
Сармат обиженно хмыкнул, широко развёл руками и отвернулся. Гедимин отступил и глубоко вдохнул, унимая неприятное жжение в груди. "Названия. Надо же было такое выдумать..." — он недовольно сощурился. "Опять всем мешает, что я трогаю внешнюю стену. То Невеш, то Фюльбер, то этот... Как же они мне надоели..."
..."Благодарю, мсьё Гедимин," — ответил Фюльбер на отчёт о запуске последнего турбогенератора. "Ждите премии". Сармат смущённо хмыкнул — "Вестингауз" платил премии редко и неохотно, и иногда Гедимину казалось, что его инженерная бригада присваивает весь фонд, предназначенный для сарматов Ураниума.
— Двадцать литров? — Кенен, пойманный в коридоре, задумчиво сощурился и пощёлкал пальцами по карману. — По дружбе я могу выделить тебе канистру чистой жжёнки, но пряности покупай за свой счёт.
— Идёт, — кивнул Гедимин, придерживая сармата за плечо. — Пойдём в магазин.
— Зачем такая спешка? — недовольно сощурился Кенен. — До завтра я в любом случае не пойду на пищеблок.
— Пойдёшь, — буркнул инженер, крепче сжимая пальцы. — Жжёнка нужна послезавтра.
— Ай! Ладно, ладно, — закивал учётчик. — Ладно! Теперь отпусти меня.
Высвободившись, он быстро пошёл к двери. Гедимин нагнал его и шёл рядом, виновато щурясь, — Кенен потирал плечо и морщился, видимо, хватка инженера оказалась слишком крепкой.
— Ты тоже приходи, — сказал Гедимин вполголоса. — Будем праздновать ввод станции в строй. Завтра она даст ток Шангнаку и Нитчекуону.
Кенен мигнул и подозрительно покосился на инженера.
— Ещё один праздник атомщиков? Спасибо за приглашение, Джед. Надеюсь, в этот раз обойдётся без патрульных.
...Перед сном Гедимин зашёл в душевую — запах свежей жжёнки и просыпанной корицы впитался в кожу и комбинезон, и хотелось вымыться ещё раз. Одеваясь, он обнаружил, что экран смарта светится, — пришло новое письмо, и сармат еле утерпел, чтобы не открыть его прямо в душевой.
"Ещё один удачный запуск, мой друг! Вы уже стали настоящим атомщиком. Читал о вашей станции в новостях — она немного мощнее аналогичных, видимо, "Вестингауз" иногда решается осторожно вводить новшества. Последнее время правила почтовой пересылки стали ещё глупее, чем были, и у нас остаётся всё меньше лазеек; возможно, вы хотели бы попробовать что-то из материковой еды? С долгохранящимися продуктами пока нет проблем, но всё, что похоже на механизмы, застревает на пересылочной базе на Амальтее на неопределённый срок. Тут много консервов и закусок на разный вкус. Как вы относитесь к сушёному мясу?"
Гедимин растерянно хмыкнул. "Мясо? Как Би-плазма, но из жёстких волокон?.."
"Я давно не упоминал сигма-излучение, и вы могли подумать, что я о нём забыл. Вовсе нет — как раз этим явлением мы с коллегой Рохасом занимались последние три недели, и очень плотно. Основная проблема была в том, что их очень тяжело выделить из общего пучка, не говоря уже о том, чтобы направить; вопрос с фиксацией был решён использованием экрана из защитных полей — он очень чутко реагирует на сигма-излучение характерными вспышками. Что до выделения и направления — у Энтони возникла прекрасная идея, и он с моей посильной помощью её осуществил. Теперь у нас есть отличная воронка, свёрнутая из полей Сивертсена. Пришлось составить вместе два генератора и испортить ещё один, но результат того стоил. Эта конструкция отлично выделяет поток сигма-излучения и направляет его в нужную точку — не с такой точностью, как обсидиановая линза направляет омикрон-излучение, но для такой трудноуловимой субстанции это неплохо. У нас есть пучок диаметром в три дюйма, и мы испытываем его на различных объектах. По-видимому, заметного физического воздействия он не оказывает ни на что, включая живую агаму (подарок коллеги Штибера). Опыт самого Энтони говорит, что сигма-лучи могут вызвать галлюцинации и навязчивые идеи, но мы стараемся держать их подальше от своего мозга.
Итак, воздействия, по-видимому, нет. А вот то, что есть... Мне думается, это наиболее чувствительный сканер из тех, с какими мы до сих пор имели дело. Мы просвечивали им самые разные материалы и объекты, поставив за ними экранирующее поле Сивертсена, и фиксировали разноцветные вспышки на нём. Я приложил несколько изображений к письму, и вы можете убедиться сами — сигма-излучение не только подробнейшим образом высвечивает внутреннюю структуру, но и передаёт какую-то информацию о химическом составе. Обратите внимание на образцы 1, 2 и 3 — по строению они идентичны, но выполнены из сплавов с разными добавками; они выдают блики трёх цветов, отличимых даже невооружённым глазом. Коллега Рохас планирует составить список цветовых обозначений; если эксперименты подтвердят его правоту, мы получим отличный сканер, не повреждающий образцы и более мощный, чем современные приборы. С дешифровкой возвратного сигнала ещё много проблем, но я уверен, что прототип сигма-сканера удастся запатентовать ещё до конца года."
"Полевая воронка? Два генератора?" — Гедимин задумчиво сощурился. "Можно было сделать проще. Если только не вмешаются австралийцы со своим патентом... Надо прикинуть, как доработать сигма-ловушку. А насчёт сканера... Он должен хорошо работать на больших расстояниях. Хорошо будет, если Герберт опробует широкий пучок на большой структуре — здании, подземных коммуникациях... Интересный будет результат."
Он выгреб из кармана пригоршню случайных деталей и их обломков, высыпал перед собой на матрас, задумчиво глядел на них несколько минут и решительно потянулся за ежедневником и ручкой.
08 июня 46 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
"Готово," — высветилось на экране короткое сообщение от Кенена. Гедимин едва заметно усмехнулся и, отключив смарт, направился к выходу из спецхранилища. Сейчас оно практически опустело, и свинцовые защитные экраны были опущены; больше не нужно было искать место, пригодное для связи, — сигнал стандартного "инженерного" смарта проходил по станции свободно, не встречая препятствий.
Гедимин кивком попрощался с дежурным по хранилищу и вышел наружу, за стены главного корпуса. Отсюда он не слышал ровного шума турбин, парогенераторов и охлаждающих насосов, но с утра он осмотрел их и был уверен, что все они работают исправно. Утренний и послеобеденный заход к щитам управления уже стал ритуалом; операторы перестали не только удивляться, но и обращать внимание на бесшумную тень за спиной. Гедимин не раз уточнил, мешает ли он им — и очень надеялся, что они отвечали "нет" не потому, что боялись. "Теперь надо зайти на водоочистку," — подумал сармат, глядя на синее небо. Этот день был безоблачным и не по-июньски тёплым, наводящим на мысли о купании (пусть даже в градирне).
За углом послышались мягкие, но тяжёлые шаги. Одинокий "Рузвельт" вышел из-за стены и направился к сармату.
— Мсьё Гедимин, — из экзоскелета послышался голос Фюльбера; механизм остановился почти вплотную к инженеру. — Ваши перемещения трудно предугадать.
Гедимин молча кивнул, ожидая продолжения. Ему было слегка не по себе.
— У меня не очень хорошие новости для вас, мсьё инженер, — Фюльбер понизил голос. — Наш старый знакомый Невеш завтра будет здесь. Намечена масштабная проверка, и я узнал об этом в последний момент. У вас есть полчаса на то, чтобы покинуть станцию и явиться на центральный пост охраны. Боюсь, я не могу обеспечить вас должностью инженера на электростанции. Вам придётся вернуться к работе ремонтника.
Гедимин изумлённо мигнул.
— Почему?! Запуск второго энергоблока прошёл успешно. Ты сам сказал, что тебя устраивают все сроки...
— Да, да, — перебил его Фюльбер. — К энергоблоку претензий нет. Но меня совершенно не устраивают ваши участившиеся нервные срывы. В таком состоянии вы попросту опасны и для себя, и для станции.
Гедимин резко выдохнул. "Срывы? О чём он?!"
— У меня не было никаких срывов, — медленно и отчётливо проговорил он. — Особенно на станции.
— Да, конечно, — из экзоскелета послышалось негромкое фырканье. — Разумеется, это не вы бились в горячке после запуска, и не вас пришлось отливать водой. И это не вы за невинный вопрос едва не засунули в турбину мсьё Цкау. Конечно!
— Так это Константин... — медленно произнёс сармат, сжимая пальцы в кулак. — Это он... рассказал?
— Я умею собирать информацию, мсьё Гедимин, — ровным голосом ответил Фюльбер. — И собранного мной достаточно для однозначных выводов. Я настоятельно рекомендую вам не входить в залы управления и не приближаться к машинному залу, если вы не уверены в своём спокойствии. Собирайтесь. На посту вам выдадут новые знаки отличия.
Экзоскелет развернулся и зашагал прочь. Гедимин несколько секунд смотрел ему вслед, и его глаза сходились в тёмные прорези. "Снова вышвырнули на свалку," — он сжал пальцы в кулак так, что костяшки онемели. "Я построил этот реактор, и всё равно меня к нему не подпускают..."
...Полчаса спустя Гедимин — всё в том же белом комбинезоне "заражённой" зоны, но с новыми нашивками вместо снятых старых — вошёл в один из ремонтных ангаров. Внутри он застал два десятка сарматов и ящики с баллонами, отмеченными знаком биологической опасности. Рядом с ящиками лежали завёрнутые в прозрачный скирлин распылители, жёсткие конструкции с двойными соплами, больше похожие на оружие, чем на мирный инструмент.
— Гедимин Кет? Инженер-атомщик? — сармат с нашивками бригадира ненадолго убрал с лица респиратор и внимательно посмотрел на пришельца. — Помнишь меня? Я Исангер Гьоль. Ты починил мне проходчик.
Гедимин кивнул, медленно вспоминая давнюю весну, широкую просеку в лесу и песок, смолу и машинное масло на комбинезоне.
— Неисправные бластеры, — сказал он. — Да, помню. Здесь для меня есть работа?
Исангер посмотрел ему в глаза и настороженно сощурился.
— Ты точно в себе, атомщик? Ты работал с реакторами. Откуда ты взялся здесь, в ангаре?
— Приказ, — сузил глаза Гедимин. — Не хочу говорить.
Сарматы, окружившие бригадира и пришельца, растерянно переглянулись.
— Не говори, — согласился Исангер. — Сегодня по плану обработка первой градирни гербицидами. Умеешь переключать главные насосы?
Сармат кивнул, переводя взгляд на свёртки с распылителями.
— Новое оборудование? Раньше не было таких обработок?
Некоторые из сарматов оживились и перестали настороженно щуриться. Один из них выдвинулся вперёд.
— Распылители только со склада. Думаешь, есть неисправные?
— Я за то, что найдутся, — пробормотал другой сармат. — Один или два, но не больше.
— Никто не собирался работать с непроверенным оборудованием, — слегка сощурился Исангер. — С этим мы справимся. Иди к насосам, атомщик. Отключай первую градирню. Чем меньше воды там останется, тем проще будет работать.
На главной насосной станции (в двух метрах под поверхностью земли) было шумно, но лишней сырости Гедимин не заметил. Деловито осмотрев видимую часть насосов и труб, он направился к диспетчерской — небольшой звукоизолированной комнате, куда с трудом помещались двое сарматов. Звукоизоляция была так надёжна, что внутри предусмотрели свою аварийную сигнализацию — и "дверной звонок" для неожиданных пришельцев.
— Отключайте первую, — скомандовал Гедимин, заглянув внутрь. — Гербицидная обработка.
Один из сарматов, сидящих внутри, вскинулся, изумлённо взглянул на него из-под защитной маски и часто замигал.
— Гедимин? А где твоя форма?
Ремонтник помянул про себя уран и торий — Иджес работал на этой насосной станции в первую смену и нигде больше находиться в это время не мог. "А я не поприветствовал его," — подумал сармат и окончательно расстроился. "Какая глупость!"
— Я ремонтник, — буркнул он, прикоснувшись к новым нашивкам. — Отключи градирню. Мне работать надо.
Иджес прекратил было мигать, но после его слов снова начал. Нехотя отведя взгляд от сармата, он повернулся к второму диспетчеру.
— Давай отключать.
...Временную душевую устроили в моечной яме — при всей осторожности сарматов брызги гербицидов покрыли и комбинезоны, и защитные маски. Те, кто не участвовал в "очистке" градирни, разбирали и паковали распылители и складывали в ящик пустые баллоны. В ангар уже привезли контейнеры с Би-плазмой — ремонтников, работающих по двенадцать часов, кормили в течение смены. Гедимин, выбравшись из мойки, забрал свою еду и устроился на перевёрнутом ящике в глубине ангара; он старался не думать о станции, но получалось плохо.
Сквозь мысли он услышал, как открылась дверь ангара, и командир ремонтников встретил кого-то удивлённым возгласом. Они несколько минут переговаривались; Гедимин не вслушивался, хотя оба голоса показались ему знакомыми, — он снова вспомнил, что вечером собирался отметить успешный запуск реактора, и невидимый обруч опять неприятно надавил на лёгкие. "Никак не обходится без мартышек," — с досадой подумал сармат. "Всё время лезут под руку!"
— Атомщик, ты живой? — спросил кто-то, положив руку ему на плечо. Гедимин, досадливо щурясь, обернулся и увидел Иджеса. Тот тяжело дышал, будто не один час работал пневмомолотом; респиратор был отстёгнут и болтался на одном ремне.
— Надень, — велел Гедимин, щёлкнув по свисающей конструкции, и ошалело мигнул — только теперь он заметил на комбинезоне Иджеса новые нашивки ремонтника, поспешно и немного криво прилепленные на место содранных старых.
— Почему не на станции?!
— Ушёл, — буркнул Иджес. — Ты что, думал, я тебя здесь оставлю? Одного?
Гедимин судорожно вздохнул, хотел что-то сказать, но не сразу нашёлся со словами. Иджес молча смотрел на него и сердито щурился.
— Иди на станцию, — сказал Гедимин. — Тебя не выгоняли. Нечего терять тут время.
— Я останусь здесь, — отрезал механик. — Если тебе дадут вернуться, я вернусь следом. Нет — значит, нет.
...Сарматы собрались в "кабинете инженера" над кассетным цехом; Гедимин попытался застрять в диспетчерской, но Линкен молча взял его за плечо и вытащил наружу. Кенен, принёсший и разделивший на всех глинтвейн, посмотрел Гедимину в глаза и молча поставил перед ним свой стакан. Сармат вяло отмахнулся. Выпив свою порцию вещества, он почти не почувствовал вкуса — так, слабое жжение на языке и в пищеводе.
— Обычное дело с макаками, — Линкен болезненно морщился, потирая шрам на затылке. — Чего-то такого я ждал с самого начала.
— На твоём месте я бы всё-таки зашёл к медикам, — вздохнул Константин, заглядывая в опустевший стакан. — Нельзя так волноваться из-за всего подряд.
Гедимин молча посмотрел на него и снова опустил взгляд. Он заметил, как Иджес исподтишка показывает Константину кулак.
— Хочешь потрогать свежие сборки? — спросил Линкен, тронув Гедимина за плечо. Тот криво усмехнулся и покачал головой.
— Я хочу, чтобы мне не мешали работать. Надоело.
Линкен вздохнул.
— Пока на Земле полно макак, они будут мешать. Только это они и умеют. Подожди немного, атомщик. Мы вышвырнем их за орбиту Плутона. Тогда у тебя будет много станций. Любая станция на твой выбор.
